Кельнская королевская хроника

Год 1176

A{31} Сюда[363] к нему явился епископ Кельнский. Он также отправился с императорским посланием в Германию и смог привести с собой немногих, но отважных рыцарей.

1176. Император праздновал Рождество в Лангобардии. А в мае месяце епископ Кельна перешел с отборным отрядом через Альпы и встретил императора в районе Тицина. Лангобарды по присущему им коварству уже были готовы воевать с императором, стянув для этого все свои военные силы. Однако немецкие рыцари, несмотря на утомление от перехода через Альпы, считая позорным отступать перед лангобардами, двинулись малым числом навстречу бесчисленному множеству врагов и с третьего до девятого часа оказывали мужественное сопротивление.

Однако победа осталась за лангобардами[364]. С обеих сторон многие пали, а некоторые дворяне со стороны императора попали в плен. Лагерь лишился также всего багажа.

Еще в этом году в Италии произошло много совещаний с императором и его сторонниками относительно длительного раскола святой церкви, и его призывали ради божественного милосердия, согласиться с правосудием и не отделяться от единства всего мира, однако так быстро этот вопрос решить было нельзя.

Год 1177

В год Господа 1177, в десятый индикт, когда Пасха выпала на 24 апреля, в 25-й год правления римского императора Фридриха, и после того как раскол церкви продолжался уже непрерывно 17 лет, в Венеции в канун праздника святого Иакова (24 июля) был установлен мир и восстановлено единство нашей святой матери-церкви, а господин Александр признан католическим Папой и высшим епископом; при этом присутствовали император, епископы, аббаты, церковные прелаты со всего мира, выразившие свое одобрение.

Как сообщили преданные паломники, в Иерусалимском королевстве силою святого креста[365] была одержана выдающаяся победа христиан над язычниками и сарацинами. Путем вооруженного вторжения в землю скоттов король Англии Генрих принудил покориться короля и мужей этого народа[366].

Год 1178

Император празднует Рождество Господа в Папии.

На четырнадцатый день после новолуния[367] произошло ясно видимое лунное затмение, при котором одна половина лунного диска на целый час затемнилась, а другая при этом оставалась яркой.

Скончался епископ Годефрид Утрехтский, на его место был назначен Бальдевин, брат графа Голландии. Император вернулся из Италии и в день Вознесения Богоматери (15 апреля) Марии в Бизунтиуме в Бургундии собрал имперский сейм. Между кельнским епископом и герцогом Саксонии разгорелась вражда. Епископ собрал очень крупное войско, вторгся в землю герцога, лежащую по той стороне[368] реки Везер, и захватил некоторые из его крепостей, тогда как со стороны герцога ему никто не оказал сопротивления.

Год 1179

Император празднует Рождество Господа в Гербиполе, также называемом Вирцебург[369], и затем на восьмой день после Епифания (13 января) собирает имперский сейм в Вормсе по вопросу об уже упомянутой вражде саксонского герцога с кельнским епископом и восточносаксонскими князьями, которые все как один просили императора совершить правосудие в отношении герцога, несмотря на то, что сам герцог отсутствовал.

Епископ Христиан из Майнца был взят в плен маркграфом[370] Монферратом.

В Магедебурге состоялся очень представительный имперский сейм, где почти все князья подали жалобу на герцога Саксонского. Его вызывали еще год назад, однако он отказывался или боялся явиться, и теперь его коварство и измена стали императору ясны. Через некоторое время после этого император и князья одобрили военный поход в Саксонию. Кельнский епископ собрал сильное войско, снова вторгся в землю герцога и, не вступив в столкновение с противником, вернулся с миром обратно, так как никто ему не противостоял.

Лето было очень бурное, так что в июне месяце выпали градины необыкновенной величины.

Епископ Утрехтский и граф Голландии[371] начали войну против фризов, однако вынуждены были вернуться обратно, не увенчав себя славой победителей.

1 августа произошло землетрясение и в тот же день где-то в шестом часу около солнца было видно звезду. В том же месяце во время полнолуния от полуночи до раннего утра продолжалось лунное затмение.

Скончался король Франции Людовик[372], преемником стал его сын Филипп[373].

Год 1180

Император праздновал Рождество Господа в Гербиполе[374]. В середине поста (27 марта) он собрал в Гелинхузене имперский сейм. Здесь по решению самого императора и по приговору всех князей герцог Саксонский был лишен своего герцогства, и по всеобщему согласию в его диоцезе, во всей Вестфалии и Энгерне[375] герцогское звание получил епископ Кельнский; а оставшаяся часть всей Саксонии досталась графу Ганахальтскому[376].

Посланники короля Франции явились к императору в Зинцехе с посланием от своего короля, в котором он почтительно извинялся, заверяя, что он никогда не собирался восставать против императора из-за герцога Саксонского. Такие же заверения просили принять от своего господина посланники графа Фландрии. Этих посланцев с той и другой стороны император отпустил с миром и почестями. Произошло сражение[377] между герцогом Саксонским с одной стороны и ландграфом и новым герцогом Бернгардом с другой, при этом ландграф с многими другими был взят в плен и заключен в оковы.

Герцог Польши[378], прося помощи у императора против своего племянника[379], обещает ему десять тысяч марок. Является посланник от султана персов, однако же неизвестно, для чего он прибыл.

Жители Кельна окружают свои городские стены рвом.

Год 1181

Император празднует Рождество Господа в Вирцебурге.

Скончался король Греции Эммануил[380]. Рассказывали, что его брат[381], именем Андроник, заключил с Турцией союз и перешел в язычество[382], однако увещеванием своего брата вернулся обратно в христианство; после смерти этого короля, Андроник[383], желая захватить власть, убил его сына, а супругу этого племянника, дочь короля Франции[384] взял себе в жены[385]. Неправдой добившись власти, он велел схватить всех дворян королевских кровей, затем многих из них убили, а некоторых подвергли членовредительству; таким образом, он жестоко и деспотически властвовал несколько лет, творя много злодеягий. Как-то он пригласил к себе заклинателей духов и астрологов и после этого всегда слушался их советов. Он спрашивал их, чтобы с их помощью узнать, как долго он будет властвовать и какой смертью умрет. Через три дня, после того как он обратился за помощью к осведомленным злым духам, они вернулись к нему и сказали: "Так и так, в такой-то день ты умрешь от рук некоего Саха." Испугавшись их слов, он тотчас же позвал к себе верных сторонников, пытаясь разузнать, не принадлежит ли кто-нибудь к королевской крови с именем Сах, не остался ли еще такой в живых, и нет ли его в городе. После тщательных розысков те признались, что никого с именем Сах нет, но есть некий Тирсак[386], честный и добросовестный человек, живущий в столице. Услышав это, он вызвал герольда и приказал доставить ему этого человека. Посланник поспешил к нему и передал требование короля. Тот же, почуствовав гнев тирана, тайно надел свои доспехи, вскочил на коня и поспешил с посланником во дворец. После того как посланник, издеваясь над ним, несколько раз позволил себе подгонять его хлыстом, который он держал в руках, Тирсак вытащил из ножен свой меч, отрубил ему голову и затем поспешил через весь город, созывая с поднятым мечом всех людей и крича:

"Приходите все, я убил дьявола!" Весь народ, знатные и простолюдины, собрались и, ликуя оттого, что он убил тирана, двинулись вместе с ним к церкви святой Софии. Тотчас же они собрали весь сенат и в присутствии патриарха и всего духовенства объявили Тирсака императором. Как только тиран услышал о том, что произошло, он тайно выбрался из дворца, сел на галеру и бросился бежать по морю, называемому рукавом Святого Георгия[387], у которого был расположен дворец. Когда же новый император со всем народом вошел во дворец и узнал, что тот все украл, он сразу же выслал другие галеры, чтобы его поймать. Они быстро настигли его и доставили к новому властителю. Он созвал всех искалеченных им дворян и велел им выдрать тирану бороду и волосы на голове, а затем привязать к хвосту необузданной лошади и протащить через весь город так, чтобы за ним бежали уличные мальчишки, кидаясь в него камнями и грязью. Так умер Андроник[388] и возвысился Тирсах. Позднее греки из-за их врожденной злобы к императору Фридриху, причинили ему много вреда, когда он с паломниками проезжал через Грецию.

Епископ Христиан из Майнца освобождается из плена путем уплаты порядочной суммы[389].

Военный поход императора в Саксонию: самые большие крепости герцога покоряются империи и вся Саксония, отошедшая от герцога, спешит завоевать милость императора. Что тут еще сказать? Известнейший и сильнейший ранее герцог в римской империи, Генрих, волею божьей униженный и поверженный, в конце концов был вынужден покориться; по решению всех князей он был лишен герцогского звания и положения[390]. Все то, что он получил от империи или епископов в качестве лена, было у него отнято, а сам он вынужден был на три года покинуть пределы империи.

Скончался Папа Александр, его преемником стал Луций[391], епископ Остии.

Год 1182

Император празднует Рождество Господа в Мерзенбурге. Герцог Саксонский, начав отбывать свое изгнание, отправляется в Англию, где пробудет три года, как было решено императором и князьями.

Год 1183

Тело Анно[392], святого приверженца Христа было поднято из могилы кардиналом святой римской церкви Иоанном и епископом Петром из Луны, после того, как оно покоилось там 108 лет, отличившись бесчисленными чудесами во славу Бога.

Епископ Христиан из Майнца умирает в Италии, где он по приказу императора сражался с лангобардами, тосканцами и греками уже около восьми лет; Папа[393] Луций предписал всей церкви на этой стороне Альп молиться за упокой умершего; поскольку он, отражая силы врагов, зачастую был полезен не только императору, но и Папе. Кунрад, уже бывший однажды епископом Майнца, но изгнанный императором[394], теперь снова получает от него епископство, предварительно завоевав его милость.

Год 1184

Император собрал в городе Майнце такой выдающийся и такой знаменитый во всем римском мире имперский сейм (20 мая), что имперские сеймы его предшественников никоим образом не могут с ним сравниться. Поэтому здесь собрались высокопоставленные лица не только из римской империи, но и из многих других стран, причем император в течение трех дней самым щедрым образом заботился об их угощении. Причиной такого величественного собрания было то, что сын императора, король Генрих, должнен был опоясаться рыцарским мечом. Однако при этом произошло не только знаменательное, но и опечалившее всех событие. Из-за огромной толпы, собравшейся в городе, палатки были поставлены на открытом воздухе, поэтому на поле также была сооружена из дерева императорская часовня. По воле божьей к недоброму предзнаменованию она обрушилась и погребла под собой много находившихся в ней людей. Нечто подобное случилось в прошлом году в Эрфурте: там на балконе одного дома сидели уважаемые люди, и когда от сильного вихря балкон обрушился, пятеро из них — стыдно говорить об этом — упали в отхожее место и захлебнулись, за исключением ландграфа, который еле спасся,.

Скончался епископ Трира Арнольд[395]; из-за разногласия среди избирателей на его место было назначено двое, а именно, старший пастор Рудольф и декан собора Вольмар; император, покровительствовавший Рудольфу, передал ему ведение дел и права епископской должности; а Вольмар, собрав деньги, подался в Италию и добился благосклонности Папы и кардиналов. Один опирался на поддержку императора, а другой — Папы.

Император после славного завершения имперского сейма в августе отправился в Италию и пребывал в Милане, а иногда также в Папии; а Папа Луций, прибывший на переговоры с ним, остановился на зиму в Плацентии[396].

Год 1185

Император праздновал Рождество Господа в Папии[397] и пока между императором и Папой не начались переговоры, они часто посылали друг другу гонцов. Сын императора начал действовать самовольно, расхищая чужое имущество, на что часто жаловались его отцу, и в конце концов также и Папе. Поэтому когда император пожелал увидеть его удостоенным императорской короной, говорят, что Папа после совета с некоторыми князьями и кардиналами ответил: не подобает, чтобы два императора стояли во главе римской империи. Затем император, враждебно настроенный к Греции, устроил бракосочетание дочери короля Сицилии Руотгера[398] со своим сыном.

В октябре месяце необычайный ураган бушевал с такой силой, что снес каменные крыши, повалил большие деревья и разрушил многие дома.

Герцог Саксонский возвращается из Англии по истечении года своего изгнания довольствуясь своим собственным наследством. Император старательно отстраивает некогда разрушенный им самим лангобардский город Крему, однако после своего восстановления тот восстает[399]. Умирает императрица.

Год 1186

Император справляет Рождество Господа в Милане (13 января). Затем восемь дней после Епифания с большой роскошью и при огромном стечении почти всей знати он в Тицине[400] празднует свадьбу своего сына.

Скончался Папа Луций[401], его преемником стал Урбан из Милана[402]. Король Сицилии[403], готовясь к войне против греков[404], силой отнял все корабли, на которых паломники хотели отправится в Иерусалим, и вот они каждый в одиночку, с большими потерями и в глубокой печали вынуждены были возвращаться пешком на свою родину. Папа рукополагает в епископы Трира Вольмара против воли императора и это стало началом вражды между Папой и императором. Скончался епископ Вирцебурга Рейнхард, его преемником стал Годефрид, канцлер императора. Император возвращается из Италии.

В Трире на Троицу, выпавшую на 1 июня, когда отмечался также праздник святого Симеона, некие люди наполнили печь хлебом, который они должны были выпечь, однако он весь превратился в кровь.

Год 1187

Император празднует Пасху в Регенсбурге (29 марта), Троицу (17 мая) в Альденбурге[405]. В[406] январе и феврале вместо зимы наступило лето; сороки, вороны и разные маленькие птицы принесли очень много потомства, деревья и травы различных пород украсились цветами.

Вышеупомянутый Вольмар отправился в землю короля Франции и созвал в Реймсе синод викарным епископам или приорам церкви Трира. Услышав об этом, император запретил им идти туда. Поскольку епископ Бертрам из Меца торжественно принял Вольмара, он был изгнан из епископства Вернером из Воланта, доверенным лицом императора; имущество Бертрама было скромным, а сам он с тех пор жил как частное лицо в монастыре св. Гереона в Кельне, где прежде был каноником. Епископ Вердена из-за этой ссоры добровольно покинул свое епископство. Епископ Туля и трирские приоры были изгнаны по той же причине, и Папа подтвердил это решение.

Кельнскому архиепископу Филиппу господин Папа предоставляет право апелляции и право представлять папу как в Кельнском епископству, так и над всеми викарными епископами, что он и подтверждает письменно[407].

Ричард[408], сын короля Англии Генриха, переправляеся через море и вторгается со своими войсками в землю французского короля Филиппа, отчего последний призывает на помощь римского императора Фридериха; поэтому из страха перед императором англичанин заключает перемирие и отказывается от своего предприятия.

Кельнское епископство охватывает неслыханный ужас. Распространяется слух, что император вроде бы хочет провести войско на помощь французскому королю через область кельнцев, но на самом деле он собирается осадить и окружить Кельн; он уже велел навести широкий мост через Мозель из судов и положенных на них бревен, по которым пройдут воины. Узнав об этом, жители Кельна снова восстанавливают городской ров и прилагают все усилия для сооружения новых ворот. Архиепископ обеспечивает свои крепости гарнизонами и запасает продовольствие, и свои города – стенами и рвами. Поскольку он уже не особенно пользуется расположением императора, так как казалось, что он скорее склоняется к стороне Папы, который относился к императору враждебно, из-за этого подозрения императорской немилости те его тайные помыслы легко приняли за правду. Однако точно установлено, что император не замышлял никаких враждебных действий против жителей Кельна, и он был рассержен, когда ему пришло известие об их волнении и подготовке к войне. В день Вознесения Марии (15 апреля) он собрал в Вормсе имперский сейм, где он пожаловался князьям на архиепископа и жителей Кельна, что они не побоялись воспрепятствовать ему проходить через землю его империи и распространяли о нем в римской империи такой гнусный слух. Поэтому он со дня Иакова (25 июля) он велел преградить Рейн, чтобы к жителям Кельна не могли, как обычно, привезти по реке ни хлеба, ни вина. В то время между епископом Утрехта Балдуином и графом Гельре Отто, также разгорелась сильная вражда для того, чтобы по земле Велеве[409] разгорелись убийства и пожары; говорили, что это случилось по воле императора, чтобы те стороны не помогали жителям Кельна и ни один корабль не смог бы отправиться вверх по реке.

Об овладении святой землей

В том же году голос горлицы, голос страданий и бедствий потряс земли Христа до самых пределов мира новым печаьным слухом: святая земля Иерусалима, освященная стопами самого Господа ради нашего спасения, была брошена на осквернение язычникам, исцеляющий крест захвачен неверными, а среди христианского народа произошла резня. Это произошло следующим образом. После смерти иерусалимского короля[410], оставившего после себя малолетнего сына[411], королева[412] вышла замуж за сына графа Конрада Монтферратского, чтобы он мог защитить государство, пока не подрастет мальчик. Из-за этого дядя мальчика, граф[413] Триполисский, почувствовал себя сильно обиженным, поскольку ему казалось, что эта забота возлагалась в основном на него; он переметнулся к туркам или сарацинам и попросил у них о помощи. Собрав огромное количество войск, они вторгаются в землю Иерусалима и со своей неустрашимостью захватывают города и крепости, убивая мечами жителей; и наконец они дают бой христианам[414], из которого, О ужас! также выходят победителями, как это было засвидетельствовано в обращенному к Папе Урбану послании, которое мы сочли необходимым добавить ради более подробного описания этих событий.

"Его святейшеству Папе Урбану, божией милостью и всем церковным деятелями передает Тиррикус, избранный великим комтуром бедного рыцарства храма, вместе со всем бедным и почти уничтоженным конвентом братьев, свой привет и достойное повиновение в Господе с надлежащим почтением. То, сколько и какие мы перенесли страдания, обрушившиеся на нас божьим гневом за наши грехи, мы, к сожалению, не сможем передать никакими письмами и причитаниями. Турки, собрав из своих племен огромные полчища, начали стремительно наступать на территорию христиан. Собрав против них ряды нашей рати, во искупление наших грехов, мы решили сражаться с ними через неделю после праздника апостолов Петра и Павла (29 июня) и двигаться на Тиберию, которую они захватили всю за исключением тамошней крепости. Заманив нас между высочайших гибельных скал, они напали с такой стремительностью, что после того, как был захвачен святой крест, попал в плен наш король[415], и пало все наше войско, граф Триполитанский, господин Райнольд из Сидона и господин Валиан едва смогли уйти с того гибельного поля боя. Затем, умывшись кровью наших, турки сразу же отправились со всеми вооруженными силами против города Аккарона[416], который взяли штурмом, заполонив, таким образом, почти всю землю, так что у нас и у христианского мира остались только Иерусалим, Аскалон, Тир и Берит. Однако мы никоим образом не сможем удержать и эти города, поскольку почти все наши жители пали в битве, не получив ни Вашей, ни божьей помощи. Турки уже собираются силой овладеть городом Тир, который день и ночь неустанно осаждают, и число их так велико, что они как муравьи заполонили всю землю от Тира до Иерусалима и до Газы. Могли бы Вы принять решение срочно заступиться за нас и за христианский мир Ближнего Востока, теперь почти полностью нами потеряный, так как с божьей помощью и при поддержке Вашего отеческого святейшества у нас еще есть возможность защитить оставшиеся у нас города!"

То же самое сообщили и римскому императору Фридриху. По случаю такого печального послания и расказанных событий Папа отправил[417] кардинала-епископа Генриха Альбанского вместе с иерусалимскими посланниками в галльские области и во все страны по эту сторону Альп, чтобы вдохновить и призвать каждого честного и избранного человека ради любви ко Христу и освобождения священного креста готовиться к паломничеству. В результате этого, огромная толпа, знать и люди из народа, приняли крест. Во время уборки урожая вблизи земли показались летящие друг за другом длинной вереницей огненные шары огромных размеров и многие усмотрели в них предзнаменование крестовых походов в Иерусалим.

В день святого Ламберта (17 сентября) с шестого до восьмого часа происходило солнечное затмение.

Скончался Папа Урбан (20 октября) и его преемником стал канцлер Григорий VIII, имевший также имя Альберт. Скончался Папа Григорий (17 декабря) и его преемником стал епископ Климент[418] из Пренесте.

С наступлением зимы, перейдя через Альпы, вернулся сын императора, приведя в порядок дела в Италии.

Год 1188

Император праздновал Рождество Господа в Трире, где он перед всем имперским собранием и князьями публично пожаловался, что уже в пожилом возрасте из-за кельнского попа[419] он вынужден будет собрать войско и, не желая того, разорить одну из земель своей империи. Около Рождества также был убит король Галисии[420], земли святого Иакова, несмотря на то, что он остался победителем в битве.

Некоторые люди говорили, что на полнолуние они видели в одну ночь одновременно три луны с белым пятном и знаком креста посередине.

Император праздновал день Очищения Марии (2 февраля) в Нуринберге, где он наконец властно назначил последний срок архиепископу Кельна после того, как тот не явился на многие вызовы, отправленные ранее согласно приговору. Когда церковный князь прибыл сюда, дело было отложено до Лазарева Воскресения для рассмотрения на имперском сейме в Майнце. Почти в то же самое время сын императора собрал в Кобленце большое собрание князей, на который он вызвал графов и дворян из Лотарингии и особенно из Кельнского епископства. Как только он устроил опрос, кто его поддерживает против церковных князей и кельнской области, все ему отказали, тогда он в гневе ушел оттуда.

В Лазарево Воскресение (27 марта) в Майнце в присутствии кардинала Генриха и руководителей всей германской империи, как духовных, так и светских, был проведен торжественный имперский сейм, который светлейшим императором и его сыном уже прежде был назван имперским сеймом Иисуса Христа. Здесь император самолично поставил вопрос: как будет лучше, если он тотчас же возьмет крест, или сделает это позднее? Он хотел выступить только через год. И после того, как все закричали ему, чтобы он не откладывал, он при величайшем ликовании получил крест от епископа Годефрида из Вюрцбурга при восторге и слезах радости всех присутствующих. Перед ним крест получил его сын, герцог Фридрих Швабский. Затем архиепископ и жители Кельна помирились с императором, причем этот церковный князь должен был дать троекратную клятву за поданные на него жалобы: две клятвы за его отсутствие на двух имперских сеймах и одну за евреев, которых он к позору для императора подверг денежным взысканиям. Условия примирения были следующие: "Жители Кельна выплачивают императору на содержание его двора две тысячи двести шестьдесят марок. Одни ворота они должны разрушить до свода, а рвы в четырех местах засыпать на длину четыреста шагов." Но все же от этого отказались, и по их желанию, они могли восстановить эти укрепления в прежнем состоянии уже на следующий день. Так и случилось. Епископ Утрехта, граф Гельре и многие другие, враждовавшие друг с другом, и до сих пор не дававшие никому себя примирить, теперь приходят к взаимному примирению без чьего-либо посредничества как бы божьим промыслом, а затем многие радостно приняли от них крест. Архиепископ Майнца был отправлен императором к королю Венгрии чтобы организовать там дороги для продвижения войск в Болгарию и найти провиант для армии крестоносцев; он приносит донесение, что договорился о том, что корм для сотни коней будет стоить одну марку, также четыре отличных быка — одну марку, и так далее по тем же ценам.

Император празднует Пасху (17 апреля) в Гелинхузине. Герцог Фридрих Швабский, сын императора, взял в жены дочь венгерского короля Белы[421]. В день Вознесения Господня (26 мая) уехал граф Генрих из Дитзе, которого император послал к королю Саладину, поскольку он расторг союз, который они ранее заключили друг с другом, заявив ему, что он не может больше быть его другом, но стал его врагом; он приведет в движение против него всю римскую империю или более того, весь римский мир, если он как можно скорее не поспешит оставить святую землю Иерусалима, не вернет крест Господень туда, откуда он его похитил, и не принесет извинение за убитых христиан, которые были его[422] вассалами.

В апреле реки так сильно вышли из берегов, что никто раньше такого не видел; и даже на сухие места вырвалась огромная масса воды, подобно реке. Лето было сухим и очень знойным.

Император все лето провел в области Визара и разрушил города и крепости, из которых совершались разбойничьи набеги и собирались несправедливые поборы. Генрих Альденбургский[423], бывший ранее герцогом, мирится с императором; он обязуется покинуть на три года родную землю и отправляется в Англию. Король Франции Филипп и король Англии Ричард, разорвав отношения, возобновляют войну; они разоряют земли друг друга, не щадя старину; однако затем, объединившись друг с другом, начинают войну против отца Ричарда, ведя ее до смерти последнего, после чего обращаются к новым междоусобным войнам

Граф Ричард[424] разрушил монастырь Грандимон[425], про который говорили, что он был полон язычников.

В этом году кельнский архиепископ, заботясь о будущем, употребил сумму около сорока тысяч семисот марок серебром на покупку городов и поместий, граничащих с кельнской областью. В августе месяце сын императора[426] возвратился с потерями своих сторонников из гор Ломбардии, так как граф Виллигельм из Барбы оказал ему сопротивление. Тем временем, различные области и города построили корабли для крестового похода; четыре из них отправились из Кельна, на которых находилось около пятнадцати сотен человек. Эти и другие участники похода запасли достаточное на три года количество продовольствия и собрали замечательное вооружение и разного рода орудия защиты.

Император послал храброго рыцаря Годефрида Визенбахского с несколькими подарками к своему давнему союзнику, султану Иконии, для переговоров о таком значительном походе. Как только он увидел послание и посланцев императора, он был очень, более чем это возможно выразить, обрадован, сказав, что он никогда не слышал более приятного, чем известие, что римский император, которого он всегда желал бы видеть, в скором времени хочет пройти через его страну; он и все его подданные будут готовы подчиниться его воле и распоряжениям. Однако то, что сказал он это с коварными намерениями, доказал исход дела. Император написал также греческому королю[427], который, исполненный как обычно злобой, как подобает не встретил и не проводил посланников, а со своей стороны также отправил посланников к императору вместе с посланниками султана. Император, не поверив их притворным предложениям, велел их принять весьма посредственно.

Год 1189

Император отмечает праздник Рождества в Эгере[428]. Кунрад из Сура[429] отправил императору послание, прося его ускорить продвижение его войск, говоря, что язычники придут в ужас от его прихода, и в конце жаловался на Видо — он был королем Иерусалима, однако, попав в плен, вернул себе свободу тем, что сдал под власть Саладина много крепостей,— а также на Филиппа из Фландрии и тамплиеров[430], что они из зависти во многих отношениях досаждали ему даже больше язычников. Из-за этого они завладели также денежной суммой, которую английский король послал для поддержки христиан.

Перед Рождеством император написал герцогам, графам и всем князьям в империи, осенившим себя крестным знамением, что они должны ожидать его на марше, и если не верят, то он готов подтвердить, что выступит не позднее дня святого Георгия (23 апреля), и в этот день он прибудет в Регенсбург; а те, кто стоят за Христа, должны появиться там в полной готовности к этому походу чтобы выступить с ним против Саладина. С этого Рождества до середины поста все королевские пути и все места вверх по Рейну покрылись подобно морскому песку и небесным созвездиям, неисчислимыми войсками пеших и конных крестоносцев. Из такого многочисленного войска только незначительная часть смогла отправиться на кораблях, поскольку король Сицилии по указанию императора отказал паломникам в проезде, потому, что у них отсутствовала поддержка с той стороны моря, а также потому, что перед прибытием разных королей и самого императора они со своим небольшим отрядом ничего не смогли сделать против язычников.

Язычники укрепили Иерусалим стенами и башнями. Акра, долгое время остававшаяся пустой после убийства христиан, будучи сожженной и разрушенной, язычниками была отстроена и снова заселена. Только Сур, Триполи, Антиохия и лежащие в горах крепости оставались под властью христиан.

Маркграф Кунрад решил спокойно держаться в Суре, не сражаясь с язычниками, чтобы христианам не покидать город, если его войска будут измотаны.

На Рождество прибывают посланцы султана Иконии, числом тысяча, с пятистами конями у императора, а их было прислано так много именно для того, чтобы лучше поверили в то, что они сообщили. Султан заявил, что он окажет императору и его войскам поддержку при их прохождении, что его неустанная помощь всегда в распоряжении императора, и передал ему большое количество подарков. Явились также посланцы сервийского короля. Сервия это страна, лежащая между Рутенией и Венгрией[431]. Им было поручено объявить, что их король исполнился бы большой радостью от прибытия императора и не знал бы более приятного в этой жизни, чем возможность увидеть повелителя римлян в качестве паломника, проходящего через его страну. Он также написал ему, что самый значительный его города готов достойно принять его с большим торжеством; кроме того, он считает именно этот город венцом его страны и хотел бы дать ему свое разрешение на таковой праздник. Достойно приняв этих посланников и одарив их, император отправил их королю различные подарки и поблагодарил Бога за то, что среди всех королей, о которых он когда-либо слышал, этот так сильно уважал его.

Первый военный поход при императоре Фридерихе

Во время поста собравшиеся из всех мест, объединенные друг с другом корабли на всех парусах вышли в море. После десятидневного пути они божьим промыслом причалили к земле святого Иакова. Там было шестьдесят кораблей с более чем десятью тысячами воинственных мужей. Вскоре они высадились на землю святого Иакова[432]. Однако их опередил слух, что они хотят силой забрать голову святого Иакова, поэтому жители этой страны из опасения приняли меры для противодействия их вступлению в город Компостеллу, где покоится этот апостол. После того, как с обеих сторон некоторые пали в бою, воинственный пыл крестоносцев ослаб, поскольку разумные люди его прекратили. Тогда они вернулись на корабли и, прибыв в Африку, осадили и взяли многолюдный город язычников, называемый Альбур[433], и, убив его жителей, захватили бесконечно много золота и серебра.

Лето было очень жарким до августа месяца, и среди людей и животных царила очень большая смертность.

Герцог Годефрид Брабантский и граф Генрих из Ло вели войну с сильной военной мощью за обладание городом св. Трудо[434]. Полагают, что герцог выставил шестьдесят тысяч человек, а граф не менее сорока тысяч[435], а поскольку, этот народ был крайне диким, то при этом с обеих сторон случилось следующее. Трое с одной из сторон начали вынуждать взятого ими в плен оруженосца другой стороны, чтобы он заплатил им выкуп. И когда он сказал, что у него нет ничего, что он мог бы отдать им в качестве выкупа, они рассекли его на три части и каждый забрал свою долю. Подобным образом поступили двое с другой стороны: при взятии в плен противника они разрубили его пополам и каждый получил свою часть.

Скончался английский король Генрих. Вместо него короновали его сына[436], который взял в жены сестру французского короля Филиппа[437]; так как перед этим они примирились. Генрих, бывший герцог Саксонии, узнав об отсутствии императора вернулся из Англии, нарушив свою присягу, и вступил на родную землю, причем ему пособничали[438] король Ричард, сестра которого была женой Генриха, и его зять, датский король[439]. Кардинал Зофред был послан Папой Климентом к королю Генриху по делам церкви; при его содействии Иоганн, канцлер при императорском дворе, был пожалован должностью архиепископа Трира. Старший пастор собора Рудольф и декан собора Вольмар получают приказ оставаться в своих прежних постах.

Епископ Меца Бертрам был восстановлен на своей епископской должности.

В то же время король издал приказ, чтобы дворяне, и особенно имперские министериалы, приняли присягу римскому походу, которую должны будут исполнять в течение года со дня святого Матфея (21 сентября): в августе он должен был сам короноваться в Риме. В ноябре месяце около праздника святого Мартина (11 ноября) скончался граф Энгельберт. Очень много паломников, отправившиеся на кораблях, вернулись в Кельн и привезли с собой одежду, шелковую материю и другие ценности, которые они забрали после разрушения одного языческого города; их возвращение произошло примерно на праздник Очищения святой Марии.

На праздник святого Георгия (23 апреля) император собрал выдающийся имперский сейм в Регенсбурге, на который явились все облачившие себя крестом, который собирались пронести с собой через дальние страны; и здесь он опоясал свои чресла ради паломничества во славу Бога, передав верховное управление государством своему сыну, королю Генриху. Его войско состояло из тридцати тысяч человек, среди которых было пятнадцать тысяч отборных рыцарей. Из указанного города, направившись вниз по Дунаю, они достигли Брисбурга[440], который образует въезд в Венгрию. Здесь на Троицу (28 мая) император собрал всеобщее собрание; принял клятву о всеобщем мире, издал закон о преступниках и держал совет о продолжении похода. В среду они оттуда выступили. На восьмой день после Пасхи (4 июня) их встретил король Венгрии с королевой[441] и поднес в дар императору искусно сделанную палатку, которую едва смогли увезти три повозки, а также другие значительные подарки. Затем он обручил свою дочь с сыном императора Фридрихом и велел почти безвозмездно в достаточном количестве выдать императору провиант на время похода через всю Венгрию, причем он позаботился, чтобы у его дружины не было недостатка в обильном снабжении. Когда же паломники прибыли в город святого Георгия[442], он велел наполнить для них мукой и фуражом дом, из которого каждый мог получить столько, сколько он захочет. Венгрия осталась позади, когда процессия достигла рек Марова, Сова и Дрова[443]; после того, как они переправились через них на плотах, они, двигаясь вниз по Дунаю, достигли Брундузия[444]. Здесь они восемь дней отдыхали и запасались повозками и другим снаряжением, необходимым для движения. Летом около праздника апостола Петра и Павла (29 июня) там скончался граф Энгильберт из Берга. Затем в некоем городке, называемом Белграве[445], император собрал дворянский съезд, на котором за нарушение мира были обезглавлены двое дворян из Эльзаса.

После выступления из Брундузия они прибыли в область болгар, которые с прирожденным коварством внезапно устроили им враждебный прием, и, нанеся тяжелый урон дротиками и стрелами, обрушились на них с нечеловеческой жестокостью. Одному взятому в плен жителю Ахена они колом пробили насквозь внутренности. За это с позором повесили пятерых взятых в плен болгар. Так, с великим страхом, подвергаясь опасности, крестоносцы прошли Болгарию; во главе их войска постоянно находился герцог Фридерих Швабский, а обозы и прочие повозки следовали под защитой позади войска. В пределах Болгарии они подошли к городу, называемому Никея[446], где князь именем Серф[447], принял императора очень дружественно и одарил несколькими подарками. Оттуда император выслал к королю Греции посланников, епископа Гериманна из Мюнстера, графа Руперта из Нассове и графа Вальрава с 500 рыцарями и их снаряжением, ради достижения мира, обеспечения свободного проезда по его стране и снабжения. Тот хоть и принял их довольно благосклонно и семь дней дружественно принимал в Константинополе, но на восьмой день велел бросить их в тюрьму, где они вынуждены были претерпеть много лишений невзирая на статус послов. Император со своими сторонниками, продвинувшись вперед, вошел в город, называемый Стралейц[448]. Болгары же, возведя друг за другом три отдельные стены, преградили им путь, намереваясь легко их перебить, когда они запутаются в стенах. Однако нашим это не навредило, поскольку с крестоносцами был Всевышний, и со стороны же тех [болгар], напротив, многие пали от меча.

После того, как паломники прошли наконец Болгарию, где они почти как огненной печи скорби, горели почти восемь недель, они вступили в Македонию, зажиточную часть Греции, где, обнаружив изобилие виноградников, плодов и фуража, отдыхали в течение долгого времени. Они дошли почти до самого города Винипополя, называемого также Филипписом[449]; все его жители, уже при появлении слуха о прибывающих, покинули город, спасаясь бегством. Однако император, предчуствуя со всех сторон засаду, и хорошо зная, что опытный человек постоянно должен быть настороже, запретил своим указом кому-либо из своих людей входить в город, приказав всем располагаться лагерем вокруг его стен. Здесь к нему прибыли посланники греческого короля, передавшего через них, чтобы он был здоров, и больше ничего. Еще раз, через других посланников, он передал ему, что император — первый властитель и господин после Бога. В третий раз он ему передал, что когда император захочет взять в свои руки римскую империю и снова получить ее от Бога в качестве лена, то он обеспечит ему безопасный проход и достаточное снабжение в своей стране. На это император ответил следующим образом: "Я настолько доверяю Христу и моим братьям, преданным мне ради освобождения его креста, что мы не нуждаемся в заключении такого договора с греческим королем." После этих слов он отпустил посланников с миром. В той же области фуражиры предприняли штурм монастыря[450], в котором они обнаружили большие запасы продовольствия. Поскольку обитатели монастыря не смогли выдержать натиск штурмующих, то они послали императору посыльного и передали себя и свое имущество под власть императора. В результате этого, им вернули обратно все, что у них отняли, за исключением продовольствия. Из-за проливных дождей в лагере образовалось такое большое наводнение, что крестоносцы вынуждены были войти в город; доверенный императора проехал по улицам и распределил по потребностям жилые помещения; со всех сторон к нему подошли армяне и выставили на продажу очень много разнообразных товаров. А когда некоторые заносчивые юнцы из войска разграбили рынок, то многие из них были схвачены и по приказу императора обезглавлены. Его строгость при вынесении приговоров была так велика, что он не допускал при этом никаких просьб, не учитывал мнения никаких влиятельных лиц, оставаясь в убеждении, что тот, кто щадит зло, навредит добру, и легкость в получении прощения являлось бы соблазном совершить грех. В результате такого усмирения армяне принесли еще больше продовольствия. Однако император, в ответ на причиненные ему и его посланникам обиды, и хорошо понимая, что король [византийский император] будет поступать с ними по-человечески только будучи к этому принужденным силой, решил с большой решимостью двинуться против империи последнего и подошел с частью войск к Андронополю[451]. Он обнаружил, что этот город пуст и только недавно покинут жителями. Это было зимой где-то на праздник святой Цецилии (22 ноября). Герцог Швабский, отправившись за фуражом с несколькими людьми, приблизился к городу Димодика[452] и велел его жителям организовать для его людей снабжение. Когда они отказались от этого, он, рассердившись, велел своим людям взяться за оружие, внезапно организовал в девятом часу дня штурм города и одержал такую быструю победу, что к вечеру после захвата города почти все население было убито. Очень большую башню, стоящую посреди города, защищали присланные туда Саладином наемники, называемыми аленами[453]. Они оказывали нашим войскам очень стойкое сопротивление до тех пор, пока к ним через окно смело не проникли трое сильных юношей при помощи дерева, которое они прислонили к башне; это им хорошо удалось, они всех убили и выбросили из окна, через которое влезли сами. В этом городе было такое изобилие, что его хватило на целых десять недель чтобы все войско вдоволь обеспечить всеми необходимыми средствами жизнеобеспечения. Однако в то же время многие рыцари, разбредясь во все стороны, убивали мечами всех, кого они находили. В то же время султан[454], о котором мы упоминали выше, отправил императору посланника, однако греческий король взял его в плен.

Год 1190

Король Генрих отмечает святой праздник Рождества в Эгере[455] в Швабии. Скончался король Сицилии[456]; чтобы завладеть его страной, немецкий король объявил о военном походе и велел своим людям принести ему присягу. Зима была сухой и теплой, смертность среди людей — необычайно высокой. Тех крестоносцев, которые выбрали морской путь, было сто одна тысяча человек, когда они собрались на той стороне моря; они были так обессилены от сражений и болезней, что в январе отовсюду приходили известия, что двадцать тысяч из них погибло. В то же время скончался светлейший ландграф Лудевих[457]. Папа подверг отлучению всех, кто носил крест и остался дома, если они на восьмой день после Пасхи еще не собрались выступать. На Троицу (13 мая) король собрал в Нуринберге имперский сейм, где он вернул архиепископу Кельна все поместия, которые тот когда-то отдал в залог, и дал право взимать некоторые сборы и чеканить монету. Он всеми способами пытался привязать его к себе, поскольку он был храбрым и непобедимым человеком. После Пасхи король заранее послал в Апулию архиепископа Майнца и канцлера Дитера, чтобы они оценили положение дел; однако между ними вспыхнула ссора, из-за которой архиепископ Майнца сразу же вернулся обратно, а канцлер возвратился только в ноябре и объявил, что всем можно легко завладеть.

В мае необычайно сильным градом побило все окрестности Майнца в области ста и более деревень. Весь год продолжались ливни и частые наводнения.

В сентябре граф Филипп из Фландрии с неслыханным вооружением отправился в путь ко гробу Господню. Скончался герцог Годефрид Брабантский[458]. В ноябре месяце король выступил в Апулию; однако при известии о смерти своего отца и ландграфа Лудевиха он послал вперед архиепископа Кельна, а сам вернулся в Тюрингию и попытался подчинить ее; однако позднее, передав все брату ландграфа, отправился в Апулию. Очень много крестоносцев возвратились из заморских земель. Французский король Филипп и английский король Ричард собрались со своими войсками в крестовый поход и остались зимовать на побережье[459]. Скончался епископ Годефрид из Вирцебурга[460].

Когда греческий король увидел, какой огромный ущерб нанес ему император и его дружина, то после отправки многих посыльных с большим трудом добился наконец от него мира при условии, что он с почетом отпустит посланников императора и предоставит транспортные средства для переправы через пролив Святого Георгия; в качестве заложников за это он передал ему двадцать четыре самых знатных в стране человека с королевскими подарками. Однако император не хотел давать своего согласия на договор пока не будут освобождены также посланники султана с их имуществом. И это было выполнено. Как только посланники были выпущены из тюрьмы, то у них оказались ключи от всей тюрьмы и все христиане смогли выйти на свободу. Навстречу прибывающим с большой радостью вышло все войско, как будто бы они воскресли. Когда затем они вышли на берег пролива Святого Георгия для переправы, то греческий король предоставил им 300 галер сверх обещанного количества. Начав в Чистый четверг (22-29 марта)[461], и затем постепенно в течение семи дней, герцог Швабский переправил все войско. Когда на восьмой день собрался наконец переправляться император, то он не захотел подняться на судно, не убедившись в том, что переправили всех бедных паломников; и после того, как он в конце концов на королевском корабле переехал сам, то, объятый радостью во Христе, он, воодушевляя войско, произнес своим сторонникам, ступившим на землю,: "Братья, исполнитесь мужеством и верой, вся земля в наших руках!".

До сих пор они везли провиант на повозках; а теперь воспользовались вьючными лошадьми. Переправившись через море, они сразу же вошли в горную местность и, проходя по Румании[462], имели большой недостаток в продовольствии. Как только они приблизились к городу Филадельфия[463], городской военачальник попросил императора не вступать с войском в город, обещав достать ему в большом количестве все необходимое, если он расположится за городом. Император так и сделал. Однако, когда для пополнения фуража наши большим числом подошли близко к городу, военачальник, придя в беспокойство, приказал своим людям взять оружие и выступить им навстречу. Поскольку многие с обеих сторон пали в сражении, наших намеренно отозвали и они двинулись дальше в турецкую область, на Лаодикею[464]. Здесь император был в коварной манере с шумными поздравлениями принят посланниками султана, будто бы для обеспечения сопровождения. И несмотря на то, что турки день и ночь неустанно нападали, благочестивый император не позволял причинять им никакого вреда, чтобы не казалось, что он разорвал с ними союз, но как только он почувствовал, что из-за их нападений все войско смотрит на него с недоверием, он сразу же вдохновился и позволил своим людям оказать им сопротивление. Тогда было убито 15.400[465] турок. Однако пал также Фридерих из Хуфена, храбрый и благородный муж, заслуживший в то время уважение у всех за свои исключительные способности и честность. Когда он отважно бил турок и чересчур рьяно преследовал одного из них, при прыжке через ров его конь опрокинулся, а сам он при этом падении нашел свою смерть. Из-за этого случая в лагере была такая большая скорбь, что после прекращения боя все превратили свой воинский клич в жалобный плач.

Перед тем, как они собирались двигаться дальше, турки разведали их дорогу, проходившую около самой горы, и выставили наполненные камнями повозки, чтобы спустить их вниз по склону на крестоносцев, когда они буду проходить мимо. Однако промыслом Божьим, покровительством которого они были защищены исполненные верой, они взяли в плен двух турок. Один из них был сразу же убит, а другой обещал при условии сохранения ему жизни, быть их проводником, и он коварно повел их через гору высотой в три тысячи шагов[466]. Здесь пали от зноя не только многие люди, но и сильные лошади под поклажей, последних же употребили в пищу от недостатка продовольствия. Перейдя через гору, они вышли на богатую злаками и водой равнину, где постепенно поправились. Из-за того, что количество турок было чрезвычайно велико, наши находились в большой опасности. Они страдали от зноя и лишений, и не могли избежать опасности, поскольку турки вились у них на пути как саранча. Здесь посланники султана вероломно перебежали к туркам, причем они увели с собой императорского переводчика, по имени Годефрид.

Однако наши посовещались о том, что они могут предпринять в этом опасном положении, так как не было возможности бегства,— даже если бы они и приняли во внимание такой выход, им пришлось бы прокладывать себе дорогу мечом. Поэтому они мужественно начали сражение и устроили среди врагов большую резню, хотя и было искалечено также очень много наших. При этом сын императора, герцог Фридерих Швабский, лишился двух зубов от удара пращи. Это случилось в четверг перед Троицей (10 мая).

Когда они двигались дальше, турки причиняли им много зла и усложняли им поход, стрелами причиняя раны им и их лошадям. Поскольку по всей турецкой земле уже распространился слух о том, как много кровопролития учинило туркам христианское войско, то турки воодушевились и на следующий день после Троицы (14 мая) объединились в большой отряд, чтобы прийти на помощь султану и отомстить за своих. В тот же день христиане, возложив свои надежды на Бога и помолившись святому Георгию, устроили туркам при троекратном нападении нескончаемую резню, безо всяких потерь среди своих. Те, которым Бог даровал свое откровение, в этот день увидели святого Георгия с многими людьми, одетыми во все белое, сидящими на белых конях и держащих белые щиты, украшенные крестом Господним красного цвета. Видевшие также клятвенно подтверждали, что этот святой Георгий своим копьем сбросил с лошади сына султана, именем Мильхин[467], который командовал турками. Свирепствуя таким образом с Божьей помощью на погибель туркам, наши подошли в среду (16 мая) к саду перед городом Иконий[468], где будучи запертой паслась дичь султана.

Здесь император почти до полуночи держал совет со своими сторонниками о том, кого посылать вперед для овладения городом, и решил отправить для захвата города своего сына, герцога Швабского, и графа Голландии, именем Флорентий, в то время, как он сам будет ожидать в лагере вероломного нападения турок. Как только герцог Швабский с подчиненными ему людьми приблизился к городу, то сразу бросился в атаку и, не останавливаясь перед возникшими трудностями, поскольку всю ночь напролет шел дождь и лошадям было очень тяжело идти по сильной грязи, захватил его, безжалостно истребив всех, кто встал у него на пути. Тем временем, император оказывал успешное сопротивление вероломно напавшим с тыла туркам и очень многих из них уничтожил.

Когда же султан увидел гибель и уничтожение своих людей, а также захват города, он попросил императора о пощаде и обещал ему организовать сопровождение и позаботиться обо всем необходимым. Однако император не забыл о перенесенных в походе лишениях, и убедившись, что, если он сделает какую-нибудь остановку и решится осаждать крепость в самом центре города, в которой держался султан, то ни для его людей, ни для него самого не будет никаких гарантий безопасности. Поэтому он решил отправиться в путь.

Когда они затем двинулись дальше, им повстречался Лев из горной страны[469] с богатым запасом продовольствия, однако не из бескорыстных побуждений, а для того, чтобы они, удовлетворяясь подножным пропитанием, не пошли бы через его страну; но именно это продовольствие было захвачено турками и поэтому паломники почти погибали от голода и болезней. Когда они, двигаясь дальше, вышли на берег какой-то реки (10 июня), император, разгорячившись после длительного напряжения, едва ли не против воли всех, вошел в реку, чтобы охладиться. И вскоре, по велению того, кто забрал душу предводителя, император нашел свою смерть в этом потоке[470]. Мы так этому удивились, ибо та река была не очень глубокой, и большинство подтвердило, что ее можно было перейти вброд. Только Бог, могучей длани которого никто не может избежать, и которому подвластны все, несущие земной шар[471], сделал так, как ему угодно. Неизменный и неколебимый приговор, вынесенный по его воле, конечно, справедлив, но, если можно так сказать, безжалостлив, учитывая состояние святой церкви и длительное разорение Земли Обетованной. На этом месте при таком омрачившем нас известии слабеет наш слог и теряется дар речи, не способные описать скорбь и горе множества паломников, подвергавшихся сильной опасности. Мы предлагаем каждому, не читая, составить об этом свое мнение, чтобы представить, какие жалобы, скорбь и отчаяние были или могли бы быть у этой массы народа, оставленного в чужой стране и лишенного своего предводителя. Но, довольно!

После гибели императора войско избрало верховным главнокомандующим его сына, герцога Фридериха Швабского, человека исключительной энергии и ума; под его руководством они двигались до Антиохии, затем, после восьминедельного отдыха со многими трудностями дошли до Триполи, а оттуда прибыли в Сур, при этом смерть уносила как знатных, так и простолюдинов. Из Сура они отправились дальше в Акру, называемую также Аккароном или Аскалоном[472]. Во время трехдневной битвы с обитателями Аскалона[473] герцог Фридерих окончил свои дни[474]. О том, как велико было в сердце этого человека почтение к Богу, можно понять из следующего случая: когда при его болезни врачи сообщили ему, что он мог бы вылечиться, если бы предался наслаждению, он ответил, что лучше умереть, чем при паломничестве к Богу осквернить свое тело страстью.

После него в течение четырех недель войском командовал некий Генрих, а затем в течение шести недель — некий Герхард. Поскольку бедные Христовы паломники, желая скорее умереть с честью, чем жить с позором, не имели никакого успеха при осаде Акры, то они двинулись на Кайфан[475], однако испытав там многие бедствия, вернулись обратно в Аккарон. И вот, одинокие, сломленные и бессильные, подобно овцам, отбившимся от стада, они, расстались друг с другом, рассеялись по миру, и каждый отправился на родину в одиночку, первыми же — здоровые.

Так по воле Божьей и его непостижимому промыслу безрезультатно и тщетно завершился этот крестовый поход, при котором ничего толком не было начато и ничего святого не выполнено, разве что очень немногие из этих паломников и некоторые из тех, кто прибыли на кораблях, остались, и при захвате Акры им еще как-то посчастливилось уцелеть.

Первый год правления императора Генриха VI.

Скончался Папа Климент[476], его преемником стал Целестин.

Год 1191

Король празднует Рождество в Тюрингии. Он же ведет войско в Апулию и коронуется в понедельник Пасхи (15 апреля) Риме императором, а его супруга Констанция — императрицей. Эта коронация не могла состояться до тех пор, пока император не передал под власть Папы и римлян крепость Тускуланум. После изгнания и уничтожения враждебных им жителей, они сразу же разрушили ее, так как эти жители являлись опорой императора против римлян.

Солнечное затмение в июне месяце на тринадцатый день после новолуния[477].

Король Франции Филипп, король Англии Ричард и граф Филипп Фландрский пересекли море на 500 кораблях. Император поначалу преуспел в Апулии, где ему сдались Монс Кассин с городом св. Германа и сто шестьдесят замков, пока он наконец, потеряв из-за коварства свою супругу[478], не вернулся оттуда в августе месяце, поскольку войско было расстроено из-за пагубного воздействия непривычного климата и он лишился почти всех князей. В то время скончался архиепископ Кельнский Филипп, останки которого доставили в Кельн и похоронили в соборе святого Петра. Его место занял Бруно, старший пастор собора[479].

Скончался епископ Люттиха Рудольф, вместо которого из-за несогласия избирателей было назначено два преемника, а именно, архидьякон Альберт[480], брат герцога Брабанта и другой Альберт, старший пастор тамошнего собора. Однако первый с согласия его родственников вопреки церковным обычаям был назначен вооруженной рукой. В крестовом походе погиб граф Филипп Фландрский, его земля и его графство впоследствии, частично в качестве подарка короля Франции было передано графу Гинехау[481], который еще в том же году вернулся из Иерусалима.

За морем со стороны христиан шла успешная борьба против язычников. [Поскольку[482] в течение двух лет христианское войско и многочисленные правители при осаде очень успешно пользовались машинами и разного рода осадными орудиями, всем тем, чем они могли проломить стены и захватить город, однако достигли немного, то король Франции Филипп и король Англии Ричард вместе с графом Филиппом Фландрским, как только они подошли, приступили к осаде города с новой силой, со всех сторон соорудив много осадных машин[483]. Намереваясь подрыть стены, они построили перед рвом и стенами машины и другие сооружения и разместили на них лучников и метальщиков, чтобы изгнать язычников со стен и защитить головы подкапывающих от сбрасываемых язычниками ядер. Для того, чтобы подкоп делали еще быстрее, король Ричард обещал также, что тот, кто принесет ему один камень из городских укреплений, получит от него в подарок один солид в денариях[484]. Тут же многие, несмотря на опасность, бросились наперегонки, и после того, как они сделали очень большое углубление, приставили столбы и балки под основание стен и собрали хворост, солому, сухие дрова и вообще все необходимое для поджога. Затем запалили огонь. От сильного сквозняка он быстро разгорелся и превратил в пепел столбы, балки и все сваленное под ними, и сразу же на глазах у всего народа со страшным грохотом обрушилась стена[485]. Испугавшись обвала стены, изнуренные долгой осадой турки, защитники города, поняли, что они не пробьются из окружения и больше не смогут оборонять город. Поэтому они попросили христианское войско пощадить их жизни и здоровье и обещали передать ключи от города в руки князей.

Короли и князья собрали по этому поводу совет и согласились на эти предложения при следующим условии: осажденные обязаны невредимыми выйти из города в покорности христианам и должны послать гонцов к Саладину, чтобы тот возвратил в город Иерусалим захваченный им святой крест.

Когда это произошло и Саладин за освобождение своих сторонников не вернул креста и не пожелал уступить города, то восемь тысяч[486] турок перед стенами города были обезглавлены христианами, а две тысячи, которые за свое избавление обещали королям очень большие суммы, закованы в цепи.

При этом попали в плен также два эмира, Мустох и<>] Каркус[487], последний человек исключительного возраста, о котором говорили, что он жил еще во время победоносного герцога Годефрида <>[имея возраст двести пятьдесят лет<>[488]<>]. Он был советником Саладина и весьма уважаем при его дворе, ибо его выдающийся возраст принес ему опыт во многих вещах и искусствах. [Когда короли и князья вступили в город и христиане его очистили[489], то король Ричард, который всегда относился с пренебрежением к храбрости аламаннов, велел сбросить на землю знамя герцога Лупольда Австрийского, водруженное на вершине башни. Тот, оскорбленный этим, однако же скрывший свою злобу, выехал со своими сторонниками из города и расположился лагерем за его стенами.][490]

Год 1192

2. В год 1192 от принятия Господом человеческого образа император праздновал Рождество (13 января) в Хагенове в Швабии[491]. На восьмой день после Эпифания он собрал имперский сейм в Вормсе, где передал права избранному архиепископу Кельна на его епископство и на два герцогства[492], а также назначил епископа жителям Вирцебурга[493]. Затем Альберт, избранный епископом Люттиха, был смещен по решению епископов и князей, поскольку он добился своего места не по каноническим правилам. На его место император назначил боннского старшего настоятеля Лотаря[494], которого Альберт сразу же вызвал на суд Папы. Скончался епископ Вормса[495] и его преемником стал Генрих, бывший протонотарий императора.

Повсюду вплоть до Саксонии на западе на небе видели удивительной величины зарево.

На восьмой день после Троицы (31 мая) Бруно был рукоположен архиепископом Иоанном из Трира и епископом Вердена[496] в сан архиепископа Кельнского. Несмотря на то, что епископы Утрехта[497] и Мюнстера[498] присутствовали при этом рукоположении, они не пожелали в нем участвовать, так как утверждали, что посвящение кого-либо в сан относится к их привилегиям по праву викарного епископа. Вышеупомянутый Альберт прибыл в Рим и получил от Папы послание кельнскому архиепископу, что тот должен посвятить его в епископы, но если он сам этого выполнить не сможет или не решится, то посвящение должен будет сделать посредством своего решения архиепископ Реймса. Так и случилось. Поскольку кельнский епископ из-за слабого здоровья не смог, то его рукоположил епископ Реймса[499] и оставил у себя. Разозлившись на это, император велел жителям Кельна перекрыть Рейн начиная с праздника святого Ламберта (17 сентября) до праздника святого Николая (6 декабря). Затем он отправился в Нижнюю Германию, прибыл в Люттих и велел здесь конфисковать имущество у тех, кто с Альбертом выступал против Лотаря. В Вестфалии среди графов этой земли произошли сильные распри.

Сильный летний зной в августе месяце внезапно перешел в холод; вследствие этого у людей повсеместно царила острая четырехдневная горячка.

Маркграф Кунрад, долгое время в одиночку защищавший своей храброй десницей Землю Обетованную, был предательски убит по наущению короля Англии Ричарда. Также был убит в Реймсе епископ Люттиха Альберт, говорят, что это случилось по воле императора.

Год 1193

3. В год Господень 1193 император праздновал Рождество в Эгере в Швабии. Английский король Ричард из-за убийства маркграфа Кунрада и из-за бесславных деяний у Акры[500] на обратном пути из Земли обетованной был взят в плен австрийским герцогом Лупольдом и передан императору.

В этом году на небе также наблюдали удивительный и яркий огонь, сквозь который просвечивали звезды.

Императрица Констанция, возвращаясь из Апулии, была снова привезена императору, Оттоном, светлейшим префектом римлян[501].

Из-за обвинения в убийстве господина Альберта Папа велел лишить Лотаря, избранным епископом Люттиха, всех его прав как в духовной, так и в мирской сфере. Поэтому император назначил жителям Люттиха в епископы Симона, сына Генриха Лимбургского, дабы снискать этим преданность всех графов и дворян Лотарингии, которые почти все отступили от него из-за убийства Альберта.

Старший пастор кельнского собора Адольф[502] был избран архиепископом, поскольку Бруно отказался от своего сана из-за упадка сил в результате преклонного возраста. После этого он в качестве простого монаха скончался в монастыре Берге[503] и там же был погребен[504]. В субботу Сициента (13 марта) Адольф[505] был посвящен в священники, а днем позже в воскресение Юдики (14 марта), епископ Мюнстерский Гериман, в присутствии архиепископа Майнца Кунрада и епископа Миндена, посвятил Адольфа в архиепископы[506].

Год 1194

4. В год Господень 1194 император предпринял свой второй военный поход в Апулию.

Английский король Ричард, освободясь из плена путем уплаты 170 000 марок, вернулся в свою страну. В мае наблюдалось цветение виноградных лоз. Папа, не одобряя назначение Симона, избранным епископом Люттиха, издал повеление, чтобы посвятить в епископы Альберта[507], архидиакона этой церкви. Епископ Утрехта[508] напал на землю фризов, однако вернулся, потеряв много своих сторонников. Епископ Майнца[509] с переменным успехом вел войну с ландграфом[510]. Скончался австрийский герцог Лупольд. Скончался также Лотарь, ранее избранный епископом Люттиха.

Год 1195

5. В год Господа 1195 император Генрих, человек искушенный счастьем, одержал столь неожиданную, как и долгожданную победу: ему подчинились вся Апулия, Сицилия и Калабрия. Он также отдал в жены дочь греческого короля[511], которая должна была выйти замуж за Танкреда[512], с частью Апулии своему брату Филиппу. Марох, король Африки[513], прислал императору 25 вьючных лошадей, нагруженных золотом и драгоценными камнями и многочисленными дарами. Император, будучи человеком богобоязненным, думая о страданиях в неволе христиан в Земле Обетованной, написал касательно их освобождения из Апулии всем прелатам в Германии следующее:

"Генрих, божьей милостию римский император, король Сицилии и вечный умножитель Империи, уведомляет своих любимых и преданных архиепископов, аббатов и церковных прелатов о своей милости и желает им всех благ. После того, как мы милостию божьей подчинили королевство Сицилию и пришли в хорошее состояние, то сочли необходимым уведомить всех вас о следующем. Ради величия того, кто принес себя за нас в жертву, будучи распятым на кресте, а также учитывая нужду и бедственное положение, в которых из-за наших грехов пребывает Земля Обетованная под невыносимым напряжением от жестокости язычников, на торжественном съезде, проведенном в Баруме на праздник Воскресения Господня (2 апреля), мы приняли решение освободить эту землю и отправить туда за наш счет на один год, начиная с марта тысяча пятьсот рыцарей и столько же оруженосцев. Поэтому пред всем миром мы обещаем, что намерены дать каждому рыцарю 30 унций золота и столько продовольствия, сколько необходимо на один год ему и двум его слугам. Деньги мы вручим им, как только они поднимутся на корабли, а продовольствие велим перевезти и выдать, как только они высадятся на той стороне моря. Рыцари и оруженосцы должны дать обещание повиноваться, тому, кого мы назначим над ними командиром, и один год служить Господу. А когда кому-нибудь из них суждено будет покинуть этот мир, то выплаченные ему деньги и оставшееся продовольствие нельзя будет никому завещать, ибо по совету военачальников все это будет передано тому, кто встанет на его место и будет служить за него. Поэтому мы велим всем вам и просим вас объявить нашу волю рыцарям и отважным людям, которые живут в ваших диоцезах, ибо если кто-то из них пожелает выступить на защиту Христа и Христианства от причиненных им обид, то в указанный срок они должны собираться в поход. Дано в Трануме[514] 12 апреля."

Тирсах, король Греции, был ослеплен своим братом и со своим малолетним сыном Алексеем изгнан из страны[515].

Император в славе и с несравненными богатствами вернулся из Апулии. Скончался Кунрад, пфальцграф Рейнский. Его титулы и лен попали к Генриху, сыну бывшего герцога Саксонии Генриха, поскольку тот был женат на его единственной дочери.

В этом году в Испанию и Галатию[516] произошло сильное вторжение язычников и между ними и христианами состоялась тяжелая битва[517], так что испанский король[518], испугавшись такой опасности, провел с язычниками переговоры и, заключив с ними мир до Троицы следующего года, отправился в землю французского короля. Возобновилась старая война между королем Франции Филиппом и королем Англии Ричардом, в которой французский король взял верх. Господин Папа послал двух кардиналов из своего двора в Галлию и в другие места, чтобы призвать и вдохновить каждого честного и храброго человека к паломничеству в честь Распятого и его Креста. Из-за этого огромное количество народа надели крест во имя Господа.

Год 1196

6. В год Господа 1196 император вторично отправился в Апулию после того, как он послал вперед многих оруженосцев, которых вел его стольник Марквард[519]. Император передал ему Анконскую марку и некоторые другие лены.

Сырое и холодное лето. Возник сильный недостаток зерна и продовольствия, который продолжался до следующего года. Был сильный голод и неслыханная нехватка почти всех видов продуктов питания. Говорят, что в Саксонии одна женщина родила четырех детей в течении трех месяцев. В земле святого Иакова[520] разгорелась война между христианами и язычниками. Скончался епископ Утрехта Балдуин.

Император настоятельнейшими просьбами добился от всех имперских князей, чтобы они избрали королем его сына, едва достигшего трехлетнего возраста, и все присягнули мальчику в верности, кроме кельнского архиепископа Адольфа, который тогда от этого не стал отказываться и позднее, в Боппарде, согласился и дал клятву в присутствии брата императора, герцога Филиппа Швабского.

Скончался, счастливой памяти, аббат Генрих[521]. Его преемником стал Вальдевер, аббат Св. Павла в Утрехте, ранее бывший монахом нашей церкви.

Год 1197

7. В год 1197 от принятия Господом человеческого облика император пребывал в Апулии. Здесь[522] он за разные преступления велел казнить некоторых князей, которые составили заговор с целью его убийства. При этом о нем и об императрице Констанции распространился слух, будто бы что-то препятствовало многим успехам императора и часто он был даже при смерти. Поговаривали, что это всегда делалось по наущению императрицы.

Наблюдалась страшная нехватка продуктов питания и зерна, начался сильный голод и один мальтер пшеницы в прирейнских областях продавали за 15 шиллингов[523]. Разразилось ужасное бедствие. Волки в областях, прилегающих к Мозелю, пожрали многих людей.

В том же году некоторым людям, идущим около Мозеля, являлся поразительного размера призрак в человеческом образе, сидящий на черном коне. Когда их охватывал страх, видение смело приближалось к ним и призывало не бояться. Оно именовало себя Теодерихом[524], бывшим королем Вероны, и возвещало, что на всю Римскую империю обрушатся разнообразные несчастия и беды. Оно говорило с ними обо всяких вещах, затем перешагивало Мозель, удаляясь от них верхом на своем коне, и скрывалось из виду.

Внезапно распространившийся слух о смерти императора подтолкнул повсюду злых и скверных людей к разбою и грабежу. Как алчные волки, свирепствующие в брошенных очарнях, они ничего не оставляли у тех, на которых набрасывались, до тех пор, пока не ужаснулись от своего безудержного буйства при известии о том, что император еще жив. Однако, то, что раньше было слухом, вскоре стало правдой. Некоторое время спустя пришло известие о кончине императора. Он умер в день св. Михаила, 29 сентября, и был с почестью похоронен в Неаполе[525] с многими драгоценностями. Из-за этого расстроился крестовый поход, который он очень долго готовил для освобождения Земли обетованной. Вся Апулия, Калабрия и Сицилия взбунтовались, но под давлением сторонников императора все же покорились его супруге и его сыну, поклявшись им в верности. В Германии произошли многие распри и неслыханные до сих пор споры о власти.

Второе предприятие нескольких имперских князей.

Епископ Майнца, герцог Лотарингии[526], ландграф[527], пфальцграф[528] и другие князья, переправившиеся через море с некоторыми крестоносцами, напугали язычников уже одним своим прибытием и своими именами. Когда же они вступили в схватку с врагами Бога, то во имя Господа добились счастливого исхода, что следует из послания, отправленного вышеназванным герцогом архиепископу Кельнскому, содержащего следующее:

"Поскольку мы знаем, что Вы очень обрадованы возвышению нашей чести и процветанию всего христианского мира, то мы сообщаем Вашей Мудрости, что по совету князей и всего войска мы начали поход на Берит[529], после того, как князьями Римской империи, баронами земли Иерусалима и простым народом я был избран предводителем всего войска. Итак, когда мы в ночь перед праздником святого Северина (23 октября) между Тиром и Сидоном построились в боевые порядки и с величайшей осторожностью двинулись вперед, то со стороны гор появился Сафадин[530] со всеми эмирами Вавилонии и Дамаска и огромным числом сарацин. Они окружили наше войско с тыла до самого моря и предприняли ожесточенные неустанные нападения на наши боевые порядки. Враг обрушил на нас всю свою мощь, так как всех воинов, которых он только мог выставить, злой народ вывел в битву. Целью неверных было развернуть против нас все вооруженные силы, дабы сломить все наши. Но заступник наш, Бог, на которого мы надеемся, который избавляет бедняка от порабощения, вырвал своих бедняков из рук безбожников с большими для них потерями. Они оставили после себя убитыми повелителя Сидона и очень много других сарацин, и впредь больше нигде не осмеливались нам препятствовать. В тот же день мы с воодушевлением разбили свой лагерь на другой стороне реки около Сидона. Поскольку корабли подошли раньше войск и сарацины, находящиеся в крепости Берит, увидели приближающиеся наши корабли, то, охваченные страхом, они оставили весьма укрепленную крепость Берита. Поэтому, подойдя с войском на следующий день, мы смогли занять эту крепость безо всякого усилия, несмотря на то, что она была сильно укреплена. Мы нашли там столько вооружения для арбалетчиков и лучников, что оно едва поместилось в двенадцать возов, а также так много продовольствия, что его хватило бы пятистам человек на семь лет. В течение пятнадцати дней пока мы здесь находились, сарацины, устрашившись нашего приближения, оставили крепость, называемую Гибель[531], а также другую очень укрепленную крепость, называемую Лиехе[532]. При известии об этом, и получив сведения, что все приморские крепости вплоть до самой Антиохии были под властью христиан, мы возвратились в Сидон и разорили окрестные земли, которыми владели сарацины. И теперь мы надеемся при помощи Царя Небесного в кратчайший срок завладеть святым градом Иерусалимом, так как сарацины обращены в бегство и больше ничего не отважатся предпринять. Они, конечно, знают, что наше войско единодушно и отважно, а потому они нигде не смогут устоять. Поэтому мы настоятельно просим Ваше Почтение, чтобы Вы пожелали счастливого успеха нам и всему христианскому миру, и помнили о нас во всем Вашем архиепископстве, а также чтобы Вы поторопили тех, кто в Вашем архиепископстве взял крест, исполнить свой обет и прийти на помощь христианскому миру. А тому, кто пожелает остаться в Земле Обетованной, мы обеспечим достаточные доходы. Всего Вам наилучшего."

Скончался Папа Целестин[533], его преемником стал Лотарь[534], также называемый Иннокентием. После смерти избранных епископов утрехтской церкви, старшего пастора Кунрада из Девентре и Теодериха, брата графа Голландии, их преемником стал Теодерих из Нюрберга[535].

Первый год распрей в империи.

В год Господа 1198 между немецкими князьями произошла сильная вражда и очень горячий спор из-за короны. Поскольку архиепископы Кельна и Трира утверждавшие, что выбор короля по праву принадлежит им, провели в Антернахе совещание с герцогом Саксонии Бернардом, с другими епископами и графами и очень многими дворянами, объявили всем князьям о назначении на воскресение Очей[536] (1 марта) имперского сейма, который должен был состояться в Кельне, и пригласили туда также герцога Бертольфа из Церингена, собственно и намеченного ими для избрания королем. Когда[537] на этот имперский сейм появились очень немногие, что не дало возможности осуществить им такое намерение, они получили сообщение, что восточные маркграфы с герцогом Саксонии Бернардом, архиепископом Магдебургским и другими восточносаксонскими князьями собрались для выбора нового короля в Эрфурте[538]. Затем они послали Гериманна епископа Мюнстера и других уважаемых людей к тем собравшимся князьям просить у них не проводить в их отсутствие выборы, а собраться с ними в каком-нибудь определенном месте и сообща избрать уважаемого и благосклонного императора и защитника церкви. Когда же те посланники прибыли на собрание[539], то узнали, что эти князья уже сошлись на герцоге Филиппе Швабском[540], брате императора, и избрали его королем[541]. Поэтому разгневанные посланники возвратились и рассказали своим епископам о случившемся. Те сильно рассерженные, так как эти князья никогда не избирали короля в саксонской земле, вскоре уговорили герцога Бертольфа из Церингена, чтобы он возвратился домой, привел войско и в назначенный день мог бы вернуться в Антернах. И тогда они здесь без всяких сомнений изберут его королем. Он сам дал обещания и клятвы и кроме того передал заложников.

Когда епископы и весь народ в установленный день с большим нетерпением торжественно ожидали его в Антернахе, вдруг распространилась скверная сообразная его трусости молва: он договорился с герцогом Швабским и, для добровольного отказа от империи и от избрания, получил от него одиннадцать тысяч марок[542] и герцогский титул[543]. Этот слух и позорное деяние сильно омрачило нижнегерманскую знать, поскольку она считала недостойным и нетерпимым, когда Шваб[544] приходит к власти против их воли. Однако достоверно то, что он отправил посланников архиепископу Кельнскому и многое ему предложил и еще больше пообещал, если он решит согласиться на его избрание. Но епископ, считая, что это было бы для него небезопасным и недостойным, наотрез отказался сделать это и после проведения совещания избрал королем Отто Благочестивого[545], графа Пуату[546], сына бывшего герцога Саксонии Генриха.

Епископ Страсбурга[547] и граф Дасбурга[548] разоряют в Швабии все ее имущество и грабят всю Швабию, вплоть до императорского города, зовомого Хагенове. Причиной вражды между ними стало то, что Отто, брат герцога, захватил брата того епископа и повесил его. Епископ и его сторонники долго враждуя со Швабом, в конце концов, передали ему по соглашению город[549] и принесли извинение. Для защиты своего дела теперь, поскольку его заставила нужда, прося всех о помощи, герцог подарками склонил на свою сторону почти всех князей, получил королевские города, велел всем принести ему присягу на верность, принял королевское имя и, коронованный, в воскресение после Пасхи (5 апреля) вступает в город вангионов[550]. В Нижней же Германии он пытается заручиться поддержкой дворян Лотарингии. Один из них, Вальраф, сын герцога Генриха Лимбургского, становится на его сторону и получает от него в лен королевский замок, называемый Беринштейн[551]. Он привлекает к себе также герцога Богемии[552], и чтобы еще тверже заручиться его благосклонностью и помощью, позволяет ему получить королевское имя, согласившись с тем, чтобы он был в его присутствии посвящен, и в Боппарде[553] коронован.

В то же время в Кельне около девятого часа появилась звезда, и все увидели в ней счастливое знамение в отношении короля, который был избран тут же на третий день после появления звезды. Однако поспешив в королевскую резиденцию в Ахене для рукоположения, он обнаружил, что этот город настроен к нему враждебно и занят воинами Шваба под главенством упомянутого Вальрафа. Он предпринял также штурм города, и после многих расходов и тяжелых усилий наконец покорил его. Затем после своего вступления он был рукоположен кельнским архиепископом Адольфом и возведен на трон. Тот Вальраф также заслужил его милость и сразу же в знак примирения получил от него в лен крепость Беринштейн, полученную им ранее от герцога Филиппа. Епископ, который усмотрел в этом опасность для своей области, захватил и разрушил эту крепость за то, что Вальраф, изменивший королю Отто, снова переметнулся к Швабу и сам был зачинщиком и предводителем при всех лишениях, которые затем претерпела Германия.

Так как около начала октября король Филипп выставил очень многочисленные войска и вместе с королем Богемии и его остальными вспомогательными отрядами занял берег Мозеля для того, чтобы продвинуться в Нижнюю Германию и опустошить Кельнское епископство. Однако король Отто и епископ Кельнский собрали с противоположной стороны своих сторонников и разбили лагерь на другом берегу. Также там появились жители Кельна со снаряженными и хорошо экипированными кораблями и исход боя стал казаться сомнительным, так как не отважились выступить ни вышестоящие против нижестоящих, ни низшие против высших. Наконец, король Филипп и его сторонники набрались мужества и попытались осуществить переправу, в то время как лотарингцы стали оказывать им сопротивление в русле реки. С обеих сторон здесь сражались с переменным успехом пока с наступлением ночи битва не прекратилась, а на следующее утро лотарингцы вернулись в свой лагерь, поскольку решили, что при их небольшом числе не следует меряться силами с бесчисленным множеством врагов. Когда те это увидели, то сразу же перешли через реку, и, не дав при этом лотарингцам, собравшимся у Антернаха и желавшими померяться с ними силой, возможности сразиться, опустошали все вокруг огнем и мечом.

В то же время были сожжены Регимагий[554] и Бонн с многими окрестными деревнями, и не было никого, кто положил бы конец буйству и разорению, чинимому врагами, или сопротивлялся им, поскольку все скрылись в надежные места. Поэтому те продвинулись и находились уже почти в двух милях от Кельна. Многие бесчинства и рассказать об их отвратительных поступках совершил омерзительную дикость, из которого я хочу добавить одно, откуда можно будет предположить и остальное. У одной монахини они отняли всю одежду, намазали ее медом, обваляли ее в перьях и в таком ужасном виде, в перьях, как она была, посадили ее на лошадь задом наперед. После того, как они несколько дней показывали это смешное или скорее достойное сожаления зрелище, слухи о нем дошли наконец до короля Филиппа, который преисполненный святым рвением велел за это преступление всех его исполнителей бросить в кипящую воду.

Когда они совершили уже достаточно злодеяний в Кельнском епископстве, по велению Бога, который который ставит цель затмениям и потоки моря обращает внутрь себя, они, никем не гонимые, обратились в бегство и отступили в свою землю, спалив по пути еще и Антернах[555].

После ухода противников король Отто сразу же, насколько возможно, подчинил все в Нижней Германии своей власти, привлек графов и дворян Лотарингии на свою сторону, и, потребовав от них клятву верности, получил ее. Однако она было сомнительна и ненадежна, поскольку многие из них, считая ложь или клятвопреступление чем-то незначительным, не побоялись выступить против своей совести, старательно произнеся устами присягу, поклявшись в верности королю Отто, в то время как сердце их отвратилось от него, и скорее билось у короля Филиппа, чем в их собственной груди. Затем король Отто прибыл в Саксонию, приблизился к Гослару и попытался захватить его вместе с соседними городами. Когда же туда подошел король Филипп, он вынужден был отказаться от своего замысла.

Генрих, пфальцграф Рейнский и брат короля Отто, а также ландграф и герцог Ловании[556] вернулись из Иерусалима, не доведя до конца свой поход против язычников. Оттуда вернулся также архиепископ Майнца, но он остался в Италии, поскольку[557] узнал о раздоре, вспыхнувшем в империи между Филиппом и Отто.

Когда король Англии Ричард осаждал одну крепость близ Лимогии[558] и, объезжая ее, искал подходящее место для штурма, он был смертельно ранен стрелой. Исходя из следующего случая стало очевидно, что это случилось не без участия Божьего суда. Когда один епископ безо всякой причины впал к королю в немилость, то король преследовал его так сильно, что изгнал его со своего собственного места и приказал ему, чтобы он впредь больше не показывался ему на глаза. Тот отправился в Рим к Папе. Стоя как-то перед алтарем в то самое время, когда Ричард нашел от стрелы свою смерть, он увидел именно эту стрелу, упавшую у подножия алтаря, к которой был прикреплен листок с пророчеством, высказанным задолго до этого случая Мерлином[559]: "Стрела из Лимогии убила английского льва". После такой смерти короля Ричарда[560], королем был избран его брат Иоанн[561].

Скончался епископ Реймса[562]. В Галлию прибыл чудотворец Фулько, пользующийся большим почетом. Сильный недостаток зерна.

Год 1199

2. В год 1199 от принятия Господом человеческого образа оба короля, каждый в своей области, праздновали Рождество. В Апулии скончалась императрица Констанция, передав наследника Фридриха, малолетнего сына императора, избранного королем еще при жизни его отца, имперским князьям, присягнувшим на верность сыну Фридриха. Поэтому Марквард, маркграф Анконы, с согласия и по повелению короля Филиппа, который приходился этому мальчику дядей, получил во владение королевство Апулию, как оно теперь стало называться, чтобы сохранить его для мальчика.

Многочисленные сильные распри между епископом Вормса[563] и его союзниками, с одной стороны и Вернером Бонлантским, графом из Лининге[564] и их сторонниками, с другой, а также между ландграфом и Куно из Минцинберга, опустошили все города и деревни, монастыри и церкви в Верхней Германии так, что нигде не осталось ничего, не спрятанного в городах или укрепленных местах. В Греции Криссах[565], ослепленный и высланный своим братом, после изгнания этого брата восстанавливает свою власть. Король Франции Филипп и король Англии Иоанн после продолжительной ненависти и наследственной вражды снова возвращаются к миру. С королем Отто была обручена дочь герцога Ловании[566]. Затем летом он повел войско в Верхнюю Германию с помощью архиепископа Кельнского и своего только что упомянутого тестя, и, спалив часть Кобленца и многие села, дошел до Боппарда. Поскольку многие князья и дворяне этой области, обращавшиеся к нему с письмами и просьбами, где обещали ему помощь, но, несмотря на это не явилиськ нему и не встали на его сторону, и так как у его войска иссякло продовольствие, он со своими сторонниками вернулся в свою землю. При известии об этом, король Филипп, собрав вооруженные силы рыцарей с их дружинами и снарядив продовольствием повозки и суда, перекрыл Мозель, двинулся очередной раз вниз по Рейну и разорил Кельнское епископство, предав его по своему произволу огню и мечу.

Против него герцог Ловании выставил очень большое войско, состоящее как из рыцарского сословия, так и из пехоты под командованием ландграфа и все были полны решимости или остановить врагов вдалеке от границ, или погибнуть за родину. Но видимо по промыслу Бога, который, если пожелает, то может обуздать хищные устремления людей, а может из страха или опасения перед преследующими врагами, они очень быстро удалились в свою землю, не дав нашим возможности для битвы.

При всех этих изменениях ситуации репутация архиепископа Кельнского не осталась безупречной. Его подозревали, что он не слишком настойчиво участвовал в этих событиях, однако на самом деле ему было бы очень тяжело, а значит, он не мог противодействовать всем князьям и по своему усмотрению управлять Римской империей против их воли и без их одобрения. Поскольку стало ясно, что король Отто, лишившись помощи и человеческого утешения почти всех смертных, поддержавших противоположную сторону, никогда не смог бы завоевать империю или императорский титул, если бы не посредство Божьей помощи, которая управляет властью среди людей, и становится наградой тому, к кому всегда благоволит Бог[567].

Также в Паннонии разгорелся раздор из-за власти между двумя братьями, который произошел, по-видимому, при следующих обстоятельствах. Король Венгрии Бела[568] оставил после своей смерти[569] двух сыновей, Эммерада[570] и Андреаса. Первому он дал власть и дочь князя Антиохии, а второму несколько крепостей и много имущества, а также огромные деньги для паломничества в Иерусалим, которое тот лично поклялся осуществить. Однако, развязав себе руки после смерти своего отца, юноша быстро промотал полученную сумму денег, поскольку именно в этом возрасте человек слишком часто бывает расточительным и неблагоразумным. Так как средств к обычному расточительству более не было то он, по совету своих сторонников он начал угрожать власти своего брата и перетягивать ее на себя. Король оказал ему сопротивление, между ними разгорелась война и Андреас одержал победу с помощью герцога Лупольда Австрийского, на дочери которого он был женат. Воодушевившись этим успехом, так как счастье не дает покоя, он собрал новые войска и опять напал на своего брата. На этот раз король призвал немцев, большое число которых живет в той земле и зовется там "Гостями", и таким образом победил своего брата, причем с стороны того было много погибших и взятых в плен[571].

В том же году архиепископ Майнца Кунрад спустился из Италии, а с ним маркграф Бонифаций Монферратский для того, чтобы урегулировать раздор, разгоревшийся в империи из-за избрания Отто и герцога Филиппа и с планом, что если бы у них это не вышло, то решением князей установить пятилетний мир и стремиться к тому, чтобы один уступил другому. Однако, когда то, что они задумали и о чем говорили с Филиппом осталось неизвестным, король Отто, приглашенный маркграфом приехать в Боппард, отказался от этого, считая постыдным, если он на каких-то условиях откажется от власти, поскольку он был избран королем на законном основании. Епископ Кунрад приехал в Кельн и провел переговоры по этому вопросу с тамошним епископом и горожанами, но вернулся не достигнув результата. Не добившись ничего[572] таким образом, они оба отправились в Швабию. Затем епископ Кунрад направился в Венгрию, чтобы урегулировать раздор между двумя братьями, каждый из которых принял его с почетом. Посовещавшись с ними, он, с одобрения обоих, с согласия герцога Лупольда Австрийского и всех князей Венгрии, добился мира при условии, что братья наденут крест, переедут море, передав власть в Венгрии герцогу Австрийскому. И если один из них за морем найдет свою смерть, разделив участь всего земного, то оставшийся в живых, возвратится на родину и получит власть.