Калибр Личности – 4

Глава 12 Не тронь святое!

Зона отдыха мира Земля, Корректор

Михаил Довлатов

У плетения «Эхо» есть одна поистине уникальная особенность. Если напитать его эссенцией жизни, получится «Эхо жизни». Если где-то рядом находится живое существо с сильной аурой, резонансная волна подскажет адепту, где именно. Геомант, применив «Эхо земли», увидит полости и неоднородности каменной породы. Смысл в том, что «Эхо» универсально. Однако полученный от техники пакет информации способен расшифровать лишь одарённый того же типа. В моём случае речь идёт только о силе жизни и… зачаровании!

Запустив по округе мощное сканирующее поле, я стал искать сгустки эссенции любого типа. Сразу нашлась спрятанная коллекция артефактных колец Каладриса — в контуре экранирования шкатулки закончился запас маны. Три десятка мечей, пара доспехов, испортившиеся от старости алхимические зелья. «Эхо Зачарования» подсветило все сгустки эссенций в зоне отдыха Земли.

Обойдя вечный ледник с бутылками старого вина и обломки от разрубленной кровати, я отошёл подальше от точки входа. Моё внимание привлекло место, где «Эхо» показало пустую область в виде конуса. Сканирующую волну что-то рассекло, будто волнорез.

Нечто похожее на булыжник из оплывшего чёрного стекла находилось между кустов недалеко от куба-тюрьмы Хозяина Цифр. Готов поставить на кон все свои богатства, что это и есть Каладрис. Точнее, то, во что он превратился.

— «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», — пробормотал я, увидев сквозь мутное стекло Охотника, сидящего в позе лотоса. — Сгущение эссенции Пустоты до стадии кристаллизации… Скажи я о таком кому-нибудь, мне не поверят.

Признаться честно, мне впервые встречается ТАКОЙ уровень отравления собственной эссенцией. А я-то думал, что лечение Дуротана «Недвижимого» с его антимагией было тяжелейшей задачей из вообще возможных.

— Надо же, — мой взгляд сосредоточился на груди Охотника. — Так ты ещё не помер?

Каким-то шестым чувством я вдруг понял, что душа Каладриса ещё не покинула пределов тела… Точнее, того, что ещё осталось от физической оболочки. Дело в том, что эссенция Пустоты весьма-а-а-а опасная штука. Она разъедает все материальные объекты, не говоря уже о духовном теле, плоти или крови. Без заоблачного родства с силой Пустоты даже высокоранговый адепт, вроде лучшего Охотника мира Земли, давно бы помер.

На то, чтобы аккуратно выколотить Каладриса из кристаллизованной эссенции, ушло четыре часа. Ещё сорок минут на аккуратное соскабливание остатков этой гадости с кожи. Для последующих процедур пришлось поставить статую Охотника на второй ярус небольшого местного фонтана. Насколько понял, в основании этой штуки есть чуть ли не единственная канализация во всей зоне отдыха. А отходов сейчас будет много… ОЧЕНЬ много!

[Что ты собрался с ним делать? Это уже не тело, а сгусток силы Пустоты,] — в голове раздался крайне удивлённый голос духа-стража. — [Пациент на финальной стадии кристаллизации… Да ещё с таким проблемным родством… Его не смог бы вылечить даже твой дед Геннадий «Язва». Наследник, мне чуйка шепчет, что и Асклепий не знает, как к такой проблеме подступиться. Эссенция Пустоты в теле Каладриса поглотит ману из любых твоих плетений. Плюс его Источник фонит даже в закрытом виде. Даже если ты удалишь немного эссенции из окаменевшей плоти, Источник тут же восполнит недостаток.]

[Верно,] — ответил я, разминая руки. Передо мной, возможно, самый сложный пациент из вообще возможных. — [Хорошая новость в том, что я не Асклепий. У меня двойное родство.]

Десять минут ушло на то, чтобы научиться улавливать аурой зачарователя эссенцию Пустоты, переводя её из кристаллического в жидкий вид.

[Ахренеть!] — дух-страж, казалось, хочет выбраться из моей головы, чтобы увидеть всё в деталях. — [Ты… даже силу Каладриса способен пустить в дело?]

[И да, и нет,] — ответил я, стряхивая в фонтан капли эссенции Пустоты. — [Эту силу не запихнуть в янтарь-хранилище. То же касается и ауры… Эссенция Каладриса выкачивает из меня ману прямо на ходу.]

Другими словами, касаться я её могу, а вот пустить в дело — уже нет.

Первым делом пришлось очистить область вокруг фонящего Источника в груди Каладриса. Затем обернуть его своей аурой и начать стравливать в воду фонтана избыток эссенции Пустоты, выходящий из Источника.

Начиная с этого момента одна моя рука была постоянно занята работой. Всё! Поступающий поток эссенции удалось купировать, отводя в сторонку.

Ко второму этапу лечения я приступил, только налакавшись эфира до стадии, когда вены начинали светиться. Затем, насытив себя маной до предела, стал капля за каплей выкачивать эссенцию Пустоты из окаменевших тканей Каладриса. Сейчас важно довести физическое тело до стадии, когда на него вообще можно будет воздействовать целебной силой. Для этого придётся убрать вообще всю эссенцию Пустоты из ауры и физического сосуда пациента.

Зона отдыха мира Земля, Корректор

Три дня спустя

В час по чайной ложечке… Не думал, что когда-нибудь лично столкнусь с подобной ситуацией. На полное очищение Каладриса ушло семьдесят шесть часов. Итого, я опять не сплю подряд трое суток. Руки уже трясутся от перенапряжения, голова ватная… Вдобавок к физическому телу пришлось браться за все девять слоёв в духовном теле Охотника. И всё это с параллельной стимуляцией клеток целебной аурой, чтобы пациент не начал помирать.

[Не спи!] – бурчит дух-страж. — [С первой частью «самого сложного» ты справился. Приступай ко второй… Ну или сколько их таких у тебя?]

Слова Станислава ненадолго привели в чувство. Подключив к Охотнику плетение «Активной диагностики», я стал постепенно пробуждать весь организм. Запустил сердце, лёгкие, насытил кровь кислородом, а тело — маной. Каскадный эффект затронул все метаболические процессы, включая те, что проходят в голове.

[Два из трёх,] — сквозь туман в сознании бурчит дух-страж.– [Эй-эй-эй! А ну, не спать, наследник! Я только-только начал верить, что ты достоин носить фамилию Довлатов. Заканчивай уже… Что там ещё осталось?]

— Нити энио, — шепчу я, чувствуя, что, если закрою глаза, сразу же засну.

Связь души адепта с духовным телом и физической оболочкой осуществляется через нити энио — энергоинформационные каналы. В них-то и проблема. Каладрис УЖЕ должен был прийти в себя… Проснуться, оглядеться, начать бухтеть на гостя… Но ничего из этого не происходит.

— Сознание есть, но не хочет просыпаться, — пустив в дело последние силы, я ещё раз проверил состояние пациента через «Активную Диагностику». — Чем-то похоже на случай с Иссу. Если оставить всё как есть, Охотник сам уже не очнётся. Слишком много времени он провёл за гранью.

[Эх-х-х,] — в голове раздался горестный вздох от Станислава. — [Ты ведь всё равно пациента не оставишь? Будешь до последнего лечить, как и велит твой чёртов Кодекс… Ладно, ложись спать. Надеюсь, Каладриса хотя бы наш дар рода сумеет пронять. Он ишвар [9]… Пускай и бывший. У него защита сознания не чета всем твоим предыдущим пациентам.]

Прикрыв глаза, я заснул, едва не свалившись с бортика фонтана в воду.

Мир вечных грёз

Каладрис

Аталанта привела в исполнение свой безумный план по переселению всех жителей Земли в мир Унии. Каладрис потом специально всё проверил. Сильнейшая прихватила с собой даже космонавтов с МКС… Но… С десяток обитаемых островов забыла. Даже так масштабы впечатляют.

«Ишвар, похитившая целый мир», — так наверняка писали в газетах мира Унии, когда она, Аталанта, сделала задуманное. Каладрис не знал деталей… Ведь он остался на Земле практически один.

Пару месяцев Охотник целенаправленно собирал оставшиеся на островах круги телепортации Древних. Через них всё ещё можно было попасть в Корректор. А Каладрис гостей видеть не хотел. Ни людей, ни нежить, ни жуков Макоши.

Подождав ещё полгода для надёжности, Каладрис погрузился в состояние глубокой медитации. Накрыв себя тонкой плёнкой из эссенции Пустоты, главный Охотник настроился на пробуждение в случае появления рядом мельчайших всплесков маны.

Тот, кто придёт в зону отдыха Корректора мира Земля, непременно увидит царящий тут разгром. Заметит сломанные вещи и… захочет применить сканирующее плетение. Тогда-то Каладрис и очнётся, уловив колебания маны. Плёнка из эссенции Пустоты поглотит её, вызвав реакцию в виде жжения на коже.

Минули годы, а затем и целые десятилетия. Уходя в глубокую медитацию, Каладрис не учёл пары критически важных моментов.

Первый из них касался его здоровья и ранения, полученного во время последней битвы Леди Серебряной Луны… Ведь он был её живым доспехом.

Тогда травма духа Каладриса не ограничилась падением ранга с ишвар [9] до архимага [8]. Его легендарный Исток Пустоты — способный защитить от атак полубога [10] — деградировал до Источника [8]. С тех пор, даже в закрытом виде, Источник у главного Охотника мира Земли жутко фонит эссенцией Пустоты. В повседневной жизни это никак не мешало. Достаточно было сбрасывать излишки во время тренировки. Но вот во время глубокой медитации… начались проблемы.

За первые десять лет «тонкая плёнка из эссенции» у Каладриса превратилась в тридцатисантиметровую корку. Сознание Охотника, перестав получать сигнал от окружающего мира, перешло из стадии медитации в крайне глубокую медитацию.

Минули семьдесят пять лет, и Каладрис вдруг очнулся. Точнее, открыл глаза и сразу понял, что тело не родное. Перед ним стоял Довлатов.

— Нашей общей знакомой нужна помощь, — целитель хитро улыбнулся и указал пальцем на потолок комплекса Древних. — Ещё я виделся с учителем твоей хозяйки… Той, что любила серебряные доспехи.

Разговор вышел коротким. Кукла Древних развалилась, не выдержав давления Властью и фонящего Источника. Это и стало вторым неучтённым фактором.

Когда сознание Каладриса вернулось в тело… Оно попросту не смогло его почувствовать. Не откликалось ни духовное тело, ни физическая оболочка. Отравление эссенцией Пустоты уже давно достигло точки невозврата. Каладрис этого не знал, и это его спасало. Теперь же глубокая медитация превратилась в самозабвение без шансов на спасение.

С того дня сны о далёком-далёком прошлом Охотника стали мелькать перед глазами. Каладрис сам не заметил, как стал их частью.

Мир Садов Эдема. На большой цветочной поляне проходила вечеринка. Все гости — сплошь высокоранговые Первопроходцы.

— Поздравляю с покорением сотого этажа Стены! — молодой Охотник аплодировал девушке с серебряными волосами. — Теперь ты полубог [10]…

— Да ладно, — Леди прыснула от смеха и указала на гостей. — Я одна из многих… Полубогов [10], входящих в орден Колохари. Нас тут, вообще-то, аж семнадцать.

— Может, и так, — Каладрис не отводил глаз от фигуры девушки перед ним. — Но ты одна имеешь родство с «небесными телами».

— Гравитацией! — Леди укоризненно глянула на кавалера.

— То-то меня к тебе так тянет.

Улыбаясь, Каладрис обнял девушку и страстно поцеловал в губы. Леди Серебряная Луна… Она была, есть и будет всем для него в этом мире.

На краю сознания Охотника мелькнула чёрная клякса. Каладрис тут же отпрянул от девушки.

— Что-то не так? — девушка смутилась.

— Показалось, — озираясь, Каладрис на мгновение осознал, что находится во сне. — Да, наверное, показалось…

Новое воспоминание. Леди Серебряная Луна в мире-полигоне взмахивает мечом. На горизонте раскалываются горы. Вытянув вперёд руку, Леди хватает поднятые в воздух огроменные каменные глыбы и подтягивает к себе. Но на полпути силы её покидают, и те валятся на землю, погребая под собой целые леса.

— Маны не хватает. О Древние! Как же ты невероятна, Аталанта, — произносит Леди и начинает довольно хохотать. — Моя гравитация идеально вписывается в твой раскол пространства. С ним мы можем создавать направленный поток даже в междумирье. Так у нас появится возможность самостоятельно путешествовать между мирами. Как Олимп, Атлантида и другие сильные фракции Унии.

Девушка залилась красивым смехом.

— Бездна! Каладрис, ты это видел? Да я сегодня чуть местную луну пополам не разрубила! Из-за этого даже Тысячеликий приходил.

Леди покрутила в руках меч. В этот момент Каладрис ощутил, как в груди разгорается ревность.

Из-за редкого подвида родства с пространством Леди Серебряная Луна всегда испытывала проблемы с недостатком маны. Каждое её плетение расходует в десять раз больше маны, чем у простых адептов. Потому великие умы ордена Колохари предложили пойти на хитрость.

Напарниками для Леди-гравитации стал величайший доспех — Каладрис, и Аталанта… меч, способный отделить землю от небес. Таким образом, Леди получила доступ к мане сразу от трёх Истоков [9]. Хитрость крылась в том, что у Каладриса и Аталанты образом аспекта, пробуждаемым на ранге архонта [6], были «доспех» и «меч», а не чудовища, как обычно.

С того дня всё изменилось. Леди Серебряная Луна из ордена Колохари стала настолько сильной, что вошла в пятёрку сильнейших полубогов мира Унии.

— Осталось найти средоточие Ткача Судеб, — произнёс Каладрис, смотря на Леди. — Странно… Мне почему-то кажется, что его уже давно нашли. И та битва состоялась.

На краю сознания снова мелькнула чёрная клякса. Охотник резко поднялся на ноги и огляделся. Всё тот же мир-полигон с «надкусанной» луной.

Клякса снова мелькнула… Каладрис нахмурился. Он сам до конца не мог понять, что с ним происходит, но чувствовал, что это важно.

Новый сон затронул воспоминания о событиях, случившихся спустя несколько лет после появления Аталанты в ордене Колохари. Уже вознёсшийся до Великой Сущности [11] Руан Колохари использовал тело одного из «благословлённых» в роли аватара.

Сейчас основатель выступал перед толпой адептов, рассказывая о миссии ордена. Встреча проходила на одной из цветочных полян мира Садов Эдема.

— … Ткач Судеб, это машина Древних, — вещал Колохари, указывая на объёмную голограмму, висящую над толпой. — Управляя вероятностями мелких событий, Древние умело скрывают свои тайны и способствуют развитию одних цивилизаций…

На голограмме показались эльфы, гномы, люди и другие гуманоиды.

— … И угнетают развитие других, — продолжил Колохари. — Ткач Судеб устраивает геноцид тех рас, что не способны вписаться в построенную ИМ модель сообщества Унии… Сейчас нам известно о трёх «узлах вероятности», образующих механизм. Извлечение даже одного из них снизит эффективность Ткача на несколько порядков.

Каладрис не разделял целей Колохари и ордена, но в них верила его Леди. Что же касается Аталанты… Её взгляд всегда был устремлён куда-то за горизонт.

На краю сознания снова мелькнула чёрная клякса. Каладрис уже так привык ней, что не стал обращать внимания.

Ещё один сон

Ещё одна цветочная поляна в Эдемском Саде

День перед последней битвой ордена Колохари

Сражения, в котором не осталось победителей…

В беседке сидят трое. Леди о чём-то беседует с Аталантой. Каладрис крутит головой, ища какую-то угрозу. Чуйка шепчет: «Не отпускай их! Опасно. Ты же защитник Леди!»

Прямо во сне-воспоминании Каладрису стало дурно от переживаний. Перед глазами всё поплыло. Чёрная клякса, казалось, перекрыла обзор и… вдруг выползла на пол беседки. Девушки сразу отвлеклись на нечто непонятное.

Из кляксы выросло подобие двух ног, двух рук, на теле проступили глазки. Существо размерами походило на кошку.

— Так, бл*эт! — жутко исковерканный голос Довлатова донёсся из недр чёрной кляксы. — Охотник, ты меня достал! Орден, Ткач, Леди… Фе-е-е! Пошли мир Земли спасать. А не то я вот этими ручищами тебе голову оторву.

Каладрис впал в прострацию, не понимая, что происходит. Клякса-целитель, прищурившись, стала сверлить Охотника взглядом. Но вот она повернулась к Леди, опустив взгляд в район декольте.

— Зачётные сиськи! — Довлатов прыжком направился аккурат между двух полушарий.

— Куда-а-а-а! — заорал Каладрис и рванул наперерез кляксе. — Не тронь святое!

В тот же миг сон Охотника, длившийся семьдесят пять лет, подошел к концу.