Измена. Я ее не брошу (СИ)

Глава 36 Ника

Пока мужчина просит местный персонал принести нам ужин на двоих, я прячусь в ванной комнате. Осматриваю зону боевых действий в зеркале. То бишь лицо, шею, бок и руки. Выгляжу сносно. Думала, будет хуже. На подбородке краснеет синяк от мужского кулака, на шее синеют пять пальцев одной мегеры, плюс ещё царапины от ногтей алеют. А на боку, прямо где рёбра, немного кожа стёрта и, наверное, ушиб, так как дышать больно.

Но это всё неважно. Самое главное — с моим малышом всё в порядке. Он настоящий супермен, держится за свою бедовую глупую маму всеми конечностями.

Со вздохом настраиваю душ, мне согреться очень хочется. Я раздавлена, уничтожена и опустошена. Как я вообще уснуть смогла — удивительно. Из меня будто все эмоции и силы выкачали, оставив только холод. И нет, не из-за похищения, не из-за гадких слов и пережитого нападения. Меня Лесин поступок добил просто. Мы ведь втроём с детского дома вместе. Защищали друг друга, держались всегда вместе, дрались, если нужно было. Заступались. Я ей доверяла как себе. Когда прощались, обмолвилась, что еду туда, где влюбилась. И Леська знала, всё знала. В том числе и адрес зоны отдыха. Значит, не только Дамир друзей выбирать не умеет, но и я, получается… Возможно, когда эмоции притупятся, я пойму подругу. Но сейчас очень обидно и больно.

Очень долго стою просто под потоком воды. Смываю с себя этот день. Дышу глубоко и плачу. Не хочу показывать мужчине новые слёзы. Он утешает, пытается приободрить, очень старается. Только я вижу, что себя съедает и винит. Грызёт изнутри.

— У тебя всё в порядке? — Дамир не стучит, сразу вламывается. Вздрагиваю и вскидываю голову.

— Да, сейчас выйду, — бормочу, выглядывая из-за ширмы и выключая воду.

Дамир разворачивает полотенце, укутывает, помогает выбраться и только потом оставляет одну. Его забота растекается теплом по венам и согревает почище горячего душа.

Быстро обсушившись, делаю на голове чалму из полотенца поменьше. Кутаюсь в махровый халат и выхожу. Мужчина сервирует барную стойку. Борщ на первое, пюре с котлетой на второе и шиповник. Прямо то, что доктор прописал. Простые блюда, которые очень часто в детском доме давали.

— Ешь, Ника, — приказывает Дамир, наблюдая за мной.

Киваю, с неохотой жую пюрешку с котлетой. Я уже борщом наелась на самом деле, но один тиран следит за моим питанием.

Мне в этом доме неуютно. Хотя несколькими часами ранее я порхала по помещению, уют создавая. Драила полы, пыль вытирала. Лучше в свой клоповник вернуться. Пусть район неблагополучный. Пусть стены картонные и полы скрипучие. Зато там всё родное. Моё.

— Маленькая, — Дамир не выдерживает мою жалкий вид и к себе перетягивает. Он и вправду старается меня вывести из кокона, растормошить.

— Я в порядке, Дам, — натянуто улыбаюсь и обнимаю за шею. Главное — он рядом, остальное не важно. Мы преодолеем всё. Вместе. И это единственное, во что я верю. — Так какой у нас план? Ты поговорить хотел.

— План простой, Беда, — Дамир отстраняется, смотрит в глаза пристально, щёку большим пальцем оглаживает. — Ты уедешь далеко. В другую страну. Выберешь сама континент, сменишь имя. И начнёшь всё с чистого листа. О деньгах не волнуйся, твой счёт никто не закроет, и Натан будет следить за ним.

— Что? — кажется, я оглохла. — Ты бросаешь меня?

— Должен был это сделать ещё полгода назад, в тот самый день, когда ты захотела уйти, — хмыкает Дамир и, поднявшись, отходит к окну. Закуривает возле форточки.

— Мы ведь вместе можем уехать. Неужели твоя месть важнее нас? — вскакиваю, просто не верю, что он так поступает со мной.

— Ты важнее всего, Ника! — поправляет он, выдыхая дым. — У меня подписка о невыезде. Я застрял в Петербурге и рисковать тобой больше не собираюсь.

— Подписка о невыезде из-за Камиля? Ты же сказал, он жив! — голос срывается на крик, морщусь от собственных децибелов.

— Это не отменяет того факта, что я в него стрелял, — хмыкает Дамир, бросая тяжёлый взгляд. — Завтра мы вернемся в город. Пара дней уйдёт, чтобы Натану сделать тебе новые документы. Как раз подпишешь документы о разводе, а я подберу проверенного водителя, который отвезет тебя в Москву. Там выберешь сама рейс и улетишь.

— Я никуда не уеду! — мотаю головой и, дойдя до него, висну на руке. — Тем более нужно дать показания. Тебе пришлось стрелять, чтобы меня защитить! Если бы я хотела сбежать, не возвращалась бы в Петербург! И потом, я могу заявление написать на Камиля и Динару.

— Ты не будешь лезть в это дело и просто улетишь! — перебивает Дамир, разворачиваясь и жёстко перехватывая за локти. — Просто сделай, как я прошу.

Смотрит строго, выворачивает всю мою душу наизнанку. Я ведь из-за него вернулась. Доказать всем и каждому хотела, что смогу бороться за него, за его дело. Не выдержав, опускаю глаза в пол и тихо всхлипываю. Просто чувствую повисшую недосказанность. Он что-то скрывает. Что-то важное. И обиднее от этого вдвойне. Обещал ведь не скрывать ничего.

— В первую очередь позаботься о себе и о нашем сыне, Ника. Мы ведь уже решили, ты ждёшь его, — моими же словами давит и смещает ладонь к животу. — Из-за меня вы оба в опасности. И я был эгоистом, когда пытался удержать тебя.

— Ты нас найдёшь? — голос дрожит, слёзы по щекам безостановочно катятся. Чувствую себя ужасно жалкой, но мне нужно знать.

— Я свою Беду везде найду, — тихо так замечает Дамир и губами к макушке прижимается. За подбородок тянет, заставляя поднять голову. И целует в солёные губы. Ласково, совсем нежно.

— Воняет, — морщу нос и отхожу. Не переношу запах никотина, тошнота в нос бьёт и в буквальном смысле выворачивает. И эти дни, пока мы были в счастливом уединении, мужчина не курил.

— Сейчас проветрю, — хмыкает Дам и отпускает.

Пока я прибираюсь на кухне, мужчина ненадолго распахивает все окна, запуская морозный воздух, и зажигает камин. Устраивает удобное лежбище, притаскивая матрас, одеяло и подушку. Мы частенько засыпали, смотря на потрескивающие поленья и огонь.

Тянет меня. Охотно льну к нему. Больше не хочу выяснять отношения. Во всяком случае, не сегодня.

Просыпаюсь на рассвете, крепко прижатая к груди Дамира. Я всегда раньше него просыпаюсь. И долго им любуюсь. Глажу по лицу, отчего и он просыпается, улыбается, пытается губами мои пальцы поймать и хрипло здоровается. Мне нравятся наши маленькие ритуалы. Вот и сейчас едва-едва касаюсь подушечками пальцев его щеки, оглаживаю нос, стараюсь убрать заломы между бровями. Он слишком часто хмурится, аж следы остаются даже в расслабленном состоянии.

Вспоминаю наш вчерашний план и, грустно вздохнув, кладу голову на грудь. Там, где громко бьётся его каменное сердце. Дам с шумом выдыхает прямо в макушку горячий воздух и зарывается пальцами в волосы. Массирует кожу головы. Проснулся-таки.

Мы долго валяемся, наслаждаемся последними спокойными минутами тишины и уединения. Напитываемся друг другом впрок. А после медленно собираем немногочисленные пожитки. Завтракаем вчерашним ужином. Сдаём дом администрации и выезжаем.

Каникулы закончились.

Я подгибаю ноги под себя, устраиваюсь боком на сиденье. Дамир переплетает наши пальцы и держит меня. Согревает и свою уверенность передаёт. Едет очень медленно, будто пытается растянуть дорогу домой.

Телефон в сумке трезвонит. Тянусь за ним и включаю громкую связь, потому что на проводе Натан. И, скорее всего, он звонит Дамиру.

— ЗдорОво, мамочка! — довольно весело приветствует.

— Привет, ты на громкой, — закатываю глаза, неосознанно улыбаясь.

— Понял. С непристойными предложениями повременю и флиртовать не буду, — усмехается паяц.

— Нарываешься, — тихо рычит Дам.

— Так, ты сразу ко мне езжай, — переходит на деловой тон Натан. — У Дины твоей очень крепкая голова оказалась. Уже очнулась и доводит весь медперсонал своими истериками да капризами. Правда, не помнит, в какую аварию попала и с кем. Что нам на руку. Я подкинул разоблачение о её фальшивой беременности. Хотела в больнице полежать, вот и полежит, пока скандал не стихнет…

— А Камиль? — выпаливаю, грызя ноготь. — Он очнулся?

— Кам… — тянет Натан.

— Это сейчас не важно, — перебивает раздражённо Дамир. — Мне нужно, чтобы ты сделал Нике новый загранпаспорт.

— Зачем? — интересуется адвокат.

— Расскажу при встрече, — отмахивается мужчина, — Что по Валиеву-старшему?

— Ребята полковника вчера с поличным его поймали. Он тебя во всеоружии ждал, а приехал омон. В общем, ему не до вас сейчас, даёт показания по нелегальному оружию, что было изъято вчера, — хмыкает Натан.

Откладываю телефон на торпедку и стараюсь абстрагироваться от мужского разговора. Мне вообще не хочется ничего слушать про этих Валиевых.