Измена. Месть преданной

39

Оказывается, я не приходила в себя больше суток. Антибиотики помогли победить болезнь, но слабость, похоже, будет сопровождать меня ещё долго.

Едва могу удержать на руках сына. Подъём по лестнице на второй этаж каждый раз оказывается испытанием.

А ещё чуть не пропало молоко. Пашу пришлось докармливать смесью. Это огорчает меня сильнее слабости и бледного вида.

Пришлось взять консультацию у специалиста по грудному вскармливанию. Приятная на вид женщина дала пару советов и обнадёжила, что всё можно вернуть.

Я очень стараюсь. Врач уверила, что выписанные мне антибиотики совместимы с грудным вскармливанием, так что всё должно наладиться. Позволяю сыну висеть на груди столько, сколько ему нужно, и постепенно всё приходит в норму.

Этот тесный телесный контакт необходим нам ещё и для успокоения. Сутки без матери для такого крохотного малыша – целая вечность. Сын сильно перенервничал и вёл себя очень беспокойно следующие несколько дней.

За всеми этими волнениями я не сразу заметила, что Лев почти не подходит к нам.

Я не говорю о ночных визитах, против которых сама протестовала. Но и днём бывший муж как будто избегает меня и сына.

Не ест за одним столом со мной. Не присоединяется на прогулках, как раньше.

Первые дни я радовалась этому. Без ссор и споров легче набираться сил.

Но через неделю начинает свербить неприятная мысль: Лев перегорел. Смог отпустить меня. Кажется, о чём-то таком он говорил в ту ночь, когда мне стало плохо.

Гоню от себя странную тоску. Не хочу признаваться, что скучаю.

Что это изменит? Ничего.

Однажды вечером, через пару дней, Лев всё-таки заходит в детскую. Я собираюсь купать Пашу в ванной.

Набираю тёплую воду, раздеваю малыша и беру на руки.

Вот тут-то к нам и заглядывает Лев.

Он приоткрывает дверь и делает шаг в комнату. Не проходит дальше. Стоит как-то неуверенно, глядя на меня и голого карапуза на моих руках.

- Ты собралась купать его? – тихо спрашивает Лев.

От его тоскливого взгляда у меня всё внутри переворачивается.

- Да, - отвечаю, сглатывая ком в горле. – Поможешь?

Не знаю, зачем прошу его об этом.

Лев кивает и подходит к нам ближе. Смотрит на сына с нежностью, а на меня глаз не поднимает.

- Держи, - я протягиваю ему Пашу.

Впервые сама, без требований и угроз передаю сына бывшему мужу. Сейчас он почему-то не пугает меня.

Лев аккуратно подставляет руки и берёт малыша. Он уже прекрасно научился справляться с ним. Да и Паша подрос. Уже не нужно так старательно поддерживать ему голову.

- Пойдём, я покажу тебе, как его купать, - предлагаю я.

Лев вскидывает на меня удивлённый взгляд.

-Неужели доверишь мне это? – хрипло спрашивает он.

Теряюсь от пристального взгляда бывшего мужа и трусливо отвожу глаза.

- Если… если ты хочешь, то я не против… - бурчу неразборчиво и бросаюсь к ванне.

Открываю дверь для Льва и Паши.

Ванна уже набралась. Закрываю кран и проверяю температуру воды. Тёплая.

- Давай, подходи ближе и аккуратно опускай Пашу в воду.

- Вот так?

Лев наклоняется с сыном на руках.

- Да.

Я зачерпываю тёплой воды в руку и поливаю макушку Паши. Плещу водой на животик и ножки.

Пашка морщится недовольно и сучит ножками. Но когда его тело оказывается в тёплой воде, расслабляется и повисает на руке отца.

- Смотри, - говорю я, склоняясь рядом с ними, - ты можешь передвинуть руку вот так и поддерживать только шею, чтобы голова оставалась над водой…

Помогаю Льву передвинуть ладонь.

- Так правильно? – низкий голос Льва у самого уха посылает по телу волну мурашек.

Игнорирую это и отхожу в сторону.

- Спасибо, Соня, что не прогоняешь, - мягко произносит Лев, заставляя моё сердце сжаться.

Поджимаю губы.

Паша закончил этап расслабления и принялся активничать. Шлёпать по воде ладошками, как он любит, и пускать пузыри.

Лев тихо смеётся, играя с довольным малышом. Водит его на своей руке туда и обратно по ванне.

Паше тоже очень нравится. Кажется, даже больше, чем купаться со мной. Сын счастливо агукает и заливисто хохочет, когда Лев утягивает под воду игрушечную резиновую уточку, а потом отпускает, позволяя ей всплыть на поверхность.

Через полчаса достаём сына из остывшей воды.

Лев сам заворачивает его в мягкое махровое полотенце и помогает донести до пеленального столика.

Протягиваю ему чистый подгузник и ночной слипик.

Лев демонстрирует свои навыки молодого отца и одевает Пашу самостоятельно.

Беру сонно зевающего сына на руки и устраиваюсь с ним в кресле-качалке.

Лев так вымотал его, что глазки Паши уже слипаются. Сейчас утолит голод и заснёт часов на пять точно.

Решаю не просить Льва уйти. Просто накидываю на плечо муслиновую пелёнку так, чтобы прикрыть ребёнка, и бывший муж не увидел ничего лишнего.

Лев присаживается в кресло и наблюдает за нами, ничего не говоря.

А когда Паша засыпает, и я перекладываю его в детскую кроватку, Лев тихо желает нам спокойной ночи и уходит.

На следующий день, когда я спускаюсь к завтраку, обнаруживаю, что к нам приехал свёкор.

- Андрей Романович, - удивляюсь я. – Рада вас видеть.

Отец Льва улыбается мне и внуку на моих руках.

Паша с интересом разглядывает дедушку.

- Устал ждать, что сын разрешит мне приехать, - признаётся мужчина. – У него все какие-то отговорки. То ты в роддоме месяц лежишь, то болеешь. Вот приехал своими глазами посмотреть на внука, да и вас проведать. А то так и помру, не познакомившись с Павлом Львовичем.

- Лев… - не знаю, как объяснить пожилому мужчине поведение сына. – Где он, кстати?

- Ещё не спускался, - Андрей Романович протягивает Паше палец, и малыш с удовольствием хватается за него. – Похож и на тебя, и на Лёвушку…и даже немного на мою Еву, м-да…

Паша тянет палец дедушки в рот.

- Признавайся, София, - строго требует свёкор. – Что тут у вас происходит?

Вздыхаю, прежде чем ответить.

- Лев изменил мне, и мы расстались, - говорю я. – Развелись ещё до рождения Паши. Я думала, вы знаете.

- Нет, Лев не рассказал мне, - качает головой свёкор. – Но почему тогда ты здесь?

Смотрю на отца бывшего мужа пристально, прикидывая, что стоит говорить, а что нет.

- Лев заставил, - признаюсь я в конце концов.

- А ты, значит, прощать его не хочешь? – спокойно спрашивает Андрей Романович.

Качаю головой, но как-то неуверенно.

- А я вот простил свою Еву однажды, - задумчиво произносит мужчина.

- Вы знали? – удивляюсь я.

Свёкор согласно кивает.

- И про… - прикусываю язык.

Не следует болтать о том, о чём можно пожалеть.

- Ты о том, что Лев мне не родной сын? – не моргнув, спрашивает Андрей Романович. – Да и об этом я тоже знаю. Это не важно, Сонечка.

Смотрю на мужчину растерянно. А он по-доброму мне подмигивает.

- Я узнал много лет назад, - объясняет он. - Неважно как.

- И сразу простили? – недоверчиво спрашиваю я.

- Нет, не сразу, конечно, - качает головой свёкор.

- И вам совсем неважно, что Лев…

- Лев мой сын, София, - строго глядя мне в глаза, произносит мужчина. – Это наш с ним выбор. Я его отец, и он это знает. Остальное неважно.

- То есть Лев тоже знает?! – я совсем ничего не понимаю.

- Знает, - кивает Андрей Романович. – Узнал сразу после смерти матери. Видишь ли, в палате, где ты говорила с Евушкой, были камеры наблюдения. Она ведь призналась тебе во всём перед смертью. Ты молодец, что не стала передавать нам её исповедь. Уважаю твою мудрость. Вот только Льву захотелось посмотреть на последние минуты жизни матери, и он всё равно узнал. Судьба…

- О Господи… - я шокировано прикрываю рот ладонью. – Почему же он мне не сказал?

Свёкор пожимает плечами.

- Ну, вот такой у нас Лев, всё держит в себе. Переживал он тогда сильно…

- Да…

Я вспоминаю, как муж почти год не мог прийти в себя.

- Это был двойной удар для него, - говорит Андрей Романович. – Можно сказать, лишился обоих родителей сразу. У кого хочешь земля уйдёт из-под ног.

- А как… - я прикусываю губу нерешительно, - как вы смогли простить предательство жены?

Свёкор улыбается мне сочувственно.

- Я просто любил её, София. Вот и всё. Понял, что это было ошибкой для неё. Что она тоже любит меня, и тогда простил.

Замолкаю в задумчивости.

- Папа? – к нам спускается Лев.

- Привет, сынок, - свёкор хлопает Льва по плечу. – Красивый у тебя сын, поздравляю. Крепенький. Чуть палец мне не оторвал.

- Спасибо, - кивает Лев.

- Может, приютишь меня на пару дней? – спрашивает Андрей Романович. – Соскучился я по вам, да и с Павлом хочу повозиться.

Лев бросает на меня долгий нечитаемый взгляд.

- Если Соня не против, - глухо отвечает он. – А я решил переехать в городскую квартиру на время. Прости, позавтракаю с вами, и нужно ехать.