Измена. Любовь (не) вернуть (СИ)

Глава 24

Не знаю, как это произошло, но проснулась я в самом неожиданном для себя месте. Я лежала на боку в нашей семейной кровати и обнимала Максима со спины, уткнувшись лицом ему между лопаток.

Как я сюда попала?!

Я попыталась осторожно убрать руку, обернутую вокруг его груди, и поняла, что Макс часто дышит, будто ему снится кошмар, тихо постанывает в подушку. Похоже, именно это меня и разбудило, но все же не ясно, как я заползла на него, учитывая, что ложилась вздремнуть вечером на другой край нашей огромной кровати.

Макс к тому времени уже крепко спал под действием всех лекарств.

По моему плану мы не должны были встретиться и тем более обняться во сне. Но что-то пошло не так. Причем подползла во сне к нему именно я. Подсознание, похоже, не в курсе, что я с ним не хочу быть близка, у него свои понятия о норме и привычках.

Осторожно отодвинувшись, я подоткнула одеяло, чтобы сбежать не замеченной, но Максим вдруг сильно вздрогнул и уже громко застонал. Я не выдержала и осторожно потрясла его за плечо.

– Макс, – позвала шепотом, стон повторился, муж вцепился мертвой хваткой в угол подушки. Ему или больно, или страшно, вдруг снится авария? Надо его будить. – Максим, проснись!

Он сделал то, чего я точно не ожидала. Резко перекатился на спину, хватая меня за руку и притягивая к себе. Даже глаза не открыл в кошмаре, но вцепился в меня и впечатал лицом в свою обнаженную грудь, обернул руки вокруг моей головы, словно защитить от удара пытался. Сам весь согнулся, свернулся и простонал сквозь зубы что-то похожее на протяжное «нет».

Я задохнулась от его распаленного влажного тела, голова закружилась от рывка, да еще гипсом по затылку получила. Горячая волна поднялась откуда-то из центра живота и схлопнулась мурашками на макушке. Меня резко затошнило.

– Макс, Макс! Пусти! – я судорожно вывернулась и вскочила с кровати, побежала в смежную со спальней ванную комнату. Еле успела добраться до унитаза, прежде чем меня вывернуло наизнанку от спазмов в желудке.

Мой организм издевается что ли? Это за то, что я засомневалась в собственной беременности? Я поднялась с пола и, спустив воду, пошла к раковине. От этой тошноты полные глаза слез толком не вижу ничего. Включила прохладную воду и умылась, только после этого подняла глаза к зеркалу.

Вздрогнула от неожиданности. В отражении стоял Максим, повисший тяжело на дверном косяке, и смотрел на меня взглядом, в котором смешались шок и возмущение с тающими остатками страха.

Не успела обернуться, чтобы спросить, зачем он вскочил так резко, как он исчез и определенно слишком быстро для его состояния. Пока я схватила полотенце, чтобы вытереть лицо, услышала, как он упал в комнате.

– Да что ж такое? Максим! – я бегом вернулась в спальню, чтобы лицезреть, как он, поднимаясь с пола, опирается на мое трюмо, снова теряет равновесие и сносит с него рукой половину бутылочек и тюбиков с косметикой.

Только я взяла его под руку, чтобы помочь, как он раздраженно повел плечом.

– Я сам, не инвалид, – перебирая руками по стене и упираясь в мебель, дошел до кровати, тяжело сел на край, обхватывая голову.

– Голова болит? Подожди, сейчас таблетки принесу, – я уже почти вышла из комнаты, как услышала его голос.

– Настолько противен?

Остановилась, вернулась, думала переспросить, что имел в виду, но он раскачивался, держась за голову.

– Я сейчас! Не шевелись! – кинула, убегая за лекарствами. Все таблетки у меня расставлены на кухне, рассортированы по порядку и графику приема. Кажется, сейчас нужно еще обезболивающих добавить, как врач писал «при сильной головной боли».

Когда я вернулась со стаканом, Максим, его выхватил из рук, и, конечно же, пролил половину, потому что тот чуть не упал.

– Ну подожди, не торопись, давай я помогу, – уговаривала я его, не понимая, что на него сегодня нашло. Вчера он охотней принимал помощь, даже когда я придерживала кружку вместе с ним или помогала воткнуть вилку в ужин.

– Я сам, – Макс вцепился в стакан, не желая его отдавать, и поставил на свое колено. Протянул руку, чтобы я положила таблетки на ладонь, а потом все равно рассыпал половину и опять ужасно разозлился.

Ничего не понимаю, какая муха его укусила?

– Приляг, пока таблетки не подействовали, я приготовлю завтрак, – я попыталась уложить его обратно в кровать.

– Где мой телефон? Мне нужно позвонить в офис, сегодня комиссия по тендеру.

– Врач сказал отдыхать, никакой работы и переговоров тем более…

– Сам найду, – мой упрямый муж уже вставал с кровати, тут же заваливаясь куда-то набок.

– Максим, ну, пожалуйста! – я остановила его руками на плечах, а потом. – Хватит, успокойся, посиди немного. Что с тобой сегодня?

– Я устал от этого всего, – в голосе его была неподдельная мука, – я как ребенок, который ни черта не умеет! Эти руки бесполезные! Этот мозг, который вечно спит! Я устал от этой спячки!

– Это нормально, все пройдет, дай себе время восстановиться.

– Ради чего? – внезапно спросил он, сердито глядя на меня.

– Все проблемы временны, ты поправишься и будешь как новый, – я погладила его по щеке в надежде, что он успокоится. Тут же подумала о том, что надо помочь ему побриться, а то скоро настоящая борода вырастет. – Не торопи события.

– Я уже опоздал везде, где только мог. И упустил самое главное, – на мгновение он посмотрел мне в глаза, но потом снова непослушно встал с кровати, – мне нужен мой телефон!

– Давай договоримся, как только позавтракаем, я найду твой телефон и позвонишь Леше, – попыталась я его подкупить как ребенка. Макс просек мои намерения, тут же очень недобро просверлив взглядом.

Но в итоге согласился, заставляя меня волноваться, не затишье ли это перед бурей. Врач мне говорил про эмоциональную нестабильность, возможную агрессию или, наоборот, депрессию. От Максима можно было ожидать чего угодно.

До кухни он снова добирался сам, опираясь на стену, а я только и могла, что страховать. Упрямец!

Пока я готовила, он будто назло включил телевизор и тут же залез на видеохостинг, чтобы посмотреть какую-то IT-конференцию, которую пропустил из-за аварии. Я буквально ощущала, как он страдает от своей неспособности полноценно работать.

Он дважды ронял пульт, и мне стоило усилий не бросаться помогать ему, оставляя возможность справиться самостоятельно и не травмировать самолюбие окончательно. После завтрака я нашла его телефон и помогла усесться на диванчик на кухне, чтобы он мог отдохнуть и поговорить спокойно.

Сама ушла в комнату, мне нужно было заняться и своими делами, проверить, как работает мой интернет-магазин, все ли товары приняли на складе, не сбежал ли очередной курьер. А еще я надеялась, что Макс сейчас утомится и приляжет вздремнуть и я смогу спокойно сбегать в аптеку за тестом, не боясь, что он расшибет себе голову, пока меня нет.

В какой-то момент я услышала шум с кухни, Максим кричал на кого-то. Причем не просто разговаривал на повышенных тонах, а именно кричал что-то вроде «ты тварь». Я не выдержала и пошла проверять и заодно отбирать телефон, врач сказал никаких стрессов.

К моему удивлению, я столкнулась с мужем, идущим мне на встречу с болезненным, но грозным видом. Он перешел от одной стены к другой, словно был сильно пьян или находился на палубе корабля в шторм. Врезался плечом в стену возле меня и всучил в руки свой телефон.

– Вот! – почти прорычал он, – никаких секретов и лжи. Как обещал!

Я ошеломленно взяла телефон, а штормовой Максим пошел дальше в спальню. Оставалось надеяться, что решит поспать, ему явно нужен отдых, а то совсем распсиховался. Кажется, седативных тоже недостаточная доза.

Я не услышала звуков падающей мебели или Макса и тогда все же посмотрела на телефон, раз он именно этого хотел. Он не был заблокирован, и я без проблем включила экран. Чуть не уронила аппарат, потому что там была открыта фотография на весь экран.

Фото было сделано в кровати крупным планом. К обнаженной груди Максима прижималась такая же голая и торчащая грудь Златы, ладонь мужа на ней. Но самое впечатляющее, это что они целовались!

Глаза Макса были закрыты от удовольствия, а вот Злата игриво смотрела в камеру, скосив глаза и игриво прикусив полную нижнюю губу моего мужа. Это выглядело максимально развратно, и первой моей реакцией было отшвырнуть омерзительный аппарат.

Я дошла до кухни и положила телефон на стол, прошлась туда и обратно, пытаясь обуздать желание то ли рыдать, то ли убивать. Потом вернулась и разглядела, что это сообщение и там есть текст.

«Твоя сладкая кошечка очень скучает, когда ты уже выгонишь эту бледную моль и вернешься ко мне?»

Но дальше еще интересней: «ты же мне обещал».

Я сжала кулаки, очень захотелось кое-кого придушить. За «моль» и за «обещал».

Но хватит с меня опрометчивых решений. Это сообщение прилетело слишком вовремя. Словно эта стерва узнала, что я с Максом и срочно выдала ему порцию компромата. Вдруг это как с презервативом в доме?

Ведь такое фото можно сделать, например, когда он спит?

Честность пусть будет с обеих сторон, я пошла к Максиму с телефоном, чтобы сразу все и спросить, глядя в его глаза. Но в дверях спальни замерла в недоумении. Там было пусто. Я прошла через комнату и выглянула на лоджию, там его тоже не оказалось.

Дверь в ванную комнату плотно закрыта.

– Макс? – я постучалась. В ответ тишина. – Макс, ты здесь?

Странный вопрос, где же ему еще быть? Если бы он уходил из комнаты, он прошел бы мимо меня. Больше негде ему быть, не в шкафу же прячется.

– Максим! – позвала я еще раз, – я войду, прости! – я нажала на ручку двери, но та не поддалась. Заперто. – Макс! Ты заперся? Мы же договаривались не закрывать замки! – я постучала ладонью по двери, – Макс! Открой! Максим!

Но в ответ только тишина и звук льющейся воды.