Как музыка стала свободной

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Пиратство. Как много в этом звуке... Феномен этот, особенно в музыкальной его реинкарнации, порождает массу споров с однообразными аргументами:

— Пиратство лишает артистов заработка!

— Но настоящий артист творит не ради денег, 90% которых всё равно забирает лейбл!

— Лейблам тоже нужно зарабатывать, они — основа музыкального бизнеса!

— Но пираты не стали бы платить за музыку в любом случае, лейбл ничего не теряет!

— А как же падение продаж носителей?

— А как же рост продаж цифровых форматов?...

Знакомый диалог... И где же истина?

У вас в руках уникальная книга, которая расставляет многие точки над i. Блестящее журналистское расследование Стивена Уитта в стиле остросюжетного триллера, с реальными действующими лицами и основанное на реальных фактах, описывает закат и новый восход музыкальной индустрии во всех подробностях.

Сегодня, когда все перипетии уже позади, цифровая гонка окончена, пиратство ушло в тень, а будущее музыкального бизнеса кажется ясным и легко прогнозируемым, приятно оглянуться на пройденный всеми нами путь и получить историческую оценку собственных действий. В конечном итоге, музыкальная индустрия выжила, а её главные участники — мейджоры — могущественны как никогда. Но какую роль в этом переходе к полностью цифровой индустрии сыграли пираты?

«Как музыка стала свободной» эффективно развенчивает миф (если в него ещё кто-то верит), что пиратство — это русско-китайское изобретение, наносящее колоссальный ущерб трудолюбивым американским музыкантам и издательствам. Оказывается, один из главных источников пиратской продукции брал своё начало в самом сердце западной музыкальной индустрии, а пиратство — явление универсальное, присущее самым разным людям из разных стран и имеющее сложную мотивацию, зачастую не относящуюся к деньгам. Читателям поколения автора (школьникам и студентам конца 90-х) книга дарит тёплое ощущение, что и сам автор, и многие участники истории разделяли с нами порой необъяснимую тягу к ещё неизданной музыке, новым сырым технологиям и сетевому андеграунду, стремились коллекционировать музыку и делиться ею в ущерб личному времени, учёбе, карьере и несмотря на постоянный риск быть пойманными.

Интересно следить за моральной эволюцией героев и наблюдать, как каждый из них рационализирует свои поступки. Когда дело доходит до оправданий, заниматься этим приходится не только пиратам (что ожидаемо), но даже самим разработчикам-визионерам из института Фраунгофера, непосредственным создателям формата mp3. Столкнувшись с «нецелевым использованием» плодов своего многолетнего труда и фактически выпустив одноглазого джина из бутылки, им приходится мириться с этой выстраданной ролью победителей в очередной войне стандартов.

Рискну предположить, что многие читатели узнают себя в героях повествования. Порой удивляешься, как их мысли и поступки, ситуации, в которых они оказывались, иногда зеркально повторяли наш собственный опыт.

Лично мне довелось «сыграть» сразу несколько ролей из книги: на рубеже веков я прошёл путь от простого любителя музыки и невольного потребителя пиратской продукции, продавца винила и участника «Сцены», до создателя музыкального сервиса, совершившего маленькую музыкальную революцию в нашей стране. Иронична даже ситуация с раскрытием личности протагониста из-за всего лишь одного никнейма, которую почти в точности пришлось пережить и мне.

Труд Уитта стал настоящим откровением, ибо всегда казалось, что о «карьере» сцснера или интернет-предпринимателя первого поколения невозможно набросать даже и пары страниц захватывающего текста, к тому же интересного непосвящённой публике. Но Стивен смог описать пути самых разных участников этого колоссального сдвига: от пиратов и агентов ФБР до разработчиков музыкальных форматов и топ-менеджеров крупнейших музыкальных издательств, уделяя внимание каждой мелочи и ловко расставляя акценты, помогая читателю увидеть глазами каждого героя драму, развернувшуюся в музыкальной индустрии на рубеже веков. Книга собирает воедино все кусочки огромного пазла, который был недоступен даже его непосредственным участникам, позволяет вернуться во времени на 15-20 лет назад и оценить произошедшее свежим взглядом, одновременно заново переживая собственные ощущения от первого знакомства с интернетом или того щекочущего чувства обладания ещё не вышедшим альбомом, которого пока нет больше ни у кого в стране.

Даже будучи непосредственным участником процесса (хоть и по другую сторону океана), я мог лишь строить догадки почему, например, музыкальное пиратство сходит с рук, а видео-пи-раты постоянно оказываются в центре расследований и спецопераций. Или кто являлся первоисточником самых громких утечек музыкальных релизов? При всех мерах безопасности, которые предпринимали сценеры, как ФБР всё-таки удалось выйти на след самой верхушки Сцены? И почему за пиратство не закрыли YouTube?

Бестселлер Уитта дал, наконец, возможность достичь катарсиса в этих и многих других вопросах, оставив при этом приятное чувство лёгкой ностальгии по былым временам.

Мой личный путь любви к музыке начался ещё до школы, с подаренного отцом Walkman'a и пары кассет с рок- и диско-музыкой. В средней школе все карманные деньги тратились на винил из стандартного по тем временам набора: The Beatles, «Кино», «Машина Времени», Queen, Dire Straits... Затем — первые компакт-диски, поразившие своим удобством и качеством звучания. Долго я вслушивался и всматривался, пытаясь выяснить, чем же отличается дорогущий официальный «Сержант Пеппер», купленный в «Детском Мире» за 50 рублей, от его болгарского собрата, купленного за 5...

За границей доступ к широкому спектру легальной (и нелегальной) музыки не был проблемой. В СССР же, а затем и в России зарубежная музыка доставалась с трудом или была попросту недоступна. Даже после падения «занавеса» музыки хоть и стало больше, но значительная её часть по-прежнему оставалась «за кадром».

Приход mp3 изменил ситуацию кардинальным образом. Всё больше музыки становилось доступно для моментального скачивания сначала через узлы Фидонета, а потом и из интернета. Моим первым личным впечатлением был скачанный альбом U2 «Рор» (который никак не удавалось купить на обычном CD), затем пошли многочисленные концертные бутлеги, которые я записывал на мини-диски и заслушивал до дыр. А когда «Reload» Metallica утёк в Сеть до релиза, я окончательно убедился что дни винила, кассет и компакт-дисков сочтены и стал взахлёб рассказывать одноклассникам, как в «скором будущем мы сможем скачать любой альбом ещё до его выхода на СD». Мало кто разделял этот энтузиазм. В 1997 году сам интернет был в диковинку.

С того момента я пристально следил за развитием ситуации вокруг mp3. Napster, Kazaa и поисковики вроде AudioGalaxy помогали открывать новые музыкальные горизонты, мой музыкальный вкус быстро эволюционировал, а вместе с ним и аппетит ко всё более редкой музыке. Недавно появившееся радио «Станция 2000» стало отправной точкой в любви к электронной и клубной музыке. И тут выяснилось, что материал, который играют на «Станции», найти в интернете значительно сложней, чем мейнстрим, которым я увлекался до этого. Пришлось заново открывать для себя винил... И опять оказалось, что релизов, выходящих на виниле, в онлайне практически нет. Копаясь в сумках знакомых диджеев, я выписывал названия интересных треков и пытался найти их в сети. Эти поиски регулярно выводили меня на странные коллекции, полные

А вокруг ходили слухи про некую андеграундную «Сцену», в которой музыка появляется ещё до выхода на прилавки, где можно найти любой релиз и куда пускают лишь тех, кто может что-то предложить взамен.

С этого момента появилось две проблемы: как же попасть в эту самую «Сцену», и куда девать всю эту музыку. Послушать хотелось решительно каждый трек, попадающий в руки. Дружба с диджеями давала доступ к ещё не «релизнутым» пластинкам и свежезаписанным клубным миксам, а работа в крупном интернет-провайдере позволила «захостить» небольшой собственный сервер, куда я ночами по быстрому каналу заливал свежие релизы, чтобы делиться ими со своими друзьями-клабберами.

Постепенно поиски вывели на самих сценеров, и вскоре меня приняли «рипером» винила в одну из крупнейших сценических команд, специализирующейся на клубной хаус-музыке. Чтобы поспевать за «Сценой» и иметь материал для релизов, теперь уже я сам начал принимать заказы от друзей диджеев на привоз свежих пластинок, чтобы первым публиковать их в «Сцене» до попадания в широкий оборот.

Когда, наконец, был получен доступ на официальный сценический поисковик, а затем и на командный FTP-сервер, мне открылся вид из тысяч и тысяч альбомов, синглов, миксов, аккуратно проименованных и отсортированных по дням выпуска (за каждый день — по несколько сот релизов!), среди которых можно было найти не только любые «виниловые» релизы, но и промки, миксы, бутлеги, радиошоу, сэмплеры... Оказалось, что любимая «Станция 2000» не доносила и толики хорошей музыки, которая ежедневно выливалась в «Сцену» усилиями тысяч энтузиастов, имевших доступ к свежайшим или даже не вышедшим релизам. Скачивать и слушать, собирать музыку у себя и делиться ею — стало смыслом жизни. По дороге с работы я постоянно думал, как сделать эту музыку доступной своим друзьям, знакомым и вообще всем, кто любит хорошую музыку, как понимал её я. Казалось, что я открыл если уж не Шангри-Лу, то как минимум Америку...

В «Сцене» существовали «зоны влияния»: музыкальные стили и жанры, лейблы и радиошоу были негласно поделены между различными командами. Так, RNS занимались популярной музыкой, dh — дип-хаусом, sour — драм-н-бейсом, kW любили Sonar Kollektiv, TR — техно и так далее. Тысячи риперов вручную отбирали релизы, подходящие для формата своей команды. Такой «курируемый» подход позволял слушателям — конечным пользователям «Сцены» — легко ориентироваться в океане музыки, невзирая на постоянно растущее обилие продюсеров, лейблов и поджанров. Это был совершенно новый и уникальный способ знакомиться с музыкой, на тот момент превосходящий по удобству любые легальные (и нелегальные) музыкальные сервисы.

Одним из серьёзных недостатков «Сцены» было отсутствие архивов. Количество выпускаемой музыки было колоссальным — десятки гигабайт в сутки, а вместе с другими секциями (видео, игры, софт, журналы и так далее) объёмы получались такими, что даже крупнейшие хранилища «Сцены» вмещали лишь несколько недель контента, после чего релизы удалялись, оставаясь лишь в виде текстовой записи в единой базе данных, созданной, чтобы помогать риперам избегать повторных релизов. В итоге, если релиз был выпущен в «Сцене», но не успел выйти за её пределы (попасть на торрент-треккеры или р2р-сети), то найти его можно было лишь через систему «реквестов»: на несколько крупных хранилищ отправлялся запрос на поиск уже удалённого релиза, и какой-нибудь добрый человек или бот заливал его, спустя некоторое время. Иногда через минуту, иногда через неделю. Да, у каждой команды были приватные сервера с архивами собственных релизов, но количество команд исчислялось сотнями, и доступ к подобным хранилищам имели только их члены.

Всякий раз, когда мне приходилось реквестить желанный релиз, а потом ждать несколько дней, пока кто-нибудь его, наконец, зальёт, я размышлял над запуском большого собственного хранилища только для музыкальных релизов, в котором ничего бы не пропадало даже годы спустя.

Тем временем, мы с друзьями-клабберами запустили собственный IRC-канал для любителей электронной музыки, и с каждой вечеринкой на нём прибавлялись новые «слушатели». В моей комнате появился склад свежего, ещё «нерипнуто-го» винила, и постепенно маленькая винил-дистрибуция стала отнимать столько времени и приносить столько денег, что я смог уйти с работы и сфокусироваться на музыке.

Шёл 2002-й год, и тут вспомнилось собственное пророчество пятилетней давности: ведь теперь у меня на руках были все карты для претворения его в жизнь...

Так, полгода спустя родился на свет крупнейший архив правильной музыки в формате mp3, где мы собирали музыку со всего мира и делали её легкодоступной для отечественного слушателя. С самого начала было решено не рисковать и сделать сервис открытым только для пользователей из бывшего СССР. Это изолировало нас от внимания сценеров с их жёсткими запретами на распространение релизов за пределы самой «Сцены», и от правообладателей с их категоричным подходом к пиратству в начале 2000-х.

Ирония заключалась в том, что благодаря законодательному вакууму и фактическому игнорированию музыкальными лейблами отечественного рынка, на несколько лет мы обогнали мировой тренд и упредили приход Spotify, Deezer, Apple Music и прочих сервисов, предложив дешёвый доступ к обширнейшей музыкальной коллекции. У нас в стране появился музыкальный сервис, на котором можно было найти практически любой релиз, вышедший на CD, виниле или другом носителе. Добавить к этому концертные и клубные бутлеги, радио-шоу и миксы, и внезапно нашим слушателям музыка стала более доступна, чем заграничным потребителям. В отличие от западных музыкальных сервисов первой волны, мы не были связаны ограничениями правообладателей, оставаясь при этом в рамках российского законодательства, и могли выкладывать в общий доступ что угодно и когда угодно без недостатков в виде DRM и региональных ограничений.

Именно «Сцена» позволила Рунету преодолеть разрыв между спросом и предложением, пока легальные сервисы с опаской смотрели на наш рынок.

Тем временем, сегодня под натиском цифровой музыки уже сама «Сцена» потеряла былой шарм. На смену вручную отобранным винилу и CD пришли Web-рипы, то есть попросту релизы, скачанные из Google Play и iTunes и перекодированные в соответствии со стандартами «Сцены». В погоне за количеством релизов, группы перестали обращать внимание на контент и выкладывали всё без разбору, лишая себя последнего козыря — курируемости. Роли поменялись. На рубеже веков пиратство, и конкретно «Сцена», сделали музыку легкодоступной, подарив музыкальной индустрии мотивацию в борьбе за слушателя для окончательного перехода к модели онлайн-сервисов. А теперь уже и «Сцена» стала лишь бледной тенью легальных сервисов, которыми каждый день пользуются миллионы человек. Цифровая революция, наконец, завершилась. Вся музыка стала доступна всем.

Bender,

Создатель сайта recordings.ru