Избранники духов

ВСТУПЛЕНИЕ

Эта книга посвящена шаманству — своеобразному религиозному культу, который и сейчас сохраняется у многих народов мира. Читателю известна экзотическая фигура шамана — человека, убежденного, что он избран духами, чтобы служить им и с их помощью защищать от бед соплеменников. Немногие видели живого шамана, но почти каждый живо представляет себе картину, известную по книгам: по полутемной юрте в исступленной пляске мечется человек в причудливых одеждах. Он бьет колотушкой в большой бубен, призывая духов. Его лицо искажено, глаза закрыты. Вот удары становятся чаще и сильнее, вот он увертывается от невидимого врага. В конце сеанса шаман может и упасть без чувств. Потом он расскажет сидящим в юрте людям о своей встрече с духами.

Шаманство с его необычной обрядностью давно интересовало исследователей. Отечественная литература по шаманству огромна. В 1892 г. вышла в свет первая в мировой науке крупная обобщающая работа В. М. Михайловского „Шаманство (Сравнительно-этнографические очерки)”. Эта книга была переведена (неполностью) на английский язык и до сих пор широко используется учеными разных стран. В 1905 г. критический обзор материалов и итогов исследования шаманства сделал видный русский этнограф-эволюционист Н. Н. Харузин. Большой вклад в изучение шаманства внесли Н. Н. Агапитов, В. И. Анучин, И. А. Лопатин, Г. Н. Потанин, В. В. Радлов, П. И. Третьяков, М. Н. Хангалов, П. П. Шимкевич. После революции интерес к шаманству не угас. Исследование шаманства продолжали А. В. Анохин, В. Г. Богораз-Тан, В. М. Ионов, Л. Я. Штернберг. Появились в печати работы А. Ф. Анисимова, Г. М. Василевич, Н. П. Дыренковой, Г. В. Ксенофонтова, А. А. Попова, Л. П. Потапова. Г. Н. Прокофьева, Е. Д. Прокофьевой, О. А. Сухаревой и многих других советских этнографов. Благодаря этим работам достоянием науки стали новые материалы, которые сделали возможным более глубокое понимание шаманства; в отличие от дореволюционных ученых, советские исследователи уделили должное внимание идеологии шаманства, верованиям, лежащим в основе шаманского культа. Много было сделано и учеными других стран, создавшими ряд интересных трудов о шаманстве разных народов. Прежде всего имеются в виду работы В. Диосеги, К. Доннера, К. Ф. Карьялайнена, М. А. Кастрена, Т. Лехтисало. То, что нам сейчас известно о шаманстве, — итог работы нескольких поколений ученых, в разное время изучавших жизнь разных народов.

К сожалению, пока нет работы, в которой было бы учтено то новое, чем обогатилась наука о шаманстве за последний период, охватывающий свыше полувека. Вообще попытки осмыслить фактический материал всегда отстают от появления новых сведений. Пользующаяся большим успехом за рубежом книга французского ученого М. Элиаде „Шаманизм”, впервые изданная в 1951 г., в некоторой степени удовлетворила потребности специалистов и широкой публики в обобщающей работе по шаманству. Нашим ученым подобную книгу еще предстоит написать. В интересной книге С. А. Токарева „Ранние формы религии и их развитие” (М., 1964) шаманству посвящена особая глава. Но в рамках одной главы невозможно рассмотреть вопросы, связанные с шаманством, достаточно детально и полно.

Между тем потребность в специальной книге о шаманстве назрела давно. Литература по шаманству изобилует спорными мнениями, а обобщающей работы, как уже говорилось, нет. Хочется думать, что предлагаемая книга в какой-то степени восполнит этот пробел.

Шаманство знали многие народы мира, и книгу можно было бы построить на материалах, полученных в разных частях света. Но из-за разнообразия местных особенностей шаманства неминуемо получилась бы пестрая и главное — поверхностная картина. В интересах дела было сосредоточиться на каком-то одном круге материалов. Представление о шаманстве будет более полным, целостным и глубоким, если взять группу народов, живущих в пределах одного региона и с глубокой древности имевших между собой культурные связи. Вот почему шаманство рассматривается здесь в основном на примере народов нашей страны. Этот материал более близок советскому читателю. И так как шаманство у народов нашей страны изучали большей частью отечественные ученые, мы сможем также заодно и яснее понять, что сделала в этой области русская и советская этнография.

В книге не ставилась задача сделать обзор всего накопленного к сегодняшнему дню материала. Я взял на себя смелость показать лишь наиболее характерные и важные стороны шаманства, стараясь не перегружать текст деталями.

В тексте немного специальных терминов, связанных с шаманством, но в них нужно разобраться. В советской литературе наряду со словом „шаманство” часто употребляется термин „шаманизм”. В ряде работ этим словам придается различный смысл: под шаманством понимают обряды и поверья, непосредственно связанные с деятельностью шамана, а под шаманизмом — систему воззрений у народов, в жизни которых шаманы играли важную роль. В этой книге я употребляю, следуя давним традициям русской этнографической литературы, только один термин — „шаманство”. Разграничение „шаманства” и „шаманизма”, на мой взгляд, излишне усложняет понимание сути дела. Подобно многим явлениям человеческой культуры, шаманство прошло долгий путь развития. Возникнув в глубокой древности, оно в течение длительного периода, вероятно, было главным, центральным культом, включавшим в себя почти всю религиозную деятельность человеческого коллектива. Для этого периода разделение „шаманства” и „шаманизма” не имеет смысла, ибо практика шамана охватывала основные сферы религиозной жизни общества. В более поздние эпохи, с образованием развитых политеистических религий, наподобие древнегреческой, шаманство деградирует, уходит далеко на задний план, становится незначительным культом с ограниченными функциями. Могучие боги, которые занимают центральное место в религиозных воззрениях людей, уже недоступны для шамана, он сохраняет связь лишь с мелкими божествами и духами, И для этого периода нет нужды говорить о „шаманизме”, потому что шаманский культ сохраняется как малозаметный пережиток и религиозное мировоззрение общества не может быть названо „шаманизмом”.

В нашей литературе встречается и иное понимание термина „шаманизм”, но здесь нет нужды рассматривать все высказанные точки зрения. Важно подчеркнуть, что мы вполне можем обойтись одним термином „шаманство”. Конечно, при этом необходимо помнить, что формы и содержание культа изменялись, и в разных обществах, в разные времена шаманство не было одинаковым. Так, мы говорим, что у алтайцев и у казахов в XIX — начале XX в. сохранялось шаманство. Это правильно. Но если у народов Алтая шаманство в этот период оставалось главным религиозным культом, то у казахов оно превратилось в пережиточный культ, утративший большинство прежних черт и получивший отчетливую мусульманскую окраску.

Еще несколько слов о терминах. С. А. Токарев называет шаманство одной из форм религии. Такая классификация помогает выделить шаманство из обшей совокупности религиозных явлений.

Мировоззрение шаманства основано на вере в разного рода духов, которые населяют окружающий человека мир и пребывают в живых существах в виде души. Веру в духов и в души принято называть анимизмом. Начиная с эпохи, когда сформировались более или менее отчетливые представления о духах, анимизм пронизывает любую религиозную идеологию. Он присущ как примитивным религиям древности, так и поздним развитым вероучениям. При этом анимистические воззрения не были одними и теми же на протяжении истории человечества. Со временем взгляды на свойства духов, на характер их взаимоотношений с людьми претерпевали изменения.

Шаманство возникает на определенном этапе развития анимистических верований. Основным признаком шаманства является вера в необходимость особых посредников между человеческим коллективом и духами, которых будто бы избирают, делают людьми особого рода и обучают сами духи. Обязанность посредников-шаманов — служить духам и с их помощью охранять от бед своих соплеменников. Шаманы вступают в непосредственное общение с духами в состоянии экстаза. При этом дух-покровитель будто бы сливается с шаманом в единое целое (воплощается в нем), или же душа шамана принимает облик духа-покровителя.

Такое определение, как станет ясно при более близком знакомстве с материалом, вполне может быть расширено и дополнено. Одно дополнение лучше сделать сразу же. С развитием культуры анимистические представления усложнялись. В глубокой древности из среды духов выделились персонажи, которых человеческая фантазия наделила столь большим могуществом, что они составили особую, высшую категорию сверхъестественных существ. Эти могущественные духи получили название божеств (богов). На шаманов стали возлагать обязанность общаться и с ними; у многих народов сложилось убеждение, что человека избирает на шаманское служение сам верховный бог. (Вот почему в верованиях народов Сибири и европейского Севера мы видим шаманов, вступающих в переговоры как с духами, так и с божествами.) Лишь с появлением религий классовых обществ место шаманов занимают жрецы, не претендующие на божественное избрание.

Шаманство принято называть ранней формой религии. Иногда спрашивают: почему ранней, если оно процветало и в XIX в.? Эта форма ранняя потому, что она возникла на заре человеческой истории и предшествовала многим более развитым культам. Она ранняя потому, что сложилась в доклассовом обществе. Ранняя — не значит примитивная. Нет, мы увидим, сколь сложными и разнообразными были верования и обряды, связанные с деятельностью шаманов. Наряду с фантастическими представлениями о мире шаманство вобрало в себя и кое-какой рациональный опыт человечества.

Когда возникло шаманство? Некоторые археологи считают, что отдельные находки указывают на существование шаманов уже в каменном веке. Конечно, конкретные истолкования рисунков и ритуальных предметов всегда останутся спорными, но в принципе археологи имеют право искать следы шаманства в культуре палеолита. В основе шаманства лежит вера в духов (вначале это существа отнюдь не бестелесные, а нуждавшиеся в еде, жилище, развлечениях и любви). И если вера в духов уже сформировалась в палеолите (а об этом свидетельствуют знаменитые орнньякские женские статуэтки), то, значит, тогда уже могло возникнуть и шаманство. Есть и другое соображение. По этнографическим материалам, шаманство как основной, центральный культ характерно для народов, занимающихся охотой и скотоводством. С возникновением земледелия появляются и становятся главными иные культы, связанные с обожествлением производящей силы земли и растительности. Эти культы набирают силу и постепенно оттесняют шаманство, лишая его прежнего общественного значения. Земледелие, как мы знаем, зарождается в неолите. Следовательно, исторически шаманство должно было сформироваться и пережить свой расцвет еще до неолита.

В отдаленном прошлом шаманство, очевидно, было известно всем народам земли. Некоторые исследователи пытались определить центр, где шаманство могло бы возникнуть и затем распространиться на других территориях. Но вряд ли правильно искать такой центр. Скорее всего шаманский культ сложился самостоятельно у разных групп и племен, подобно многим явлениям культуры, которые должны были некогда возникнуть повсеместно, ибо этого требовали условия жизни людей. Так, жилище, одежду, украшения, орудия труда и охоты, знания, основанные на наблюдениях за окружающей природой, формы общественной организации — все это и многое другое разные группы человечества приобрели самостоятельно, опираясь лишь на свой собственный опыт. Так же, видимо, обстояло дело и с шаманством. Главные идеи, лежащие в основе шаманства, просты: есть духи, более могущественные, чем люди; их надо ублажать; у отдельных людей это получается лучше, значит, духи предпочитают иметь связь с ними. Эти идеи, известные в том или ином виде повсеместно, должны были некогда породить особый культ, главной фигурой которого был шаман — посредник между людьми и духами.

Откуда появилось слово „шаман”? Оно взято из тунгусо-маньчжурских языков и через русских ученых и путешественников — исследователей Сибири — вошло в мировую литературу. Уже во второй половине XVIII в. оно употреблялось как общепринятый научный термин. Некоторые ученые полагали, что в Южную Сибирь это слово проникло из Индии. Это возможно, но, каково бы ни было решение вопроса, происхождение слова не объясняет суть явления. У разных народов, в разных языках есть свои названия для шамана. У якутов это „оюн” для мужчин я удаган” для женщин, у ненцев — „тадебя”, у юкагиров — „алма”, у саамов — „нойда”, у туркмен — „порхан”, у казахов — „баксы”, у хантов — „ёлта-ку” и т. д.

Другое слово, которое широко употребляется в русской литературе в связи с шаманством, это „камлание”. Оно обозначает обрядовые действия шамана в состоянии экстаза и происходит от слова „кам” — названия шамана у древних тюрков и некоторых современных тюркоязычных народов, в частности алтайцев. Видимо, оно вошло в русский язык одновременно со словом шаман”, хотя слово „кам” русские знали еще до нашествия орд Чингисхана. Так называли своих шаманов тюркоязычные кочевники, например, половцы, жившие в южнорусских степях. С ними у наших предков были теснейшие культурные и политические связи.

Наши представления о шаманстве основаны на этнографических материалах, собранных главным образом в XIX — начале XX в. Уже в это время шел быстрый процесс отмирания шаманства. Он был вызван разрушением старого образа жизни народов, у которых религиозная деятельность в той или иной степени сосредоточивалась в руках шаманов. Этот процесс резко усилился в годы Советской власти под воздействием коренных преобразований в хозяйственной, общественной и культурной жизни страны. В целом шаманство уже потеряло свою прежнюю общественную роль. Но это не значит, что оно полностью ушло в прошлое. У народов Сибири, европейского Севера и Средней Азии среди старшего поколения еще живут верования, составлявшие идеологическую основу шаманства. Еще есть люди, которые верят, что во власти духов находятся явления природы, судьбы людей. Кое-где встречаются и шаманы. Звуки бубна и обрядовое пение еще внушают некоторым нашим современникам надежду на избавление от болезней. Поэтому шаманство интересно для нас не только как осколок истории, помогающий лучше понять далекое прошлое человечества. Шаманство — это все еще актуальная проблема сегодняшнего дня. И знать шаманство — значит уметь правильно оценить особенности современного религиозного сознания во многих регионах нашей страны.