Долго скитался Куллерво по темному лесу.
Не разбирая дороги, брел он дремучей чащей, по крутым склонам холмов, через топкие болота.
Весь день он шел, а куда — и сам не знал. Ни дома у него, ни родни. Один он был на свете, — словно чайка среди морских волн, как орел на пустынном утесе.
Наконец упал Куллерво на землю и горько заплакал. Цветам и деревьям жалуется бездомный раб на свою несчастливую жизнь:
— Кто на родину стремится,
Кто идет под кров родимый,
Мне же темный лес — отчизна,
Поле — вот мое жилище,
Мой очаг — студеный ветер,
Дождик баню заменяет.
Что мне с жизнью подарили?
Потерял отца я в детстве,
Мать в младенчестве утратил,
Весь погиб наш род великий.
Что мне с жизнью подарили?
Лишь сапожки ледяные
Да чулочки снеговые
И на голый лед пустили,
По мосткам пустили шатким,
По мосткам среди трясины,
Чтоб свалился я в болото!
Солнце ласточке сияет,
Воробью блистает солнце,
Всех ласкает золотое,
Только мне оно не светит,
Никогда меня не греет,
Никогда мне нет веселья!
Плачет Куллерво, и с ним вместе плачет вся зеленая лужайка. Склонились к земле молодые травы, поникли ветвями старые деревья.
В ту пору шла лесной чащей старушка.
Видит она — сидит на зеленой кочке юноша, красивый, золотоволосый, в синих чулочках, в красных башмаках. Узнала она в нем сына Калерво, подошла поближе и говорит:
— Не плачь, Куллерво, не горюй, сын Калерво! Может, не пропал ваш славный род и живы еще твои отец с матерью.
От радости громко забилось сердце Куллерво.
— Скажи мне, милая старушка, где искать их, куда идти? Отвечает ему старая:
— Не ближний это свет! Сначала лесом иди — все прямо и прямо, один день, и другой, и третий. А когда выйдешь из лесу, увидишь ты высокую гору. Обойдешь гору — и речку увидишь. Там за тремя порогами, на краю песчаной косы стоит рыбачья избушка. Слышала я от людей, что укрылись в ней твой отец с матушкой, твои братья с сестрами.
И вот отправился Куллерво в путь. Идет он лесом день, и другой, а когда кончился третий день — тогда и лес кончился.
Обошел Куллерво гору, миновал три порога и увидел на песчаном мысу рыбачью хижину.
Постучал Куллерво в окно — никто на его стук не откликнулся.
Позвал он отца с матерью — не вышли они на порог, чтобы обнять сына.
Открыл он дверь — пусто в избушке, мертво.
Протянул руку к очагу — черные в очаге угли. Нет в доме хозяйки. Умерла его бедная матушка.
Притронулся к печке — холод идет от каменных плит. Нет в доме хозяина. Умер его бедный отец.
Оглядел Куллерво горницу — давно уже не метен пол. Нет в живых его милых сестер.
На пристань пошел — и там пусто. Не стоят у деревянных катков лодки, и сети не сушатся на берегу. Видно, некому больше рыбачить, нет на свете его дорогих братьев.
Посмотрел Куллерво на свой разоренный дом, и чернее угля стали его мысли.
«Нет, не хочу я, как опавший лист, тонуть в болоте, — думает Куллерво. — Не буду я, как гнилые мостки, вязнуть в трясине. Еще не наказан злой Унтамо. Еще не расплатился я с ним за смерть отца, за страдания матери, за погибель своего рода».
Идет Куллерво по лугам и рощам, по лесам и холмам и громко грубит в свой рог:
— Выходи мериться мечами, Унтамо!
Вышел Унтамо на его зов. А с ним вместе сто воинов с мечами, тысяча мужей с копьями.
Один с целым войском сразился Куллерво.
Никто не ушел от его меча. И сам Куллерво упал на землю, пораженный вражьими копьями.
Тогда в последний раз вынул Куллерво свой меч и говорит ему:
— Хорошо ты послужил мне, добрый клинок! Сослужишь ли мне еще одну, последнюю службу? Тысячу ран нанесли мне враги, но не хочу я умирать от злых вражьих рук.
Понял верный клинок, о чем просит его Куллерво, и отвечает:
— Никогда я тебе, хозяин, не изменял. Сослужу тебе и эту, последнюю службу.
И вот поставил Куллерво свой стальной меч рукояткой на землю и упал грудью на острый клинок, смело бросился навстречу смерти.
Так кончил свою жизнь бедный раб, так погиб бесстрашный герой Куллерво.