Капля яда

Глава 29

Милла

Пока я наслаждалась временем, проведенным с тремя мужчинами, и забывала о внешнем мире, Адам делал первые шаги. Неудивительно, что он оставил меня в покое, напал на меч моего собственного изготовления и атаковал, когда это пошло ему на пользу.

Я выскочила из такси и посмотрела на адрес дома, к которому он привез меня некоторое время назад. После поиска в Интернете с видом на улицу мне, наконец, удалось узнать его.

Такси с визгом отъехало, и я размеренными шагами приблизилась к современному бунгало, оставляя за собой гнетущую тишину. Посмотрев налево и направо, я заметила соседние дома с освещенными фонарями на крыльце. Я уставилась прямо на дом, к которому пришла. Не этот, он был погружен во тьму.

Я сглотнула, подойдя к одному из передних окон, прикрыла глаза руками и заглянула внутрь. Ничего. Мой пульс участился. Нет, нет, нет. Я подбежала к входной двери, дергая ручку и толкая дверь плечом. заперто. Я была в полной панике, когда обежала вокруг одноэтажного дома, заглядывая в другое окно. Спальня, пустая, если не считать мебели.

Я быстро направилась к задней части дома, открыла пластиковую дверь на веранду и, один раз не удержавшись, дернула за ручку и толкнула ее плечом. Черт. Она неожиданно распахнулась, и я споткнулась о собственные ноги, пытаясь сохранить равновесие.

Паника охватила меня, я металась из комнаты в комнату, не находя ни живых людей, ни предметов домашнего обихода. Осталась только мебель. Они ушли, он ушел. Так близко и в то же время так далеко.

Я направилась к задней двери, чтобы уйти, и заметила конверт, прикрепленный к стене так, чтобы я не заметила его, когда входила. Я сорвала его со стены, когда булавка упала куда-то на пол. Вскрыв конверт, все мое тело застыло на месте.

Маленький ангелочек.

Я не знаю, смеяться мне над твоей наивностью или радоваться ей. Ты всегда следуешь вслепую, не так ли? Ты думала, я настолько близорук, что не пойму, что ты начнешь копать? Ты просто ничего не можешь с собой поделать. Не волнуйся, скоро все это закончится. Мы все будем вместе.

A.

Волна горечи, такой кислой, поднялась внутри меня, уничтожая все теплое в моем теле. Мне было холодно, так холодно. Я скомкала записку, швырнула ее в стену и зарычала, когда она шлепнулась на пол с небольшим ударом. И все же слова подействовали на меня, как грузовик. Это было несправедливо. Когда это вообще закончилось бы? Я несколько раз провела руками по волосам, расхаживая взад-вперед по пустой гостиной.

Безнадежность пустила глубокие корни, чувство вины кольнуло меня, а ужас стал моим последним близким другом. Стены надвигались.

Позже той ночью я подошла к незнакомому дому с одной мыслью. Забыть. Тела были плотно упакованы в дом поменьше на Нижней стороне Ист-Бэй, обычные люди. Рабочий класс усердно трудился ради своих денег, отправляя своих детей в местную государственную школу. Они не были похожи на нас в Верхнем Ист-Бэй, где в наших домах могло поместиться около десяти таких же, как у них.

Я никогда не смотрела на них свысока, как и несколько других моих знакомых, но большая часть высшего общества верхнего Ист-Бэй отмахивалась от этой части нашего города, как будто это ничего не значило, как будто они были пятнистой точкой на их радаре. И этих людей мы называли претенциозными придурками. Они и дня бы не продержались, бегая по улицам Нижнего Ист-Бэй.

Я отчаянно нуждалась в том, чтобы вести себя как нормальная девятнадцатилетняя девушка, у которой нет глубоко укоренившихся проблем. Я никого не знала по эту сторону Ист-Бэй, но я всегда была счастлива в своей компании и, честно говоря, я приехала сюда не заводить друзей. Я приехала сюда развеяться и забыться.

Забудь обо всем, особенно о предстоящем свидании.

Я лавировала между счастливыми и пьяными телами в поисках определенного типа людей. Я всегда знала, что искать. Текущая рэп-песня закончилась, переходя к следующей. Ритм стих, и, казалось, вся комната сошла с ума, когда все больше людей направилось в открытую гостиную, которая на ночь была превращена в импровизированный танцпол. Я узнала песню "Act a fool" группы Ludacris и прикусила нижнюю губу, как удачно. По крайней мере, у них здесь неплохой музыкальный вкус, в этом нет ничего плохого. Я заметила его прежде, чем он взглянул в мою сторону, и уверенно направилась к его затемненному углу.

— Не видел тебя здесь раньше, — заметил он, разглядывая меня.

Я знала, что он увидел, девушку, которая сливалась с толпой, и которую никто не узнал бы. Я была не настолько глупа, чтобы носить что-то с дизайнерским лейблом и срывать это с моей кожи. В любом случае, в моем шкафу уже была не дизайнерская одежда, потому что я любила одеваться и хорошо выглядеть. Для меня не имело значения, есть ли у нее этикетка, стоила ли она пять долларов или сто. Если мне это нравилось, все было так просто, как я хотела. Я никогда не понимала тех людей, особенно девушек, которые были одержимы именитыми брендами и никогда не появлялись без них, будь то одежда, аксессуары или обувь. Дороже не значило лучше, точно так же, как быть богатым не означало, что у тебя было все, чего ты хотел в жизни.

— Я пришла побаловаться на этой стороне, переночевать… — я наклонила голову, мои вьющиеся волосы упали на бок.

— Чертова девчонка, ты напрашиваешься на неприятности, пересекая эту невидимую черту.

То, что у обеих сторон были небольшие проблемы с другой, не было новостью, на мой взгляд, это было до смешного глупо.

— Поверь мне, мы, может быть, и богаче по игре, но играем грязнее.

Я приподняла бровь, провоцируя его сказать что-нибудь еще по поводу того факта, что мой банковский счет уничтожил его. Я не осуждала его, но он был мной.

— У меня есть наличные, и мне нужно, чтобы ты со мной разобрался.

Я вытащила пачку долларов, чертовски большую, чем, я бы поспорила, он обычно брал, от чего у него округлились глаза. Я ткнула деньги ему в грудь, высказывая свою точку зрения так ясно, как только могла.

— Сейчас.

— Ладно, ладно, сумасшедшая девчонка.

Он покачал головой, убирая то, что я ему дала, с глаз долой и достал несколько пакетиков с таблетками, больше, чем я хотела, высыпал их мне на ладонь, прежде чем исчез. Достаточно справедливо. Я сунула их в карман и направилась по дому в поисках выпивки.

Раньше я пила немного первоклассной водки, чтобы снять это напряжение. Это было оставлено Адамом для себя в моем общежитии, и я решила, что он чертовски многим мне обязан, поэтому начала собирать деньги. Во-первых, его водка. Во-вторых, без чертовой идеи. Это была мысль, которая имела значение.

Я откупорила крышку и начала прихлебывать пиво. Это ни в малейшей степени не входило в мои предпочтения, но меня это совершенно не волновало. Открыв маленький пакетик, я достала четыре маленькие фиолетовые таблетки и проглотила их, запив еще одним глотком пива.

Действуя безрассудно, потребность в восстании забурлила в моих венах, как маленькие солдатики, готовящиеся к войне. Я двинулась прямо…

Музыка гремела вокруг меня, мое тело вращалось вместе с глубокими басами, унося меня туда, где ничто не имело значения. Крепкое тело потянуло меня вперед. Я продолжала двигаться всем телом в такт, прижимаясь к нему, чувствуя, как его член твердел в ответ на мои движения.

Я все глубже погружалась в свободу. Мне было все равно, кто был позади меня, впереди или вокруг меня, мне даже было все равно, как далеко я зашла. Я хотела ничего. Ноль, пшик.

Я проглотила еще горсть таблеток, запила их новым пивом, которое купила, и предложила одну человеку позади меня. Он склонил голову мне на плечо и высунул язык, пока я кормила его. Его язык обвился вокруг таблетки, прежде чем он облизнул губы. Я посмотрела на него, потом в его глаза — завораживающие, небесно-голубые глаза.

Я развернулась так, что мое тело оказалось вплотную к его телу. DJ Turn It Up из Yellow Claw взревел из динамиков, когда большинство людей присоединились к нам на импровизированной танцплощадке, тесня других. Ничто не имело значения, кроме ритма. Я двигала своим телом, его движения соответствовали моим, когда мы прижимались друг к другу в идеальном ритме.

Мое тело казалось ослабевшим от таблеток, а по спине катился пот. Песни менялись одна за другой, но он оставался и повторял каждое действие, как будто наши тела исполняли эту песню и танец тысячу раз до этого.

Я по спирали впадала в бред, и приветствовала это с широко распростертыми объятиями и самой широкой улыбкой "да, черт возьми, да" на моем лице. Было слишком поздно спасать мою душу от нанесенного ей ущерба. Этот мир был таким злым местом.

Обними меня. Просто. Позволь. Мне. Утонуть.

Может быть, мне просто было лучше умереть. Я не могла бороться с демонами внутри себя, которые гноились в моей душе и находили ее зараженной. Мое тело казалось невесомым и безжизненным, поражение витало в каждом уголке моего разума, умоляя меня сдаться, принять свое место в жизни — на самом дне, с рухнувшим фундаментом и без возможности восстановиться.

Он лишил меня всего этого… всего этого. Он лишал меня самоуважения, слой за болезненным слоем, пока не вырвал один из последних кусочков. Часть, которая была моей, полностью и бесповоротно моей. Секрет того, кем он был на самом деле, глубоко укоренившийся стыд за то, что он сделал со мной. И все же он был умен, очень умен. Это было действительно гениально. Он смешал правду со своей хорошо произносимой ложью и возложил величайший обман к ногам мужчин, которых я знала каждой частичкой себя и в которых была влюблена.

Трое мужчин, которые никогда больше не стали бы доверять мне и не увидели бы во мне ничего, кроме своей шлюхи. Его игрушки. И абсолютное оружие, способное уничтожить часть каждого из них по очереди. Потому что Адам серьезно относился к своим приказам и выполнял их с жестокой эффективностью, но все это было на его совести.

Он был воплощением дьявола. Несмотря на его смертельное влечение ко мне, я никогда не должна была принадлежать ему. Не то чтобы это имело значение. Для него это был не только бизнес, но и глубоко личное. Почему? Потому что его одержимость была сосредоточена вокруг меня. Предположительно, они были его друзьями. Явно не из-за блеска в его глазах, когда он видел, как они один за другим вступали в реальность, и наблюдал, как боль растекалась по их лицам. Он испытывал болезненное чувство удовольствия и гордости по этому поводу.

Раньше я видела проблески света, другой жизни с бесконечными возможностями и подлинным душевным покоем. Это была безнадежная несбыточная мечта глупца, и я слишком долго питалась ею.

Мы все боролись с неизбежным. Смерть. Каждый прошедший день был еще одним днем, когда мы бросали вызов ее зову, некоторые из нас были ближе, чем другие. Многие молились о том, чтобы смерть забрала их, многие хотели, чтобы она обошла их стороной, предложила им бессмертие, на которое они никогда не могли претендовать.

Чистилище не смогло очистить мою душу от пятен, которые запятнали ее, которые прилипли к ней, от чистоты, которая никогда больше не проявилась бы. Моя душа была потеряна. Была обречена на вечное проклятие.

Диссоциация была моим механизмом преодоления моей травмы. Я уплыла во тьму, где ничто не могло причинить мне боль, где никакие чувства не могли нарушить мое душевное состояние. Здесь было спокойно, и это место стало для меня большим домом, чем что-либо еще в жизни. Это должно было напугать меня, но этого не произошло. Я бы защищала этот крошечный кусочек мира любой ценой. Теперь внутри меня не было ничего, кроме зияющей пустоты.

Я подвела вас. Простите меня.… Может быть, в следующей жизни.

Ничто и все изменилось, но всему пришел конец.

Продолжать быть его маленьким ангелом, его игрушкой… Я бы предпочла умереть.

Наконец-то я свободна.