Измена. Я ее не брошу (СИ)

Глава 16 Ника

Время, как жвачка, тянется очень медленно. Ожидание угнетает. Не умею я сидеть на месте и просто ждать в неведении. Пока нет новостей, силюсь вспомнить хоть что-нибудь ещё из нашего прошлого. Вспомнить нас с Дамиром. Не просто обрывки нескольких встреч. Но дурацкая память спрятала по коробкам самые важные события и открывает рандомно, когда ей вздумается.

— Тебе бы поспать, выглядишь ужасно, — в комнату, в которую меня проводили, заглядывает Саид и осматривает фирменным хмурым взглядом.

— Скоро там закончат? — спрашиваю, спрыгивая с полуторной кровати.

— Даже если закончат, он в отключке будет до утра, как минимум, — бурчит и разворачивается.

— Почему ты не сказал мне, что он живой? — выпаливаю в спину удаляющегося здоровяка.

— Мне нужны были твои настоящие эмоции, если бы нас поймали, — отвечает он, — Поспи, Ника. Ночь будет долгой.

— Спасибо, Саид, — вздыхаю, комкая покрывало.

Бугай, кажется, не слышит, просто уходит, а я возвращаюсь в кровать. Укрываю ноги, обнимаю соседнюю подушку и смотрю на ночное небо, виднеющееся в окне. Несмотря на волнение и тревогу, я всё-таки проваливаюсь в беспокойный сон.

Просыпаюсь на рассвете и, не выдержав этого ожидания, иду искать себе компанию. Спускаюсь на первый этаж и останавливаюсь, пытаясь вспомнить, где находилась та большая комната. В потёмках плохо ориентируюсь в незнакомом доме.

Кое-как, методом открывания всех дверей, я всё же нахожу нужную комнату. Её полностью закрыли брезентом, чтобы, наверное, создать стерильную среду. В центре установили стол, он весь в крови. А в железной чашке три пули. Зажимаю рот, давлю всхлипы, просто не представляю, как он живым остался, ещё и меня удерживал с тремя огнестрельными ранами в теле.

— Они в смежной комнате, — раздаётся за спиной усталый женский голос.

Разворачиваюсь и, проследив за пальцем, киваю.

— Спасибо, — шепчу, смаргивая глупые слёзы.

Женщина никак не реагирует на благодарность, собирает в дорожный чемодан свои инструменты. Я же, облизнув губы, отодвигаю в сторону брезент и захожу в импровизированную палату.

Останавливаюсь на пороге, слегка стушевавшись. Потому что кроме Дамира тут Саид и Ренат, которого я совершенно не помню, зато он меня помнит. Мужчины смотрят новости по маленькому телевизору.

— Иди ко мне, Ника, — зовёт Дамир, заметив меня.

Вздрагиваю и послушно иду. Он полусидит, обложившись подушками. Весь перебинтованный и бледный. Боясь потревожить его раны, устраиваюсь под боком. Утыкаюсь носом в плечо и вдыхаю запах Дамира, смешанный с йодом и спиртом, но всё равно родной. Мужчина обнимает, кряхтя, двигается, давая больше свободного места, морщится, но не даёт отстраниться.

— Не вспомнила меня? — спрашивает, прижимаясь к макушке губами и зарываясь пальцами в волосы.

— Совсем немного, — бормочу, смущаясь взглядов его друзей.

— … Следствию не удалось установить личности преступников, обстрелявших автомобиль известного предпринимателя, бизнесмена и мецената Асланова, — продолжает вещать диктор. Услышав знакомую фамилию, прикипаю к экрану, жадно слушая последние события. — … Напомним, инцидент произошёл на Троицком мосту. Неизвестные выпустили две очереди по машине, в которой находился Асланов со своим заместителем и водителем. Как сообщили в городском МВД, водитель погиб моментально, отчего движущаяся на скорости машина пробила ограждение и утонула в водах Невы. В Петербурге объявлен план «Перехват» по поимке преступников. Безутешная беременная жена Асланова, Динара Асланова, объявила о вознаграждении в размере двухсот тысяч долларов за информацию о местонахождении преступников, совершивших столь хладнокровную казнь… И к другим новостям…

— Ты знаешь, кто на тебя напал и зачем? — поднимаю голову, насколько позволяет шейный бандаж, и, морщась, тяну его в сторону. Устала уже быть скованной.

— Снять? — тихо предлагает мужчина, касаясь фиксатора.

— Нельзя ещё шесть дней, — не соглашаюсь, перехватываю его пальцы и переплетаю со своими. — Ответь, пожалуйста.

— Когда идёшь против семьи Валиевых, будь готов к ответу, — усмехается цинично Дам, продолжая рассматривать меня.

Подтягиваюсь, сажусь ровнее, чтобы лицо его видеть, и неосознанно разглаживаю морщинку между бровями. Понятия не имею, кто такие Валиевы. Терпеливо жду продолжения. Просто смотрю в дорогое сердцу лицо. Я не помню нашего прошлого, но точно знаю — оно у нас было. И мои чувства к нему настоящие.

— Я готова, — к нам заглядывает женщина-хирург. — Поправляйся, Асланов, и больше не лезь под пули.

— Спасибо, Лид, — кивает Дамир, — если и полезу, знаю, кому звонить.

Мужчины поднимаются и выходят проводить даму. Мы остаёмся наедине. И, надеюсь, наконец, поговорим откровенно. Но у мужчины свои планы. Он съезжает по подушкам, роняет меня и нависает. Своим телом запирает, склоняется, едва-едва задевая своим носом мой. Губы тёплым дыханием опаляет и смотрит невозможно серыми словно сталь глазами.

— Дам… — от волнения и близости опять язык заплетается.

— Дашь, Ник. Всю себя дашь, — улыбается обескровленными губами и склоняется ещё ниже.

Пунцовею от его заявления, хочется ударить пошляка. Обиженно соплю и отворачиваюсь. Поцелуй смазывается, но мужчина тянет за подбородок, заставляя на него посмотреть.

— Ты сказал, мы поговорим, — стараюсь говорить по слогам, чтобы не терять буквы и дикцию. Дамир хмурится, замечая мой дефект.

— Это из-за аварии? — спрашивает строго, киваю.

— Мой российский врач сказал, что для восстановления нужно около трёх-четырех месяцев и курс реабилитации. Но реабилитацию никак не получается начать.

— Прости меня, Беда, — шумно выдохнув, мужчина склоняется ниже, утыкается лбом в мой лоб. Глажу по волосам, ноготками по затылку корябаю. Меня волнует его близость, будоражит и возбуждает.

— Мы уехали, ты тут справишься? — к нам заглядывает Ренат, от смущения сползаю ниже, прячась за Дамиром.

— Да, езжайте. Отзвонись, если будут новости, — Дамир закрывает собой и поворачивает голову к другу.

— Ладно, не шалите, детки, вам нельзя. Обоим, — похабно ухмыляется мужчина и грозит пальцем.

Дамир его посылает в долгое пешее путешествие и, устало выдохнув, падает рядом.

— Расскажи про Валиевых. Я устала блуждать в потемках, — прошу, останавливая его ладонь, заползающую под футболку.

— Больше пятнадцати лет назад я был молод и глуп. Жил и служил Валиевым как преданный пёс. Считал их своей семьей. Только не знал, что старшему Валиеву нужен бизнес моего отца. Он всячески предлагал выкупить его у меня, но я отказывался. Хотел сам продолжить наследие отца, удержать на плаву пошатнувшуюся корпорацию, — тихо начинает рассказ Дамир. — Тимур отступил и помогал с советами. Вполне толковыми. Он учил меня руководить жёстко и всегда присутствовал на многочисленных собраниях. Я думал, он проявляет участие в память о моём отце и принимает меня как сына. Только Валиев преследовал свои цели. Ему ведь процветающий бизнес нужен, а не разваленные щенком руины.

Чувствую смену настроения, жмусь теснее. Своё тепло хочу передать. Поддержку. Он охотно обнимает, слегка покрякивает и морщится. Видимо, задеваю швы.

— На большом праздновании совершеннолетия Динары Тимур заговорил о женитьбе. Мол, в прошлом, когда у него родилась единственная дочь, они с моим отцом договорились. Он долго и красочно расписывал наше будущее. Да и я не был против. Понимал, что нужно соблюдать традиции моего народа. Тем более Динару знал с детства. Она росла на моих глазах, воспитывалась в патриархальной семье и знала своё место. К тому же любила меня, постоянно хвостом ходила.

Дамир замолкает, заметив моё кислое лицо. Качнувшись, задевает мои губы и выдыхает:

— Если бы я только знал, какая Беда меня настигнет.

— Вы поженились… — бурчу, уворачиваясь от поцелуя.

Переворачиваюсь на спину, уставившись в серый потолок, не хочу знать подробности их семейной жизни. И вообще не хочу знать, что он чувствовал там, любил ли эту свою жену.

Мужчина тянет за подбородок, заставляя на него посмотреть.

— На втором нашем свидании ты спрашивала про кольцо.

— Я помню это. — раздражённо огрызаюсь. — Ты соврал!

— Я сказал, что снял его пять лет назад. Когда, наконец, прозрел и захотел разорвать всяческие отношения с семьей Валиевых. С тех пор я не жил с Динарой под одной крышей. Мы только поддерживали видимость и создавали иллюзию счастливой семьи для общества, инвесторов и партнеров, — сухо цедит Дамир, видно, не привык оправдываться.

— Ты не разведешься с ней, раз пять лет назад не смог, — выдыхаю и, отвернувшись к окну, жмурюсь. В комнате повисает невысказанные мои обиды.

— Нет. Пока у меня связаны руки, я не могу с ней развестись. Но процесс запущен, и если всё пройдёт удачно, я освобожусь полностью от Валиевых, — Дамир шепчет в ухо, разгоняя горячих мурашек.

— Из-за этого процесса в тебя стреляли? — ворчу, смаргивая дурацкие слёзы.

— Да, и считают, что удачно. Посмотри на меня, Ника, — просит Дамир. Поворачиваю голову, замечая испарину на лбу. — Я сделаю всё возможное, чтобы наш сын родился в браке.

— Слишком громкое заявление, Дам, — качаю головой и поднимаюсь. Прикладываю ко лбу ладонь. Температура высокая, как я и думала. — И он родится в браке. Потому что я замужем за Саидом.