Измена. Месть преданной

44. Лев

Я спросил отца: как мне вернуть мою семью обратно? Он ответил, что никак. Обратно ничего не вернёшь. Прошлое не изменить. У нас есть только будущее. Я должен создать семью заново.

А ещё он сказал, что рано или поздно жизнь всех сталкивает с ситуациями, с которыми, казалось бы, не справиться. И тогда люди истерят, сдаются или творят херню.

Я натворил целую кучу херни и не знаю, как теперь всё исправить.

Понятия не имею, что заставило меня поступить так с Яной. И это самое паршивое. Постоянно мысленно возвращаюсь в тот вечер и пытаюсь понять, как можно было бы предотвратить беду.

Наверно, мне не следовало пить. Или стоило уехать на такси в город. Но всё это не объясняет лично мне того, что произошло.

А это значит, что я не могу доверять сам себе.

Ну ладно. Допустим, я был не в себе из-за алкоголя и… В общем, не остаётся ничего, кроме как просто смириться с тем, что я урод. Отец прав: прошлого не исправишь. Я честно старался всё наладить. С самого начала. Но только ещё глубже закопал себя.

Вот это-то и причиняет лютую боль.

Как сказал папа, я из тех, кто в такой ситуации творит херню. Я думал, что спасаю отношения с Соней, но оказалось наоборот. Я разрушил всё до основания. Ошибался снова и снова.

Хотел силой заставить её быть рядом. Терпеть присутствие Яны в нашем доме. А когда она развелась со мной, против её воли привёз их сыном обратно домой.

Мне казалось, что исправляю ситуацию, но я просто рыл себе могилу поглубже.

Соня не из тех, кто смириться с тем, что ей навязывают.

Она из тех, кто будет биться до последнего вздоха. И если бы мне хватило тупости продолжать гнуть свою линию, то тем бы всё и закончилось – её или моим последним вздохом.

Я чуть не сломал свою малышку. Свою огненную девочку. Эгоистично думал о том, что не смогу жить без неё.

Когда она сутки не приходила в сознание от высокой температуры, я понял, что не смогу жить, если её не станет.

Кажется, пора признаться себе, что эту войну я проиграл.

Всё сделал не так. Грубил и требовал там, где надо было умолять и договариваться.

Сожаления о прошлом занимают большую часть моих мыслей. Я буквально придавлен виной за то, что случилось с Яной. Это самое жестокое разочарование в себе в моей жизни. И я ужасно жалею о том, как вёл себя с Соней.

Я до одури боялся потерять её. И вот потерял.

Небо не рухнуло на землю. Это оказалось не самым страшным, как я думал. Самым большим кошмаром стало для меня осознание, что моей девочке без меня лучше. Я ей не нужен. И она не простит.

Чувствую себя ходячим трупом, отрезанным от своей семьи. А назад пути нет. Прошлого не вернуть.

Всё, что я могу, это продолжать заботиться о Соне и Паше, если она позволит.

Хочу уберечь её от всех бед этого мира. Открутить чёртово время назад, и не оказываться с Яной на той чёртовой турбазе. Или хотя бы не пытаться тащить её потом в дом к жене. Это оказалось большой ошибкой. Нужно было сразу запирать Яну под замок и охрану врачей.

Зануда Роберт предлагал положить её к нему в клинику. Как будто она не сбежала бы оттуда через день.

И Соню я зря отпустил к нему в квартиру. Чуть не родила прямо там на ступеньках.

Столько ошибок. Я, как слепой, случайно попавший в посудную лавку, перебил всё вокруг и стою теперь среди осколков без малейшего представления о том, что делать.

Буду просто любить их. Софию и Пашу.

Буду рядом, если она позволит.

Я не хотел везти её снова к Яне. София упёртая, но не железная. Теперь я это понимаю. Расстроится после, а мне что делать?

Так и есть.

Моё рыжее счастье спускается вниз из комнаты Яны, и я вижу на её лице разочарование. Острый носик досадливо морщится. Мягкие губы сжаты.

Стараюсь не любоваться слишком открыто её солнечной красотой.

Память подбрасывает воспоминания о том, какой она была много лет назад, когда мы только познакомились.

Я запал моментально. Буквально за секунду. Сначала глаз зацепился за водопад огненно-рыжих локонов и аппетитную попку, а затем она обернулась, и я пропал. Какая-то стажёрка окинула меня, директора, таким надменным взглядом, будто она королева, а я грязь под её каблуком.

Просто она заметила в зеркальной офисной двери, что я пялюсь на её задницу. Ну и всё. Прекратить пялиться я уже не смог. Увязал в ней с каждым днём всё глубже. Быстро же она меня приручила, и глазом не успел моргнуть.

София почти не изменилась за эти годы. Её фигура снова стала точёной после родов. Вот только глаза грустные. Смотрит на меня с такой тоской, что хочется порвать того, кто виноват в её грусти. Вот только это я виноват.

София погружена в свои мысли. Молча идём с ней к машине.

Пока едем домой, стараюсь сосредоточиться на дороге, но присутствие рядом желанной женщины сильно отвлекает.

Моя девочка сейчас почти не пользуется духами. Но я, как зверь, всё равно чую её тонкий аромат. Сладкий запах её кожи с примесью молочных ноток.

Солнце играет бликами в её золотых волосах. Обожаю смотреть на то, как они струятся по её плечам, когда она скачет на мне сверху во время секса.

- Следи за дорогой! – одёргивает меня Соня, когда я слишком поздно жму на тормоз на светофоре, едва не вмазавшись в машину перед нами.

Даю себе мысленный подзатыльник и выкидываю из головы отвлекающие мысли.

Открываю для неё дверь, когда мы паркуемся возле дома.

София выходит, и я не могу отказать себе в небольшом хулиганстве.

Я не отхожу в сторону, позволяя ей пройти, а наоборот делаю шаг к ней, чуть ли не прижимая к машине.

Втягиваю носом её сладкий запах. Мозг плавится от кайфа, а руки сами собой упираются в дверь машины по бокам от её плеч.

- Хотел предупредить, чтобы ты сегодня не ждала меня, - говорю я, склоняясь к её аппетитному ушку. – В офисе накопилась куча дел. Придётся потратить вечер на то, чтобы разгрести их.

Это правда. Если бы не пришлось везти Соню к Яне, то я постарался бы справиться до ужина и всё-таки заглянуть вечером к семье, но теперь планирую проторчать там до ночи. Послезавтра будет квартальное совещание. Нужно собрать и проверить все отчёты.

- Хорошо, - еле слышно отвечает София.

Глаз на меня не поднимает. Вжимается спиной в машину, а я бесстыдно пялюсь на то, как от судорожных вдохов соблазнительно приподнимается её грудь.

Мы словно вернулись в тот первый год, когда я таскался за ней, а она меня посылала.

Я просто физически не могу отстраниться. Она, как магнит, притягивает меня. Кружит голову своим сладким запахом.

Мне кажется, это происходит случайно. Я просто склоняюсь ещё немного ниже, чтобы ещё раз жадно вдохнуть её запах, и задеваю губами самый кончик ушка.

София вздрагивает и шумно выдыхает. Пытается повернуть голову так, чтобы заглянуть в глаза, а натыкается на мои губы.

Целую её, будто пью жадными глотками. Снова и снова ловлю её дрожащие губы.

Прошу, раздели со мной этот огонь!

Не отпуская из плена мягких губ, ловлю её ручку и прижимаю ладошкой к своему сердцу. Почувствую, как бьётся моё сердце для тебя. Поверь мне снова.

София дрожит в моих руках всем телом. Не отталкивает, но и не льнёт. Как будто сама не может решиться.

Не знаю, где я нахожу силы, чтобы отлепиться от неё.

Дышу тяжело, как после бега. Жадно ловлю взглядом малейшее подтверждение её возбуждения. Щёки раскраснелись. Глаза блестят. Грудь продолжает судорожно вздыматься.

- Я приеду к вам позавтракать завтра перед работой, можно? – спрашиваю севшим голосом.

- Можно, - разрешает София.

Прикладывает дрожащую ладонь к горящей щеке.

Потом спохватывается. Бурчит что-то невнятное на прощение и сбегает от меня в дом.

А я гляжу ей вслед ещё какое-то время. Затем сажусь в машину и еду в офис.

Надеюсь, что получится сосредоточиться на делах, а то бесконечный стояк меня уже доконал.

Торчу в своём кабинете до поздней ночи. Хочу разгрести всё по максимуму. И только после полуночи натыкаюсь на пропажу одного из отчётов. Перерываю весь офис и даже бужу звонком помощника. Да я бессовестный. Выпишу человеку премию, но закончить работу хочу сейчас. Кладу трубку и вспоминаю, что сам же и увёз эти бумаги к нам домой какое-то время назад.

Так. Ведь это не будет слишком большой наглостью, если я заеду сейчас и просто заберу их тихонько из своего кабинета. София даже не узнает, что я там был.