Измена. Я только твоя. Лирическое начало (СИ)

Глава 4. Витя

Намечался квартирник. И я всё не знал, как тебя пригласить. Не в лоб же? Чтобы ты не решила, будто я клею тебя. Я обул свои кеды и долго топтался у входа, на коврике. Смотрел, как ты куришь, в глазок. Ты докурила, взяла с подоконника пачку. И тут я толкнул дверь так резко, что чуть не упал.

— Привет, — поздоровался бегло.

Ты вскинула голову, волосы жестом отбросила за спину. Было что-то манящее в каждом движении тонких запястий, в каждом взмахе медовых волос…

— Привет, — со скучающим видом сказала, оглядев меня с ног до головы.

Я думал, тебе интересно. Мало ли! Просто решил поделиться, куда собираюсь.

— С друзьями встречаюсь. А ты?

Мой намёк повис в воздухе. Ты поразмыслила, тихо вздохнула и приняла скучающий вид.

— А я сплю, — отрезала коротко. Вот тебе и ответ.

Я осознал, что попытка тебя пригласить провалилась. И ответил в отместку тебе:

— Скукота.

Ты осталась стоять, поправляя ту самую кофту. Она постоянно съезжала с плеча. Я же понуро сползал по ступеням, навстречу веселью. Хотя, уж какое веселье? Я ощущал себя лузером! Стыдно признаться, хотелось взбежать по ступеням наверх, наверстать… Вместо этого я прокричал, глядя вверх.

— Ань! — я впервые назвал твоё имя. Просто вырвалось. Сам не пойму.

— Ты здесь? — крикнул, уже не надеясь услышать ответ.

Ты отозвалась:

— Ага! — и вниз полетела твоя сигаретная пачка. Я поймал её, глянул на розовый цвет. Этот фокус добавил мне смелости.

— Хочешь, вместе пойдём? — прокричал, глядя вверх.

Ты удивилась:

— Куда?

— К друзьям на квартиру! — ответил спокойно. Боялся тебя напугать.

Ты легла животом на перила. Волосы тонкими струйками сыпались вниз. На лице отражался загадочный отблеск теней.

— И что я там буду делать? — спросила растерянно.

Я подумал. Хотел рассказать, что мы делаем там. Но не стал.

— Развлекаться, общаться! — поведал формальную версию.

— Но я никого там не знаю! — ответила ты. Я уловил боязливые нотки.

— Узнаешь! — ответил, молясь, чтобы ты согласилась пойти.

Выше хлопнула дверь. И повеяло дымом. Сосед, видно, вышел курить? Я же думал о том, как склонить тебя выйти на улицу. Словно именно это событие могло сблизить нас.

— Я пошёл! — прокричал, не желая уйти. Я бы мог ждать тебя вечно! Просто хотелось услышать ответ.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — повторял про себя. И почти был уверен, что ты не захочешь. Как вдруг…

— Постой! — раздалось на моём этаже. Я затаился, прислушался, высунул голову, чтобы себя убедить, — Подождёшь пять минут?

Моей радости было так тесно внутри, что, когда ты ушла, я принялся танцевать, двигать бёдрами в такт воображаемой песне. Но… прошло пять минут. И ещё пять минут. Ты не шла! Я подумал, что ждать нету смысла. Наверняка, ты меня обманула? Обвела вокруг пальца. Оставила здесь, а сама притаилась в квартире. И смотришь вниз из-за шторы, считаешь, надолго ли хватит терпения. Когда я пойму, что бессмысленно ждать?

Позвонить в твою дверь я боялся. Твоя бабка могла мне открыть. Или мать. Эти женщины были чужими! Но ты… Мне казалось, какая-то общность уже существует меж нами. А может, я только мечтал о таком? Но вот двери скрипнули, и ты появилась. В своих облегающих джинсах и майке. Волосы собраны, шея открыта. И запах… сбивает настройки в моей голове.

Я вытянул руку, в которой лежали твои сигареты. Хотелось оставить на память. Но я их вернул.

— Ты бы бросала курить, — добавил сурово. Я и правда хотел, чтоб ты бросила. Мне можно, я — парень! Но ты… с сигаретой во рту. Хоть это чертовски эффектно, но вредно же, чёрт побери!

Ты хмыкнула, взглядом ужалила, точно змея:

— Спасибо, папуль! — резанула мой слух твоя фраза.

Идти было близко. Жека ютился на съёмной квартире всего в паре дворов от меня. Оттого мы частенько встречались. Саня жил чуть подальше, но его «пирожок» разгонялся не хуже девятки.

Кстати, эта машина сдружила нас с ним. Как-то раз он привёз на ремонт в автосервис, заглох неподалёку и катил, упираясь ногами, как минимум метров пятьсот. Мы с отцом разобрались, в чём дело! Мотор заработал, а Саня с тех пор подгонял мне клиентов, среди торгашей.

Жека ходил в тот же зал, что и я. Правда, силы в нём было побольше! И рекорды он ставить любил, жал свой собственный вес от груди. В то время как я выжимал половину. Лёлька вообще неизвестно откуда возникла. Кажется, Ника её привела?

Ну, а с Никой мы вместе учились. Жили поблизости. Я ещё в школе её защищал. В девятом классе мы целовались, а первый секс, по её просьбе, случился на выпускном. Ей хотелось, как в фильме! А мне было всё равно, как. Я уже не был юнцом и лишился невинности с местной «давалкой», как её называли ребята у нас во дворе.

— Куда мы идём? — спотыкаясь в дурацкой обувке, спросила ты.

Меня раздражал твой внешний вид. Точнее, мне нравилось! Но эта беспомощность, с которой ты увязала в газоне, вынуждала меня выбирать наиболее видные тропы. Не нести же тебя на руках?

— Я же сказал, на квартиру, — ответил спокойно.

— А кто там будет? — спросила ты.

— Друзья, — пожал я плечами.

— Парни? — поспешно озвучила новый вопрос. И мне показалось, что в нём предвкушение встречи.

Я сдержался.

— И девушки тоже, — сказал без раздумий. Боялся представить, как ты будешь выглядеть там, среди них.

Я даже не знал, как представлю тебя. Как соседку? Что скажут друзья? Как воспримет твоё появление Ника? Ведь я намекнул ей, что с кем-то встречаюсь. Но я не встречался с тобой! Пока не встречался. Но очень надеялся, ждал, что смогу сделать этот решающий шаг.

— Витя, — шепнула в подъезде.

Мы пришли, и от двери в квартиру нас отделяло всего ничего.

— Чего? — поглядел на тебя в полумраке.

Глаза так и сыпали искрами. Губы манили. Я не видел их толком, но чуть не поддался соблазну нащупать.

Ты отстранилась:

— Да так.

Но волшебство не рассеялось. Я был близок к тому, чтобы пальцем поддеть подбородок, а после — склониться к тебе и прижаться губами к губам…

— Вот он! Явился! — воскликнул Санёк, ударив по нашим застывшим фигурам лучом исходившего света.

— Кто там? — послышалось Никино.

И я приготовился к обороне.

— Харитон! — поздоровался Жека и похлопал меня по плечу.

Я представил тебя:

— Это Аня, живём на одном этаже.

Жека, конечно, сострил:

— Мне бы такую соседку. Я бы времени зря не терял!

— Ну, и что бы ты сделал? — поинтересовался Санёк.

— Подружился, конечно! С соседями нужно дружить, — с этой фразой он подмигнул тебе.

Я осадил его взглядом. Уже пожалел, что привёл тебя в стаю «дворовых собак». Такими мы были! Пускай безобидными, и держались друг дружки. А ты выбивалась из стаи всегда. И даже потом не пыталась примкнуть…

Девчонки сидели внутри. По выражению глаз Вероники, я понял, что спуску не будет. Она поняла — я нашёл ей замену. Хотя, ты была не заменой кому-то. Ты была лучшей из всех! Но как ни пытался я их убедить, что мы с тобой не встречаемся, нам никто не поверил. Точнее, поверили все! Или сделали вид. И только от Ники я чувствовал явный укор. Хотя, ей ли меня укорять? Мы расстались! И Жека давно «отрабатывал хлеб».

— У нас тут только для своих, — отчеканила бывшая.

Я посмотрел на неё, призывая к порядку:

— Мы с ней соседи.

— И что? — удивилась она.

Нику явно бесило, что ты не такая, как ей представлялось. Привёл бы я девушку проще, в очках и с неправильным прикусом, толстушку в прыщах, например. Но не ту, что давала ей фору!

— Ой, завязывай дуться! — вступилась всегда добродушная Лёля.

Тебя усадили на общий диван. Из закуски у нас были фрукты и бутерброды. Упаковки от чипсов валялись на голом полу. У Жеки в однушке атмосфера была нежилая. Ковёр мы залили вином, пришлось его выкинуть. Новый пока не купили. Диван продавили до самых глубин. А на дверном косяке оставляли насечки. Когда спорили, кто кого выше.

— Кайфово же! — выступил Женька, — Теперь у нас поровну. Да? Так интересней играть.

— Во что? — ты испуганно вскинула брови.

Я вспомнил «бутылочку», карты и прочие игры, всегда вынуждавшие нас целоваться, показывать голое тело, плясать, или делать дурацкие вещи при всех. И подумал, что эти забавы навеки тебя отвратят от меня!

— В покер на деньги, конечно, — подбросил дровишек Санёк.

— А я не умею, — стеснительно бросила ты.

— Не можешь, научим! Не хочешь, заставим! — выразительно фыркнул дружище и вынул искомый бутыль.

Я посмотрел на него, на тебя. И в сотый раз пожалел, что решился на это. Какого хрена? Не мог предложить прогуляться вдвоём? Сам откопал себе яму и сам же в неё угодил. После этого вечера ты, как пить дать, смотреть на меня не захочешь.

Бутылка пошла по рукам. Ты, проглотив, простонала, зажала ладошками рот. Я усмехнулся и «принял на грудь». Ребята ввели тебя в курс дела. Поведали, кто есть кто. Рассказали о том, что мы с Никой встречались. Спасибо на том! Я смотрел себе под ноги. Было понятно, что это ещё один камешек в мой огород.

— Ну, а ты ещё целочка? — выдавил Саня.

Я сжал кулаки под столом.

— Нееее, — впрягся Женька.

— Харе вам! — накинулся я.

Приятель как будто обиделся. Никогда я его не одёргивал, когда тот шутил про девчонок, про нас. Было принято так! Откровение — главный зарок нашей дружбы.

— Ну, а чё? Интересно же, — нахмурился он.

Они стали спорить. Придурки! Я исподлобья глядел на тебя. И всё ждал, когда ты подскочишь, когда возмутишься. Попросишь тебя проводить. Но ты лишь покорно сидела, смеясь иногда и потворствуя этим забавам. Щёки твои раскраснелись, глаза так призывно горели, а голос струился, как звонкий ручей.

— Слышь, Нюрка! Колись! — Жека тебя приобнял и прижался лицом.

Я шумно втянул носом воздух. Этот дурила получит по полной. Потом. Не сейчас.

Тебе оказалось семнадцать. Всего лишь. А я так и знал! Так и знал, что я старше. И очень надеялся знать и ещё кое-что…

Ты опустила глаза. Чуть помедлила. Все замолчали. Девчонки жевали, а парни смотрела в упор. Ещё бы! На кону ящик водки.

— Да, — наконец-то ответила ты.

Все зашумели. Санёк принялся уточнять:

— Да, это в смысле уже? Или нет?

Ника в ответ закатила глаза.

— Да, это да! Значит, трахалась!

Я усмехнулся. Уж ей ли не знать?

А Жека певуче раскинулся:

— Нееееет! Да — это нет. Значит, целка, — чем запутал всех окончательно.

Я посмотрел на тебя. И всё понял. По нежной румяности щёк. По стыдливой улыбке, с которой ты вновь опустила глаза. Тело обмякло, я задышал так порывисто, быстро. Боялся со стула упасть! Раньше я думал, что ты отдавалась кому-то. Но эта внезапная новость зажгла в моём сердце огонь. И мысль пронеслась, проникая в моё подсознание. А что, если я стану первым…

Когда мы простились и вышли на воздух, ты чуть покачнулась. Кивнула с улыбкой:

— Спасибо, что пригласил. Мне понравилось.

Это было так странно. Но я в тот момент тебе верил! И все сомнения первых минут казались мне бредом. Теперь я отчётливо видел наш будущий путь. Только вместе. Иначе и быть не могло.

— Я рад, — бросил коротко. Хотя слова так и рвались наружу…

Ты раздражённо спросила:

— Ты всегда такой?

— Какой? — хмыкнул я.

— Молчаливый.

Я сунул руки в карманы, взглянул на тебя сверху вниз. Ты была ниже меня. Миниатюрной. Как кукла. Которую нужно носить на руках.

— А ты любишь болтливых?

Ты снисходительно фыркнула:

— Вообще-то, девушки любят ушами.

«Хм, значит так?», — подумал я. Выдохнул. И решился! Была не была.

— Тогда закрой глаза.

— Зачем? — ожидаемо выдала ты.

— Ну, просто закрой, — отозвался я тихо.

Ты какое-то время смотрела. А после покорно закрыла глаза. И осталась стоять. Невесомая, хрупкая. Опять покачнулась, как будто желая упасть. Наверное, норма спиртного была чуть превышена? И я зарёкся следить за тобой! Но сейчас это было мне на руку.

Встав близко, вплотную, я положил свои руки на талию. Она была тонкой настолько, что пальцы почти что смыкались вокруг. Я боялся, я медлил! Но, пока твои веки закрыты, я мог любоваться тобой. Как ныряльщик, я шумно вдохнул и прижался губами к губам.

Я сам покачнулся! Едва не упал. Удержался ногами за землю. Это было не просто приятно. Этот первый момент одурманил меня, окропил разум сладостью ласковых губ. Ты раскрыла их словно цветок, и я сунул туда язычок, ощущая себя насекомым.

Я продолжал целовать. Я не мог насладиться тобой. От нежности скоро следа не осталось. И мой поцелуй стал настойчивым, влажным. Я испугался себя! Боялся, что сделаю это сейчас, прямо тут. Возьму тебя силой на детской площадке.

Мы медленно шли до подъезда. И ты добровольно просунула руку в мою. Это было волшебно! В правдивость такого я даже поверить не мог. Только что, накануне похода, я думал о том, как тебя пригласить. А теперь ты сама идёшь рядом, и влага слюны до сих пор у меня на губах…

В подъезде в столько позднее время царило спокойствие и тишина. И это подвигло нас снова отдаться любовным порывам. Я не хотел верить в то, что ликёр оказался посредником в этой игре. И назавтра ты просто забудешь! А ещё хуже — будешь жалеть о таком повороте судьбы.

Я всего лишь хотел насладиться, насытиться впрок. На случай разрыва. И потому целовал, прижимая к стене, заключая в объятия всю, целиком. Я стонал, я покусывал губы, я жаждал проникнуть в тебя. И делал попытки, пока языком. Но настойчиво, жадно, как зверь, что терзает добычу.

— Тихо, не надо, — ответила ты на попытку пробраться под кофточку.

«Значит, не слишком пьяна», — успокоился я. Значит, ты хочешь того же.

Мы поднимались по лестнице неторопливо. То и дело бросались друг к другу, желая обнять. Смеялись и шикали, чтобы соседи не слышали нас. На своём этаже я достал связку ключей от квартиры. Но, не дойдя до неё, принялся рисовать на стене.

Побелка легко поддалась, и на серой от времени стенке подъезда появилось два имени. «Витя + Аня». Я хотел написать «= любовь», но не стал. Это слово, «любовь», я боялся озвучить. Я не был уверен, взаимно ли это, и просто обвёл имена кривоватым сердечком.

Ты улыбнулась, встала на пару ступенек повыше и уложила голову мне на плечо.

— Завтра стыдно будет, — сказала, смеясь.

Меня кольнуло. Будто лицо окунули в холодную воду.

— Мне не будет, — ответил уверенно и поправил рисунок ключом.