Избранное

Довольно

сонной,

расслабленной праздности!

Довольно

козырянья

в тысячи рук!

Республика искусства

в смертельной опасности —

в опасности краска,

слово,

звук.

Громы

зажаты

у слова в кулаке, —

а слово

зовется

только с тем,

чтоб кланялось

событью

слово – лакей,

чтоб слово плелось

у статей в хвосте.

Брось дрожать

за шкуры скряжьи!

Вперед забегайте,

не боясь суда!

Зовите рукой

с грядущих кряжей:

"Пролетарий,

сюда!"

Полезли

одиночки

из миллионной давки —

такого, мол,

другого

не увидишь в жисть.

Каждый

рад

подставить бородавки

под увековечливую

ахровскую кисть.

Вновь

своя рубаха

ближе к телу?

А в нашей работе

то и ново,

что в громаде,

класс которую сделал,

не важно

сделанное

Петровым и Ивановым.

Разнообразны

души наши.

Для боя – гром,

для кровати —

шепот.

А у нас

для любви и для боя —

марши.

Извольте

под марш

к любимой шлепать!

Почему

теперь

про чужое поем,

изъясняемся

ариями

Альфреда и Травиаты?

И любви

придумаем

слово свое,

из сердца сделанное,

а не из ваты.

В годы голода,

стужи-злюки

разве

филармонии играли окрест?

Нет,

свои,

баррикадные звуки

нашел

гудков

медногорлый оркестр.

Старью

революцией

поставлена точка.

Живите под охраной

музейных оград.

Но мы

не предадим

кустарям-одиночкам

ни лозунг,

ни сирену,

ни киноаппарат.

Наша

в коммуну

не иссякнет вера.

Во имя коммуны

жмись и мнись.

Каждое

сегодняшнее дело

меряй,

как шаг

в электрический,

в машинный коммунизм.

Довольно домашней,

кустарной праздности!

Довольно

изделий ловких рук!

Федерация муз

в смертельной опасности —

в опасности слово,

краска

и звук.