Калевала (пересказ для детей)

29. Вяйнемейнен играет на кантеле

Вышел Вяйнемейнен на серебряный пригорок, на золотую поляну, сел на высокий камень и тронул струны своими легкими пальцами.

Весело зазвенело в ответ ему кантеле, как чистый родник, вырвались на волю песни.

Поют под руками Вяйнемейнена щучьи кости, им вторят щучьи зубы, звонкими голосами перекликаются тонкие щучьи ребра. Никогда еще на земле не слышали таких песен!

Немного времени прошло, и все лесные жители — все, у кого есть четыре лапы, кто бегает и прыгает по земле, — потянулись к камню песнопения.

Проснулся волк в болоте.

Из лесу вышла рысь.

Длинноногий лось выбежал из рощи.

С ветки на ветку, с дерева на дерево весело запрыгала белка.

И все спешат в одну сторону — туда, где играет на кантеле старый, мудрый Вяйнемейнен.

Даже краса лесов — медведь вылез из берлоги. Позже всех пришел косолапый. Видит — со всех сторон обступили звери вещего песнопевца. Подобрали острые когти, спрятали грозные клыки, сидят, слушают Вяйнемейнена.

Не знает медведь, куда бы ему приткнуться. Стал он у забора — повалил забор. Прислонился к воротам — сломал ворота. Тогда взобрался медведь-медовая лапа на елку, обхватил лапами ствол и замер, слушая песни старого, мудрого Вяйнемейнена.

Сама лесная хозяйка вышла из темной чащи. Наряд на ней праздничный, в волосах золотые ленты, в ушах золотые серьги, на ногах синие чулочки с красными завязками. Села хозяйка леса на березовый сучок, на ивовую ветку, слушает вещего песнопевца — не может наслушаться.

Все пернатые — все, у кого есть два крыла и клюв, — слетелись на берег.

Прилетел с небесной высоты орел. Из-за туч камнем упал ястреб. С болот поднялись утки. Спустились на землю лебединые стаи. Сотни чижей и зябликов, тысячи жаворонков уселись на плечи Вяйнемейнена.

А из глубины темных вод приплыли к берегу молчаливые рыбы. И ленивый сиг, и красноглазый окунь, и зубастая щука, и быстрая корюшка — все, у кого есть плавники, на ком блестит чешуя, — слушают песни Вяйнемейнена.

До самого морского дна дошли сладкозвучные напевы. Захотелось морскому хозяину Ахто увидеть чудесного песнопевца. На морском цветке всплыл он со дна моря, вытащил из волн свою зеленую бороду и говорит:

— Нет, никто из живущих на земле никогда еще так не пел! Вслед за Ахто поднялась из морской пучины и хозяйка моря. Осторожно, чтобы не увидел ее ни один смертный, пробралась она в камыши, оперлась локтем на песчаную отмель и, убаюканная сладким пением, задремала.

И дочки ее, словно уточки, тоже спрятались в прибрежных камышах. Притаились в зарослях и под звуки дивных песен серебряными гребнями расчесывают золотые косы.

Но зачаровали их напевы многострунного кантеле. Обо всем на свете позабыли они и уронили в воду свои гребни. Не было на земле уголка, куда бы не долетела песня Вяйнемейнена.

Поднялась могучая песня и до облаков, плывущих в небе.

А там на краю утреннего облака сидели дочь Луны и прекрасная дочь Солнца. Пряли они серебряную пряжу, ткали золотую ткань и вдруг услышали напевы звонкострунного кантеле. Остановилась у них в руках прялка, упал челнок. Не видят пряхи, что порвалась золотая нить. Сидят, слушают, боятся звук проронить.

Три дня и три ночи пел старый, мудрый Вяйнемейнен.

Захочет Вяйнемейнен — все смеются, захочет — слезами наполняются глаза.

Плачут старцы и юноши, плачут девушки и жены, плачут славные герои и малые дети.

Заплакал и сам Вяйнемейнен.

Льются слезы из его очей, и каждая слезинка крупнее ягоды брусники, больше ореха: одна — как яйцо пеструшки, другая — как голова касатки.

Катятся слезы по его щекам, бурными потоками струятся на колени, озерами растекаются по земле, широкими реками вливаются в море.

Наконец замолкли звуки кантеле. И тогда сказал Вяйнемейнен:

— Кто из храбрых юношей, кто из отважных мужей соберет со дна моря мои слезы? Кто достанет их из глубины морских вод?

Не нашлось храброго среди юношей, нету отважного среди мужей. Ни один не вызвался поднять из морской глубины слезы певца.

Просит Вяйнемейнен ворона:

— Ты, черный ворон, собери со дна моря мои слезы, и я дам тебе за это платье из пестрых перьев.

Но не найти ворону на дне моря слез Вяйнемейнена.

Стал просить Вяйнемейнен синюю утку:

— Утка синяя, ты ныряешь глубоко под воду, собери на дне моря мои слезы. А за это я одену тебя в платье из ярких перьев.

Нырнула утка в самую глубину моря и там, на песчаном дне, в темном иле, собрала слезы Вяйнемейнена. Все до одной слезинки подобрала утка. Вынесла их в клюве и осторожно положила в руки песнопевца.

Но застыли в холодных морских водах его слезы. Смотрит Вяйнемейнен и удивляется — лежат у него на ладони круглые голубые жемчужины. Каждая жемчужина крупнее ореха, больше, чем яйцо пеструшки, чуть поменьше головы касатки.

А утка с той поры стала носить пестрое, яркое платье — словно семицветная радуга легла на ее блестящие перья