Избранное

Известно, в конце существования человечьего —

радоваться нечего.

По дому покойника идет ревоголосье.

Слезами каплют. Рвут волосья.

А попу и от смерти радость вели

и доходы, и веселия.

Чтоб люди доход давали, умирая,

сочинили сказку об аде и о рае.

Чуть помрешь – наводняется дом чернорясниками.

За синенькими приходят да за красненькими.

Разглаживая бородищу свою, допытываются – много ли дадут.

«За сотнягу прямехонько определим в раю,

а за рупь папаше жариться в аду».

Расчет верный: из таких-то денег

не отдадут папашу на съедение геенне!

Затем, чтоб поместить в райском вертограде,

начинают высчитывать (по покойнику глядя). —

Во-первых, куме заработать надо —

за рупь поплачет для христианского обряда.

Затем за отпевание ставь на кон —

должен подработать отец диакон.

Затем, если сироты богатого виду,

начинают наяривать за панихидой панихиду.

Пока не перестанут гроши носить,

и поп не перестает панихиды гнусить.

Затем, чтоб в рай прошли с миром,

за красненькую за гробом идет конвоиром,

как будто у покойничка понятия нет,

как самому пройти на тот свет.

Кабы бог был – к богу

покойник бы и без попа нашел дорогу.

АН нет —

у попа входной билет.

И, наконец, оставшиеся грошей лишки

идут на приготовление поминальной кутьишки.

А чтоб не обрывалась доходов лента,

попы установили настоящую ренту.

И на третий день, и на девятый, и на сороковой —

опять устраивать панихидный вой.

А вспомнят через год (смерть-то пустяк),

опять поживится – и год спустя.

Сойдет отец в гроб – и без отца, и без доходов, и без еды дети,

только поп —

и с тем, и с другим, и с третьим.

Крестьянин, чтоб покончить – с обдираловкой с этой,

советую

тратить достаток до последнего гроша

на то, чтоб жизнь была хороша.

А попам,

объедающим и новорожденного и труп,

посоветуй, чтоб работой зарабатывали руб.