Измена. Чужая истинная (СИ)

Эпилог

Алана.

10 лет спустя, Бладрия.

Солнечный свет заливает библиотеку. Просматриваю свежий отчёт из Академии тёмных, строительством и запуском которой я лично руководила и из которой вот-вот выпустятся первые адепты.

Бладрия больше всего остального мира подвержена разломам Бездны, поэтому так важно нам здесь иметь подготовленных магов, умеющих работать с тёмными материями, наиболее эффективно закрывающими разломы. Но со временем, я уверена, тёмные найдут себе применение и в остальном мире. Когда он будет к этому готов. Когда мы на собственном примере покажем, что у тёмной магии, как и у любой медали, есть две стороны.

Не только разрушающая тёмная, но и созидающая светлая, способная спасать жизни. Мне ли этого не знать?

— Мамочка, красиво получилось? — шестилетняя Элизабет протягивает мне браслет ручной работы. Чёрные жемчужинки, нанизанные на леску, с подвеской из обсидиана.

Касаюсь её белокурых шелковистых волос:

— Очень красиво! Ты просто умница!

Элизабет довольно улыбается и примеряет браслет. После чего прибирает в коробочку рассыпанные по столу бусинки.

— Серьёзно? — фыркает Рэйчел и досадливо ерошит заплетённую косичку на голове. — Это первый уровень сложности, а выглядит, как третий! Зачем столько нахлёстов?

Приближаюсь к дочке со спины, кладу ладони на её плечи, всматриваюсь в схему магического плетения:

— Всё верно. Структура сложная для большей стабилизации. Она только кажется сложной, а на самом деле…

Объясняю, для чего так задумано и как легче запомнить. Рэйчел сосредоточенно сопит. Слушает.

Да, я сумела уговорить Сардара. На первый и последний наш с ним раз. К счастью для меня, Драконий Бог сжалился и послал мне двойную радость. Близняшек. Похожих внешне и разных внутри.

Элизабет мечтательная девочка-девочка, любящая наряды и платья. А Рэйчел пытливая непоседа, пропадающая в библиотеке, если не скачет верхом по округе.

Снаружи раздаётся сигнальный горн. Мы втроём одновременно поворачиваем головы. Элизабет будто ветром сдувает со стула:

— Папа! Папа вернулся!

Миг, и её след простыл. Многочисленные коробочки с бусинками, мотки лески, шнурки, ножницы, сантиметровая лента — всё это так и остаётся лежать на столе.

— И Рулэнд, — кивает Рэйчел и тоже встаёт из-за стола.

Мы вместе с Рэйчел прибираем богатства Элизабет в корзинку, потому что знаем, что если, упаси Бог, что-то потеряется, проблем не оберёшься. Поэтому намного безопаснее всё держать при себе.

В одну руку подхватываю увесистую корзинку, в другую беру ладошку Рэйчел, и мы выходим вслед за её непоседливой сестрицей.

Минуем коридор и попадаем на большую террасу. Элизабет уже здесь. Встаю за спинами девочек, и мы дружно поднимаем головы.

В лазурном небе образуются две тёмные точки. Они увеличиваются. По мере приближения уже виден размах мощных крыльев. Внутри разливается тепло. Любуюсь перекатами мощных мышц и блеском драконьей чешуи.

Два зверя почти синхронно опускаются на край террасы и у нас на глазах проходят трансформацию. На обоих чёрные зачарованные костюмы с дорожными плащами.

— Папа!

— Папочка!

Девочки едва не сбивают Сардара с ног. Дракон опускается вниз и раскрывает объятия. Подхватывает Элизабет и Рэйчел на руки, поднимается с ними вместе. Они принимаются трещать наперебой, перебивая друг дружку.

Я приобнимаю Рулэнда. Как быстро летит время. Совсем недавно был кроха, теперь почти до плеча мне достаёт.

— Ну, как? На границе спокойно? — интересуюсь у обоих.

Облёт границ Бладрии — это традиция отца и сына, которую Сардар ввёл сразу, едва Рулэнд начал летать. Их общее время, их тайны, куда нет хода девчонкам.

— Да! — кивает сын. — Всё хорошо, мам! Не волнуйся! Давай, помогу!

Рулэнд кивает на корзинку с бусинами Элизабет, которую я держу в руках.

— Пустяки, — качаю головой, — не тяжело!

Любуюсь на сына. В отличие от девочек, у Рулэнда тёмные волосы и глаза. Не знаю, что именно повлияло на его внешность, обряд проведённый, когда я была беременной, или что-то другое, но кто бы ни увидел их с Сардаром, будет уверен, что Рулэнд истинный сын своего отца, как две капли воды на него похожий.

Не только внешне.

Стать отцом гораздо легче, чем остаться им. Настоящий отец — тот, кто вырастил и воспитал. Научил быть добрым, умным, сильным, смелым, милосердным и… настойчивым в достижении желаемого.

— Давай, мам! — Рулэнд всё-таки забирает у меня корзину. — А что на ужин?

Продолжая удерживать девочек в обеих руках, к нам приближается Сардар. Мы с Элизабет и Рэйчел загадочно переглядываемся. Заранее договорились хранить секрет, но Элизабет не выдерживает первая:

— Яблочный пирооог! — восклицает, радостно задрав вверх руки.

— Ого! — так приятно видеть радость Рулэнда. — А можно пораньше поесть? Я голодный.

— Можно, — киваю. — Я попрошу накрыть, ты пока переоденься с дороги.

Пока мы разговариваем, Сардар опускает девочек вниз. Они обступают старшего брата и принимаются расспрашивать о полёте. Сардар тут же этим пользуется.

Привлекает меня к себе, касается рукой щеки:

— Думал о тебе.

— А я о тебе, — отвечаю и всматриваюсь в его глаза.

Я часто так делаю. Боюсь увидеть, но всё равно упорно ищу проявления тьмы, завладевшей им десять лет назад. Но тогда был повод. А с тех пор всё спокойно. Вроде бы.

Сардар словно мысли мои читает:

— Всё хорошо, — проговаривает тихо, глядя мне в глаза. — Под контролем.

— Я знаю, — отвечаю одними губами.

Все вместе проходим внутрь замка. Дети не могут наговориться друг с другом. Их уютная незатейливая болтовня успокаивает. А нам с Сардаром не нужны слова. Всё ясно и без них.

Лёгкое касание пальцами центра ладони — я скучала.

Ответное нежное поглаживание большим пальцем тыльной стороны руки — я тоже.

Глаза в глаза. Манящая тьма, в которой хочется утонуть — я люблю тебя.

Взмах моих ресниц — я тоже тебя люблю. Только тебя. Навсегда.