Измена хуже предательства (СИ)

22.2

— Машину переставлял. — беззаботно поясняет. — Надеюсь, ты не будешь против моей компании?

Моя реакция отвечает сама за себя. Его взгляд, кота из Шрека и бровки домиком, не оставляют мне шансов к сопротивлению. Ему еще нужны какие-то слова? Видимо, нет. Он просто продолжает идти за мной.

И к чему нужны были все медитации и самовнушения, что он мне не нужен, если я радуюсь как девочка, когда он плетется за мной.

Украдкой смотрю на него. Грудная клетка все еще тяжело вздымается, он глубоко и часто дышит, восстанавливая дыхание. Он, что бежал?

Останавливаюсь у ларька с булками, очень удобно расположенного рядом с входом в парк. Здесь любители покормить местных упитанных уток, покупают им корм. Рыбешка, обитающая в пруду, явно тоже благодарна такому прикорму, иногда радуя зрителей своими блестящими чешуйчатыми боками, когда выплывает на поверхность подышать.

Не успеваю достать кошелек, Радим уже протягивает купюру.

— Не нужно было, — поджимаю губы в недовольстве, — я сама могу заплатить.

— Я тоже могу. И хочу.

Я забираю свою добычу — пакет с булкой, а то и уток он будет кормить сам.

Он идет рядом со мной неспешно, подстраиваясь под мой шаг. Точно так же мы гуляли на первом нашем свидании. Хотя тогда он был не в пример разговорчивее. Я отворачиваюсь, смахивая навернувшиеся слезы сожаления, что как тогда уже не будет.

Оглядываю парк. То тут, то там по дорожкам ходят люди. Кто-то даже вольготно располагается на газоне.

Радим и не пытается заговорить. Я сама разрываю затянувшееся молчание:

— Ну и как твои успехи?

— Все решаемо, Мариш.

Его лаконичные ответы меня не устраивают. И неразговорчивость тоже. Почему-то мне остро хочется его задеть, уязвить, подколоть. А не вести светскую беседу.

Я наверно мазохиста раз ковыряюсь в наболевшем и не отпускаю его.

Мы подходим к пруду, и я достаю булку, бездумно начинаю ее крошить, кидая тут же приплывшим уткам.

— Ути, ути, — детский голосок, смешно передразнивает уток, отвлекая от нашего разговора.

Я обращаю внимание на маленького малыша, что одиноко прогуливается у пруда. Я выглядываю его родителей, но рядом с ним нет взрослых. Абсолютно. Словно малыш вышел погулять сам по себе, но он слишком мал для этого.

Малыш уже у кромки воды. Ему так понравились подплывшие утки, что он решил подружиться с ними поближе.

— О боже, Радим, смотри! — я указываю в направлении ребенка, но муж уже и сам видит, бросается наперерез карапузу.

Сердце замирает в ожидании. Я даже не знаю, какая здесь глубина. Но ребенку тут явно небезопасно гулять одному.

Малыш делает еще один неосторожный шажок и начинает заваливаться вперед, проскальзывая по мокрому грунту, прямо в воду.