Капля яда

Глава 25

Милла

Его дом оказался не таким, как я ожидала. Хотя я и не знала, каким было мое видение. Он был таким домашним. Нормальным. Где-нибудь, где я могла бы легко приклонить голову и расслабиться. Я полностью осознавала, что делала, когда вошла в его частный дом. Я чувствовала сексуальное напряжение между нами каждый раз, когда наши пути пересекались на протяжении последних нескольких месяцев. Для меня это было неизбежно.

Я рискнула подняться наверх, чтобы найти нужную комнату. Включив свет, оглядела аккуратную спальню, принадлежавшую Холлису. Оглянулась через плечо, украдкой поглядывая на дверь. Он еще не последовал за мной.

Подойдя к темному деревянному столу из дуба, который тянулся от одной стены до другой, я провела пальцем по твердому материалу, не подняв ни пылинки. Обернувшись, внимательно осмотрелась. Было невероятно, что можно понять о человеке по его личному пространству.

Каждый предмет мебели в комнате был подобран идеально, все из темного дуба. Вся комната была безупречной. Но в этом пространстве царила жизнь благодаря множеству книг, стоявших сбоку от письменного стола, и вкраплениям глубокого темно-синего цвета, смешанного со светло-серой краской стен. Просто это было так на него похоже.

Я вздрогнула, когда Холлис молча материализовался рядом со мной. В его глазах плясали искорки смеха. Присев на край своего стола, он прижал меня к себе, его руки были по обе стороны от моего тела. Он прижался ко мне вплотную, и у меня перехватило дыхание, когда его нос прочертил нежную дорожку от моего лба к уху.

Он заговорил, его слова так контрастировали с нежностью, с которой его губы скользили по моей коже, отчего по мне побежали мурашки.

— Я собираюсь выебать из тебя всех парней, которые были у тебя до меня, сделать тебя моей хорошей маленькой девочкой, которая делает в точности то, что я ей говорю.

Черт, это горячо. У меня вырвался звук, когда он отстранился.

— Что это значит? — с любопытством спросила я, проводя пальцами по татуировке на его руке, которую заметила, когда он меня схватил. — Купайся в свете, тони во тьме.

— Это значит, что не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответ.

Он отступил еще на шаг, и мои пальцы разжались, когда он двинулся к середине комнаты, подальше от небывало высокой температуры между нами. А?

Я поплелась за ним, но внезапно остановилась, когда он снял толстовку и футболку одновременно, демонстрируя великолепную татуировку, раскинувшуюся по всей его спине. Она повторяла очертания каждой впадинки и изгиба его мышц.

Сова. Я приблизилась, и он напрягся, когда провела рукой по реалистичному рисунку, восхищаясь искусством. Понимающие глаза совы уставились на меня в ответ, точно такого же цвета, как льдисто-голубые глаза Холлиса. Не раздумывая, я уверенно положила руку ему на середину спины, каким-то образом зная, что он в этом нуждался.

Из него вырвался прерывистый вздох, прежде чем он обернулся. Он посмотрел прямо мне в глаза, и я посмотрела прямо в ответ, видя желание, которое он обычно прятал, пылая одним взглядом. Меня.

Если Престон был теплым бальзамом уютного солнечного света, окутанного скрытой тьмой, то Техас был лезвием ножа, которое заставляло тебя постоянно сомневаться. А Холлис был твоим самым мрачным искушением.

Я ненадолго усомнилась в своем жизненном выборе, прежде чем сказала ему:

— Трахни меня так, как будто ты искренне меня ненавидишь.

Его губы изогнулись в редкой ухмылке, и он повернул голову через плечо. — С гребаным удовольствием.

— Сдержанность, — пробормотал он достаточно тихо, чтобы я подумала, что он не хотел, чтобы я слышала.

Эта мысль вылетела у меня из головы так же быстро, как и появилась. Он развернулся, заведя мои руки за спину, связывая мои кисти вместе на запястьях чем-то мягким, но крепким. Было не больно, но туго, никакой свободы действий. Черт. А? А, точно.

Моя грудь выгнулась от того, как он меня расположил, мои сиськи были выставлены напоказ под коротким белым кроп-топом, который я надела. Мои соски затвердели в предвкушении.

Холлис был энергетиком. Сильным, наблюдательным и смертоносным. Быть с его плохой стороны всегда было неприятно.

— Я заставлю тебя кончать так много раз, что ты будешь умолять о моем члене. И как только ты получишь его, ты будешь сходить с ума от желания. Из-за меня.

— Посмотрим, — пренебрежительно заявила я.

Его мрачный смешок вызвал мурашки на моих руках. Я напряглась.

— Ты меня еще не видела.

Он был прав. Я не видела его с этой стороны. Холлис был загадкой. Я никогда не могла полностью прочитать его или его эмоции. Он держал их взаперти, пока не решил, что позволил бы вам увидеть. Он всегда был настороже и защищал себя, от чего, я не была уверена.

Обхватив кулаком мои темные длинные волосы, он потянул за них. Он встал надо мной сзади. Фиолетово-голубые глаза столкнулись с ледяными.

Он наклонился вперед, удерживая мою голову неподвижно, прикусил мочку уха, а затем мгновенно слизнул укус. Черт. Я была так возбуждена прямо сейчас. И я ненавидела это. Холлис одержал верх в этой демонстрации силы.

Идеальный сабмиссив.

Тошнотворное чувство возникло от мыслей о том, что он проникал в мой разум, разрушая этот момент.

— Откуда взялись эти мысли? — спросил Холлис, отпуская мои волосы, но держась за мои связанные запястья, чтобы удержать меня на месте.

Пугающе проницательный даже в быстрой смене мысли, он доказал, что может так легко разрушить мои стены в поисках истины. Этого не могло случиться.

Отбросив эти мысли, прежде чем скатиться по нисходящей спирали, я улыбнулась ему, желая продолжить с того места, на котором мы остановились.

— Извини.

Я облизнула нижнюю губу, привлекая к этому его внимание. Отвлекающий маневр.

— Что это было насчет того, чтобы кончать много раз?

Глаза пылали жаром, его ухмылка ненадолго вернулась, забыв о моей вспышке, за что я была благодарна. Прямо сейчас мне нужно было избавиться от этих мыслей, и все, что я хотела сделать, это сосредоточиться на том, что предложил мне Холлис.

— Иногда женщину нужно ласкать, прикасаться к ней и нежно заниматься любовью.

Его пальцы скользнули в волосы у меня на затылке, крепко сжимая их в кулак. Его голос понизился почти до шепота.

— А иногда ее нужно связывать, сдерживать, трахать до тех пор, пока с ее губ не слетят связные слова и никакой мыслительный процесс не придет ей в голову.

Подойдя и встав передо мной, он выудил что-то из кармана, обхватив это руками так, чтобы я не могла видеть.

— Стой спокойно, — предупредил он.

Я не понимала, что он имел в виду, пока нож не показался передо мной, металл сверкнул, поймав свет, льющийся из окна. У меня перехватило дыхание.

— У тебя с головой полный пиздец, — прорычала я на него.

Страх заставил меня наброситься на него, прежде чем я осознала, что сказала. Склонив голову набок, он наблюдал за мной, как охотник за своей добычей. Мышь, попавшая в логово льва.

— И это тебя остановит? — спросил он, похоже, уже догадавшись о моем ответе по тому, что я не двигалась.

Он мягко улыбнулся мне, как будто пытался успокоить, что было совершенно не в его характере. Со мной он всегда был агрессивным, дерзким. Заставлял меня гадать по его взгляду и произносимым словам. Итак, беглый взгляд на ту его сторону, которую я никогда раньше не видела, даже когда мы были моложе, был неприятен. К тому, что на его лице отразилось больше эмоций, потребовалось бы некоторое привыкание.

— Ты прекрасна, — заявил он, разрезая противоположные стороны моего кроп-топа, острое лезвие так и не коснулось моей кожи, когда он упал на землю в лохмотьях. Вслед за этим он сорвал бретельки моего лифчика с плеч и, обхватив его рукой, расстегнул застежку сзади, когда он упал к моим ногам.

Я хотела верить в его слова, но он не видел невидимых шрамов, оставленных на моем теле кровью, свободно льющейся из моей души. Он не видел тьму, которая поглотила меня, горечь, которая пировала на моем счастье. Когда бы он увидел масштабы всего этого, возможно, я бы ему поверила.

Может быть.

Он подвел меня к краю своей кровати и толкнул вниз. Мои руки оказались в ловушке под моим телом в неудобном положении, когда он раздвинул мои ноги, протискиваясь своим телом между ними, нависая надо мной.

— Так неудобно? — спросил он.

Я свирепо посмотрела на него; он знал, что это так. Присев на корточки, он стянул с меня туфли, отбросив их в сторону, одновременно расстегивая застежки моих джинсов, медленно спуская их вниз по моим ногам, пока на мне не остались одни черные кружевные трусики.

Как будто у него было все время в мире и смехотворная степень сдержанности, его большой палец прошелся по моему клитору, совершая скользящие движения. Этого было достаточно для меня, чтобы сделать вывод, что он был чертовски большим занудой и ему очень нравилось иметь меня такой, делать со мной все, что он пожелал.

— Мне нужен список, — серьезно заявил он, набирая темп.

— Список?

— Да… Всех этих ничтожных мальчишек, которые присвоили себе то, что принадлежит мне.

— Ты не можешь быть серьезным, — я запиналась в словах, когда он прикусил мой клитор, и я вздрогнула. Намек на боль был пьянящим, но я застонала от удовольствия, мои бедра приподнялись, предлагая себя.

— Ммм, — он быстро стянул нижнее белье с моих ног. — Тебе нужен этот укол боли для твоего удовольствия, да?

Холлис наклонился ближе к моей киске, и я почувствовала жар его дыхания на себе.

— Я могу это сделать, — дерзко заявил он, засовывая два пальца глубоко в меня. Он отшатнулся, сильно шлепая другой рукой по моей киске, по клитору.

Он взялся за кожу на моем бедре, наблюдая за мной, когда добавил еще один палец, растягивая меня и впиваясь кончиками пальцев свободной руки в мою кожу. Я сжала руки под собой, вцепившись в покрывало на кровати, когда мои глаза закрылись сами по себе. Я снова опустилась на его руку, подстраиваясь под его постоянно меняющийся темп. Его пальцы ускорились, затем замедлились, когда он почувствовал, как я напряглась, приближаясь к разрядке.

— Продолжай делать это, — сказала я ему.

Желая, нет, нуждаясь в нем внутри себя, но зная, что мы работаем над его временными рамками.

— Я не собираюсь останавливаться.

Верный своему слову, он этого не сделал.

Мне хотелось зарыться руками в его вьющиеся волосы. Я попыталась разжать запястья, но материал не поддавался. Так неприятно.

— Моему имени лучше слететь с этих губ, — заявил он, его язык грубо кружил по мне, когда он согнул пальцы, надавливая как раз в нужном месте.

Так близко.

Я почувствовала прикосновение другого пальца к моему входу, прежде чем он отодвинулся, и этот палец вошел в мою задницу без предупреждения, когда он обрабатывал меня.

Я разлетелась на куски, его имя неровно срывалось с моих губ при повторении, пока я металась из стороны в сторону. В конце концов я кончила, моя грудь быстро поднималась и опускалась в этом постклиминационном блаженстве. Он убрал пальцы. Его нос задел мой клитор, и я дернулась вверх, чувствуя себя такой чувствительной, когда он впитал мое освобождение.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать стон, но он все равно вырвался. Он отстранился и усмехнулся, облизывая губы.

Я думаю, это самое большее, что я когда-либо видела, чтобы он смеялся и улыбался.

— Убирайтесь нахуй или присоединяйтесь, — я внезапно открыла глаза, услышав требование Холлиса, и резко повернула голову.

У широко распахнутой двери… стояли двое зрителей, в их глазах плескались темные, разгоряченные взгляды, и они смотрели прямо на меня.

Он знал, что они наблюдали.

Я не могла отрицать, что это заставляло меня чувствовать, зная, что они смотрели, как их лучший друг набрасывался на меня, хотя это вызвало крошечную вспышку страха во мне.

Это не то же самое. Это другое. Они — не он.

Отогнав эти нежелательные мысли, я провела языком по нижней губе и перевела взгляд между ними всеми. Холлис встал, потянул меня за руку и развернул спиной к себе, так что я оказалась лицом к лицу с Престоном и Техасом.

Мои запястья все еще были крепко связаны, я потерла ладонь о его джинсы. Его отвердевший член напрягся под тканью. Он застонал.

— Ты этого хочешь, Милла? — он тяжело дышал, приблизив губы к моему уху. — Кучку дикарей, поклоняющихся тебе?

Мне не следовало бы, однако я фантазировала именно об этом сценарии смехотворное количество раз, так кто я такая, чтобы отказываться от этого, когда мне преподносили это на блюдечке?

— Да, — подтвердила я, переводя взгляд с Техаса на Престона, чтобы они могли увидеть правду, что я хотела этого так же сильно, как и они. Возможно, даже больше.

— Передашь ли ты нам свое удовольствие? Позволишь нам сохранить власть, чтобы сделать это лучшим опытом для тебя и, в свою очередь, для всех нас? — спросил Холлис с серьезным оттенком в голосе.

Для него это было важно, мой выбор. Выражения лиц остальных соответствовали его тону. Заметив мое колебание, он добавил:

— Только прямо сейчас, в этой комнате.

Почему-то его просьба меня не удивила. От него всегда веяло таинственностью.

Контроль был моей проблемой, за которую я пыталась ухватиться при любой возможности. Я нуждалась в нем. Я не могла отрицать, что более глубокая часть меня, та, что хранила в себе этот крошечный огонек надежды, вспыхнула и ухватилась за сказанные им слова. Что я могла бы возложить контроль над тем, что происходило между нами прямо сейчас, на него и на всех их по собственному выбору? И утонуть в удовольствии, которое они привнесли бы в жизнь, и доверить им, усиливая впечатления, но никогда не дальше, чем мне было удобно?

Я поняла, что подобная ситуация должна влиять на меня по-другому, вести меня в совершенно противоположном направлении, заставить убежать отсюда. Но этого не произошло, никогда с ними. Это была моя фантазия, воплотившаяся в реальность, и я была полностью готова к этому.

— Ладно, — согласилась я.

К черту это.

— Хорошая девочка, — промурлыкал он.

Мне захотелось влепить ему пощечину, и, в равной степени, мне понравилось, как эти слова зажгли меня изнутри. Так запуталась. Его рука провела обжигающую линию вниз по моему телу.

— Развяжи меня.

— Нет, — он ухмыльнулся. — Ты передала мне управление, помнишь?

— Это значит, что если ты не скажешь стоп-слово, ты будешь участвовать и делать все, что мы тебе скажем, — сказал Техас с горящим взглядом, входя в комнату вместе с Престоном.

Их возбуждение от полной свободы действий по отношению ко мне проявлялось ясно.

— Стоп-слово?

Они все захихикали, и именно в этот момент я поняла, что действительно попала в беду. Справиться с одним из них было все равно что окунуться в подпитываемый адреналином туман, но с тремя?

— Тебе понадобится одно со всеми нами троими одновременно, — подтвердил Холлис, и двое других кивнули в знак согласия. — Твое стоп-слово, мы сократим его до, хмм… лгунья.

Я не знала, когда его снисходительное прозвище для меня превратилось из оскорбления в возбуждающее, но сейчас оно было на вкус как сладкая ласка, слетевшая с его губ.

Холлис толкнул меня лицом на кровать. Я повернулась, чтобы посмотреть на них через плечо. Почему они просто смотрели? Это просто обнаженная плоть. Время, казалось, тянулось своим чередом, пока они переговаривались, обмениваясь отрывистыми словами.

— Кто-нибудь из вас, черт возьми, поторопитесь! — потребовала я.

Я была взволнована их мелким спором из ревности о том, кто что делал и кто чего хотел. Просто продолжайте уже с этим. Здесь требовалось больше оргазмов. Я собиралась кончить с такой скоростью.

— Ах, это мило, — прокомментировал Престон. — Она думает, что может указывать нам, как делиться.

Я захлопнула рот.

— Презервативы, — пробормотала я, непреклонная в этом.

— Хм, хотя ты принимаешь противозачаточные, и мне понравился прошлый раз, — заявил Техас.

Я тоже так думала, но это все равно было рискованно. Я уже научилась на это не полагаться.

— Я не знаю, где вы все были.

Взгляд Техаса стал жестче; Престон издал смешок, но Холлис говорил от имени всех них твердым голосом.

— Идет в обе стороны.

Теперь мой взгляд стал жестче. Я была почти уверена, что это не выглядело таким уж злым, учитывая, что я лежала лицом вниз на кровати голая со связанными запястьями.

— Я гарантирую, что мы все чисты, но ты права. Презервативы до тех пор, пока мы все не пройдем тестирование и не подтвердим наши результаты.

Справедливо. Но подождите… он верил, что это случится не один раз? Он был очень уверен в себе, но также — черт возьми, да.

Престон скрылся из виду; звук открывающегося ящика донесся до меня прежде, чем рядом с моей головой упала горсть презервативов. Я облизнула губы, когда он быстро снял с себя одежду, отбрасывая ее в сторону. Мой второй просмотр его в полный рост не разочаровал, и воспоминания о той ночи никак не вязались с тем, чтобы снова увидеть его во плоти. Он был таким же ошеломляющим, каким я его запомнила. Его член затвердел еще больше от моего очевидного осмотра его.

Он шагнул вперед и сдвинул меня с кровати так, чтобы я прислонилась к ней спиной, и поставил ноги по обе стороны от моего тела. Обхватив свой член одной рукой, он лениво накачался, прежде чем потереться им о мои сомкнутые губы.

— Откройся. Я хочу твое горло.

Я сделала это, и он рванулся вперед, заполняя мой рот. Я тяжело дышала через нос и старалась не задохнуться от внезапного вторжения без разминки. Мудак. Он тоже это знал. Высокомерная ухмылка сказала все.

Моя голова откинулась назад под небольшим углом, когда я прислонилась к изножью кровати, что позволило ему опуститься на меня, упершись руками в кровать, пока он трахал мой рот, двигая бедрами, и я вбирала в себя каждый дюйм его тела.

— Схвати ее за волосы покрепче, — приказал Престон. — Ей это нравится.

Краем глаза я наблюдала за Техасом, когда он подошел, избавившись от собственной одежды. Его пресс напрягся, когда он придвинулся ближе, схватил меня за волосы мертвой хваткой и с пристальным вниманием наблюдал, как я заглатывала Престона.

Я огляделась и обнаружила, что Холлис тоже разделся, но у меня не было ни секунды, чтобы оценить его по достоинству так как другая рука Техаса схватила меня за горло и крепко сжала. Мои глаза расширились в панике, воздуха через нос было недостаточно. Я потянула свои руки, желая убрать его.

Мое зрение затуманилось, перед глазами заплясали точки. Я была близка к обмороку. Техас ослабил хватку всего на несколько секунд, когда Престон оторвался от моего рта, позволив мне глотнуть столь необходимый воздух, прежде чем он сделал это снова. Его громкий мужской стон заполнил комнату.

— Черт возьми, да, — прошипел он. — Здесь так чертовски уютно. Я собираюсь кончить слишком рано.

— Продолжай, брат, — согласился Техас.

Его рука сжала мои волосы, каким-то образом сжимая еще крепче. Мне это понравилось.

Ему нравилось держать мою жизнь на ладони. Я не знала, что это говорило о нем, но еще больше о том, что это говорило обо мне, что по мере того, как это продолжалось, я становилась все более влажной.

Престон слегка отстранился, когда Техас отпустил мое тело, и я закашлялась, делая глубокий вдох, прежде чем сперма попала мне на язык. Раздался громкий стон, и я проглотила все это, облизывая кончик, когда Престон полностью отодвинулся. Моя тушь потекла по щекам. Я пошаркала, неловко встала и вытерла рот плечом, прежде чем снова повернулась ко всем. Они стояли бок о бок, как одно целое. Они всегда были для меня одним целым, выбора нет. Они пришли в комплекте, и я бы с радостью продолжала разворачивать бантик к этому подарку.

— Ты уже второй раз хватаешь ее за горло, — холодно прокомментировал Холлис.

— Мы теперь ведем гребаную таблицу подсчета? — Престон хихикнул, в его голосе явно слышалось недоверие.

— Конечно, так и будет, — выпалил он в ответ, как будто это было совершенно нормально.

Мое внимание привлек Холлис, и я взяла за правило не торопясь разглядывать каждую часть передней части его тела. Каждая часть его тела, от груди до пресса, была четко очерчена. Его тело было выточено до совершенства, как произведение искусства, созданное только для обозрения, несколько серебристых шрамов покрывали его грудь. Я посмотрела вниз и попала в ловушку, уставившись на его пульсирующий член, который, я знала, должен был восхитительно растянуть меня.

Я пришла к разумному выводу, основанному на их более чем среднем размере, что эти трое собирались разорвать меня на части. Буквально.

Он подошел и встал передо мной, когда я подняла голову. Он закрыл глаза, казалось, сделал глубокий вдох, прежде чем снова открыл их. Его взгляд зацепился за мой с невысказанными словами, когда он запустил руку в мои волосы. Его рот встретился с моим, и я открылась для него. Наши языки танцевали друг с другом, и мы оба застонали. Не заботясь о том, что он мог ощутить вкус Престона на мне, он ускорял и замедлял темп, когда я погружалась в его вкус. Я просто хотела больше, больше, больше.

Мое тело было горячим и возбужденным, когда я терлась об него, желая исследовать его плоть голыми руками. Его член потерся о мой живот.

Престон протиснулся между нами, разделяя наши тела, и я фыркнула в знак протеста. Он бросил на меня понимающий взгляд, затем с самодовольным видом сказал Холлису:

— Поделись.

Холлис в ответ закатил глаза, облизывая свои теперь уже пухлые губы. Я была уверена, что мои были такие же.

— Повернись, и нагнись, — потребовал Техас, я подчинилась.

Его рука схватила меня за плечо, прежде чем он врезался в меня одним сильным толчком. Я закричала, сжимаясь вокруг него, когда он вышел и вошел обратно. Он потянул меня вверх, обхватив рукой мою ключицу, и задал мучительный темп, не давая мне перевести дыхание. Я закрыла глаза, откинула голову ему на плечо и утонула в ощущениях, которые он успешно вырывал у меня. Я была близка к той точке невозврата, когда он резко отстранился, все еще удерживая меня на месте.

— Мудак, — усмехнулась я, открывая глаза, чтобы свирепо посмотреть на него.

Техас был на сто процентов садистом, как я и предположила в прошлый раз. Он отрывисто рассмеялся.

Он только что снова не довел меня до оргазма. Серьезно, он смеется?

— Нет, ты кончишь только тогда, когда придушишь двоих из нас.

Он кивнул подбородком в сторону Холлиса, который натянул презерватив и лежал на кровати в ожидании.

— Я же говорил тебе, что в следующий раз я поимею твою задницу, — насмехался он, поднимая меня на кровать.

Я подалась вперед и расставила ноги по обе стороны от Холлиса, прижимаясь к его длине. Он схватил меня за бедра и перенес над собой.

Медленно опускаясь, я приспосабливалась к его толщине. Он был толще Техаса, и я прикусила губу, принимая укол боли, охвативший всю меня. Я замерла. Я хотела, чтобы мои руки были свободны, чтобы исследовать, прикасаться. Но спрашивать не было смысла. Они уже отказались, и я не собиралась признаваться, что мне вроде как понравилось, что у меня отобрали выбор.

Я приподнялась и опустилась обратно на него, и он встречал каждое движение. Его глаза скользнули по моему лицу, как будто он мысленно пытался запечатлеть мое удовольствие и запечатлеть этот момент в своей памяти. Я повела бедрами, наклоняясь вперед. Мои соски блаженно прижались к его груди, и я захватила его губы своими, проводя языком по его языку.

Я услышала хлопающий звук, прежде чем холодная жидкость потекла вниз между моих ягодиц, и пальцы потерли это место, прежде чем один вошел в мою задницу. Я прервала поцелуй с громким стоном, повернула голову, чтобы посмотреть на Техаса позади меня, который ввел в нее еще один палец. У меня отвисла челюсть. Это было так невероятно.

— Когда-нибудь делала двойное проникновение? — спросил он с резкостью в голосе. — Не то чтобы это помешало этому случиться сейчас…

Вероятно, сейчас было не самое подходящее время признаваться в этом, но лгать тоже казалось неправильным.

— Однажды, но только с человеком и игрушкой, — подтвердила я.

Нет, я не собиралась когда-либо вдаваться в подробности о том времени. Никогда.

— Ты собираешься указать имена в списке, — процедил Холлис сквозь стиснутые зубы.

Этого не произошло бы.

Я проигнорировала его комментарий, приподнявшись и снова навалившись на него. Он громко застонал, когда я успешно отвлекла его от абсурдной идеи о списке, который я не стала бы оглашать.

Меня прижали к груди Холлиса, и он скрестил руки у меня на спине, чтобы удержать меня там. Техас добавил еще один палец, и я прикусила грудь Холлис достаточно сильно, чтобы остановить любой звук или мысли, непрошеные слетающие с моего рта.

Каждая девушка, будучи пьяной, говорила вещи, которые обычно не произносила вслух.

Техас убрал пальцы и стал водить членом вверх-вниз по моей заднице. Я почувствовала, как он добавил еще смазки, когда просовывал головку внутрь. Я замерла. Вспышка паники охватила меня изнутри.

Прекрати, Милла! Преодолей то, чего он намеренно заставил тебя бояться.

— Расслабься, иначе тебе будет неприятно, — произнес Техас, и я поняла, что он был прав.

Он терпеливо ждал, пока у меня случался небольшой внутренний срыв; Холлис на несколько мгновений затих внутри меня. Я заставила свое тело расслабиться, пока он медленно, шаг за шагом, входил в меня, позволяя мне приспособиться, когда он достиг дна внутри меня. Я тяжело вздохнула, когда он слегка отодвинул меня от груди Холлиса, зажатую между ними.

А потом они начали двигаться.

Черт возьми. Когда один вырывался, другой толкался, и я балансировала на краю пропасти, зная, что это разбило бы мое тело вдребезги. Их движения были так странно синхронизированы друг с другом, что меня охватило холодное осознание того, что это, вероятно, были не первые двое в одном упражнении, в котором они принимали участие, и не трое в одном. Мне все равно.

На краю кровати сидел Престон, лениво накачивая себя, наблюдая за происходящим с пристальным интересом. Он уловил немой вопрос, который, должно быть, был очевиден в моих глазах, и ответил с ухмылкой:

— Тебе нужно потренироваться принимать наши три члена одновременно. Плюс, я хочу в эту тугую киску. Я уже поимел тебя в рот, я жду своей очереди.

Я застонала, когда они ускорились, задевая все возможные углы. Спасения не было. Я тонула в бесконечном экстазе. Краем глаза я заметила, как Престон пошевелился, и повернулась, чтобы выдержать его взгляд. Он прикусил губу, его рука наклонилась и намеренно ласкала мой клитор нежными движениями.

Мне нужно было больше. Жестче, грубее.

Я оскалила на него зубы в безмолвном требовании, когда он воспринял это как приказ, увеличивая скорость резкими ударами.

— Черт, я едва могу двигаться, — заявил Техас.

Он укусил меня за плечо в тот момент, когда Престон ущипнул меня за клитор. Вырвался бессмысленный стон, и я взорвалась, сжавшись вокруг них двоих, пока пальцы вытягивали мою разрядку, а зубы удерживали меня неподвижно. Я задрожала, оргазм поглотил меня, как полномасштабный лесной пожар, уносящий меня в свой пылающий ад.

— Черт, — выдохнул Холлис, когда я упала вперед на его потную грудь.

Его ритм сбился, когда он врезался в меня еще несколько раз требовательными толчками, прежде чем затих, издавая сдавленный стон с учащенным дыханием.

Техас умело перевернул нас, так что он оказался подо мной, а я была лицом вперед в стиле обратной наездницы, не снимая себя, когда Холлис ловко соскользнул с меня и отодвинулся.

Боже, — я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать словам вырваться наружу. Находясь в таком положении, я чувствовала себя намного глубже. Тело Техаса неуклюже прижало мои связанные руки к бокам, я царапнула ногтями его верхнюю часть ноги, впиваясь в них. Он хрюкнул.

— Покрепче вонзи когти, маленькая лгунья. Немного крови меня не смущает.

Престон упал на кровать передо мной с целеустремленной сосредоточенностью, когда Техас обвил руками мои ноги сзади, широко раскрывая меня. Он обхватил внутреннюю поверхность моих бедер, удерживая меня в нужном положении, когда выставлял меня на всеобщее обозрение, как подношение. Престон опустил голову и начал сосать.

Техас принял на себя весь мой вес, поднимая меня вверх и опуская на себя в более медленном темпе, но мощными толчками. Каждая частичка меня напряглась и сжалась, когда Престон вращался и лизал в такт толчкам Техаса. Заменив язык зубами, он прикусил меня. Я с головой окунулась в новый оргазм, царапая ногтями плоть Техаса, когда Престон рванулся вперед, насаживая меня на свой член на пике кульминации. Из меня вырвался хриплый крик.

Они работали в тандеме; Престон схватил меня за бедра прямо рядом с тем местом, где сидел Техас, пока они раскачивали меня взад-вперед между ними. Я чувствовала, как их затвердевшие мышцы напрягались под моей более мягкой кожей.

Внутрь и наружу. Назад и вперед. Снова и снова. По мере того, как мое тело превращалось в жидкость, я чувствовала, как они соприкасались друг с другом внутри меня, лишь слегка разделенные. Черт возьми.

Техас распался на части с невнятным шепотом, которого я не расслышала. Я почувствовала, как он смягчился внутри меня, но он держал меня открытой, пока Престон яростно врывался в меня, покрывая поцелуями мою шею, прежде чем нашел мой рот, его язык дразнил мой. Его бедра дрогнули, и он кончил с рычанием удовольствия, еще сильнее прижимая мое тело к телу Техаса.

Они оба отодвинулись от моего тела, осторожно укладывая меня на спину на теперь уже смятую постель. Я закрыла глаза, задержав дыхание на несколько секунд, чтобы успокоить сердцебиение, чувствуя, как приступы удовольствия пронизывали все мое существо. Я чувствовала, как вокруг меня упали тела, но держала веки закрытыми, удерживая этот момент еще хоть немного.

Ощущение абсолютной силы от того, что тебе поклонялся более чем один мужчина одновременно, не было чем-то неправильным, если это делалось с нужными людьми. Я чувствовала это каждой частичкой себя.

Нам всем потребовалось время, чтобы спуститься вниз. Меня осторожно перевернули на бок, когда один из них развязал мои запястья, и я встряхнула руками, радуясь, что снова могла ими двигать.

— Оставьте нас, — заявил Холлис несколько минут спустя с властным видом, как альфа-волк, отвечающий за свою стаю. Интересно, что они послушались.

Престон наклонился, запечатлев трогательный нежный поцелуй на моем лбу, погладив рукой по щеке. Все еще полностью обнаженный, он вышел из комнаты. Пока я наблюдала, как восхитительно двигались мышцы его задницы, мой обзор был заблокирован, но прежде чем я смогла произнести хоть слово протеста, рот Техаса накрыл мой. Я открылась для него; он целовал меня с яростью, и я целовала его в ответ с такой же глубиной, соответствуя каждому его движению. Он убрал язык, проводя им по изгибу моего рта, и я застонала, заставив его ухмыльнуться, прежде чем поднял с пола свою одежду и ушел. Дверь за ним закрылась.

Затем мы с Холлисом остались вдвоем в комнате, полной разыгравшихся фантазий, и в удивительно приятной тишине.

Я несколько раз открыла и закрыла рот, понимая, что даже не уверена, что сказать, но он заговорил за нас обоих спокойным и ровным голосом, который мгновенно успокоил мои нервы. Я могла заниматься сексом, но в остальном я поняла, что была полным новичком, не зная, что делать и что говорить, когда речь шла о более глубоких эмоциях. Вот что сделало все в сто раз сложнее.

— Нам не нужно говорить ни о том, что только что произошло, ни о чем-либо вообще, — сказал Холлис.

Вот так я расслабилась, когда он взял меня под руку. Моя голова легла на его мускулистый бицепс, а мое тело прижалось к его телу, так что я лениво обвилась вокруг него, закинув ногу на его ногу, и наши обнаженные тела прижались друг к другу.

Здесь было уютно… безмятежно. И только во второй раз, когда я легла с мужчиной, чтобы прижаться к нему и быть близкой, первым был Престон, и сказать, что мое сердце не забилось на полную катушку, было бы наглой ложью. Все это казалось… таким естественным.

Лежа рядом, я решила спросить его кое о чем. Это крутилось у меня в голове с тех пор, как я вернулась домой. Я осторожно произнесла:

— Вы все кажетесь другими, изменившимися с тех пор, как были много лет назад. Ты стал тверже с этим видом… безжалостности. Почему? — его тело напряглось подо мной, инстинктивно заставляя мое сделать то же самое.

— Есть вещи, о которых я тебе не скажу по причинам, в которые не могу вдаваться. Я тоже не буду извиняться за это, — он сделал паузу, ожидая моей реакции, но я просто промолчала. — Я буду честен с тобой, Милла. Твое возвращение сюда не было прогулкой в парке ни для кого из нас. Полагаю, для тебя это тоже было не так. Ты тоже другая, так что не думай, что мы этого не заметили. Я не знаю, к чему все это между нами приведет, нам придется посмотреть, чем это закончится, потому что мы не доверяем тебе полностью, особенно когда ты твердо держишься за свои секреты, которые вызывают пустоту в твоих глазах.

Черт. Я беззвучно поморщилась.

Я хотела бы объяснить, что мне было трудно доверять ему и другим, когда все, что у меня было из прошлого — это доказательства того, что я не должна этого делать любой ценой. Я догадалась, что он мог бы сказать то же самое и обо мне.

— Это справедливо… Я думаю.

Не довольна полученным ответом, но чего я ожидала? Я не могла просить его раскрыть свои секреты и секреты других, когда я не была готова сделать то же самое.

— Я полностью согласен, — произнес он.

Ва-банк, срань господня.

Но секреты были не просто секретами. Они были оружием, которое хранили в кармане до тех пор, пока оно тебе не понадобилось. Они тщательно охранялись, и открывать их нужно было только тогда, когда вы были готовы нанести смертельный удар.

Я прищурилась, когда солнечный свет упал мне на лицо. Что за черт? Воспользовавшись еще одним моментом, чтобы пробудиться от глубин сна, я снова открыла глаза, обводя взглядом пространство. Ах, черт. Совершенно не моя комната.

Мысли нахлынули на меня. Вчера… прошлой ночью. Холлис, Техас и Престон. Я удобно устроилась поверх Холлиса, точно так же, как он сам расположил меня перед тем, как я, должно быть, заснула.

Слегка пошевелившись, чтобы не разбудить его, я поморщилась от боли во всем теле. Но это была приятная боль, о которой я никогда не пожалела бы. Это казалось правильным, и они могли отрицать это сколько угодно прямо мне в лицо, я знала, что они чувствовали то же самое. Я слегка откинула голову назад, чтобы воспользоваться моментом и посмотреть на крепко спящего Холлиса. Постоянный суровый взгляд, который ничего не выдавал из его мыслей, исчез, сменившись мирным и расслабленным выражением. Я бы никогда не поверила, что его лицо могло так исказиться, если бы не видела это собственными глазами. Снова опустив голову, я закрыла глаза, размышляя, как вывернуться из его хватки, чтобы сходить в ванную.

Внезапно дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену позади, и Престон проревел:

— Доброе утро, сони.

Я застонала. Он был слишком счастлив этим ранним утром. Хватка Холлиса на моей талии усилилась, и я почувствовала рокот его глубокого голоса, исходящий из его груди, на которую удобно легла моя голова.

— Убирайся к чертовой матери, — произнес он приглушенным сном голосом.

Это было тошнотворно мило.

— Нет, завтрак готов. Тащите свои ленивые задницы вниз. Мы проведем день вместе, — объявил Престон.

Требовать, чтобы я провела целый день вдали от себя, не заботясь ни о каких планах, которые у меня были, было дерзко. Хотя я не собиралась жаловаться, я не могла придумать ничего, что бы я предпочла сделать.

Мгновением позже снизу заиграла музыка, и звук поплыл наверх. Мы с Холлисом застонали в унисон, понимая, что он был смертельно серьезен, и нам нужно было немедленно вставать.

— У меня нет чистой одежды, — пробормотала я, вспомнив, что половина моей одежды была испорчена.

— Иди прими душ. Я тебе что-нибудь принесу.

Я выбралась из-под одеяла, выставив напоказ свое обнаженное тело. Игнорируя пристальный взгляд, прожигающий мне спину, я вышла из комнаты и направилась по коридору к ванной, которую заметила вчера.

Быстро умывшись под горячим душем и почистив зубы запасной зубной щеткой, которую я нашла под туалетным столиком, я обернула тело полотенцем и вернулась в спальню Холлиса, обнаружив совершенно новую одежду с прикрепленными бирками, включая нижнее белье, лежащее на кровати.

Черт возьми, это так предусмотрительно.

Я, честно говоря, предполагала, что кто-нибудь из них швырнул бы в меня чем-нибудь из своей одежды, так что мне пришлось бы довольствоваться этим, но для меня имели значение именно маленькие штрихи, которые демонстрировали их заботливый характер и мягкие сердца, скрытые за тем, что они показывали миру.

Я переоделась в одежду, которая сидела на мне слишком идеально, и направилась вниз, где они все собрались на кухне. Я вошла, немного колеблясь.

— Выпьешь? — спросил Техас, когда я запрыгнула на барный стул в "айленде".

— Чай, пожалуйста, с молоком, без сахара, — я благодарно улыбнулась ему.

Через несколько мгновений передо мной поставили полную порцию жареного мяса, за ней последовал мой горячий чай, я взяла его, осторожно подула и сделала маленький глоток. Незаметно оглядев из-под ресниц всех, кто теперь сидел вокруг меня, и нормальность ситуации, я почувствовала волну довольства, и мое сердце сжалось до болезненной боли в груди.

Остаток дня мы провели в помещении, смотря разные фильмы и набивая щеки едой. Холлис налил себе ярко-зеленый напиток, напомнивший мне "Злую ведьму Запада", и залпом выпил его, пока я давилась от крайнего отвращения к его явно полезному коктейлю.

Нет, спасибо.

Находясь между ними всеми, окружая себя ими всеми, я чувствовала себя… главной.

Дни сменяли друг друга, недели пролетали незаметно, пока я проводила большую часть своего свободного времени с тремя мужчинами, которые, не задумываясь, вплелись в мой распорядок дня и жизнь.

Они всегда были рядом, и я никогда не отказывала им и не отворачивалась от их внимательного поведения. Проводя как можно больше времени вместе, мы несколько раз заново знакомились, один на один и все вместе. Снова узнавая больше о каждом из них в отдельности, я с пристальным интересом наблюдала, как они плавно взаимодействовали друг с другом, ведя себя так, словно они были своей собственной мини-семьей. И мне повезло, что меня пригласили сюда.

Я вообще не видела его. Никаких визитов.… ничего. Это беспокоило меня по нескольким причинам, но тяжесть упала с моих плеч из-за того, что я не была его главным приоритетом прямо сейчас. Я задвинула это на задворки своего сознания, чтобы копнуть поглубже в другой раз.

Все было хорошо, более чем хорошо. И для кого-то вроде меня, кто жил здесь и сейчас, это было все, что имело значение.