Камень преткновения

Глава 18

По случаю бракосочетания Бесс получила отпуск до конца недели, и Кэд с самого утра повез ее на своем пикапе в Лэриет, сказав, что чем скорее она привыкнет к тамошней жизни, тем будет лучше.

Всю дорогу Бесс нервничала. И ненавидела себя за это. Ей нравилась семья Кэда, и она отлично чувствовала себя на ранчо, когда приехала туда из больницы. Но тогда она не была женой Кэда, и за ней ухаживали как за больной, а теперь не исключено, что их близость, которую скрыть невозможно, будет дразнить воображение Роберта и Грега. По ночам она не сможет чувствовать себя свободно, поскольку спальня Кэда находится напротив спальни Роберта.

— Что-нибудь не так, дорогая? — ласково спросил Кэд, заметив тревогу на ее лице.

— Просто нервы шалят, — мягко ответила Бесс, с обожанием глядя на мужа. Никогда еще она не видела его таким раскованным и по блеску его глаз догадалась, что он все еще под впечатлением прошлой ночи.

Он поймал ее руку и не выпускал, пока они ехали по загородному шоссе. День выдался жаркий, но воздух был чистым и свежим. Ярко зеленели луга и поля, проносившиеся мимо окон старого пикапа.

— Тревожиться не о чем, — успокаивал Кэд свою молодую жену. — Ты теперь член нашей семьи.

— Да, но… — Бесс закусила губу и нахмурилась.

— Что еще?

— Комната Роберта напротив твоей… — ответила она со вздохом.

— Да, понимаю. А за следующей дверью Грег. И им наверняка будет слышно, когда мы станем заниматься любовью, не так ли? — Он остановил на Бесс сочувствующий взгляд.

Бесс опустила глаза, и сердце ее екнуло, когда со смущенной улыбкой она ответила:

— Да.

— Тогда позволь мне сообщить тебе, миссис Холлистер, к твоему великому удивлению, что жить мы с тобой будем на первом этаже, в бывшей комнате хозяина дома, отдельно от всех. — Заметив, как просияла Бесс при этих словах, Кэд расплылся в улыбке и добавил: — Впрочем, сегодня это не будет иметь никакого значения. Вряд ли у нас хватит сил заняться любовью после вчерашнего.

А ведь он прав, подумала Бесс. Всю прошлую ночь они не спали, слегка вздремнули лишь на рассвете, и Бесс не очень хорошо себя чувствовала.

— Ты так внимателен, — заметила она.

— Я забочусь о тебе, моя прелесть, — беспечно ответил Кэд, снова взяв руку Бесс и сжав ее пальцы. Они ехали по безлюдной дороге, где лишь изредка появлялись машины. — Ты счастлива?

— О таком счастье я и не мечтала, — призналась Бесс, лаская своими маленькими пальчиками его большие и сильные. Сама возможность прикасаться к ним заставляла Бесс трепетать. — У тебя такие смуглые руки, — заметила она.

— Кровь племени команчей, — улыбаясь напомнил Кэд. — Наши дети будут отчасти индейцами, по моей линии, со значительной долей твоей шотландско-ирландской крови.

Бесс не поднимала головы, чтобы он не видел выражения ее лица, потом перевела взгляд на ветровое стекло и, сменив тему, спросила:

— Ты хочешь, чтобы я отказалась от квартиры в Сан-Антонио?

— А почему бы и нет? Ведь мы поселимся в Лэриете, а на работу ты будешь ездить, — сказал он и решительно добавил: — Я хочу, чтобы ночью ты была со мной, Бесс, чтобы засыпала в моих объятиях, если даже мы не всякий раз будем заниматься любовью.

Горячая волна захлестнула Бесс при одной лишь мысли о таком блаженстве. Никогда еще она не спала так сладко, как прошлой ночью в его объятиях. И ей не терпелось испытать это снова.

— Мне бы тоже хотелось по ночам быть с тобой, — тихо проговорила Бесс.

Он снова сжал ее руку и выпустил, чтобы закурить сигарету.

— Мне придется научить тебя управляться со скотом, моя светская дама, — поддразнил он ее севшим от страсти голосом. — И еще многому, что необходимо для жизни на ранчо.

— Знаешь, Кэд, я всегда тебя боялась, — как бы отвечая каким-то своим мыслям, произнесла Бесс. — Чувствовала себя с тобой робкой и неуверенной. Я люблю смотреть на тебя, Кэд, тебе это неприятно?

Он окинул ее взглядом. Зеленое платье соблазнительно облегало ее фигуру и очень шло к ней.

— Почему неприятно? — удивился он. — Напротив. Я тоже с удовольствием смотрю на тебя.

Бесс со вздохом откинулась на сиденье.

— Все так ново, — почти прошептала она. — Так восхитительно! Ведь всю жизнь я была одинока…

Те же чувства испытывал и Кэд. Без Бесс его жизнь была пустой и тоскливой. И теперь, когда Она стала его неотъемлемой частью, он желал ее все больше и больше. И это его желание не угасало, а разгоралось все ярче. Ни одна женщина не смогла бы привязать его к себе так сильно, как Бесс. И он боялся ее потерять. С того самого момента, как он овладел ею впервые, он не мог забыть ее восхитительного тела. Но не только это побудило его жениться на ней, сделать столь важный шаг в жизни, немалую роль сыграло и ее положение в обществе. Кэд не мог этого отрицать. Но главное — она стала частью его самого. Он с ума сходил по ней. И с каждым днем его чувства становились все глубже. Он знал, что Бесс любит его, но если бы вдруг ей пришло в голову причинить ему боль, вряд ли это кончилось бы добром. Одно дело позволить женщине овладеть его телом, другое — впустить ее в свое сердце. Это было уже опасно.

Бесс с удивлением заметила, как посуровело его лицо. Видимо, беспокоится, не зная, как отреагируют его близкие на их приезд. И в этом все дело.

— Мне надо вывезти из квартиры мебель и все остальное, — заметила она.

— Завтра же пошлю туда кого-нибудь из братьев, — не задумываясь проговорил Кэд. — Заодно передадим сеньоре Лопес свадебный пирог, который мама уже испекла для тебя, когда я звонил ей утром.

— Как это мило с ее стороны! — обрадовалась Бесс.

— Она тоже считает тебя очень милой, дорогая. — Он поднес к губам сигарету. — Последнее время я был очень занят, но теперь найду время, чтобы показать тебе ранчо. Ты должна знать, как идут дела в Лэриете. — Кэд окинул ее хозяйским взглядом. — Мы с тобой хорошо заживем.

— Кстати, теперь в бюджет семьи пойдет и мое жалованье.

— Еще поговорим об этом. И о других финансовых делах. Трудностей не избежать, но мы их одолеем.

Бесс безоглядно верила Кэду. В финансовых делах он настоящий волшебник и непременно выберется из долгов, говорила она себе.

Элайз ждала их у раскрытой двери. Она обняла Бесс и отошла в сторону, чтобы Гэсси могла сделать то же самое.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — улыбнулась Гэсси, — мы с Элайз решили устроить небольшое торжество.

— Нет, не будем, — обрадовался Кэд и привлек Бесс к себе, когда в комнату вошли Роберт и Грег со своей невестой Дженифер. Они тоже обняли Бесс, и пока все пили кофе со сладким пирогом, Гэсси успела сфотографировать молодых для семейного альбома.

Казалось, все идет как нельзя лучше, но от Бесс не ускользнуло, что Кэд к вечеру замкнулся в себе, стал молчалив и, когда зашел по делам кто-то из работников, воспользовался этим предлогом и вышел из комнаты.

На душе у Бесс стало тревожно. И по мере того как ее недельный отпуск близился к концу, тревога все усиливалась. Она чувствовала себя слишком неловко, чтобы заниматься с Кэдом любовью, и отчуждение между ними росло. Спали они вместе, но муж поворачивался к ней спиной, и все их общение ограничивалось разговорами о работе на ранчо, в то время как Бесс хотелось слышать ласковые слова или просто болтать о пустяках. Казалось, ее присутствие тяготило его, и Бесс никак не могла отделаться от этой мысли. Возможно, он разочаровался в браке, потому что ждал от нее чего-то другого? Как бы то ни было, Кэд словно не замечал ее, хотя спали они вместе.

Субботним вечером Грег и Роберт ушли к своим девушкам, Элайз — к одной из своих подруг, и Бесс с Кэдом остались одни. Однако Кэд заперся у себя в кабинете со своими расчетными книгами, а Бесс сидела у телевизора. Ну, не забавно ли, недоумевала Бесс. Можно подумать, что они поженились Бог знает когда, а ведь у них еще не кончился медовый месяц. Рассердившись, Бесс, как была босиком, пошла посмотреть, чем занят муж. Окинув ее взглядом, Кэд не мог не заметить, что выглядит она весьма соблазнительно в желтой блузке, эффектно оттенявшей ее каштановые, с золотистым отливом волосы, обрамлявшие разрумянившееся лицо, в облегающих джинсах, подчеркивавших изящество ее длинных стройных ног.

Кэд, однако, был раздосадован ее появлением, потому что делал все возможное, чтобы сохранять дистанцию между ними. Женитьба нарушила обычный ход его жизни, он утратил свободу, и это его угнетало. Что и говорить, Бесс обворожительна, и он по-прежнему хочет ее, но ему нужно время, чтобы привыкнуть к этой новой реальности. Он откинулся на стуле, надеясь, что Бесс поймет его, НО она, видимо, не понимала. Кэд не хотел быть грубым и не попросил ее уйти, но ее настойчивость рассердила его.

— Я работаю с документами, — сказал он. — Закончу, тогда приду, и мы поговорим.

— Что-то не так? — спросила Бесс, спокойно глядя на мужа. — Ты жалеешь, что женился? — Она посмотрела ему в глаза, прежде чем он успел отвести взгляд. — Я не исключала такого поворота событий. Смириться с потерей свободы оказалось труднее, чем ты ожидал.

Кэд со вздохом положил на стол карандаш и сказал со слабой улыбкой:

— Я привыкну, но мне нужно для этого время, Слишком долго я был одинок.

— Я тоже. — Полный страсти взгляд Бесс заскользил по его смуглому лицу и остановился на полурасстегнутой рубашке в синюю клетку, из-под которой виднелось его загорелое мускулистое тело. — Черт побери, как я люблю на тебя смотреть, — выдохнула Бесс. — В жизни не видела, чтобы мужчина выглядел так сексуально, как ты в твоей расстегнутой рубашке.

Сердце Бесс гулко забилось. Тело Кэда мгновенно среагировало на ее взгляд и севший от Страсти голос. А она продолжала ласкать его своими затуманенными желанием глазами.

— По телевизору нет ничего интересного? — сухо осведомился он.

Бесс подошла к нему ближе, не отрывая от него взгляда.

— Нет, ничего, — ответила она, осмелев. В конце концов он ее муж, и она хочет его. Теперь ей нечего скрывать свои чувства, как прежде.

Бесс медленно расстегнула блузку, и дыхание ее участилось. Из-за жары она не надела бюстгальтер, и Кэд, потрясенный, устремил взгляд на ее прелестные груди, сразу ощутив дискомфорт между ног.

— Черт тебя побери, — бросил он грубо, — так ведь нечестно!

Бесс с трудом сдержала улыбку. Глаза Кэда загорелись желанием, а выделявшийся на брюках ниже живота бугорок красноречиво свидетельствовал о том, что он не остался равнодушным.

Бесс обошла вокруг письменного стола, легонько толкнула Кэда обратно на стул и скользнула ему на колени, окрыленная восхитительным чувством свободы. Она распахнула на нем рубашку и прижалась грудями к его груди, с легким вздохом уткнувшись лицом ему в шею, в то время как его сильные руки легли ей на бедра и он прижимал ее к себе все крепче и крепче. Наконец он прильнул губами к ее губам, слыша, как громко стучит его сердце.

— Это безумие, — простонал он, чувствуя, как задрожали руки, когда он потянулся к молнии на ее джинсах. — Бога ради, встань!.. — молил он, стягивая с нее джинсы, в то время как она старалась нащупать застежку на его джинсах.

Он снова усадил ее к себе на колени, не отрывая взгляда от ее возбужденного лица, и, когда она обхватила его ногами, задрожал, однако продолжал смотреть на нее.

— Не торопись, — прошептал он. Его губы впились в ее губы, а руки сжимали ее бедра, чтобы они двигались в одном ритме с его бедрами.

Наконец Бесс застонала от наслаждения, и все ее тело затрепетало. Не отнимая губ от ее губ, Кэд улыбнулся, потом стал смеяться, осыпая ее поцелуями и все крепче прижимая к себе, окончательно потеряв контроль над собой, их стоны звучали теперь в унисон и становились все громче.

Когда наступила желанная кульминация, Бесс выгнула спину и ее роскошные волосы рассыпались по его бедрам. Кэд всеми силами сдерживался, чтобы продлить наслаждение и вдоволь налюбоваться искаженным мукой блаженства лицом своей молодой жены.

А потом его самого охватило пламя, когда, содрогаясь, он вошел в ее нежное лоно, и в этот момент словно откуда-то издалека услышал бой часов и свой собственный голос, произнесший ее имя.

Он задыхался, судорожно прижимая к себе Бесс, не в силах унять бившую его дрожь. Его руки ласково гладили ее влажную спину, он успокаивал Бесс, а она плакала, роняя на его грудь крупные слезы.

— Мне следовало бы выбросить тебя за дверь и гнать пикапом до самого города, — выдохнул Кэд. — Черт возьми, Бесс!.. — И он разразился смехом. — Моя застенчивая, невинная женушка раздевается догола у меня в кабинете, позабыв о распахнутой настежь проклятой двери!

— Да. Совсем как в тот раз, с той лишь разницей, что дверь сейчас закрыта, — промолвила Бесс и еще крепче прижалась к нему. — Отнеси меня в постель, Кэд, — тихо прошептала она. — И докажи еще раз свою любовь.

Кэд вздохнул:

— Дорогая, я должен заняться делами!

Она шевельнулась у него на коленях, и его снова стала бить дрожь.

— Ты что-то сказал? — прошептала она.

— Я сказал, к черту дела, — пробормотал он, поднимаясь со стула с Бесс на руках, содрогаясь всем своим могучим телом от вновь охватившего его желания.

Не обращая внимания на валявшуюся на полу одежду Бесс, Кэд понес ее через холл в их общую спальню и запер дверь. Не успел он положить ее на кровать, как она снова завладела его губами, счастливая от сознания, что у нее хватило сил прорвать линию его обороны и заставить потерять контроль над собой.

Но уже на следующий день Бесс осознала, что совершила ошибку. Кэд еще больше от нее отдалился. Желание обладать Бесс делало Кэда зависимым от нее, и это ранило его гордость. Но Бесс поняла это слишком поздно. Кэд чувствовал, что она пытается взять над ним верх, и делал все, чтобы ничего подобного не случилось. Бесс между тем поражалась, как ей удалось вызвать такое безумное желание у хладнокровного, самоуверенного Кэда. Ведь с ней он забывал обо всем на свете.

В его черных глазах был упрек, когда накануне вечером он уложил ее на кровать и замер над ней, словно заколебавшись.

Но это продолжалось недолго. В предвкушении наслаждения он стал медленно снимать джинсы, радуясь, что она следит за каждым его движением. Бесс с благоговением смотрела на могучее, дышавшее мужественностью тело и не могла оторвать от него восхищенных глаз.

— Ты прекрасен, — прошептала она, ощущая на себе взгляд его черных глаз. Он любовался каждой частичкой ее тела, особенно грудями, увенчанными розовыми сосками.

— Возможно, я и прекрасен, но с тобой, миссис Холлистер, мне не сравниться, — сказал Кэд и шагнул к кровати, в то время как в глазах его вспыхнул огонь неодолимого желания. — Подари мне ребенка, — тихо проговорил он. — Конечно, если хочешь. Тогда я не буду предохраняться.

Бесс вздрогнула. О, если бы только она могла…

— Я тоже не предохранялась, — прошептала она. — И не собираюсь этого делать.

Ей так хотелось подарить ему ребенка, но она бесплодна, однако сказать ему об этом не может. Она приняла Кэда в свои объятия, надеясь жгучими ласками заставить его забыть о детях. Она сделает все, чтобы он чувствовал себя счастливым в постели. Холодный и самонадеянный с виду, он любил секс, и если бы она полностью удовлетворяла его, возможно, и смирился бы с мыслью о том, что у них не будет детей. В крайнем случае они могли бы усыновить ребенка…

Но как ни старалась Бесс стать еще более желанной для Кэда, это привело лишь к обратному результату. Ее агрессивность оттолкнула его, как если бы вдруг среди ночи она превратилась в ледяную глыбу. И он больше не прикасался к ней. В понедельник она вернулась к работе, уезжала на целый день, но Кэда это скорее радовало, чем огорчало. Конечно же, он никогда не любил ее, думала Бесс, не зная, что делать, только хотел. Но одного секса мало для супружеской жизни, и Кэд охладел к ней.

Бесс так нуждалась сейчас в материнском совете, но они с Гэсси были недостаточно близки, о чем Бесс не раз жалела. И хотя Гэсси переменилась, стала намного доброжелательнее, поговорить с ней откровенно Бесс не могла. Мать не отличалась глубокой эмоциональностью, как сама Бесс или, скажем, Элайз. И затеять с ней разговор о Кэде значило поставить в трудное положение и себя, и ее. Бесс некому было излить душу, и это повергало ее в отчаяние.

Чтобы не сойти с ума, она с головой ушла в работу. Ее вдохновляла сама возможность предлагать идеи, которые устраивали и ее начальство, и клиентов, и, разумеется, нравились ей самой. Но она понимала, что без помощи коллег никогда не достигла бы успеха, потому что ее идеи еще следовало воплотить в рекламу, а без общих усилий это оказалось бы невозможным.

С выходом на работу Бесс в двухнедельный отпуск ушла Нелл, а когда возвратилась, трудно было поверить, что она отдыхала, такой измученный у нее был вид.

— Вижу, вам так же скверно, как и мне, — сказала ей утром Бесс, проведя еще одну долгую ночь в огромной постели, в которую Кэд укладывался лишь после того, как она засыпала. — Вам плохо, не правда ли? — без обиняков спросила Бесс. — Не могу ли я чем-нибудь помочь?

Нелл пожала плечами, глаза ее были полны слез.

— Мне казалось, что он мог бы прийти ко мне, — заговорила она. — Мы держались за руки на пикнике, и он проводил меня до дому. И даже целовал. — Она покраснела. — Было так хорошо… но с тех пор я его больше не видела.

— Так ведь вы были в отпуске, — заметила Бесс. — А он сейчас в Калифорнии на очень сложных торгах.

— Значит, его нет в городе?

— Нет, с того самого дня, как вы ушли в отпуск, — заверила ее Бесс. — Вам легче?

— Да, немного, — вздохнула Нелл и села, отбросив со лба волосы. — Ну а как ваша супружеская жизнь? — спросила она, через силу улыбнувшись.

— Пока трудно сказать. — Бесс поиграла карандашом. — Он мной недоволен. Мы еще не притерлись друг к другу.

— Он вовсе не выглядел недовольным, когда пришел сюда в первый раз. — Нелл усмехнулась. — Впрочем, что говорить о мужчине, истосковавшемся по женщине!

Бесс покраснела:

— Да, конечно. Но ему не нравится, когда инициативу проявляю я.

— Знаете, в одном из женских журналов напечатана об этом статья, — серьезно заметила Нелл. — Что-то об агрессивных женщинах, которые лишают мужчину уверенности в себе и превращают в импотента. Ну не абсурдно ли? — Она нахмурилась. — Впрочем, ничего абсурдного в этом нет. Мужчины агрессивны по своей природе и, когда женщина вынуждает их обороняться, становится слишком властной и требовательной… Я знаю такого мужчину, который избегает женщин, чтобы не быть изнасилованным, как он говорит.

Бесс оставалось лишь рассмеяться:

— Вы просто кладезь премудрости.

— Должна же я знать, что происходит в мире. Такие сведения однажды могут и мне самой понадобиться. — Она скрестила свои длинные ноги. — Почему бы вам не надеть какое-нибудь кокетливое платье и не пофлиртовать со своим красавцем мужем?

— Я не хочу, чтобы он меня снова отверг, — сказала Бесс.

— Кто знает, как он отреагирует, мужчины непредсказуемы, — заметила Нелл и добавила: — Я, между прочим, стала самоуверенной. Вот позвоню сейчас в офис мистеру Райкеру и спрошу, любит ли он спагетти. Это единственное, что я умею готовить.

— Мудрое решение! — одобрила Бесс.

Нелл поднялась было, но тут же снова села.

— Боюсь только, замороженые спагетти в пакетиках ему не понравится. А я опаздываю на презентацию.

Бесс озадаченно смотрела на Нелл, которая снова повернулась к письменному столу. Она была очень скрытной, а вовсе не общительной и энергичной, какой пыталась себя представить. И очень робкой, застенчивой, очень незащищенной, особенно в сердечных делах. И в этом, думала Бесс, они были очень похожи с Кэдом. Он не боялся физических опасностей, но эмоциональных… Даже в отношениях с женой он не рисковал своим сердцем, и это было главной проблемой их совместной жизни. Бесс устало вздохнула. Идея Нелл соблазнить Кэда была весьма заманчива, однако Бесс уже обожглась на ней. Лучше оставить все как есть. Пусть Кэд сам разберется в своих чувствах, и тогда, возможно, у них все наладится.

Но шли дни, проходили недели, лето постепенно отступало перед надвигавшейся осенью, а отчужденность между Кэдом и Бесс все росла. Раздражение у Кэда перешло в полное безразличие, он даже не пытался заняться с женой любовью и, казалось, вообще потерял к ней всякий интерес. Они встречались за столом и по вечерам, но большую часть времени Бесс проводила с Элайз. У Роберта появилась подружка, и они с Грегом по вечерам исчезали из дома, так что женщины в основном оставались одни.

— Мне не хотелось заводить об этом разговор, — как-то вечером осторожно начала Элайз, когда Кэд с работниками занимался ремонтом изгороди, — но в последнее время вы с Кэдом как-то отдалились друг от друга.

— Да, это так. — Бесс опустила глаза. — Наверное, он жалеет, что женился на мне.

— Вовсе нет, — с улыбкой возразила Элайз. — Помню, как Кэд еще юношей смотрел в сторону Спэниш-Хауса и говорил, что, когда повзрослеет, непременно женится на такой элегантной мисс, как дочка мистера Фрэнка Сэмсона. Вы тогда были совсем еще маленькой. — Элайз снова улыбнулась, взглянув на встревоженное лицо Бесс. — Разве вы об этом не знали? А позднее он влюбился в вас без памяти и теперь тоже влюблен. Он всегда только и говорил, что об автомобилях, о доме и о вечерах в Спэниш-Хаусе. С возрастом он стал честолюбивым. Грубость отца претила ему, а образ жизни, который мы вели, угнетал, — тихо добавила Элайз. — Он хотел чего-то лучшего для Лэриета. Это у него от деда, — устало вздохнула Элайз. — Бен Холлистер постоянно рассказывал Кэду всякие истории о прошлом Лэриета, о званых вечерах, об изысканности самой его атмосферы и об известных людях, которые здесь часто бывали при жизни Дезире Холлистер. Вы не поверите, но в то время Лэриет был чем-то вроде достопримечательности. Этот дом был построен после того, как сгорел прежний, похожий на довоенный помещичий дом, и здесь водились деньги. Но после смерти Дезире убитый горем старый Бен запустил его. — Элайз отложила вышивание и отпила кофе из чашки. — Дом сгорел, и Бен построил этот, в котором мы сейчас живем. Коулмен был его единственным ребенком, как вы знаете, но Бен совершенно им не занимался, не заботился о нем, не то что покойная Дезире. И предоставленный самому себе, Коулмен вырос грубым, с невыносимым характером. И воспитал Кэда таким, а я боялась ему перечить, — тихо призналась Элайз.

— Он всем внушал страх, — вспомнила Бесс.

— Да. Я по-своему заботилась о нем, — добавила Элайз. — Но никогда не обольщалась на его счет, однако мальчикам ни словом не обмолвилась о своих переживаниях. Коулмен без конца заводил любовные связи. Поговаривали даже об одной из подружек Кэда. Меня он почти не замечал, но я даже радовалась этому и все скрывала. Теперь вы понимаете, почему я с такой легкостью простила Гэсси, — добавила она, отведя глаза. — Я постоянно терпела оскорбления, и чувство ревности мне было чуждо.

Бесс с трудом сдержалась, чтобы не открыть Элайз правду, которую ей рассказала Гэсси. Но это была не ее тайна, и приходилось молчать.

— Кэд хочет ребенка, — неожиданно выпалила Бесс.

— Да, знаю, — улыбнулась Элайз. — Бесс, ребенок — лучшее, чего вы оба могли бы пожелать. Кэд уже в том возрасте, когда пора подумать о наследниках. Ему нужна семья, ради которой он будет работать. Нужны дети.

— Я тоже хотела бы ребенка, — потупившись, проговорила Бесс. — Но я до сих пор не забеременела, и вряд ли это радует Кэда, хотя он и молчит. — Бесс не сказала, что, если бы даже и не была бесплодна, без участия Кэда вряд ли смогла бы забеременеть.

— Он так мечтает о ребенке, — продолжала Элайз. — Лет ему уже немало, он долго ждал вас… И очень вами дорожит.

— Я хочу лишь одного, чтобы он меня любил, — тихо проговорила Бесс. — Потому что я люблю его больше жизни.

— Я знаю. И всегда это знала. — Она похлопала Бесс по руке. — Дайте ему время. Все образуется.

Так ли это? Когда вечером вернулся Кэд, Бесс еще не спала. Она сидела в постели в красивой хлопчатобумажной пижаме, с распущенными волосами и читала.

Он задержался в дверях и остановил на ней холодный, изучающий взгляд.

— Не спишь? Надеюсь, ты не в сексуальном настроении, поскольку в этом случае я ничем не смогу тебе помочь. Я устал.

Бесс покраснела от охватившего ее гнева, когда он закрыл дверь и направился в ванную, чтобы принять душ, не удостоив ее ни единым взглядом.

К тому времени, когда он вышел из ванной, в одних пижамных штанах в голубую полоску, с голым до пояса великолепным телом и влажными волосами, она уже кипела от злости.

— Не стоит беспокоиться о моих тайных желаниях, — ледяным голосом промолвила Бесс. — Благодарю тебя, но я могу отлично прожить и без секса.

Кэд посмотрел на Бесс с высоты своего роста, и она ничего не увидела в его взгляде, кроме равнодушия.

— В день нашего возвращения сюда все было иначе, не так ли, миссис Холлистер? — спросил он с насмешливой улыбкой. — Ты тогда никак не могла насытиться.

Она отвела глаза. Да, он по-прежнему хочет ее, мучается, но виду не подает. Она натянула повыше простыню.

— Мне очень жаль, — едва слышно произнесла она. — Я подумала, этим надо заниматься, чтобы… чтобы иметь детей.

Кэд замер.

— Что ты подумала?

Бесс закрыла глаза. Она должна сказать ему правду. Так дальше продолжаться не может. Она чувствует себя несчастной из-за угрызений совести. Элайз знает о его страстном желании иметь детей и разделяет его.

— Кэд, я не могу подарить тебе ребенка, — почти не разжимая губ, произнесла Бесс.