Измена. Я только твоя. Лирическое начало (СИ)

Глава 17. Аня

Мама жила, как обычно. И даже ещё веселее! И эта весёлость меня раздражала. Она будто хотела успеть надышаться. Хотя… Я потом поняла, что этот период был лучше той самой депрессии, что началась у неё после. Когда, сидя над чашкой, где кофе остыл, она бесконечно мешала напиток маленькой ложечкой, смотрела невидящим взглядом. А после бросала:

— Хотя бы тебя родила. Может, станешь нормальным человеком.

Бабушка тихо сопела:

— Все мозги пропила уже! — говорила она в адрес мамы.

Я множество раз порывалась сказать ей о долге. Но больше всего волновалась, что бабушка выгонит мать. Или та, поругавшись, уйдёт восвояси. Собрав небольшой саквояж из вещей. Как ушла ещё в юности, будучи мною беременной. Мне казалось, я вижу финал этой драмы. Как мамина жизнь превратится в кошмар! Долг будет только расти, а она полетит по наклонной.

Я ощущала себя виноватой. За что? За одежду, которую мама всегда выбирала не по цене, а по качеству. Говоря:

— Привыкай.

За компьютер, который я получила на день рождения. За поездку на море, где мы обгорали на солнце, ходили в соломенных шляпах и ели вкуснейший шашлык. За мамой, конечно, ухлёстывал кто-то! Но она отвечала отказом. И впервые за все эти годы она выбирала меня…

Тот самый Марат Даниярович всё также ходил в ресторан. Визитка, что он мне вручил, ещё долго маячила перед глазами. Как-то раз она угодила мне под ноги, выскочила из рюкзака.

Я подумала: «Может быть, зря я её отвергаю? Деловой человек. Без подтекста и пошлости выказал свой интерес». Я не хотела давать ему повод. Но слово «банкир» не выходило у меня из головы. Что, если это — единственный шанс? А я закрываю глаза из-за девичьей гордости.

Как-то раз я решилась, когда была дома одна. Залезла на подоконник и одну за другой вбила цифры в мобильник. Гудок ещё даже не прозвучал, а я уже передумала, резко нажала отбой. И задышала так часто, словно хотела продать душу дьяволу. Но вовремя спохватилась.

Однако напрасно я думала, это конец. Телефон зазвонил, и на экране возник только что набранный номер. Я застыла с разинутым ртом.

«Блин! Блин! Блин!», — стучало в висках. Он был терпелив и настойчив. Мне стало неловко. Слишком уж взрослая, чтобы робеть. Я сделала вдох и нажала на кнопку.

— Алло, — сказала учтиво.

На том конце провода слышалось чьё-то присутствие. И спустя пару мгновений мужской баритон произнёс:

— Анна?

Я опешила. Как он узнал моё имя? Потом поняла, что по бейджику. У всех официанток были такие. Но все называли нас «девушки». Мало кто утруждался читать имена.

— Здравствуйте, — промямлила я.

Он помолчал:

— Чем обязан?

И тут из меня «полились» междометия:

— Извините, я… Ну… в общем… Я совершенно случайно набрала ваш номер.

— Случайно? — переспросил он.

Я в тот же момент поняла, что сглупила. Ну, какое «случайно»? Ведь значит, номер его уже был у меня в телефоне?

«Вот дура», — подумала я, но отступать было поздно.

— Д-да! Так вышло. Простите за беспокойство.

Он расслабленно выдохнул:

— Что вы, не стоит.

— До свидания, — хотела проститься.

Но голос его произнёс:

— Ну, раз уж вы позвонили, то может, поделитесь мыслями?

Я затаилась:

— Какими?

— Любыми, — ответил мужчина. Марат Даниярович.

Я молчала, а он предложил:

— Давайте, я приглашу вас на ужин, и вы мне расскажите о себе?

На лбу появилась испарина.

— Нет! Я… вообще-то я не одна.

— В данный момент, или в целом? — ответил спокойно. Он словно играл. Потешался над тем, как я мнусь и робею.

— В целом, — ответила я и добавила, — Я встречаюсь с парнем и не собираюсь ему изменять.

— Так разве речь об измене? — парировал он.

— А о чём же тогда?

Я уже ощущала то самое чувство вины. Словно даже беседуя с ним по телефону, я уже изменяла тебе.

— Речь об ужине в приятной компании, — как ни в чём не бывало, ответил Марат. Даниярович!

«Да пошёл ты, мудила!», — подумала я. И поспешила разрушить иллюзии. Если он думает, все официантки такие. Только и ждут, когда их пригласят! То он глубоко заблуждается.

— Я не стану ужинать с вами. И не звоните мне больше! — отрезала я и прервала звонок.

«Ловыгина, ну ты и тупица. Ведь ты же сама позвонила ему», — прозвучал у меня в голове издевательский голос рассудка.

«Ну, и пусть», — раздражённо подумала я и простила себе этот глупый ответ.

На следующий день этот номер опять засиял на экране мобильного. Я как раз находилась на курсах.

— Простите, — сказала, сжимая мобильник в руках.

— Ловыгина, выйди! — сурово ответил учитель.

Я извинилась, прошла в коридор. Во время занятий в фойе было пусто. Курсы велись в дополнительном здании, сам институт находился левее. И там постоянно была кутерьма. Я втайне мечтала, как стану студенткой актёрского, как буду являться на пары, учиться и впитывать всё, чтобы после раскрыть свой талант. Ведь он у меня «на лицо и на тело».

— Алло, — тихо ответила в трубку.

В этот раз его голос звучал по-другому:

— Анна? Простите, я, очевидно, смутил вас своим предложением?

Я смягчилась:

— Ну что вы. Это вы извините меня. Я была так груба!

— Уже извинил, — усмехнулся Марат. Даниярович, и добавил, — Я чем-то могу вам помочь?

Этот звонок в неурочное время. Этот участливый тон… Я сдалась и позволила мыслям сорваться с обветренных губ:

— Скажите, а вы же банкир?

Он хмыкнул:

— В какой-то степени.

— Как это? — я растерялась.

— Ну, сфера моих интересов включает в себя и банковский сектор, — сказал деловито.

«Вот и отлично», — подумала я. Так держать! Деловой разговор.

И расправила плечи, желая озвучить вопрос по кредиту. Но как? Если слов не хватало. Назвать ему банк, сумму долга? Ведь он совершенно чужой человек…

— А что у вас за вопрос? — поторапливал он.

— Я… Мне…, - мне опять стало трудно дышать, — Ничего! Я передумала.

Послышался сдержанный смех:

— Какая вы непостоянная натура, Анна. Давайте я угадаю? Вам нужна консультация?

Я успокоилась:

— Да. Вероятно, вы правы. Нужна.

— Что ж, — его тон снова стал деловым, — Я дам вам номер своего приятеля. Хороший специалист и добрый самаритянин. Считает он лучше меня.

— Спасибо, — ответила я.

— Да пока ещё не за что, — отозвался Марат. Даниярович.

Вечером я позвонила мужчине по имени «Саша». Точнее, он был Александр Сергеевич, адвокат, финансист, юрисконсульт. В общем, умный мужик! И достаточно взрослый по голосу и по манере вести разговор. Услышав о долге, он выдал мне целую лекцию. О том, что деньги требуют счёт. Что нельзя обращаться бездумно с кредиткой. Что проценты, она же «пеня», существует для тех, кто не хочет платить.

Я вздыхала, кивала, ждала. Ощущая себя бестолковым ребёнком, который попался на удочку взрослых людей.

— Какой банк?

— Ветабанк, — произнесла торопливо.

Александр Сергеевич выдохнул:

— Так. Ваше полное имя?

— Моё? — отозвалась растеряно.

— Да, — произнёс, — Вы должница?

Я нахмурилась:

— Мама. Ловыгина Лена Георгиевна.

Он хмыкнул:

— Отлично! Постараюсь узнать у коллеги из банка про вашу ситуацию.

Помню, подумала: «Разве так можно?» Разве нет между банками тайн? Или, между коллегами тайн не бывает? Ведь я же не знала тогда всех нюансов финансовых дел.

Время шло. Ничего не менялось. Этот хрен не звонил! А Марат Даниярович тоже пропал. Перестал появляться у нас в ресторане. Я решила, что это — конец. И ждала, потеряв веру в лучшее, когда дело дойдёт до суда.

А потом написали из банка. В письме говорилось о том, что сумма долга была пересчитана. И мама, попав в категорию малоимущих семей, получила поблажку. Все пени, которые долго копились, исчезли. Остался размер тех истраченных средств, что она регулярно снимала с кредитки. Количество цифр сократилось, а срок увеличился вдвое. Так что теперь погашение долга имело вполне обозримые сроки.

И мама, не веря глазам, снова и снова читала письмо:

— Анька! Ну, ты представляешь? Она исчезла! Пеня! Как такое возможно?

— Не знаю, — ответила я, — Волшебство.

Той ночью я глаз не сомкнула. Нужно было ему отзвониться, поблагодарить. Нужно было испытывать радость! Ведь всё обошлось. Но мне было страшно. И я ощущала себя в западне. Будто я добровольно шагнула за грань. И обратно никак не вернуться! Кажется, я уже знала тогда, что мой долг перед ним будет только расти. И готовилась к этому, мысленно.