КГБ в 1991 году

Отречение от партии

24 августа Горбачев сложил с себя полномочия Генерального секретаря и призвал ЦК, Секретариат и Политбюро самораспуститься. Его заявление заслуживает того, чтобы его назвали «историческим».

«Отказ Горбачева от двадцатимиллионного отряда товарищей по партии, единомышленников поразил не только коммунистов, но и большинство народа, — прокомментировал В.И. Воротников. — Такое предательство невозможно было представить даже в страшном сне.

Так Горбачев лишился главной своей опоры — партии.

Все, что происходило потом — его призывы, заявления, обращения — у большинства народа вызывало резко отрицательную реакцию. Крепли сомнения в реальности его форосской изоляции. Так ли он, как представляет, вел себя в Форосе с прибывшей 18 августа делегацией? Не было ли провокации с его стороны? Если так подвел партию, то, тем более, мог подвести и этих близких ему людей. Говорил, обещал одно, а сделал…»

Отставку Горбачева прокомментировал и Бакатин: «Могу свидетельствовать, что президент, он же генсек, долго не хотел этого. Даже вернувшись из Фороса, преданный своими ближайшими оппонентами — однопартийцами, он не мыслил для себя разрыва с партией. Он вынужден был сделать это вопреки своему желанию. Партийная элита была против реформатора-генсека, а надежда на поддержку “партийных масс” — иллюзорна.

Как политик Горбачев не мог не понимать, что государственная власть (президент), не опирающаяся на партию или партии, обречена. Но такой опоры в КПСС у него не было уже давно. Он тянул, сколько мог. Но, наконец, фактический разрыв был оформлен юридически».

В тот же день Кабинету министров СССР было объявлено о его роспуске. Горбачев своим указом упразднил ряд союзных министерств и учреждений.

25 августа Ельцин издал свой указ «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР». Объявил государственной собственностью РСФСР все принадлежавшее КПСС и КП РСФСР недвижимое и движимое имущество, включая денежные средства в рублях и иностранной валюте. Архивы КПСС и КГБ передавались в ведение РСФСР — в том числе и в областях, краях и республиках.

Верховный Совет РСФСР одобрил ельцинские указы.

4 ноября 1991 года начальник управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о государственной безопасности В.И. Илюхин возбудил уголовное дело в отношении президента СССР Горбачева по обвинению в измене Родине.

После развала СССР эти материалы Илюхин дважды направлял в Прокуратуру России для возбуждения дела, но безрезультатно. И тогда в феврале 1993 года по требованию Всенародного вече был созван народный трибунал, который обратился в Верховный суд РФ с просьбой возбудить уголовное дело в отношении Горбачева. Тогда же в Международный комитет по Нобелевским премиям ушло ходатайство о лишении Горбачева Нобелевской премии мира.

Заседание трибунала проходило в помещении Ленинградского райсовета, возле станции метро «Речной вокзал». Картонный плакат на дверях призывал: «Изменника Родины Горбачева — к высшей мере!». Ему посылали повестку, но он в суд не приехал.

В состав трибунала, утвержденный Думой Всенародного вече, входили известные ученые, юристы, публицисты, народные депутаты СССР, работники культуры, священнослужители.

Горбачева обвиняли в лицемерии, лжи, предательстве и обмане народа, в разрушении Отечества, отданного им Западу; в умышленном неисполнении Конституции СССР и других законов, преднамеренном нарушении Ялтинских, Потсдамских, Хельсинкских договоренностей, чем создал условия для пересмотра итогов Второй мировой войны.

Народный трибунал приговорил его к вечному позору и проклятию.

Последние герои

24 августа на Ваганьковском кладбище похоронили трех погибших москвичей — Комаря, Кричевского и Усова. Горбачев подписал указ о присвоении им звания Героя Советского Союза посмертно.

Они стали последними Героями страны. Больше такое звание никому не присваивалось. Правда, Горбачев предлагал присвоить Героя Ельцину за особые заслуги в деле подавления «путча», но Борис Николаевич гордо отказался.

У «Белого дома» прошел траурный митинг в память погибших. Ельцин произнес душещипательную речь, назвал погибших спасителями, а их имена — святыми и, обратившись к их родителям, сказал:

— Простите меня, вашего президента, что я не смог защитить, не смог уберечь ваших сыновей.

Горбачев в своем выступлении назвал их «настоящими гражданами своего Отечества».

— Те, кто пошел на путч, получат по заслугам, прощения не будет, — пообещал он.

Самым молодым из них был 23-летний Дмитрий Комарь Родился в семье кадрового военного, майора. В детстве мечтал связать свою жизнь с армией, как и отец. Срочную военную службу проходил в десантных войсках. «Афганец», награжден медалью «За боевые заслуги».

Работал водителем автопогрузчика на мебельной фабрике «Интерьер» у метро «Полежаевская». Жил с родителями в военном городке в Истринском районе.

Илье Кричевскому было 28 лет. Архитектор. Родился в семье архитектора. Гордился дедом — старым большевиком, членом партии с 1918 года. Служил в армии танкистом-наводчиком. После демобилизации устроился в проектный институт. Писал стихи, рисовал, любил театр. Жениться не успел.

Старшим был 37-летний Владимир Усов. Отец, контр-адмирал в отставке, в прошлом штурман, командир подлодки, потом командир соединения на Тихом океане, перед отставкой служил в Главном штабе ВМФ. Владимир отслужил срочную на флоте, затем работал экономистом в совместном предприятии. Был женат, дочь-девятиклассница осталась без отца.

Такие вот подробности о людях, гибель которых в тоннеле на Садовом кольце, по сути, повлекла прекращение действий ГКЧП.

Нет, это не все подробности. Прошло совсем немного времени, и о них… забыли. В прямом смысле этого слова. Только спустя полгода (!) родителям Комаря, Кричевского и Усова вручили Золотые Звезды Героев уже не существующей страны, которых были удостоены их сыновья — «защитники демократии и конституционного строя», как было сказано в указе и в траурных речах на их похоронах. Вспомнили лишь после того, как в одной из московских газет появилась статья «Кто присвоил Звезды Героев?».

Сегодня практически никто не помнит обещания властей установить памятник на месте гибели тех ребят. Сначала, вроде бы, рьяно взялись за это дело, даже конкурс объявили на лучший проект. И победитель был. Но не нашлось денег на его возведение. Да и разговоры пошли: зря ребята погибли…

Что касается их родителей, то еще в 1993 году они получали за своих погибших сыновей 250 пенсионных рублей. Это была цена пяти буханок хлеба…

В августе 2016 года, в 25-ю годовщину событий 19–21 августа 1991 года, редакция «Комсомольской правды» решила посмотреть, стоит ли стела погибшим за «Белый дом». Корреспондент поехал и с трудом отыскал. У кого бы он ни спрашивал, никто не знал, что это за памятник и где он находится.

Первое, что журналист увидел, это… баррикады. Только не те, а другие, из строительного мусора. Валялись дорожные знаки, столбы, окурки… Ни портретов, ни цветов. Даже в юбилейные дни. И журналист был единственным, кто пришел туда.

И это все о них

24 августа 1991 года газета «Московские новости» опубликовала материал под названием «Экспертиза: состав преступления».

Группа сотрудников Института государства и права АН СССР пришла к заключению, что ГКЧП совершил тягчайшее преступление — предпринял попытку устранить президента СССР. Этот акт, названный учеными подлым, по их мнению, не имел под собой никаких юридических оснований, грубо нарушал Конституцию СССР и все другие действующие законы. Для них, специалистов-правоведов, совершенно ясно, что организаторы переворота должны нести уголовную ответственность.

«Преступления Янаева, Павлова, Бакланова, Пуго, Язова, Крючкова, Стародубцева, Тизякова и иже с ними, — говорилось в экспертизе правоведов, — состоят в следующем:

1. На основании статьи 127/6 Конституции СССР “Президент СССР обладает правом неприкосновенности и может быть смещен только Съездом народных депутатов СССР и законов СССР”. Но никто не обвиняет Горбачева в нарушении Конституции и законов, а если бы даже и обвиняли, то вопрос о виновности может быть решен только приговором суда. Следовательно, решение Янаева и его клики о смещении и фактическом аресте президента без ведома и согласия Съезда народных депутатов СССР — грубейшее нарушение Конституции СССР.

2. На основании статьи 127/4 Конституции СССР вице-президент вправе замещать Президента СССР в случае невозможности осуществления им своих полномочий (например, отъезда, болезни, смерти). Клика выдвинула мотив: Горбачев болен. Но это утверждение ничем не подтверждено. Единственным доказательством болезни может быть заключение авторитетной и независимой комиссии врачей. Наглая ложь, использованная кликой, лишает всякой правовой основы ее действия по отстранению Горбачева от власти. За тягчайший должностной подлог виновные должны нести уголовную ответственность по статье 175 Уголовного кодекса РСФСР.

3. Незаконное вступление Янаева в должность исполняющего обязанности Президента СССР — еще одно преступление. Оно предусмотрено статьей 171 Уголовного кодекса РСФСР, которая так и называется “Превышение власти или служебных полномочий”. В ней сказано, что “совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему законом, если оно причинило существенный вред государственным или общественным интересам, — наказывается лишением свободы на срок до 10 лет”.

4. У преступной хунты не было никаких правовых оснований и для объявления чрезвычайного положения. В законе “О правовом режиме чрезвычайного положения" точно и исчерпывающе перечислены условия, когда такое положение может быть объявлено: а) стихийные бедствия, б) крупные аварии или катастрофы, в) эпидемии, г) эпизоотии, д) массовые беспорядки.

Ни одного из этих условий в момент издания Янаевым указа не было. Следовательно, указ незаконен, и те, кто его исполнял, тоже действовали незаконно со всеми вытекающими из этого последствиями.

В конечном счете, все то, что предпринято хунтой в эти тревожные дни (незаконные указы, распоряжения, призывы и т. д.), образует состав наиболее тяжкого уголовного преступления, которое статья 64 Уголовного кодекса РСФСР именует “Изменой Родине”. Конкретно это формулируется как “заговор с целью захвата власти” и карается лишением свободы сроком до 15 лет или смертной казнью”».

Экспертизу подписали сотрудники Института государства и права АН СССР: 7 докторов юридических наук, профессоров и 5 кандидатов юридических наук.

Но есть и другие мнения. 1994 году в одном из московских издательств вышла книга «Москва. Кремль. Охрана». Автор — М.С. Докучаев, в течение 14 лет служил заместителем начальника 9-го управления КГБ СССР. До этой должности была служба начальником отдела контрразведки в ПГУ. Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР.

По словам Докучаева, «путчисты являются национальными героями, и об этом еще скажет свое слово история. Сейчас же можно только посочувствовать им за их непоследовательность и нерешительность в доведении дела до конечной цели».

Третья годовщина ГКЧП, год 1994-й. Новостная лента информационного агентства ИТАР-ТАСС. Интервью командующего 14-й армией, дислоцированной в Приднестровье, генерал-лейтенанта Александра Лебедя. В августовские дни 1991 года он сыграл одну из ключевых ролей в обороне «Белого дома».

В интервью он как ни в чем не бывало утверждает: августовские события считает «позорной страницей в истории Российского государства», «не причисляет себя к защитникам “Белого дома” и активным участникам того, что произошло в августе 1991 года».

Тех, кого интересуют подробности, отсылает к своей книге «Спектакль назывался путч». Что же там написано? «Путча как такого не было — была гениально спланированная, блестяще осуществленная крупномасштабная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, сознательно или бессознательно, свои роли выполнили».

По словам генерала, эта провокация «позволила одним махом решить массу колоссальных проблем: разметать КПСС, разгромить силовые министерства и ликвидировать, в конечном счете, великую страну, 73 % граждан которой на референдуме в марте 1991 года однозначно сказали: “Союзу быть”».

Но есть и другая книга — «Записки президента». Ее автор Борис Ельцин рассказал, как он познакомился с отважным генералом в те августовские дни. Называет его «интересной личностью, генералом, прошедшим Афганистан, выполнявшим солдатские нормативы десантника лучше любого солдата».

Кто бы с этим стал спорить? Но ведь не кто иной, а именно генерал Лебедь ночью 19 августа предложил Ельцину принять статус Верховного главнокомандующего на территории России. В ельцинской книге прямо сказано: «Я не мог сразу решиться на такой шаг, и указ по этому поводу был подписан только на следующий день».

Третье самоубийство

26 августа в пять часов утра с балкона своей квартиры выбросился управляющий делами ЦК КПСС Н.Е. Кручина. Оставил две посмертные записки. В одной было написано: «Я не заговорщик, но я трус. Сообщите, пожалуйста, об этом советскому народу».

Вторая записка: «Я не преступник и заговорщик, мне это подло и мерзко со стороны зачинщиков и предателей. Но я трус… Позаботьтесь, пожалуйста, о семье, особенно вдове.

Никто здесь не виноват. Виноват я, что подписал бумагу по поводу охраны этих секретарей. Больше моей вины перед Вами, Михаил Сергеевич, нет. Служил я честно и преданно. 5.15 мин. 26 августа. Кручина».

В.Г. Степанков приводит в своей книге «ГКЧП. 73 часа, которые изменили мир» два фрагмента из показаний жены Кручины Зои Ивановны и показаний офицера охраны КГБ Евланова.

З.И. Кручина: «В пятницу 23 августа муж вернулся со службы примерно в 18.45. Я спросила его: “Почему так рано?” Он ответил: “Я уже отработал”».

Евланов: «В воскресенье 25 августа Кручина возвратился домой в 21.30. Обычно он человек приветливый, всегда здоровается. В этот раз был какой-то чудной.

Я находился у входа в дом, на улице, когда подъехала его машина. Он вышел из машины, не поздоровался, ни на что не реагировал, поднялся к себе. Чувствовалось, что он чем-то расстроен. С утра вышел один человек, а возвратился совсем другой…

В тот последний свой вечер Николай Ефимович никуда из дома не отлучался, и никто, кроме старшего сына, Сергея Николаевича, его не посещал. В полночь дежурный офицер охраны, как всегда, закрыл дверь в дом».

З.И. Кручина: «После 22 часов он велел мне идти спать, а сам собирался еще поработать. Около 22.30 он прилег на диван в своем кабинете и уснул. Я пошла к себе. Однако заснуть мне не удалось, так как на душе было неспокойно. Я не спала практически всю ночь. В 4.30 я посмотрела на часы и мгновенно уснула. Проснулась я от сильного стука в дверь. Когда я вышла из спальни, меня встретил сын Сергей и работники милиции».

Евланов: «В 5.25, находясь внутри здания, я услышал сильный хлопок снаружи. Впечатление было такое, как будто бросили взрывпакет. Выйдя на улицу, я увидел лежащего на земле лицом вниз мужчину… Немного поодаль валялся сложенный лист бумаги…

Это была одна из двух оставленных Николаем Ефимовичем записок».

Кручине было 63 года. По образованию аграрник. Сначала комсомольская, затем партийная карьера — от первого секретаря Новочеркасского горкома ВЛКСМ Ростовской области до заместителя заведующего отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности ЦК КПСС. С 1983 года — управляющий делами ЦК КПСС. В этой должности работал при Андропове, Черненко и Горбачеве.

Официальная версия: самоубийство. Но с первых дней заговорили, что в ней немало странного. Например, какие мотивы? К ГКЧП он не имел отношения. Следствие сразу это установило. Из-за опечатывания зданий ЦК КПСС?

Позднее О.Д. Бакланов удивлялся:

— Чего ему было выбрасываться? Он, грубо говоря, был бухгалтером. Я его тоже знал. Поэтому не вижу мотивов.

Вскоре появились подробности. В квартире, с балкона которой он выбросился, спали жена и младший сын. Они не слышали ни шума, ни крика. При обыске, произведенном следователями по особо важным делам Прокуратуры СССР, следов уничтожения каких-либо документов не обнаружено.

За день до трагедии с Кручиной беседовал заместитель председателя правительства Москвы А. Музыкантский, который рассказывал, что Кручина был спокоен и охотно рассуждало партийной собственности, обсуждал способы ее сохранения и наилучшего использования. Он знал все русла, по которым текли деньги в КПСС и из нее. Правда, когда разговор зашел о финансовых средствах, Кручина стал заметно волноваться. На следующее утро жизнь его оборвалась.

Следствие идет по следу

25 августа Генеральный прокурор СССР Н. Трубин объединил следственные группы прокуратур СССР и РСФСР по делу ГКЧП в одну. Ее руководителем назначен заместитель Генерального прокурора РСФСР Е. Лисов, заместителем — сотрудник Прокуратуры СССР А. Фролов.

Надзор за расследованием дела в пределах российской компетенции возложен на Генерального прокурора РСФСР В. Степанкова. Надзор за расследованием преступлений, связанных с путчем, на территории других суверенных республик возложен на генеральных прокуроров этих республик. Решение надзорных вопросов, относящихся к исключительной компетенции Генерального прокурора СССР, Н. Трубин оставил за собой.

Объединение следственных групп вызвано тем, что было возбуждено два уголовных дела: Прокуратурой СССР и Прокуратурой РСФСР. Одни участники заговора арестованы Генеральным прокурором СССР, другие — Генеральным прокурором РСФСР. Поэтому работа по делам велась разрозненно, что осложняло расследование.

Допрошен народный депутат РСФСР заместитель министра обороны СССР генерал-полковник В. Ачалов. 19 августа он по приказу министра обороны Язова силами войск специального назначения ВДВ взял под контроль телецентр «Останкино».

Дважды, в декабре 1991-го и в феврале 1992 года, Генпрокуратура России просила российский парламент лишить В. Ачалова депутатской неприкосновенности, но оба раза получала отказ.

Власть отрекается от своих

26 августа открылась внеочередная сессия Верховного Со вета СССР. Председательствовал глава Совета Союза И.Д. Лаптев, поскольку Президиум Верховного Совета отстранил Лукьянова от занимаемой им должности. Но он — депутат, на сессии присутствовал, сидел в зале.

Во вступительном слове Лаптев назвал действия ГКЧП политическим злодейством, а попытку переворота — антиконституционной и антинародной, от которой сжимаются возмущенные сердца.

— Мы испытываем чувство жгучего стыда, — каялся он, — что Верховный Совет страны, его Президиум — первые гаранты законности, творцы законов — делали вид, что их это касается мало.

Выступил Горбачев. Сообщил о ситуации, возникшей в стране в связи с имевшим место государственным переворотом. Обвинил себя в сохранении структур, приведших к путчу. Одной из своих ошибок назвал промедление с ликвидацией партийной монополии на власть. Старая система мешала ему двигаться вперед. Благодарил за поддержку всех — москвичей, российский парламент, лично Ельцина.

— Я приехал не только в другую страну, — отметил Михаил Сергеевич, — но приехал также и другой человек.

Сессия приняла решение открыть чрезвычайный Съезд народных депутатов СССР 2 сентября. Приняли также решение приостановить деятельность КПСС на всей территории СССР. По представлению Генерального прокурора дали согласие на привлечение к уголовной ответственности бывшего председателя Верховного Совета СССР А.И. Лукьянова.

В конце августа — начале сентября проводились опросы общественного мнения. Рейтинг Ельцина превысил 80 %. Более половины опрошенных россиян требовали для участников ГКЧП смертной казни или пожизненного заключения.

Прошло четыре года. И вот результаты опроса москвичей, проведенного Институтом социологии парламентаризма и обнародованные директором института Нугзаром Бетанели в газете «Известия» в номере за 19 августа 1995 года.

Вопрос № 1. «Являются ли праздником лично для вас торжества “Виват, Россия!”, посвященные победе над ГКЧП?» В августе 1992 года ответили «“да”, скорее “да”» 26 % опрошенных, в августе 1995 года — 15 %.

Вопрос № 2. «На чьей стороне были ваши симпатии в августе 1991 года?» С 8 % в 1992 году до 18 % в 1995-м увеличилось число тех, кто «не помнит», на чьей стороне были его симпатии.

Вопрос № 3. «Оправдались ли ваши надежды и ожидания от победы над ГКЧП?» В 1992 году положительный ответ дали 26 % опрошенных, в 1995-м — только 7 %.

Вопрос № 4. «Были ли вы среди защитников Белого дома в августе 1991 года?» Полная противоположность «ленинского бревна на субботнике»: число тех, кто лично защищал демократию, сократилось с 9 % в 1992 году до 6 % в 1995-м.

Вопрос № 5. «Если бы ситуация с ГКЧП произошла сегодня, вышли ли бы вы на защиту Белого дома?» Число желающих защищать цитадель демократии сократилось в два раза.

Ответы на другие вопросы показали, что среди населения усиливалась ностальгия по СССР. Сожалели о распаде Союза 74 % москвичей (в 1992 году — 69 %), не сожалели — 18 % (в 1992 году -25 %).

Через четыре года после победы Ельцина на президентских выборах в 1991 году его рейтинг заметно снизился. Даже в Москве, традиционно поддерживавшей президента, общее число избирателей, относившихся к его деятельности положительно или с некоторым позитивным интересом, уменьшилось с 55 % в мае 1991 года до 16 % в августе 1995 года.

А вот данные опроса, проведенного в августе 1995 года фондом «Общественное мнение». В развале СССР россияне меньше всего винили ГКЧП, а больше всего — Горбачева.

Вину на экс-президента СССР возлагали 44 % опрошенных, и лишь 5 % считали виновными в развале СССР руководителей ГКЧП. Согласно этому опросу, 21 % респондентов сожалел о провале ГКЧП, 27 % удовлетворены тем, что попытка путча была сорвана, а 26 % сказали, что им это безразлично.