Избранница Ледяного принца

29-2

Однако, на его счастье, глаза блондина, вопреки ожиданиям, вернулись к синему цвету.

Одерли беззаботно улыбнулся:

— Не-а, не убьёшь. Уж если не прикончил в первый момент, то теперь — тем более. Я же тебе уже поклялся, что никому ни звука не скажу, — напомнил он. — Всё это только между нами.

— Не убью, конечно, — миролюбиво подтвердил Энрил. — Но и демонстрировать ничего не стану. О чём ты там догадался — твои трудности. А наглядных доказательств не будет, — отрезал он.

— Не доверяешь, значит, — расстроился огневик. — А между тем вы с Крэем — мои единственные друзья.

Зимник посмотрел на него вроде как с удивлением. Однако, насколько оно искреннее, было не понять.

— В Санларе ты явно предпочитал других друзей, — ехидно заметил он. — И все они, как один, из огневиков.

Одерли грустно усмехнулся:

— Давай будем честны — приятели, а не друзья. Да, погулять, порезвиться, покутить за компанию — это они всегда готовы. А вот в Кадарские горы со мной точно бы не потащились.

— Если уж решили говорить честно, хочу напомнить, что мы тоже не в качестве твоего сопровождения сюда отправились, — улыбнулся Энрил. — Просто наши цели совпали.

— Разница в том, что они бы в этом случае помчались со мной наперегонки. Да и в горах… — Одер резко помрачнел. — Не уверен, что живым из них не выбрался бы только один из нас. Во всяком случае, спину я бы им не доверил. Собственные амбиции превыше всего — вот, по сути, девиз огневиков. Та экспедиция, в которой погиб мой дядя, из неё ведь вернулись одни огневики. Почему так вышло доподлинно неизвестно, но… То ли огненная магия всё же способна здорово помочь в горах, то ли… они просто не стали рисковать своими шкурами, пытаясь спасти товарищей.

— Но ведь твой дядя тоже был из огневиков? — уточнил зимник.

— Да. Только в момент схода лавины он находился в другой части лагеря — на которую и пришёлся основной удар стихии. Палатки огневиков зацепило по касательной.

— Ну, значит, им просто повезло.

— Да, повезло, — кивнул Одерли. И тут понял, что больше просто не в состоянии молчать. Его буквально распирало от желания поделиться, выплеснуть всё, что накипело в отношении тех мерзавцев! — Хочешь правду? — спросил он, глядя зимнику в глаза.

— То есть ты всё-таки знаешь, что там произошло в действительности? — уточнил Энрил утвердительным тоном.

— С большой долей вероятности. Моему отцу было не наплевать, почему его брат погиб, а эти преспокойно вернулись, и он пытался выяснить истину. Так вот, они рассказывали, будто старались откопать из-под лавины хоть кого-нибудь, только стало известно, что в те трое суток, когда якобы искали пострадавших — на самом деле эти трусливые твари не просыхая бухали в посёлке у подножья! И по времени получается, что понеслись туда сразу же после схода лавины!

— Действительно твари, — зло процедил зимник.

— Даже странно, что больше никому из родственников погибших не пришло в голову проводить расследование. Почему-то все решили, что раз есть свидетели — значит, истина известна. А отцу тогда клан категорически запретил выносить сор из избы. И между прочим, двое из моих приятелей являются сыновьями тех самых мерзавцев. Собственно, к тому отец и поведал мне ту историю — предупреждал, чтобы держался от них подальше.

Только в то время я решил, что дети за родителей не в ответе. А вот сейчас подумал, что, возможно, яблочко от яблоньки всё-таки недалеко падает.

— Ну, тебе виднее. Я с вашими вообще никогда тесно не общался, — пожал плечами блондин. — А то, что ты просил… Ладно, покажу как-нибудь, — подмигнул ему заговорщически.

Одерли так опешил, что даже остановился.

И с чего это Эн вдруг передумал? Неужели с того, что он с ним разоткровенничался?

Хотя, в общем-то, разболтав услышанное сегодня, зимник может устроить проблемы его отцу — ведь тому жёстко велели всё забыть. Но, конечно же, Энрил трепаться не станет.

И тут Одер невольно задумался — а вдруг?

Да нет, не такой он человек. Свои тайны хранит и к чужим наверняка относится с уважением. Правда, тайна отвратительная — практически покрывающая преступление. Но никого из его родных в той экспедиции, по счастью, близко не было.

— Ты решил переселиться в эту пещеру? — с улыбкой окликнул его блондин, уже ушедший вперёд шагов на двадцать.

— Ни за что! — засмеялся брюнет и поспешил вдогонку. — Здесь злющие медведи. А у нас — милые барсики.

— Как ты назвал барсов? Барсики? — вновь улыбнулся Энрил.

— Ну да. Вполне подходящее ласковое название. Ты не находишь?

— Ну почему же. Очень даже удачное, — согласился он.

Сколько времени они бродили по запутанному лабиринту пещер, одним демонам ведомо. Но что хуже, Одерли чётко понимал, что лично он давно заблудился. Иногда казалось, что в этом месте они проходили уже не раз, но потом выяснялось, что коридоры дальше ему вовсе не знакомы. В общем, один он бы как пить дать в жизни не выбрался обратно наружу.

Однако Энрил так уверенно продвигался вперёд и выбирал куда поворачивать, а куда нет, что можно было не сомневаться — уж он-то дорогу назад найдёт. Даже несмотря на то, что метку на входе они опять забыли поставить — по милости его длинного языка. Не признайся он так не вовремя в своей догадливости — если не он сам, зимник наверняка бы вспомнил о метке.

— Давай сделаем привал и перекусим, — предложил тот.

Да кто ж против! У Одерли вообще уже гудели ноги. Ну и желудок подводило конкретно.

Сели на большой камень — наверное, при виде оного зимника и посетила мысль о привале.

Брюнет стал доставать из заплечного мешка провизию.

— Когда выберемся из этих гор, я, наверное, ещё год не смогу смотреть на оленину, сыр и лепёшки, — с усмешкой заметил он. — Жаль, что у тебя была с собой лишь одна бутылка вина.

— А у тебя хватило бы совести пьянствовать без Крэйдира?! — поддел его блондин.

— Нет, конечно. Но вечерком я бы не отказался слегка расслабиться. Интересно, как там сейчас Крэй?

— Скучает, наверное…

— А вот спорим, что вечером он зачитает нам новую поэму? — засмеялся Одер.

— Пожалуй, не стану спорить, — с улыбкой отказался Энрил.

А огневика вдруг стукнуло осознание:

— Ты, наверное, считаешь нас с отцом подлецами?

— С чего бы? — изумился зимник.

— Ну, мы же знаем правду о той экспедиции и молчим, — Одерли окончательно помрачнел.

— Это было не твоё решение. И, как я понял, не твоего отца тоже, — успокоил друг. — Насколько я знаю ваших лидеров, подозреваю, что вздумай он всё-таки раскрыть рот, его могли и заткнуть навсегда. А теперь это вообще дело давно минувших лет. Правда, мерзавцы, не оказавшие помощь погибающим, так и остались безнаказанными. Но что поделаешь, мёртвых уже не вернёшь — пусть трусость гадов остаётся на их совести.

— Хочешь сказать, что совести огневиков не привыкать?

Энрил нахмурился:

— Слушай, Одер, твоя клановая вина уже начинает меня доставать. Сколько ж можно-то! Ты не выбирал, родиться тебе в клане с кровавым прошлом или в другом.

— Ладно, я постараюсь как-то отрешиться от этого, — пообещал брюнет. — По крайней мере, здесь, в горах. Там-то кто-нибудь непременно напомнит, — он мотнул головой в ту сторону, где по его предположениям находился склон. — Интересно, если бы ваши не остановили огневиков — что бы сейчас было с Артаном? — задумался он вслух. По правде говоря, мысли об этом посещали его далеко не в первый раз.

— Скорее всего, никакого Артана уже не было бы вовсе, — неожиданно заявил зимник.

Одерли понял его по-своему:

— Полагаешь, на завоеваниях в одном Артане они бы не остановились?

— Да не приведи демоны! Тогда бы не было и всей Равэллы.

— Что ты имеешь в виду? — опешил брюнет.

— Огневики же не столько за территории воевали, сколько пытались истребить всех других магов. А магия одной стихии ни в коем случае не должна тотально превалировать — последствия будут фатальны.

— Думаешь? — распахнул глаза Одер.

— Я не думаю, — печально улыбнулся Энрил. — Я это знаю доподлинно.

— Откуда знаешь? — ещё больше оторопел огневик.

— Не важно, Одер. Забудь, — отмахнулся блондин, помрачнев.