Каста Неприкасаемых 2

Глава 5

Городская стена осталась далеко позади, уже не видны даже шпили башен. Узкая тропа, петляя, ведет в гору, и мы идем, привычно выстроившись цепочкой. Самое неожиданное, что нас по-прежнему четверо.

Вспоминаю, как после выхода на поверхность, мы втроем закрутили головами, пытаясь понять куда же дальше идти. Я-то понятно! За всю жизнь покинуть пределы города мне удалось только пару раз и то совсем недавно, и не по доброй воле. А вот мои спутники удивили. Они, как оказалось, тоже плохо представляли, куда надо идти. Дамир с малолетства жил при храме далеко от столицы, а Салах, тот вообще вырос в глубокой провинции и попал в Джавалгварах лишь на собственный суд, да и то под конвоем.

Я, конечно, мог бы спросить у Гора, но мы с ним как бы в ссоре, да и выслушивать все его дурацкие подколы и оскорбления мне, честно говоря, не хотелось. После ночного сумбура, в первую очередь, нужно было все обдумать да и, вообще, успокоиться и привести мысли в порядок. Присев на камень, я попытался вспомнить все, что говорил магистр Бинаи о цели нашего путешествия, но не успел я даже начать, как рядом опустилась Таис.

— Я так понимаю, — губы девушки изогнулись в скептической усмешке, — что вам надо не только пересечь провинцию Аршан, найти храм Тайгор Ашун, но и умудриться не попасть в лапы, как орденских ищеек, так и посланцев Тьмы. Все верно, я ничего не упустила?

Я, конечно, все это знал и раньше, но после того, как она своим слегка насмешливым тоном перечислила все пункты нашей задачи, я вдруг отчетливо осознал нереальность их исполнения.

«Ни один из нас даже точное направление выбрать не может, — с тоской задумался я, — что уж говорить про знание тайных троп и путей обхода. Первый же крестьянин, что нас увидит, донесет ордену».

Подняв взгляд на девушку, я неохотно подтвердил ее правоту.

— Да, все верно. — Я попытался не показать всю отчаянность грызущих меня сомнений. — Задача нелегкая, но думаю, мы справимся.

— А я думаю, нет! — В голосе Таис прозвучала абсолютная уверенность. — Еды у вас на пару дней, дороги вы не знаете! По любому, зайдете в какую-нибудь деревню, где вас тут же сдадут Ревнителям веры.

Ее нравоучительный тон раздражал, и я не выдержал:

— Ты хочешь что-то предложить или просто издеваешься?!

Девушка сделала вид, что не заметила моего раздражения, и произнесла все также спокойно и убедительно.

— Я могу проводить вас до храма… — Она замолчала и испытывающе взглянула мне в глаза.

Ее мотивы были мне непонятны, и я не удержался от вопроса.

— Зачем тебе это? Что ты хочешь взамен?

Еще один пронизывающий взгляд голубых глаз и слова, заставившие меня задуматься.

— Я провожу вас до храма, а когда ты получишь все, что хотел, то выполнишь одну мою просьбу.

Первым порывом было спросить, что за просьба, но потом я вдруг мысленно уцепился за фразу «получишь все, что хотел». Дело в том, что я как на тот момент, так и сейчас ничего не жду от этого путешествия. Я иду к какому-то храму на встречу с неким стариком, только потому что меня просил об этом магистр Бинаи и еще потому что мне, в общем то, некуда идти. В то, что кто-то может объяснить мне что делать, я не верил хотя бы по причине того, что никто не знает о заклинании лежащем на мне, а раз никто не знает кто я такой, то кто может меня понять и показать мне мой истинный путь и истинную цель.

В результате мое молчание затянулось, и Таис поняла его по-своему.

— Не бойся, я не попрошу у тебя ничего, что потребует поступиться принципами.

Эта фраза окончательно меня запутала. Никаких принципов у меня тоже, отродясь, не водилось. Было нечто, что старик Перл и жрец нашего храма вбивали меня с самого детства. Чти Хранителей! Не убий! Не желай чужого! Не прелюбодействуй! Не лги!

И что?! Я давно уже переступил через все их заповеди. И убил, и украл, и с женщиной без обряда спал! Про вранье я вообще не говорю, это приходится делать почти каждый день! О каких принципах тут можно говорить?!

В общем, я ломал голову, а Таис ждала моего решения. Все мои рассуждения ни к чему не привели, а лишь добавили сумятицы. Спрашивать у девчонки, что я хочу получить от какого-то старика и какие у меня самого принципы, означало, что я не знаю куда иду, зачем и чего жду от этого путешествия. И пусть все это так и есть, но выставлять себя полным дураком в ее глазах мне совсем не хотелось. В конце концов, я пришел к простому и самому разумному решению. Не стоит ломать голову над вопросами, на которые все равно не получить ответов, а нужно действовать сиюминутно и рационально. Мне нужен проводник — нужен! Могу я потом нарушить обещание и отказаться выполнять ее просьбу — могу! Может она заставить меня — нет! Вот и все, что нужно знать, решил я тогда. Поэтому сейчас Таис шагает впереди нашего маленького отряда и ведет меня к цели, о которой я ничего не знаю, и к просьбе, которую я не собираюсь исполнять.

Как сказала Таис, мы идем к перевалу. Этот путь намного сложней и длинней, но горы практически безлюдны, а для нас сейчас это самое важное. Торная дорога через долину короче, но там вся земля распахана: деревни, маленькие городки, господские виллы. То есть повсюду глаза и уши, а каждый законопослушный подданный императора сочтет своим долгом донести на сбежавших преступников и вывести ищеек на наш след.

Ход у нас поначалу был бодрый, но ко второй половине дня энтузиазма поубавилось, а к вечеру так и вообще мы еле ползли. За исключением Таис, эта девушка вызывала удивление у меня, зависть у Салаха и искренний восторг у Дамира. Она шла и шла как заведенная, не зная усталости и голода. За весь день она ни разу не остановилась на привал, и мы втроем, не желая показаться слабаками, тоже не заикались ни о еде, ни об отдыхе. Ближе к вечеру упорство у нас практически иссякло, и оставался только вопрос, кто из нас троих сдастся первым. Меня это идиотское соревнование жутко бесило, но чтобы я не сказал, это все равно бы рассматривалось моими спутниками как поражение. Я это понимал и вынужден был терпеть, хоть и уверял себя, что мне нет никакого дела до их мнения. Соглашаясь со своими вескими доводами, я все равно продолжал молча шагать, изводя себя мечтами о миске горячей каши.

Чем больше солнце клонилось к вершинам гор, тем все чаще я посматривал на Дамира. Здоровяку подъем давался тяжелее всего, и я все сильнее склонялся к тому, что первым заведет разговор о еде именно он. К несчастью, упрямства ему тоже было не занимать, и он упорно отказывался сдаваться.

Наше молчаливое соперничество неожиданно развеяла сама Таис. На одном из поворотов она остановилась и указала на рощу высоких деревьев.

— Там есть заброшенная хижина. Надо успеть добраться до нее до темноты. — Прищурившись, она посмотрела на небо и добавила: — Ночью будет ливень с грозой.

Я тоже посмотрел на небо и никаких признаков дождя не увидел. Спорить с девушкой я не стал, но по крайней мере стала понятна причина сегодняшней спешки и конечная цель. Сил как-то сразу прибавилось, и мы зашагали в три раза быстрее.

Круглый очаг выложен прямо на полу хижины, и дым от занимающихся сырых дров забивает ноздри. Чихнув, отхожу к распахнутой настежь двери. За порогом льет как из ведра. Смотрю на стену дождя, и ежусь, представив себя сейчас где-нибудь в горах. Сотрясая хижину, гремит гром, и яркая вспышка молнии рассекает черное небо. В мелькнувшем сполохе отражается белая могильная плита, заставляя меня вздрогнуть и подумать: «Кому-то пришлось изрядно потрудиться, чтобы выдолбить могилу в этой скале».

Захлопываю дверь и возвращаюсь к костру. Дрова уже прогорели, и от углей идет только благословенное тепло. Едкий дым еще висит по углам и под потолком, но здесь у самого огня тепло и уютно.

Вскоре от стоящего на углях котелка потянуло запахом варева, и Дамир, сняв пробу, расплылся в довольной ухмылке.

— Готово! Подставляй посуду!

Протягиваю свою миску и получаю порцию похлебки. Стараясь не обжечься, дую на парящую горячую жижу и аккуратно черпаю ложкой. По внутренностям разливается приятное тепло, и хочется уже закрыть глаза и забыться глубоким сном. Взгляд бездумно скользит по беленой стене хижины и невзначай останавливается на бесформенном, темном пятне. Пятно как пятно, поначалу я не предаю ему никакого значения, но уже через пару мгновений понимаю — это не так. Оно отличается от всех прочих грязных пятен тем, что оно растет. Растет, булькает и набухает как волдыри при ожоге. Это звук уже отчетливо слышен, и мне ничего не надо говорить. Мы все вчетвером и так, как завороженные, смотрим на этот пузырящийся «ожог». Он все расширяется, и набухшие волдыри уже расползлись от пола до потолка, а потом вдруг все они беззвучно лопаются, обвисая по краям мерзкими лохмотьями.

Не понимая что происходит, мы ошарашенно пялимся на образовавшийся единый овал, а тот начинает темнеть буквально на глазах, наливаясь глянцевой отражающей чернотой. Она, словно полупрозрачное черное стекло, отражает и просвечивает, открывая стоящую за ним девушку. Длинные распущенные волосы почти полностью скрывают ее лицо, белая рубаха словно саван облепляет изможденную фигуру. Рахитично-худые руки безвольно висят вдоль тела.

Всматриваюсь в черную прозрачность и, не веря своим глазам, переспрашиваю:

— Мне это только одному кажется, или она действительно приближается?!

— Твою мать! — Восклицает Салах. — Что это за дерьмо?!

Едва шевеля губами, нам обоим отвечает Таис:

— Призрак Лейсан. Говорят, муж закопал ее здесь живьем за измену.

— Ты что, знала об этом, — вновь эмоционально реагирует Салах, — и все равно притащила нас сюда?!

— Да не ори ты так! Вдруг она слышит! — Прошипел Дамир и задал вопрос, который уже начал беспокоить и меня.

— Она опасна? К чему нам следует готовиться?

Мы с Салахом вслед за ним повернулись к нашей проводнице, как к единственной из нас, кто хоть немного понимает происходящее.

— Что делать-то?! — Три пары глаз уперлись в лицо Таис, а та в ответ лишь пожала плечами.

— Не знаю!

Откуда-то, словно из далекого далека, вдруг раздался приглушенный стон и шепот:

— Шанги! Мне страшно!

Мы крутим головами, пытаясь понять откуда идет голос, и в этот момент. Трень! Звук разбившегося стекла вновь возвращает наши взгляды к стене.

Я смотрю на отливающую тьмой поверхность и не вижу ни единой трещины, но на полу блестят слепящие чернотой осколки, а над ними, не касаясь земли, плывет девушка в белом. Скрытое за распущенными волосами лицо притягивает и отталкивает одновременно. Вытягивается худющая рука. Полусгнившая плоть покрыта струпьями, а скрюченные пальцы с кривыми когтями тянутся прямо ко мне.

— Шанги! Пойдем со мной! Мне страшно! Я очень устала в одиночестве!

Она не угрожает, но ее голос напоминает мне шипение змеи, и ощущение тревоги начинает сжимать сердце холодными кольцами.

— Чего она хочет? — Оборачиваюсь к Таис и вижу ее бледное лицо.

— Она думает, что ты ее любовник Шанги и хочет забрать тебя с собой. Ее потерянная душа застряла в пограничье Сумрака, и кто-то бессовестно использует эту трагедию. Ей внушили, что Шанги это ты, и теперь она не успокоится, пока не утащит тебя в могилу.

— Кто внушил? — Спрашиваю рефлексивно, поскольку ответ мне не нужен, своего врага я знаю в лицо, и взгляд Таис только подтверждает мне это. Действительно, сейчас не важно кто сделал, сейчас гораздо важнее решить, как это одолеть.

Пока мы обмениваемся взглядами, Салах решил, что ему вся эта канитель надоела.

— Да плевать мне, что этот ходячий труп думает! — Ширкнул выходящий из ножен меч, и бывший дворянин прыгнул вперед. Выверенно взлетел стальной клинок и рубанул точно в основание шеи. Ударил и распорол воздух, пройдя бестелесный силуэт насквозь. Еще один удар с другой стороны! Это уже тесак Дамира решил попытать счастья, но результат тот же. А вот в ответ им прилетело хорошо! Рука призрака махнула, словно сгоняя с рукава букашек, и обоих парней сдуло порывом ледяного ветра как муравьев. Гулко впечатались в стены тела, хижина затряслась, а с крыши посыпалась побелка и солома.

Скрытое волосами лицо вновь повернулось ко мне, и костлявая рука вытянулась в мою сторону.

— Шанги, пойдем со мной! — Пряди волос разошлись, открывая сгнившее безглазое лицо.

— Прости, милая, но ты не в моем вкусе! — Пытаюсь взбодрить себя иронией и ухожу в Сумрак.

Хлопья серой взвеси сыпятся мне на плечи. Серая мгла стелется по углам. Все как обычно, за исключением того, что призрак не застывает, а продолжает медленно плыть ко мне. Сюрприз неприятный, но пока не смертельный. Привычно создаю на ладони сгусток Сумрачного щита и, зарядив по максимуму, посылаю его в надвигающегося монстра.

К моему глубокому разочарованию, огненный шар пролетел сквозь призрака и разорвался, только врезавшись в стену хижины. Полыхнула серая вспышка, и рваная дыра распорола каменную кладку. Посыпались обточенные валуны и бревна.

Бесполезность моего основного оружия обескуражила. Отступаю от вытянутой жуткой руки и в голове только один вопрос: «Что же делать дальше?! Понятно, увеличивать мощь и атаковать все силой Сумрачного щита бессмысленно. Если один заряд прошел сквозь нее, не причинив никакого вреда, то и от всего поля эффект будет тот же».

Спина уперлась в холодную, шершавую стену. Все, отступать дальше некуда. Скрюченные пальцы медленно тянутся ко мне, и, глядя на них, у меня возникает мысль: «Если она бесплотна, то как она может причинить мне зло, а уж тем более утащить с собой?! Может быть не надо от нее бежать, а наоборот, дать ей возможность пощупать и понять, что ее обманули».

Мысль занятная, но экспериментировать на себе не хочется, уж больно натурально выглядит мертвая девушка. Волосы, струпья, язвы — даже глядя в упор не верится, что все это нематериально. К тому же, тот, кто поднял из могилы этот труп, явно хотел не только меня напугать.

Единственно, что пока радует — это медлительность монстра. Почти без напряга выскальзываю из-под протянутой руки и выхожу в реальность. Парни по-прежнему валяются на полу, Таис застыла у очага. С ними вроде бы все нормально, а вот про дом такого не скажешь. Крыша изрядно съехала набок, а сквозь огромную дыру в стене хлещет ливень.

Перекрикивая шум дождя, ору Таис:

— Надо уходить! Я не могу с ней справиться.

Та, словно не слыша меня, продолжает стоять, а вот призрак, наоборот, услышал меня и, резко развернувшись, прибавил в скорости.

В два прыжка подскакиваю к Таис и хватаю ее за руку.

— Ты что не слышишь меня?! Уходим!

Девушка вырывает руку и обжигает меня взглядом.

— Отсюда не сбежишь! — В ее голосе слышится абсолютная уверенность. — Этот дом наглухо запечатан ее волей. Не смотри ни на дверь, ни на дыру! Пока эта тварь жива, через них не пройти!

Сказав, она нагнулась и вытащила из костра пылающее полено. Я не успел даже сообразить, что она собралась делать, как девушка рванулась навстречу призраку. Горящая палка закачалась перед носом чудовища, и то, остановившись, испуганно отпрянуло от вспыхнувшего огня.

— Ага, боишься тварь! — Таис зло ткнула пламенем прямо в длинные спутанные волосы.

Те не вспыхнули, но тем не менее сильно запахло горелым, а разгневанное шипение прошлось по дому, словно Таис растревожила змеиную свадьбу. То, что призрак боится огня обрадовало, и я уже было подумал, что сейчас справимся, но зря… Вырвавшийся из ниоткуда вихрь мгновенно задул пламя, и в тот же миг призрак пошел в атаку. Взмах бестелесной руки, и стократно усилившийся порыв отбросил Таис в сторону, как тряпичную куклу.

Удар, вскрик боли за спиной, но я не могу даже обернуться. Пустые глазницы завораживающе держат мой взгляд, а сам призрак, рванувшись вперед, в один миг преодолел разделяющее нас расстояние. Безносая гниющая маска уставилась мне прямо в душу своими черными бездонными дырами, а скрюченные пальцы потянулись к моему лицу.

Стою как парализованный, не в силах пошевелиться, а в голове раз за разом бьется одна и та же фраза — «в Сумраке нет ветра».

Черный, кривой ноготь прикоснулся к моей щеке, а в голове раздался тяжелый вздох:

— Я очень устала, Шанги!

В каждом слове звучит такая безысходная тоска, что, несмотря на абсурдность, мне вдруг становиться жаль это жуткое чудовище, и в тот же миг, меня озаряет прозрение.

Ныряю в сумрак. Взгляд проходит из одного угла хижины в другой: серая взвесь, разрушенная стена и бликующее в мутной пелене серебряное пламя костра.

«Вот оно!» — Пробивает сознание и, распластавшись на полу, я выхватываю из огня горящий сук. Когтистая рука впивается в ногу и вздергивает меня вверх, как пушинку, но уже поздно! Пылающая серым огнем палка проходится по белой рубахе, и призрак вспыхивает мгновенно, словно пропитан горючей смолой.

Я падаю на землю и вижу, как жуткое тело осыпается на пол жирными черными хлопьями и как всего лишь на миг безносая жуткая морда превращается в красивое женское лицо, а чуть припухлые губы проникновенно шепчут:

— Спасибо!