Рейнер
Это как разряд тока по оголённым нервам.
Это как глоток воздуха, когда выныриваешь из воды, где пробыл очень долго.
Я не собирался её целовать, но как удержаться? Как обуздать себя, когда только мысли о том, чтобы хоть на миг прикоснуться и понять: так ли сильна эта тяга? Так ли оно прекрасно, как я себе вообразил?
Это было лучше. Гораздо лучше, чем я думал.
Это когда без слов, потому что и так всё понятно.
Это когда хочешь женщину до звёзд в глазах – и не позволяешь себе лишнего, потому что она доверяет тебе. Пусть на миг. Пусть в минуту слабости, когда ей хочется просто заботы и участия.
И сквозь рёв яростного огня, что бушевал во мне с неистовой силой, я это понимал.
Я бы хотел продлить поцелуй на целую вечность. Я бы уволок её подальше и сделал своей. Любил бы так, чтоб она забыла, кто она и где. И выкрикивала в экстазе только моё имя, сдаваясь, покоряясь, растворяясь во мне.
Вместо этого я отступил, ощущая, как сводит судорогами неудовлетворённости тело.
– Ничего не говори, – провёл большим пальцем по её губам, запоминая их изгиб и мягкость. – И ничего не бойся. Я тебя никогда не обижу.
И она молчала, не поднимая глаз. Я только слышал её дыхание да стук сердца. Для этого, оказывается, не обязательно прижимать к себе женщину. Это, оказывается, можно услышать и на расстоянии.
Мне не хотелось, чтобы кто-то из нас испортил этот миг. Ни я своей первобытной похотливой грубостью. Ни она своими «простите-извините».
К счастью, ничто не нарушило ту гармонию, которую я ощущал.
– Я подъеду завтра к трём. Торжественно вручу документы на кабинет. Со мной будет бригада специалистов, которые установят мебель и оборудование.
– Спасибо большое, – вздохнула она как-то нерадостно. И улыбка у неё горько-вымученная. Кажется, я догадывался, что за этим скрывается, но расспрашивать ни о чём не стал.
Она не захотела поделиться. Очень упрямая и скрытная девочка. Загадка. Ребус. И, может, поэтому тянуло к ней ещё больше.
Открыто-закрытая. Как на ладони, и в то же время – только догадываться, что у неё в голове.
Наверное, мне приятно было бы взять её груз, печали и проблемы на себя. Опекать. Заботиться. Сдувать пылинки. Не по принуждению, а по собственному желанию.
Сколько их прошло рядом, но мимо? Женщин, которые нуждались во мне? А я тяготился любыми отношениями, которые таили хоть намёк на серьёзность.
Гораздо проще быть сторонним наблюдателем. Быть щедрым, но далёким. Не втягиваться во что-то поглубже. В то, что раньше казалось непроходимой трясиной.
Сейчас же я тонул добровольно и знал: эта женщина способна подарить воздух, но не спешит им делиться. Не из вредности. Из осторожности или по каким-то ещё причинам, понятным только ей одной.
– Я выбрал небольшой ресторанчик, – зачем-то пояснил, когда машина наконец-то остановилась. – Подумал, что тебе здесь понравится.
Ей понравилось. Я чувствовал это по её дыханию и улыбке. Уже совершенно другой. Немного радостной и слегка восхищённой.
– Выберешь сама или позволишь сделать заказ на мой вкус?
Кажется, я никогда и никого об этом не спрашивал. Либо действовал сам, либо позволял выбирать самостоятельно, не заботясь и не интересуясь.
– Сама, – легко подхватила она меню, – и позвольте мне оплатить свой заказ.
– Не позволю, – кажется, её независимость меня задевала.
Впрочем, меня задевало всё, что касалось этой девушки.