Клинок самурая

Глава 12

Отец Матео, не сводя с мальчика глаз, наклонился к Хиро.

— Как думаешь, это сын Сабуро? — прошептал он по-португальски.

— Никогда прежде не видел столь явного семейного сходства, — ответил синоби.

Во дворе появился второй наездник — женщина, на лице которой лежала печать возраста. Ее посеребренные сединой волосы были откинуты назад, на них не было никаких украшений, хотя и надето на ней было дорогое кимоно, сшитое по последней моде.

Масао подошел к коню женщины, низко поклонился и взял лошадь под уздцы. Женщина спешилась.

Мальчишка помощи дожидаться не стал. Он соскользнул с коня с привычной легкостью и перекинул поводья через голову лошади. Похлопав животное по шее, он повернулся к Акире.

Самурай, не обращая внимания на ребенка, поклонился женщине.

— Доброе утро, Асикага-доно. Примите мои соболезнования.

Отец Матео подошел ближе к Хиро и прошептал:

— Доно? Не сан?

Хиро перешел на португальский.

— «Сан» подразумевает неполноценность говорящего по отношению к тому, к кому он обращается. Вежливое самоуничижение, если тебе будет угодно. «Доно» предполагает равенство… менее вежливо, но допустимо, когда самурай обращается к женщине.

Мальчик шагнул в сторону Акиры.

— А как же я? — спросил он. — Я потерял отца. Меньшее, что ты можешь сделать, — это поклониться.

Хиро попытался скрыть удивление, когда Акира выполнил требование ребенка.

— Мои соболезнования, юный господин Асикага.

Мальчишка оценивающе наблюдал за поклоном Акиры. Похоже, он не собирался возвращать поклон, но жена Сабуро посмотрела на сына, и тот изящно наклонился вперед.

Выпрямившись, он заметил отца Матео. У парня отвисла челюсть. Он поспешил к иноземному священнику. Сократив расстояние до комфортного, чтобы можно было разговаривать, мальчик вытянул руки вдоль боков и поклонился.

— Bun dia, — сказал он по-португальски с сильным акцентом. — Вы не отец Вилела, хоть, мне кажется, и из его страны.

Над произношением мальчика нужно еще работать и работать, да и имя отца Вилелы он исковеркал, но очень немногие японцы вообще говорили на португальском.

— Bom dia, — сказал отец Матео.

Мальчишка склонил голову набок и стал похож на птичку, с интересом разглядывающую семечко.

— Bom dia, — повторил он. На этот раз его произношение было идеальным.

— И вам. — Иезуит низко поклонился и перешел на японский. — Меня зовут отец Матео.

— Я Асикага Ичиро, единственный сын Асикаги Сабуро. Это моя мать, леди Нецуко. — Спустя мгновение он добавил: — Я прежде вас здесь не видел.

— Я работаю в другой части Киото, — ответил отец Матео, — рядом с храмом Окадзаки.

Глаза мальчишки распахнулись.

— Так в Киото два христианских храма? — Он посмотрел на Акиру. — А ты знал об этом?

— Влиятельный только один. — Акира одарил иезуита недобрым взглядом. — Эти люди помогают нам найти убийцу вашего отца.

Ичиро посмотрел на Хиро.

— А вы? Как вас зовут?

Синоби поклонился.

— Я Мацуи Хиро, писарь и переводчик отца Матео.

Мальчик перевел взгляд с Хиро на священника.

— Он неплохо говорит на нашем языке.

— Простые фразы, да, — предоставил Хиро простое объяснение. — Но часто не понимает более тонких оборотов.

Ичиро задумался. Спустя мгновение он кивнул и продолжил:

— У вас акцент Провинции Ига. Вы знакомы с Ито Казу? — мальчишка нахмурился. — Казу не убивал моего отца.

Хиро с удивлением воззрился на Ичиро.

— А кто-то сказал, что он это сделал?

Прежде чем парень успел ответить, его мать предупреждающе опустила руку ему на плечо.

— Мой сын, должно быть, услышал слова посланника, — сказала она, — того, который доставил вести о смерти мужа. Он заявил, что Сабуро был убит кинжалом Казу.

— Казу этого не делал. — Ичиро говорил и выглядел как маленький самурай.

Хиро решил так к нему и относиться.

— Почему вы считаете, что он невиновен?

Первой заговорила Нацуко.

— Казу был репетитором Ичиро.

— Он им и остается. А я не нуждаюсь в том, чтобы женщина говорила за меня. — Ичиро стряхнул с плеча руку матери. — Вы не знаете Казу так же хорошо, как я. Он достойный человек.

Ладони Ичиро сжались в кулаки. Он посмотрел на каждого из мужчин по очереди, осмелятся ли они оспорить его слова.

— Неужели? — Хиро решил, что реакция мальчишки весьма интересна. Несмотря на свои размеры, Ичиро не выглядел ребенком.

— Вы мне не верите. — Ичиро расправил плечи. — Мне четырнадцать. Я готов для гэмпуку.

Он помолчал. Кулаки сжались крепче, а губы вытянулись в тонкую линию, когда юноша сделал глубокий и медленный вдох.

— То есть, был бы готов, если бы мой отец был жив и одобрил бы рекомендации Казу.

— Мне очень жаль, — сказал Хиро. — Пожалуйста, примите мои соболезнования.

Синоби поразила сдержанность мальчика, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства.

— Спасибо, — ответил Ичиро. — Я рад, что мне выпала возможность поговорить с людьми, расследующими смерть отца. Я не поверю в виновность Казу. Я знаю его лучше, чем вы все вместе взятые, и я уверен, что он этого не делал.

Хиро решил, что такая преданность удивительна, тем более, что Казу никогда не рассказывал про Ичиро. Однако он никогда не рассказывал про работу. Синоби и не должен.

Хиро ощутил укол сожаления, что позволил Казу сбежать. Невиновный должен был остаться и защищать себя. Но в предрассветной путанице казнь казалась неизбежной. Сейчас Хиро был уже не так в этом уверен. Однако и в невиновности Казу он больше уверен не был.

Отец Матео поклонился Акире.

— Благодарю вас за помощь. Мы оставим вас, чтобы вы могли сопроводить семью Асикага-сан, а сами вернемся после полудня, чтобы продолжить работу.

Мужчины обменялись поклонами, и Хиро с отцом Матео покинули комплекс.

Весь путь до реки Камо они проделали в молчании. Когда они шли по мосту, отец Матео спросил:

— Что думаешь? Мальчик прав насчет Казу?

Именно этот вопрос терзал Хиро всю дорогу от сёгуната.

— Казу заявляет, что Сабуро не убивал. Пока у меня нет оснований думать, что он лжет. Я больше волнуюсь о том, что нужно найти убийцу до того, как прибудет посол господина Оды.

— Три дня, — сказал отец Матео. — Может, сёгун даст больше времени?

— Шансов нет, — ответил Хиро, — и если мы не найдем настоящего убийцу, Хисахидэ казнит меня.

«А, вероятно, еще и тебя».

— Тебя? — всплеснул руками отец Матео. — Он такого не говорил.

— Не открыто, но смысл был ясен. Сёгун желает получить труп убийцы, чтобы впечатлить посланников господина Оды. А невиновный труп выглядит так же, как и труп виновного.

— Но почему именно ты? — спросил отец Матео. — Я знаю, закон разрешает возлагать вину на родственников того, кто виновен. Теоретически, клан должен заплатить за преступление, но вас с Казу ничего не связывает.

— Мы оба из Провинции Ига, мы дружим. Этого достаточно.

— Ты строишь подобные предположения, основываясь на словах Хисахидэ? — спросил отец Матео.

— Я не строю никаких предположений, да мне и не нужно. Все и так очевидно.

— Для самурая, возможно. — Отец Матео расстроенно покачал головой. — Людям стоит выражаться более четко.

Хиро пожал плечами. Японцы живут не так.

— В таком случае, — продолжил священник, — Казу лучше рассказать всю правду.

Отец Матео больше ничего не сказал, но Хиро подумал о том же.

— Несомненно, — сказал синоби, — я окажусь в весьма незавидном положении, если Казу все-таки убил Сабуро и оставил меня одного нести наказание вместо себя.