Изнанка рая

Глава 20

Когда Мурад ушёл из зала, чтобы заплатить за Назиру и всю её компанию, Диармайд разлёгся на диване. Раны болели, но разве для человека, который сам себе наносит увечья, это проблема?

— Ты какого чёрта учудил? — спросил на греческом Луиджи, завершив звонок Мелиссе.

— Мог хотя бы глаза использовать, мелочь бы от этого в штаны наделала. Ты видел, как у того парня глаза на лоб полезли, когда он понял, что натворил.

Диармайд прикрыл рот рукой и сказал:

— Так было нужно, ты видел, как Мурад рыдал? Оно определённо того стоило.

— Он и так тебя едва-ли не боготворит. Ди, нужно было тебе так унижаться?

Диармайд засмеялся, чем вызвал у Луиджи ещё один приступ раздражения.

— Знал бы ты, что меня заставлял терпеть Орсино. Поверь, злой близнец умел уколоть побольнее.

— Если ты «такое» перенёс, какого чёрта у тебя глаза загораются каждый раз, когда тебя кто-то унижает, а?

— То, что я могу проигнорировать пренебрежение и унижения от других, и то, что это меня злит — совершенно не противоречащие друг другу факторы. Они все своё получат, рано или поздно и прикрой свой рот ладонью, когда что-то говоришь.

Луиджи не понимал зачем, но закрыл рот ладонью, он уже давно знал, что в такие моменты с Диармайдом лучше не спорить.

— Я не понимаю, — притих Луиджи поглядывая на входную дверь ВИП комнаты.

— Чего? — спросил Диармайд, когда понял, что Лу свою мысль продолжать не собирается.

— Какого чёрта его отец позволяет вытворять подобное со своим сыном. Со стороны кажется, что они плохо ладят, но Арбет пытается найти с мальчиком общий язык. Он не похож на настолько безразличного родителя. Или ему что, есть дело до парнишки, только пока он рядом?

— Он точно всё знает, — Луиджи вздёрнул правую бровь, похоже его отношение с Мелиссой уже оставляют на нём свой отпечаток. Это один из её фирменных жестов, иногда красноречивее слов показывающих её желания, конкретно в этом случае — любопытство и пускай Лу повторил его немного топорно, Диармайд всё понял.

— Ты не заметил? — хмыкнул парень, — за нами следят три мага, и как минимум один из них значительно сильнее меня.

— Не, — нахмурился Лу, — я заметил только одного.

— Того, который в собачий помёт вступил, да? — Диармайд не смог сдержать победного оскала. Его глаза до сих пор горели, заставляя Луиджи чувствовать себя неловко. Пускай агрессия Диармайда и не была направлена на него, руки того и гляди непроизвольно подрагивали.

— Чего он тогда не вмешается в эту ситуацию?

— Наверно, по той же причине, по которой он и позволяет Назире вести себя так вызывающе. Думаю, он хочет, чтобы Мурад сам дал ей отпор и указал место.

Луиджи поднялся и пошёл к бару, заметив, что Диармайд уже собирается ему что-то сказать, опередил его:

— И даже не думай что-то вякнуть, я только что видел, как моего друга исполосовали ножом. Если я сейчас не выпью, кто-то сегодня очень сильно пострадает.

— Алкоголик.

— Слушай, вот помолчи, а?

— То есть ты на меня уже не в обиде? — приподнялся на локтях Диармайд, из-за чего из его ран полились струйки крови. Одежда парня была испорчена, льняная рубашка больше напоминала какую-то странную дизайнерскую поделку, которую можно увидеть только на экспериментальном показе мод.

— Да не обижался я, полом не вышел, чтобы обижаться. Просто меня бесит, когда ты творишь первое, что взбредёт в голову. А говорил, что учишься на своих ошибках, и что сделал ты? Вломился в дом к знатной семье, которой покровительствует царь страны.

— Лу, тут ты просто должен мне довериться. Я сказал, или вы идёте дальше за мной, слепо доверяя, или мы расходимся.

— Вот! — выкрикнул Лу, в один глоток осушив стакан скотча, — ещё одна блядь тема, которая меня жутко бесит! С какого, сатирова ты подстилка, решил вот так взять и избавиться от меня. Ладно Мелисса, ты её знаешь то всего чуть больше пары лет, но я, Ди, я же блин…

— Лу, — прервал его Диармайд, — дальше будет только хуже, и опасность будет только возрастать. Потому не стоит сильно рассчитывать на мою адекватность, ты знаешь — её у меня нет.

— Да уж, знаю…

В двери постучали, Мурад неспешно открыл дверь и медленно, со скрипом.

— Эм… я заплатил, мы можем идти.

— Когда Мелисса будет? — зуд от заживающих ран злил Диармайда ещё больше, послужив триггером для мыслей о недавно произошедшем.

— Она ждёт возле машины.

— А, а мы куда? — Мурад стоял посреди комнаты, как ученик, не подготовившийся к уроку, покорно опустив взгляд.

— Когда мы с Луиджи отправились на нашу первую охоту, местные воры украли кое-что у меня. Я не мог вернуть это, пока у меня не было покровителя, но сейчас, с разрешения твоего отца, я наконец смогу вернуть утраченное, заодно и покажу вам свою силу, — склонил голову Диармайд, словно преданный, покорный слуга. Луиджи не смог удержать насмешливого фырка.

Из-за своего внешнего вида Диармайд привлекал внимание, тусовщики нет-нет да и косились на его порезы и окровавленную рубашку, но встретившись с ним взглядом, быстро вспоминали про какие-то срочные дела. Тех, кого не пугал взгляд Диармайда, пугал значок Хабет, приколотый к карману пиджака Мурада. Слежка, приставленная Арбетом, следовала за ними.

— Диармайд! — выкрикнула Мелисса, подбежав к парню, — что произошло?

— У Мурада и Назиры произошли некоторые разногласия со мной, и её друг решил выразить их в физической форме.

— Ты какого чёрта ничего не сделал? — сразу нашла виноватого Мелисса, с упрёком обратившись к Лу.

— Ну вот, почему сразу я? Его спроси, это он у нас сторонник темы про щёку. Даже не знал, что Ди у нас такой религиозный, — Диармайд видел, как Луиджи лукаво улыбался, прекрасно зная, как болезненно его друг относится к данной теме.

— Ты как? — спросила девушка, рассматривая глубокие порезы. За сепсис или заражение будучи магом Диармайду переживать не нужно было, если, конечно, клинок не был отравлен или не обладал какими-то необычными свойствами.

— Просто замечательно, лучше всех, сама-то как думаешь?

Мелисса принюхалась и сморщила носик:

— Почему от тебя так разит алкоголем, — Луиджи подошёл к ней, обнял, положив голову на плечо. Мурад старался вести себя как можно тише, Диармайд видел, что мальчика снедает чувство вины и он не собирался облегчать тому жизнь.

— Я потом тебе всё расскажу, — поцеловал он её в шею. — Садись за руль, я выпил.

— Секани? — повернулась к Диармайду Мелисса.

— Секани, — вздохнул и кивнул парень.

Мелисса остановилась, не дойдя до машины.

— Диармайд, а ты уверен, что стоит ехать к ним с такими ранами. Может подождём, пока ты восстановишься?

— Садись за руль Мелисса. Я слишком долго этого ждал.

На самом деле Диармайд торопился не из-за того, что ему не терпелось забрать картину. Его распирало от злобы и нужно было на кого-то её выплеснуть. Если он этого не сделает, за свою адекватность ручаться парень не стал бы.

— Где мы? — спросил Мурад разглядывая маленькие домишки, пугливо жмущиеся друг к другу. Несмотря на тотальную чистоту Уасета и суровую кару за загрязнение, тут было грязно. Запах чего-то кислого и разлагающегося чувствовался даже через закрытое окно. На улицах было оживлённо, люди с презрением косились на внедорожник с клановым гербом на капоте, иногда сплевывая ему в след, когда думали, что этого никто не увидит.

— Трущобы, — коротко ответил Луиджи упиравшись лбом в стекло на переднем сидении, дорога была почти без кочек, но он иногда всё же стучался головой о стекло, когда колесо подпрыгивало на пивной банке или колдобине.

— Не тревожься, мы не дадим тебя в обиду, — успокоил парня Диармайд. Он снял рваную рубашку и сидел в одних штанах, на которых были видны следы крови, пятна казались чёрными на тёмно-синей ткани.

Напряжение в машине было сильным. Мелисса вела себя профессионально, но парень замечал иногда колкий взгляд в зеркале заднего вида. Её злость была приятна Диармайду, отрадно знать, что есть люди, которые будут злится, когда тебе навредят. Очень тёплое чувство.

Выйдя из машины Диармайд заметил тех же трёх магов, следовавших за ними от самого особняка Техути. В самом особняке он видел их только несколько раз, мельком. Маги тени, похоже в Египте они не редкость, или так, или их услуги востребованы сильными мира сего, и потому он так часто с ними сталкивается в последнее время. А в Греции он с ними не встречался, потому что занимал низкое положение в социальной иерархии магов.

Машина очень контрастировала с окружением, побитые стёкла маленьких домов почти на самой окраине трущоб, облепленные потрескавшейся глиной дома, с плоскими крышами. Диармайд улыбнулся, даже трущобы в Уасете выдержаны в псевдоисторическом стиле. Они пошли к самому большому зданию, с горящими жёлтым цветом окнами.

— Солнышко, а ты ничего не напутала, непохоже это на место сбора одной из сильнейших банд в Уасете, — оглядел округу Луиджи.

— Нелегальными делами в Египте занимаются в большей мере от безвыходности. Маги и так творят, что хотят, а в преступники идут слабые или отвергнутые обществом маги, не способные по какой-либо причине занять высокое место в обществе.

Луиджи громко вздохнул обняв Мелиссу:

— Иногда ты говоришь совсем как Диармайд… Ты хочешь сказать, что в преступники идут слабаки?

— Или слабаки или изгои, — кивнула Мелисса.

Диармайд прекратил прятать область контроля, за доли секунды она восстановила свой объём, накрыв квартал невидимым, для чужих глаз, тёмно-синим куполом. Магов тут было немного. Мелисса была права, сильных среди них не было.

— Лу, Мелисса, защищайте Мурада, всё остальное я сделаю сам.

— Ди, вот не надо выделываться, — закатил глаза Лу, — может ты и силён, но не считай себя всесильным.

— Помолчи Лу, я буду использовать глаза. Просто охраняй господина и следуйте за мной.

Диармайд достал из кармана футляр для линз, привычным движением он положил линзы на бархатную подушку. Парень испытал сильное облегчение, когда снял их. Он потянулся, встав на носки, его кости громко захрустели. Мурад не сводил взгляда с Диармайда, а когда тот оглянулся, застыл. Он не мог отвести глаза в сторону, от страха сердце сжалось и забилось в неистовом темпе. Вертикальные зеницы казались пропастью в ад, подсвеченной ореолом синего цвета. Когда Диармайд отвернулся, сердце Мурада словно перестала сдавливать невидимая рука. Он тяжело дышал и не мог выдавить из себя ни звука. Мелисса положила руку на его плечо и немного встряхнула, приводя в чувство.

— Я знаю Диармайда уже больше года, и всё равно никак не могу привыкнуть к его глазам. Такое чувство, словно твоя душа покидает тело, пальцы леденеют, а кровь в жилах замерзает. Это нормально, не бойся его, он делает это не намеренно.

В последнем Мелисса, если честно, не была до конца уверенна. Она заметила, какое чувство удовольствия приносит Диармайду страх в чужих глазах и чем сильнее он становился, тем сильнее становился эффект от них.

— Просто идите за мной. Защита Мурада прежде всего.

Мурад молчал, он вообще не понимал, что сейчас происходит. Ему было до жути страшно. Люди, с которыми он проводил много времени в последние дни, показались ему сейчас очень пугающими и не надёжными. Он чувствовал себя зверьком, попавшим в ловушку. Руки Мурада дрожали, каждый его шаг казался шагом в пустоту. Сейчас его свита пугала его, как никогда прежде. Это были самые страшные мгновение в его жизни, а потом, начался настоящий ад. Мурад видел, как из ближайшего здания вышла пара мужчин. Они курили и смеялись. Диармайд направился к ним. Они застыли, смотря на полуголого жилистого парня. Мурад видел только его спину, покрытую полосками шрамов, и он молился, чтобы Диармайд не обернулся. Он не желал видеть его глаза, с трудом выдерживая тяжесть взгляда. Даже его отец не вызывал подобных чувств несмотря на то, что он был значительно сильнее Диармайда.

Тишина. Только спокойные, не спешные шаги Диармайда нарушали гробовой покой. Вспышка синего света осветила округу. Мужчины закричали, они схватились за сердце и упали на землю извиваясь в конвульсиях. Когда Диармайд дошёл до дверей, на земле уже валялась пара трупов с белой пеной у рта. От давления маны, исходившей от мага, треснул подоконник из старой, потрескавшейся древесины, стёкла домов задребезжали и покрылись изморозью.

Диармайд, убедившись, что Мурад с ребятами следуют за ним, положил руку на старую пластиковую дверь. Когда он немного надавил, язычок замка сломался, дверь открылась.

Приглушённый свет был не ярким. Сладкий опиумный запах ударил в нос, воздух был полон густого дыма. На полу притона валялись люди, кто-то уже потеряв последнюю нить с реальностью лежал на грязном линолеуме, с блаженной улыбкой смотря в потолок, кто-то отдавшись похоти выплёскивали её на на всё согласных официантках, набранными из этих же трущоб.

— Ты какого хера тут забыл. Парень, ты хоть представляешь, куда ты зашёл!? — к Диармайду подбежал маг огня третьего ранга. Толстый, покрытый трехдневной щетиной боров. Он не видел его глаз, так как смотрел со стороны. Но когда он оказался рядом с Диармайдом, тот повернул голову и боров замер, застыв. Мурад вошёл в комнату, Диармайд махнул рукой, отделив голову борова от тела. Кровь под напором брызнула на покрытые плесенью стены. Те, кто был ещё в состоянии соображать, закричали. Диармайд направил ману в глаза усилив их мощность, обычные люди посмотрев в них хватались за сердце и в конвульсиях умирали.

Через минуту в зале в живых остался только один адепт первого ранга. Тот каким-то чудом смог выдержать взгляд незваного гостя. Диармайд проделал дыру у него в груди, проломав рёбра и вытащив сердце. Мурада стошнило себе под ноги. Покрытый холодным потом он едва был в состоянии следовать за своим подчинённым.

Диармайд убивал всех: мужчин, женщин, подростков, обычных людей и магов. Он не щадил никого, почти не встречая сопротивления на своём пути. Обычные люди умирали от силы его глаз, маги, оцепенев от ужаса погибали всего от одного удара. За Диармайдом оставались только залитые кровью стены и тишина.

Когда он дошёл до кабинета, остановился. Он был закрыт на ключ. Диармайд ещё раз дёрнув за ручку оскалился. Тот факт, что его хотят остановить, закрывшись за хлипкой дверью позабавил парня. Он снова надел линзы и надавил на дверь, замок затрещал, поддаваясь и продавливаясь внутрь. Едва дверь распахнулась, раздались выстрелы. Диармайд не сделал ничего, пули, столкнувшись с его кожей смялись и посыпались на землю.

Раздался хруст молнии, пуля с сердечником из кристалла молнии вылетела из пистолета. Диармайд поймал её двумя пальцами, кожу сильно обожгло, обуглив её в месте соприкосновения с металлом.

Прозвучали ещё выстрелы, но ни одна из изменённых пуль второго ранга не смогла достичь цели. Диармайд снова пошёл, лысый египтянин с толстой шеей, крючковатым носом и перепуганными глазами принялся менять магазин, но его руки настолько сильно дрожали, что у него никак не получалось его вставить в пистолет. Диармайд услышал тихий писк, он посмотрел на голую девушку, прикрывающую свои достоинства руками. Парень взмахнул рукой, и она отлетела в стену, столкнувшись с ней, переломанная, она грохнулась на пол. Послышался хрип, рёбра пробили лёгкие и те начали заполняться кровью.

— К-какого Анубиса тебе надо. Ты хотя бы представляешь, на кого посмел поднять руку!? — закричал египтянин с толстой шеей, от холода из его рта пошёл пар. Его звали Али Заррук: местный авторитет, напрямую отвечающий перед кланом Секани из «Айн», или низшей знати, по сути, владеющим этим притоном.

Комната главы была в куда лучшем состоянии, обвешанная картинами, словно плакатами она всё равно пахла плесенью и гашишем, маслянистый налёт был на всём; стул, на который сел Диармайд, был немного липким от этого.

— Год назад вы ограбили дом, в котором я жил со своим другом. Я хочу, чтобы вы вернули украденную картину.

Али замер. Ушлый маг воды второго ранга, родившийся в этих трущобах, совсем рядом с притоном, в котором он работал — не нашёл слов. Он делал много жестокого: шантажировал, насиловал, убивал, но от увиденного на камерах наблюдения его пробирал озноб. Таких зверств он ещё никогда в жизни не видел. Спокойный изучающий взгляд паренька, ещё почти подросток, пугал его. Картина? Понимание сказанного дошло до Али не сразу.

— Я… я…, — не смог выдавить из себя ничего вразумительного Али.

— На картине изображён Кёльнский собор осенью. В стиле фавизма, манера письма картин, которая использует простоту, как манеру передачи эмоций.

— Чего? — выкрикнул Али.

Диармайд вздохнул.

— Картина осеннего собора из Европы, словно нарисованная ребёнком.

— Там, — Али указал на коморку, где лежало всё краденное, которое не получалось продать, но думал, что в нём ещё есть какая-то ценность. Диармайд поднялся, и направился к указанному месту. Он застыл, когда услышал хрип со стороны девушки, из уголков её рта стекали струйки крови. Из аквариума с рыбками поднялась вода, превратившаяся в сосульку, и пронзила голову страдалице.

В коморке была куча никому не нужного барахла: пустые рамы, старая техника, печатная машинка и прочий никому не нужный мусор. Диармайд принялся перебирать картины в дальней части комнаты: разноцветные кляксы, фотопортреты, дешёвые рисунки уличных художников. Парень уже готовился к неудаче, когда обнаружил знакомый холст, без рамы, покрытый пылью и налётом от гашиша.

— Всё это из-за этой ёбаной мазни? Всё это из-за рисунка, за который скупщики краденого не дали и сотни утенов? — прорычал Али.

— Ты думаешь, что Секани просто спустят всё на тормозах? Думаешь, что сможешь перебить пускай и не официальных, но слуг благородного клана? — начинал злиться Али.

— Мне дали разрешение, — коротко сказал Диармайд и водяные пули, поднявшиеся из аквариума, изрешетили хозяина притона.

Мурад, Луиджи и Мелисса стояли возле дверей и молчали, никто так и не проронил ни слова.

Из тени вышла египтянка в чёрных одеждах, стройная, с чёрными вьющимися волосами.

— Арбет приказал возвращаться в особняк. Он хочет с тобой поговорить.