Кай из рода красных драконов-2

Интерлюдия

Бурдюк с молоком был очень тяжёлый, но Шасти привыкла таскать тяжести. Она с малолетства помогала отцу в магической лаборатории.

Ворочала здоровенные каменные ступки для перетирания колдовских ингредиентов, носила камни, воду и кровь…

Здесь хоть работа была чистая — свежее козье молоко. Его нужно было вылить в котёл, вскипятить, остудить, опять перелить в бурдюк, но уже «напольный», с огромной деревянной мешалкой.

А потом заквасить уже готовым чегенем и помешивать почаще, чтобы молоко скисло равномерно. И тогда получится кисленький местный напиток. Очень приятный на вкус, особенно если охладить в ручье.

Интересно, нравится Каю этот чегень, или она зря учится его делать? Ведь муж её всё-таки княжич, не привык, наверное, к плебейской пище?

Хотя неизвестно, что тут за князья. Может, не очень-то и богатые?

Шасти поболтала в котле ложкой с длиннющей ручкой, размешивая закипающее молоко. Вздохнула, вспоминая оставленные дома украшения.

Ну, серебро и золото — дело наживное, главное, чтобы Кай вернулся из этой дурацкой «разведки». А украшения можно добыть и в бою. Главное — очистить потом как следует — золой и песком. И проверить на вредоносные заклинания.

Девушка скользнула глазами по небогатому убранству аила, упёрлась взглядом в меч Кая, висящий в изголовье кровати Темира. Младший брат жил в материнском аиле, старший — с женой.

Вот же ленивый этот Темир! Меч же так и висит у него без ножен!

Ну, разве так можно? Да один этот меч стоит больше, чем целая армия из безголовых криворуких «темиров»!

А кто у нас тут рукастый?

Шасти задумалась и перестала мешать молоко, вспоминая многочисленных приятелей мужа. Молодёжь к нему так и липла, особенно этот смешной Истэчи.

Вот он-то, кстати, вроде бы и с руками. Она скосила глаза на искусно вырезанный оберег, подаренный болтливым парнем. Потом задумчиво посмотрела на меч, на котёл с молоком…

Вскипело уже, пусть остынет…

И выскочила из аила на солнышко.

Погода после ухода Кая уже второй день держалась отличная. Мужу хорошо будет двигаться к городу через лес да болото.

Вот только как он там, без своего меча? Ведь это же как без рук…

— Эй, барс! — выкрикнула Шасти, заметив Истэчи, увивающегося вокруг Маймана.

У вожака волчьего рода с десяток осталось крылатых зверей, что потеряли своих хозяев. А Истэчи был из другого рода — из барсов, но ему очень хотелось побыстрее научиться как следует летать.

Услыхав крик девушки, парень обернулся, заулыбался. Шасти ему нравилась, и она прекрасно видела это.

— Иди-ка сюда, — позвала она. — Помочь надо!

Истэчи тут же побежал к ней, но потом опомнился. Пошёл шагом. А то подумают ещё, что бегает за чужой женой.

— Меч Кая всё так и висит без ножен! — сказала Шасти в лоб, без подкатов. Чего ей теперь с парнями любезничать? — Темиру некогда, он воин, у него — дела всякие. Совсем не сидит дома. Но ты же — друг Кая, ты бы и сделал? Сумеешь сделать ножны для такого большого меча?

Истэчи разулыбался — отчего бы это он не сумел? Но потом оглянулся на Маймана, усевшегося под кустом.

Какой хороший был случай поговорить! Ой, хороший! Но и Каю помочь надо.

Он помялся, вздохнул, но отказать девушке не решился.

— Шкурки подходящие у меня есть, — сказал он. — Хоть соболем выложу. И кожа есть. А дерево — можно даже берёзу. Хорошо.

— Ты — настоящий друг! — обрадовалась Шасти. — Кай вернётся — очень обрадуется! Только ты прямо сейчас сделай! Можешь?

Истэчи оглянулся на Маймана, вздохнул ещё раз и кивнул в ответ.

— Так иди и займись, — велела Шасти. — А я пока с Майманом поговорю. — Она лукаво состроила глупому парню глазки. — Пусть разрешит тебе учиться летать вместе с волчатами из его рода. Ты же это спросить хотел?

Истэчи даже рот открыл — так удивился, откуда Шасти догадалась о его делах? Бегом побежал к аилу.

А девушка сходила к ручью, где остужался слитый утром чегень. Майман-то его точно любит. Холодненький-то.

Она достала бурдюк, налила чегень в большую красивую чашку, принесла вождю волков, протянула с улыбкой.

Поздоровалась:

— Хорошо ли тебе?

Волки гостили в военном лагере барсов. И по логике гостеприимства, которой учила девушку Майа, Шасти всё сделала правильно.

Здоровенный Майман кивнул, взял чашку, одним глотком осушил. Удивился: холодный какой!

— Хорошо, — вождь волков улыбнулся своей простецкой улыбкой, показал крепкие ровные зубы. Спросил в лоб: — Хочешь чего?

— Угостить вот тебя хочу, — хитренько улыбнулась Шасти. — Сама научилась делать.

— Скучаешь по мужу? — покивал Майман

— Да как без вас не скучать? — вздохнула девушка и уселась на траву рядом с Майманом. — Правда, воинов молодых тут много. Пристают, проходу совсем нет. Кто бы их уже делом заставил заняться?

— А какое у них дело? — удивился Майман. — Пусть пока сил набираются. Вот вернётся Кай, поведём их на Белую гору за молоком для волчат.

— А сражаться они когда будут учиться? — возмутилась Шасти. — Вернётся Кай — и война с ним вернётся!

— Ох, хитра! — Майман завертел головой. — Это который парень к тебе пристаёт?

— Да вон он, меч потащил! — Шасти махнула рукой в сторону своего аила.

Истэчи как раз выбрался из него с мечом, стал вертеть оружие, разглядывать, пальцами измерять.

Воровства дикие барсы и волки не знали, потому Майман на меч и не посмотрел — верит и вертит. А вот намёк про учёбу понял. Задумался. Шасти следила, как в такт мыслям менялось его лицо.

Ночью отряд волков вернулся из разведки, вот Майман и устроился отдыхать под кустом. Интересно, разведали ли чего? Идут ли караваны к ставке терия Вердена? Пропускают ли их к Белой горе?

Шасти бросила взгляд из-под ресниц — не глядит ли какой досужий? Ладонь раскрыла, пошевелила пальцами.

Простое колдовство, безобидное. Просто слегка в доверие втёрлась.

Спросила Маймана:

— А почему ты не хочешь барсов вместе с волками учить? Вон Истэчи как летать чешется? Испрыгался весь.

Майман нахмурился, но ответил. Колдовство — оно такое, слова-то вытягивает.

— Самим нам нужны пока волки без всадников. Задумка одна есть, — признался он скупо.

Шасти ещё раз пошевелила пальцами, помогая ему рассказывать.

— Всаднику на пеший отряд нападать не с руки, — пояснил Майман. — Не обучены наши волки людей без нужды рвать. Мы же охрана, а не бандиты какие. А вот волку без всадника — нападать проще. Дичает зверь без ухода, без ласки. Нервный становится, злой. Пусти к старым зверям мальчишек — не будет такого.

Шасти понимающе закивала. Похоже, волки придумали новую тактику нападения на сторожевые отряды терия Вердена. Неожиданную и злую.

— А много найманов сейчас на караванной тропе? — спросила она.

— Имеются, — не захотел пояснять Майман. — Но больше всё караваны идут.

— А куда идут? — Шасти насторожила ушки.

— К сожжённой крепости правителя Юри. Там, где всегда было прикрепостное поселение и торговая площадь. Вайгальцы, — он смерил Шасти оценивающим взглядом: ведь и она из этого племени, — Зовут его «город». Там караванщики и встают лагерем. Много дюжин юрт поставили. Ждут.

— Там, где ставка терия Вердена? — переспросила Шасти то, что и сама уже знала.

Крепость правителя Юри сожгли колдуны на драконах. Они же выбрали местом стоянки каменный круг, что был у здешних дикарей каким-то святилищем. Наложили заклятье, расширяя пространство.

Там и есть теперь ставка — место, где стоит лагерем владыка этих земель, великий терий Верден, колдун и мразь, мечтающая только о власти. Так говорил про него отец.

А караваны, видно, всё пребывают. И караванщики всё разбивают юрты около ставки. Всё ждут.

С караванами тянутся и обозы самих вайгальцев, что отстали в дороге. И посыльные от правителя едут.

Ведь как бы ни дулся терий Верден — в землях вайгальских колдунов правит Адджер Страшноголовый, носящий синюю маску.

А у него в окружении есть не только колдуны-стихийники, что вызывают демонов и швыряются молниями, но и мастера чёрного слова, что тоже хотят сейчас выслужиться перед хозяином.

Для боя их колдовство не подходит, а вот для интриг и ментального покорения завоёванной черни…

Шасти знала одного такого мастера-колдуна, молодого, дерзкого. Сына сестры самого Адджера — Синеликой Исид. Мелкий мерзавец был парень и довольно бесталанный. Но спеси…

Она задумчиво посмотрела на свои ладони. Потом на меч, что Истэчи положил на траву и перекладывал то так, то эдак, пришёптывая.

Вот если бы вдруг Нишай, так звали этого парня, поехал бы в ставку терия Вердена. Он мог бы и меч с собой привезти родовой, драконий. Не хуже, пожалуй, чем тот, что был у Камая.

Только у Нишая драконы в роду все чёрные, да по мечу это не очень-то различишь.

А ещё он бы поехал со свитой. Но по пути на него могли напасть барсы или волки. Применив свою новую технику нападения.

И Нишай, конечно, порубил бы врагов в капусту своим мечом. Но защитить свиту не так-то просто, и парень мог остаться один. И прибился бы к ближнему каравану…

Истэчи принёс из аила свои рабочие ножи для резьбы по дереву и по кости, дорогой горностаевый мех. Отправился было за берёзой, но вернулся и забрал меч с собой.

Шасти следила за ним, и глаза у неё разгорались всё ярче.

У неё и одежда подходящая имелась чёрная, шёлковая. Вся рваная и изрезанная — но так даже лучше. И меч Камая у неё будет, очень достойный меч. Главное, не давать никому его сильно разглядывать.

Девушка не знала, можно ли на глазок отличить красный драконий меч от чёрного, и лучше было подстраховаться. В фехтовании она была не очень сильна, так ведь и Нишай не хватал звёзд с неба.

Вот только сумеет ли Истэчи сделать мечу достойные ножны? Она видела в ставке мечи в серебре и дорогой коже.

Но ведь ножны Нишай тоже мог потерять! Отобрал потом у врагов те, что по длине подошли! До ножен ли было в настоящем кровавом бою?

Она улыбнулась светло и ясно.

Кай велел не идти за ним, так ведь это и не она будет вовсе. Личина Нишая была проста — лицо девушка помнила, а рост и худоба и раньше делали их похожими.

Она найдёт Кая под чужой личиной, будет следить. И в нужный момент вернёт ему меч. И тогда муж её одолеет даже самого терия Вердена!

Шасти верила в своего Кая. Раз уж она вышла замуж за княжича, то поможет ему стать настоящим князем.

А пока нужно опустить глаза пониже да перелить остывшее молоко в бурдюк.