Капо Ди Белл

Глава 17

Джессика

Благодаря алкоголю я вырубилась моментально. Но даже во сне мне продолжал сниться наш с Майком разговор. Я постоянно повторяла «ты должен уехать» и рыдала. И каждую, как он выразился «ёбаную секунду» этой ночи я видела его. Даже подсознание не смогло отпустить его образ. Поэтому, когда я очнулась, ощущение было такое, словно я вообще не отдохнула. Как будто бы пробыла в стрессе целую вечность, да что там… я продолжаю находиться в нём, потому что в душе долбанное ощущение разрухи. И я не знаю, господи, я не знаю как собрать себя по кусочкам!

– Детка… – тихий голос Ари послышался за дверью.

Я повернулась на звук приоткрывшейся двери и увидела её вместе с Эшли и Кэлли. Девочки взволнованно заглядывали в спальню.

– Ты уже проснулась, мы можем войти? – осторожно уточнила Кэлли.

– Д-да… – прохрипела уставшим голосом.

Такое ощущение, что я очень много орала. А ведь и вправду делала это – срывала голос, а заодно и своё сердце. Морщусь, потому что с тяжелыми мыслями начала усиливаться и головная боль.

Подруги поспешно влетели в мою спальню, прикрыв двери. Запрыгнули ко мне на постель и прижались так, словно я вот-вот умру. Почему “словно”, Джесс? Совсем не словно, ты же и сама всё чувствуешь…

– Ты как? – несвойственно себе, тихо поинтересовалась Эшли.

От этого вопроса сквозь пересохшие ресницы сразу же начали просачиваться слёзы.

– Хуже некуда, девочки…

Они крепче обняли меня и я шморгнула носом.

– Нужно поговорить с Нейтаном, я вчера так сглупила…

– Поговоришь позже, малышка, – предложила Кэлли. – Он с Риком и Тони уехал, но скоро вернётся.

– Хорошо…

Молчание затянулось, пока я продолжала умываться слезами. Когда же уже они остановятся?

– Детка, мы должны спросить… – осторожно начала Ари. И девочки мягко оторвали от меня головы. – Это ведь не из-за Нейтана ты так плачешь? Просто… Майк, он вчера так сорвался за тобой…

Подруги смотрели на меня взволнованно. Конечно, они заподозрили, а может даже и всё поняли. Я бы не хотела сознаваться, но это так сильно разъедает меня, что мне кажется, я не смогу этого держать в себе. И я не хочу лгать…

– Не из-за Нейтана, – покачала головой.

И я созналась. Во всём. Рассказала им как многое случилось. И о нашем уговоре с Майком и о том, что было после. О каждом нашем невероятном и одновременно растоптанном моменте. Я вывалила подругам всё, от чего задыхалась целую ночь. И я не знаю, стало ли мне легче, но… я хотя бы убедилась в том, что поступила правильно – попросив его уехать.

– Боже, какая же ко-озлина, – расшипелась Эшли, вытирая с моего лица косметику ватным диском и мицеллярной водой.

– Джесс, ты права, такое невозможно простить, – поддержала меня Ари. Девушка разула меня, потому что я так и заснула в босоножках, а теперь массирует мои ноги.

– Твой брат ничего не понял, дорогая, – убедила меня Кэлли. – Но… заподозрил, поэтому если он всё поймёт, я…

– Я не прошу тебя лгать, Кэлли, – успокоила девушку. – Просто не хочу, чтобы он беспокоился. Давайте не будем мальчикам ничего рассказывать, хорошо? Если узнают – пускай, но я надеюсь, что этот кошмар просто забудется, как будто бы его и не было.

Обжигающие слёзы буквально насмехаются надо мной, демонстрируя, что я никогда не смогу об этом забыть.

– Конечно, Джесс, мы не будем говорить, – кивнула Кэлли и протянула мне очередную ложку чиа-пудинга, который она для меня приготовила.

Я глотнула и улыбнулась сквозь боль.

– Спасибо, девочки. Вы такие потрясающие подруги, правда.

Мне несказанно повезло. Такая забота и поддержка – это многого стоит.

– Только не плачь больше, – чмокнула меня в щеку Эшли.

– Хочешь я тебе еще массаж спины сделаю? – с энтузиазмом спросила Ари.

Я засмеялась, но даже смех оказался грустным.

– Нет, всё хорошо, – я обняла себя за локти. – Всё будет хорошо…

– Обязательно, детка, – подтвердила Кэлли. – Прежде, чем встретить свою идеальную половинку, порой приходится столкнуться и с такой мерзостью. Уж поверь, я знаю, что это такое. Но потом в моей жизни появился Рик… – она счастливо улыбнулась. – И ты тоже встретишь своего «Рика»!

– Да… – я сказала это, но слёзы лишь сильнее хлынули.

Я встречу. Обязательно встречу. Кого-то другого. Достойного меня. Не его.

Не его, господи.

– Как думаете, он уже уехал? – с надеждой спросила у девочек.

– Ну, с парнями он не уходил, – пожала плечами Кэлли.

– И в доме я его не видела, – ответила Ари.

– Скорее всего уже уехал, малышка, – подбодрила Эш. – Пускай катится…

Я сглотнула. Попыталась осознать это, что его больше нет.

– Давай-ка, теперь иди в душ, переодевайся, – закомандовала дружелюбно Эшли. – И на йогу с нами!

– Даже я присоединюсь! – подмигнула Кэлли. Хотя она больше любит фитнес.

– Будем медитировать пока тебе не станет легче! – Ариана скрестила пальцы в воздухе.

По правде говоря мне ничего не хотелось. Абсолютно ничего. Кроме как натянуть его футболку и плакать до конца дня. Я не знаю что это. Юношеский максимализм? Первая влюблённость? Всё вместе?

Я и сама не предполагала, что меня может так накрыть. Я не собиралась так залипать на наследнике мафии. Я не должна была…

– Девочки, я ненавижу его… – призналась тихо. – Но эта ненависть она такая… я даже с ней попрощаться не могу.

Подруги слегка растерялись. Они впервые меня видят в таком состоянии. Да что там, в принципе впервые среди нас четверых кто-то убивается по парню. До такой степени. До невозможности успокоиться и совладать с собой.

– Уже всё хорошо, слышишь? – нахмурилась Эшли.

– Он уехал, Джесс, – подхватила Ари.

И стоило девочкам это сказать, как мы услышали нарастающий крик… мужской. Меня передёрнуло, потому что я слишком быстро узнала этот голос. Ведь он им столько раз шептал, хрипел, кричал и угрожал… просил прощения. Он этим голосом столько всего говорил необходимого для меня. И этот голос принадлежит Майклу Кано.

– Он что не уехал? – в ужасе и даже гневе прошипела тихо Кэлли.

Не уехал.

Его голос на мгновение стих, а после что-то словно полетело в стену. Телефон? Он выругался на таком срыве, что нас всех передёрнуло еще раз. Мои слёзы застыли в глазах, а по рукам поползли испуганные мурашки. Наследник мафии чем-то разозлён и в подтверждении этому через секунду мы услышали треск. Он что-то разломал?

– У него башня совсем поехала… – в ужасе прошептала Эшли.

– Всё, я звоню Рику, – взмолилась Кэлли.

– Нет, подожди, – я схватила её за руку. – Не нужно, прошу. Я поговорю с ним, скажу, чтобы уезжал.

Я начала подниматься и Ари попыталась меня остановить:

– Ты что, девочка, с ума сошла? Он там не в себе…

Вздохнула.

– Думаете, это впервые?

Они замялись. Ари отпустила меня и я встала с постели.

– Он не причинит мне вреда, – в этом я уверенна. Подруги недоверчиво смотрели на меня. – Ну, не физического…

– Если ты не вернёшься через пять минут, мы ворвёмся, чтобы вызволить тебя! – пообещала, почти пригрозив, Эшли.

– Я просто поговорю с ним, – заверила и вышла из комнаты.

Босыми ступнями я приближалась к его спальне. И чем ближе подходила, тем больше мата слышала. Такая ярость разливалась стенами моего дома, что я уже сомневалась… стоит ли входить в это самое пекло. И очевидно, что не стоило, потому что… открыв двери, я почти потеряла сознание, Майкл Кано на срыве выстрелил несколько раз в окно. Стекло осколками понеслось вниз, дверь за моей спиной хлопнула, а я… не могла перестать пялиться на пушку в его руках. Он всё это время хранил оружие в моём доме??

Майкл

Этой ночью я не смог сомкнуть глаз. Пялился в тёмный потолок до самого утра, словно в свою душу смотрел. После всего, что произошло… я был до хуя поражен. Реакцией Джесс? Своим поступком? Тем, как всё обернулось?

Ничего из этого.

Дело в том, что до момента, пока правда не открылась – я не считал её чем-то шибко важным. Да, конечно, я не собирался рассказывать Джессике. Ясно было сразу, что она не поймёт этого. Но это её и не касалось – так я считал. Это было мне необходимо, по моим, возможно, козлиным причинам. Я не буду отрицать. Окей, я козёл и сволочь. Я, мать твою, будущий капо ди капи. И подобное для меня… не знаю, незначительное, понимаете?

Было таким. Было, блять.

Потому что вопреки тому, что я всё наперёд понимал, что-то внутри меня всё же поразилось. Я через слёзы Джесс словно взглянул на свой поступок под другим углом. Её заплаканными глазами. И это оказалось хуёво. Девушка всё принимает близко к сердцу и… она искренна по отношению ко мне. Более того, я тоже искренен. Пускай это всё и большая игра, но даже в ней есть место для нашего честного укромного местечка. Я не лгу ей, когда целую её и делаю комплименты. Не заставляю себя находится рядом с ней, сам этого хочу. Мне с Джессикой Ди Белл… любопытно. И, наверное, приятно. Но откровенно говоря, я сильнее в этом всём, чем готов признаться сейчас. Потому что не было еще ни одной девушки в моей жизни, с которой я бы не хотел прощаться. Я не хочу её отпускать. И она единственная, не считая моей матери, кто смогла достучаться до моей совести.

Как вы знаете, я очень сильно подражаю своему деду. И когда его дочь и моя мама – Мэри Лэн, замечает это, она всегда таким взглядом на меня смотрит, словно теряет меня. В этом худшем, что я транслирую миру. Чаще всего меня раздражает, что мама пытается остановить то, что остановить невозможно. Но пока ей удаётся, пока я… не могу переступить черту. И моя слабость в том, что я не хочу видеть такой взгляд мамы. Не хочу, чтобы она чувствовала, что теряет меня или отца. Во всех смыслах. Она и так всю жизнь прожила с нами как на минном поле.

И этой ночью случилось оно самое – этот взгляд. Джессика смотрела на меня так. Смотрела и теряла. Смотрела и не хотела терять. Смотрела и выбирала терять. Никто больше в моей жизни так не смотрел на меня, кроме этих двух женщин. И несложно догадаться почему – не то, чтобы мир сильно заботится о таких, как я. В основном, людям будет легче, если такие, как я, сдохнут. Но не она, да? Ей не плевать… Она не готова, она не хочет меня терять. Джесс чувствует то, что чувствовать не должна. И, наверное, я даже должен помочь ей избавиться от этих чувств, но… они подкупают меня. Да, блять, подкупают.

Я не знаю что это. Скорее всё же эгоизм. Наслаждаться тем, на что не заслужил. Использовать то, что тебе не принадлежит. Целовать, но не давать никаких обещаний. Это мой капо ди капский эгоизм. И, наверное, именно так и поступил мой дед с моей бабушкой, когда они были молодыми. Я только сейчас увидел параллель. И да, поразился. Не то чтобы я это планировал…

Вот таким вот образом я и провёл эту ночь. В мыслях о ней. Должен был размышлять о плане, который под угрозой срыва, ведь малышка Ди Белл приказала валить нахуй. Но я так и не смог сосредоточиться на главном, продолжая ощущать её солёные слёзы на губах и трясущиеся руки, бьющие меня по лицу. Я не смог переключиться. Я каждую ёбаную секунду снова о ней…

Телефон зазвонил ранним утром. Мама. Как вовремя… Но я поднял трубку, потому что никогда не игнорирую её.

– Милый, доброе… – она почему-то осеклась. – …утро.

Да уж, оно ни хрена не доброе. Но у меня то понятно.

– Что-то случилось? – нахмурился.

– Не хотела так сразу, – мамин голос был каким-то замученным. – Может расскажешь как у тебя дела?

Хуёво, ма.

Я и не планировал рассказывать, но когда она спросила… я вдруг ощутил… что это? Кажется, это стыд. Мне стыдно рассказывать женщине, которая родила меня, какой я мудак. Хотя она и так знает, что мудак. Но у Мэри Лен какое-то невероятное терпение и безусловная любовь. И ко мне, и к моему отцу и к моему деду. Не знаю как ей удаётся видеть в нас то, за что можно любить. Но осмелиться спросить я никогда не смогу. Возможно, я боюсь услышать ответ.

– Как и всегда, – ответил уклончиво. – Что у вас там?

Она вздохнула недовольно.

– Майк, кое-что произошло, – мама сглотнула. – Но я тебя очень прошу принять эту новость спокойно, пожалуйста.

Говорю же, даже собственная мать знает какой я монстр.

– Говори, – немного жестко скомандовал.

– Твой крёстный… – её голос практически сел. – … Адриано умер.

Мои веки застыли в онемении, пальцы сжали телефон.

– Майк? – с опаской позвала мама.

– Когда? – настолько сухо, что у самого мороз по шкуре пошел.

– Вчера вечером…

– Кто его убил? – процедил сквозь зубы.

– Нет-нет, – взволнованно запротестовала мама. – Это естественная смерть, ты же знаешь, что… у него были проблемы с сердцем. И возраст уже… в общем, завтра похороны, – я услышал, как она смахивает слезу. – Мне жаль, милый, я знаю, что вы были близки.

Резко сел на постели. Отстранил телефон от уха и прижал его ко лбу, несколько раз вбивая. Зажмурился, ощущая сдавливающий приступ в груди. Адриано был хорошим мужиком. Советником, а в прошлом и подручным моего отца. И пускай я этого никогда особо не признавал, но да, я был близок с ним. Он делал всё возможное, чтобы сохранять эту близость со мной. Я всегда мог прийти к Адриано после жесткого скандала с отцом. Он единственный, кто мог меня успокоить, когда даже мама боялась подходить. Наверное, он был тем самым настоящим крёстным, не забившим хуй на своего крестника. Адриано всегда был рядом. «Сын» – так он всегда обращался ко мне. В глазах запекло, стоило голосу крёстного пролететь в воспоминаниях. И последнее, что я услышал от него – это напутствие. Будь собой. Этого он пожелал для меня. Ты ошибся, Адриано, впервые в жизни. Это самая хуёвая идея – быть собой. Я попробовал…

Вскочил с кровати. Ускорился, чтобы заглушить внутреннюю боль. Зашел в гардеробную и достал чемодан.

– Я вылетаю, – отрезал, возвращая телефон к уху.

– Милый, погоди, – спохватилась мама, но я лишь продолжил закидывать вещи в чемодан.

– Я буду на похоронах, – твёрдо сказал я.

Я не верю в судьбу, но что это, если не она? Джесс хочет, чтобы я уехал, и ситуация требует того же. Я не собираюсь отказываться от своего плана, но сейчас… я должен полететь на эти чёртовы похороны. Со всем остальным позже разберусь. Я еще всё успею доказать отцу. Возможно, это и к лучшему, если мой мозг проветрится от влияния Джессики Ди Белл. Потому что пора бы уже сосредоточится, Кано, давно пора!

– Майк, послушай, я знаю как это важно для тебя… – схватил кобуру с пушкой с верхней полки. – И я попыталась поговорить с твоим отцом… – проверил заряжен ли пистолет. – Но… ты всё еще не можешь вернуться. Мне жаль, правда…

Я нахмурился, потому что подумал, что мне послышалось.

– Что ты сказала?

– Милый, тебя не пропустят на границе. Таково решение отца, а ты же знаешь…

– Какого хрена?????!! – заорал я.

С силой пнул ящик и он с грохотом закрылся. Отец, что совсем охуел, блять?! Я в дичайшем изумлении… Он просто конченный, сука! Реально же конченный!

Вылетел пулей из гардеробной, не давая маме опомнится и подобрать слова:

– Мам, он что серьёзно сделает это??! Не позволит мне, б-блять, прилететь на похороны крёстного????!!

Меня всего трясёт, я хожу вперед и назад по спальне.

– Я не поддерживаю его решение, но он хочет как лучше…

– КАК ЛУЧШЕ??????!!!! – ору, теряя контроль. – ДАЙ МНЕ С НИМ ПОГОВОРИТЬ!

– Нет, милый, не стоит… – сразу же начала умолять мама. – Смотри, ты вернёшься через пару недель и… сможешь съездить на кладбище к крёстному. А сейчас тебе лучше отвлечься…

Отвлечься, мать твою, отвлечься.

Мне нечего ответить маме. Я знаю, что это не её решение, но я не могу смириться и сдержаться…

– ДА ЧТО ЗА СРАНАЯ ХУЙНЯ, БЛЯТЬ, НЕНАВИЖУ ЕГО!!! – этого она уже не слышит, потому что я отключаюсь и швыряю телефон об стену.

Переворачиваю кресло, а следом и стол. Рычу и матерюсь, ощущая сильнейшее головокружение. Я не могу поверить в то, что он так поступает со мной. Вся мафия будет там! У всех будет возможность попрощаться! Кроме меня… кроме, сука, меня! Его сына! Но я же недостоин, да??! Я же не готов?!

И я стреляю. Один раз, второй… Панорамное окно разлетается на куски, но я ничего не вижу, кроме образа отца перед глазами. Я ему этого не прощу! Он даже не представляет, что я ему устрою…

Дверь позади меня хлопает и клацает, потому что от удара срабатывает замок. Я на эмоциях разворачиваюсь, наставляя пушку на… Джессику. Девушка бледная как смерть. Глаза покрасневшие от слёз, на теле помятое платье со вчера и спутанные волосы. Она сжимает его пальцами, не сводя испуганного взгляда с пистолета. И в её глазах один вопрос «Что эта штука делает в её доме?». Еще один мой поступок, про который я не планировал рассказывать. Да, я привёз с собой пушку. Потому что, блять, это часть меня. Я наследник мафии, что не ясного???!

Её испуг и невысказанное возмущение так раздражает меня, что я очень сильно хочу сорвать злость на ней. Но когда я замечаю как быстро влажнеют её глаза вновь… блять, я же должен опустить пушку. Кажется, целую минуту до меня это доходило. Твою же мать…

Я резко опускаю оружие и ставлю на предохранитель. Девушка от ужаса прикрывает глаза и немного выдыхает.

– Тебе лучше выйти, Джесс, – сухо приказываю я.

– Ма-айк, – с колотящимся сердцем. – У-уезжай.

Она широко распахнула глаза, наполненные и страхом и болью. Влажные, сука, опять влажные.

– Хватит это повторять, Ди Белл, – поморщился.

Стоило это сказать и мы услышали шум за дверью. Сбежались её подружки, по-видимому, на выстрел, и начали стучать в дверь, причитая всякие угрозы. Сука, как же всё бесит.

– Потому что я не успокоюсь, пока ты не уедешь, – набралась храбрости Джессика. – Девочки, всё нормально, – взмолилась она, оглядываясь на дверь.

– А я, блять, не успокоюсь пока ты не перестанешь гнать меня, Джессика! – рыкнул я. – Меня уже заебало вот это твоё «уезжай»!

Я корю себя, но всё равно делаю это – срываюсь.

– Я, сука, тоже много чего хочу от этого ёбаного мира! Но ты думаешь я всё получаю, что хочу?! Столько хуйни в мире, Джесс! – я нависаю над ней с искаженным от злости лицом. – И считай я – твоя хуйня, понятно тебе?!

Я не понимаю, что говорю. Несвязно-философский бред, знаю.

А она плачет. Она правда, сука, плачет.

– Блять, – отхожу от неё на несколько шагов, пораженный.

Да нельзя же так, Кано. Уёбок, блять, ты такой уёбок!

Окно разбито, поэтому я вбиваю несколько ударов в стену, оставляя на ней кровавый след. Швыряю пистолет на пол и буцаю его в придачу. Джессика вскрикивает, а её подруги продолжают тарабанить. Возможно, уже вызвали 911. Плевать…

– Ма-айк… – всхлип за моей спиной. – Что-то случилось, да? – дрожащая ладонь касается моей дрожащей спины.

Жмурюсь. На хуя она это делает? Почему просто не выйдет?!

– Соберу вещи и свалю. Окно сегодня же заменят, – отрезаю, сжимая кулаки.

– Я знаю, что уедешь… Просто я переживаю, ты…

– НЕ НАДО ЗА МЕНЯ ПЕРЕЖИВАТЬ, НЕ НАДО ПОМОГАТЬ, Я ЖЕ ГОВОРИЛ!

Бомба, что давила в груди, взрывается. Я сам не понял как подхватил Джессику и швырнул на постель. Девушка пролетела метра два и вроде бы мягко приземлилась на матрас. Но она так запаниковала, что начала карабкаться к основанию кровати, подальше от меня. И этот взгляд…

Снова. Этот. Взгляд.

И я понял, что это всё. Перешагнул черту. Настолько далеко, что… и не вижу где она была. Одно понимаю, что я разрушен и делаю это с ней – прямо сейчас. С той, что ни в чём не виновата. Посмотри её глазами, долбанный Кано, посмотри. И я смотрю…

Срываюсь к ней слишком быстро. Джесс пищит, поджимая колени.

– Прости, детка, прости… – я прижимаюсь лбом к её острым коленкам и в глазах опять начинает печь. Что это за срань? – Ты ни в чём не виновата. Просто прости за это всё, – отрываюсь и заглядываю ей в глаза. – Я уезжаю, слышишь? Прямо сейчас…

Даже вещи собирать не буду. Похуй. Она больше ни секунды рядом не может. Она сойдёт с ума. Она не заслужила на такую грязь…

Мои губы неосознанно целуют её коленку, а нос в последний раз вдыхает аромат жизни. Жмурюсь и спрыгиваю с кровати. Поднимаю пистолет с кобурой, хватаю ближайшую серую толстовку, потому что с ночи в одних джинсах. Сталкиваюсь с её шокированным взглядом еще раз и сглатываю собственную горечь внутрь. Иду к двери и резко распахиваю её. Девушки в ужасе вскрикивают и разбегаются. И лучшее, что я делаю за всё это время – ухожу из этой жизни. Из её жизни…