Измена. Любовь (не) вернуть (СИ)

Глава 10

– Не может быть поздно, Ева, – Максим встал передо мной и взял за плечи, посмотрел мне в глазах, словно в поисках поддержки, надежды, которую он так желал, чтобы я ему подарила.

Я только сейчас разглядела, какой у него усталый вид. Вроде бы вся та же холеная ухоженность, чистая отглаженная одежда, любимые дорогие часы, но… тени под глазами, щетина длинней обычного, волосы в беспорядке, будто он без конца их нервно ерошит.

– Если есть хоть крошечная возможность все вернуть, разве не нужно за нее цепляться? – с какой-то грустью произнес он. – Я разве подводил тебя раньше, заслуживал хоть чем-то недоверие? Обманывал?

– Я не знаю, может, ты и раньше так же хорошо скрывался. – Все внутри меня сопротивлялось ему поверить, не могу я больше слушать эти объяснения, будто он все прошлое перечеркнул, – а сейчас нелепая случайность тебя подвела. Не ожидал, что я приеду пораньше. Ты столько уже от меня скрыл.

– Вот, я все раскрываю, читай все что хочешь! – он вновь дал мне в руки свой телефон, который я не собиралась изучать.

– Ты же мог все стереть, почистить любую переписку, чтобы она выглядела пристойно. Почему ты сразу ее не дал?

– Потому что не хотел, чтобы ты увидела мой подарок раньше времени, я был… – он словно пытался подобрать слова, – не в себе, ошеломлен, это был эмоциональный порыв! Я сам был в глубоком шоке, потому что я до сих пор не понимаю, как это могло произойти! Я никогда в жизни даже не думал о том, чтобы тебе изменить!

– А какая разница, думал ты или нет, если все равно изменил? – этот резонный вопрос так и вертелся у меня на языке со вчерашнего дня.

– Я даже не могу вспомнить, как это произошло! – эмоционально продолжил он оправдываться, – только неясные обрывки, ощущения, образы, – он посмотрел в сторону, будто восстанавливая их в памяти, – что надо мной склонилась голая Злата и зовет меня по имени.

– О да! – я не могла это не вспомнить, – Макс, ты животное! Ты такой жеребец!

– Я не знаю, какой я жеребец, в том то и дело, я не помню этого! Как можно с кем-то переспать и не помнить этого? Может, все совсем не так было!

– Я вру по-твоему? – я сложила руки на груди, – очень удобно, подходит к версии Лешки с таблетками.

– Ну почему врешь? Но ты ведь можешь ошибаться, все могло быть не так, как казалось. Мне незачем было спать с ней, она на меня работает! И больше ничего! Вот, посмотри чат, мы обсуждаем детали работы, пункты договора, сроки, материалы заказываем. Там даже нет никаких намеков, никаких голых фоток. Просто посмотри.

– Ты что не понимаешь, что я тебе не верю? Ты удалил все сообщения, согласовал версию про таблетки с моим братом, и все сразу совпало!

– Но это не версия, я пил таблетки, вот у меня… – он сам открыл телефон, порылся в нем и показал мне какой-то документ. Я пригляделась, это был рецепт из электронной медицинской карты, где было написано название препарата, что мне ранее показывал брат и сроки курса в 60 дней. – Это рецепт! Я их принимал! Это правда!

Я отложила телефон на стол и взялась пальцами за виски, у меня от этого всего начинала болеть голова. И нервов никаких не хватает.

– Максим, я не могу, не надо, пожалуйста, это продолжать.

– Как не надо? Ты обвиняешь меня в том, что я не совершал! Ты не веришь мне! Слушать меня не хочешь, как я тебе хоть что-то докажу? Давай… хочешь, я Злате позвоню, прямо сейчас? Может, она тоже была пьяная, дура эта, и натворила чёрт-те чего, пока я невменяемый. Давай! Мне уже хуже не будет!

Он порылся в телефоне, показал мне контакт «Злата Омелина».

– Вот, видишь, я ее не прячу, я ей набираю, – нажал набор и громкую связь, а я отвела взгляд от перевозбужденного мужа, который так сильно метался, что больно было смотреть на это. За стеклянными дверьми папа и Лешка уже заканчивали нанизывать мясо, но нас они не видели, потому что с той стороны очень бликуют стекла, а внутри дома полумрак.

Послышались гудки, и я обернулась к нему, тоже в ожидании.

– Максик, сладкий мой! – послышался знакомый радостный голос в трубке, – скажи, что ты нашел мою сережку! Ты же знаешь, как она мне нравится. Сегодня встретимся, как обычно? Ты же мне ее вернешь или оставишь себе на память?

С каждым словом Максим становился все бледнее. Кажется, Злата не была в курсе, что она должна была его оправдывать и строить из себя деловую партнершу, которой нужно обсудить договор или сроки. Или что он там пытался мне впарить дальше.

– Ты что несешь, Омелина? Какой я тебе сладкий? – взревел Максим в трубку, – Максим Олегович я для тебя! Ты что делала у моего брата дома? Какого черта оказалась у меня в спальне?

– Сам же позвал, что ты кричишь на меня? – голос стал мерзкий и обиженный, – что, недоволен остался? Я думала, тебе понравилось, ты же так кайфовал.

– Да не кайфовал я! Да ты… да ты меня подставила!

– А что это ты так запел? Нам было хорошо вместе все это время.

– Да она врет! Я ее не звал! Я не знал, что она там будет! Не было нам хорошо! – это уже относилось мне.

Я не выдержала этого цирка больше. Я-то отлично помнила, как им было вдвоем, видела все сама.

– Добрый день, Злата! Это жена… – я глянула на побелевшего мужа, сжимающего кулаки в гневе, – Максима Олеговича. У меня к вам один вопрос, давно вы в отношениях с ним?

– Ой, вы Ева, неожиданно. Но многое объясняет, а я-то думаю, что он такой нервный, кричит на меня. Мне как бы нельзя вам этого рассказывать, но раз уж вы все узнали, то… почти четыре месяца.

– Ах ты, лживая… тварь! – выкрикнул Максим в трубку, – да я тебя засужу! Ты что вытворяешь?

– Так ты меня еще и шантажировать собрался? Сам соблазнил, сам жене спалился, а меня виноватой хочешь сделать?

– Заткнись! – с криком Максим ударил кулаком по столу, а точней прямо по телефону, от чего экран сразу пошел трещинами и погас, а я подпрыгнула на месте от испуга. – Вот сука! Лживая тварь! – схватился за лицо, зарычал в ладони, встрепенулся, – она все врет! Она меня подставляет! Поехали прямо сейчас! – схватил меня за руку и потащил к выходу, – я покажу тебе, чем мы с ней занимались эти месяцы! Чтобы ты верила не ей, а мне! Я докажу, что это ложь и подстава!

– Нет! Оставь меня! – я вырвала свою руку из его, и он тут же замер, будто только сейчас осознавая, что он делает, – никуда я не поеду! – я выдохнула, с трудом беря себя в руки, – я никуда с тобой Свободин не поеду. Ты один поедешь, прямо сейчас, хоть к своей Злате, хоть куда. Мне все равно!

– Ева, ну почему ты веришь ей, а не мне? Поедем, ты сама все увидишь, я больше не скрываюсь! Я все покажу!

– Я сегодня провожу день со своей семьей, – я махнула рукой в сторону двора, где папа и Лешка колдовали над дымящим мангалом. – А ты… – я проглотила тугой ком в горле. – Больше к ней не относишься.

– Ну что же ты делаешь со мной? – взмолился он, – ну, почему ты так?!

– Ты не в себе, как ты и сам говорил! Я не хочу тебя видеть, дай мне возможность хотя бы подумать без тебя и твоих криков! Я устала от всей этой лжи!

Он замер, будто его током ударило, глядел на меня не моргая, несколько секунд. Потом, наконец, вдохнул.

– Хорошо, – Максим вдруг пошел ко мне, поднимая ладони, – я уйду, и мы возьмем паузу. Чтобы мы успокоились, выдохнули и обдумали наше положение. Нам нужна разрядка и время, и… – его почти видимо потряхивало, но он старался изо всех сил держать себя спокойным, – и немного сил. Мы решим все на свежую голову. Я докажу тебе, что ты не права. Я найду способ. Ты и сама поймешь.

– Я уже все поняла, Максим, тебе пора, папа и брат меня заждались.

Он протяжно выдохнул и опустил голову, но внутри меня все так клокотало, что я не могла испытывать к нему жалость или понимание. Что бы он ни делал, только закапывал себя глубже.

И это невыносимо.

А мне еще папе улыбаться. Я обняла себя за плечи и выжидающе уставилась на него, надеясь, что он поймет. Больше сегодня у него шансов не будет.

Максим опустил голову, развернулся и ушел, я даже почти не вздрогнула от того, как хлопнула входная дверь, а звук двигателя его машины был уже едва слышен отсюда.

Надо теперь выйти и объяснить, почему любимый зять и лучший друг сегодня не приедет. Не знаю, как я буду врать, но что-нибудь все же придется, хотя бы ради папы. Я глянула на себя в зеркало на кухне и привела в более менее божеский вид.

Вышла к своей семье и рассказала им, как звонил Максим и дико извинялся, но он сегодня не сможет к нам приехать. Может быть, потом или завтра.

Или никогда, подумала про себя я.

Лешка мне не поверил и смылся при первой же возможности проверять, а я осталась с папой наедине. Он, конечно, расстроился, но виду не подал, что без Максима так уже сильно будет скучать.

Мы провели вместе замечательный день, много общались, слушали папины истории, которыми так богата его работа в разъездах. Только брат на меня странно посматривал время от времени, но молчал, и я ему была благодарна.

Только ближе к ночи, оказавшись на скамейке у дворового костра в чугунной чаше, я не выдержала и прильнула к папе под крылышко.

– Что с тобой, мое солнце? – спросил папа своим мягким басом, чмокнув меня в макушку, – я чувствую, что-то не так, но ты стараешься не подавать виду. Это как-то связано с твоим мужем?

– Да, пап, – я обняла его крепче, пытаясь спрятаться от будущей правды, что я скажу. Мне она и самой не нравится, – кажется, у меня развалился брак.