Клинок самурая

Глава 26

Казу повернулся ко входу в сегунат, а Хиро направился вдоль западной стены. Синоби не собирался отказывать своему урчащему желудку лишь потому, что Казу не хотел опоздать на работу.

Через полчаса, после плотного завтрака, Хиро вошел в сегунат через ворота конюшни, что располагались на западной стене. Он застал Масао подметающим двор.

— Доброе утро, — сказал Хиро. — Больше ничего не вспомнили о той ночи, когда был убит Асикага-сан?

Притворная улыбка конюха могла одурачить многих.

— Нечего вспоминать. Меня здесь не было, а Ден гостил у родственников, его не было в городе.

— Забавно, а один самурай утверждает, что вдел Дена здесь той ночью.

Улыбка Масао испарилась.

— Пожалуйста, пойдемте со мной.

Хиро пошел за ним следом в конюшню. Длинное деревянное строение имело двойные двери с обоих торцов, чтобы лошадей было легче разводить по стойлам. По центру тянулся коридор, засыпанный соломой, в конце которого возвышался настил, служивший Масао и Дену спальным местом. Воздух внутри конюшни был свеж, но наполнен запахом лошадей, сена и дерева с кожей.

Масао прислонил метлу к стене и повернулся к Хиро с мрачным выражением лица, словно собираясь признаться в совершении преступления.

— Ден уехал из Киото той ночью, когда умер Асикага-сан.

— Почему же раньше вы говорили другое? — спросил Хиро.

— А почему люди врут? Испугался. Но Ден не убивал Асикагу Сабуро. — Масао махнул в сторону настила. — Пожалуйста, присаживайтесь, если хотите. Прошу прощения, но ничего лучше предложить не могу.

Синоби не пошевелился.

Масао кивнул, соглашаясь с тем, что Хиро останется стоять.

— Когда я вернулся после ужина, подумал, что застану Дена спящим, но он не спал и был напуган. Сказал, что повздорил с Асикага-сан из-за девушки. Я уже не единожды испытывал на себе тяжелый нрав Асикага-сан, поэтому решил отправить мальчишку подальше от города, пока не остынет гнев самурая.

— А девушка — это Джун, служанка? — поинтересовался Хиро.

Масао поднял руки, словно защищаясь.

— Уверяю вас, их отношения совершенно невинны. Ден надеется жениться на Джун, когда придет время, хотя ей об этом ничего не говорил. Это просто было бы неуместно до окончания его обучения.

Хиро понимал беспокойство Масао, но считал, что к делу оно не относится.

— Ден объяснил причину?

Масао махнул на дверь конюшни.

— Он сказал, что забежала запыхавшаяся Джун и заявила, будто Асикага-сан её домогался. Ден спрятал девушку в пустом стойле. Когда появился Асикага-сан, Ден заверил его, что не видел её.

— В чем Асикага-сан засомневался.

Масао кивнул.

— Ден от своих слов не отказался, поэтому Асикага-сан ушел в ярости. Джун еще какое-то время пряталась в конюшне, а потом Ден проводил её обратно на кухню.

Было похоже, что по времени все совпадало и Дена в сегунате не было, как и утверждал Казу. Но это не доказывало его невиновности, скорее говорило о том, что Хиро нужно продолжать свое расследование.

— Я должен поговорить с Деном, — сказал он.

— Зачем? — спросил Масао. — Я же все вам рассказал.

Хиро понимал, что беспокойство за юношу обеспечит ему содействие конюха.

— Я должен поговорить с ним лично, чтобы убедить сёгуна, что Ден не убивал Сабуро.

На лице Масао появилась искренняя улыбка.

— Он гостит у моего брата аптекаря в Оцу. Но, пожалуйста… не могли бы вы поговорить с Деном там, а не вызывать его в Киото? Я переживаю за его безопасность.

— Асикага Сабуро мерв, — сказал Хиро. — Не стоит переживать из-за того, что он может разозлиться.

Когда улыбка Масао дрогнула, Хиро добавил:

— У меня нет намерений обвинять в преступлении невинного юношу и уж тем более позволить сделать это кому-то еще.

Хиро покинул комплекс и вернулся к восточному входу по общественной дороге. Синоби гораздо быстрее мог бы добраться до офиса Казу по территории комплекса, но решил не рисковать, не имея сопровождения. Повышенный уровень опасности позволял страже задерживать и допрашивать незнакомцев, а Хиро хотел закончить свои дела и уехать в Оцу как можно быстрее.

Охрана сёгуна проводила Хиро в приемный зал бакуфу и отправила гонца к Казу. Комната размером в шесть матов была переполнена самураями, дожидающимися аудиенции. Запах застарелого пота, исходящий от кимоно, перебивал аромат сандаловых фимиамов, курившихся в жаровне, располагавшейся у входа.

У двери стояла пара богато разодетых самураев. Когда Хиро вошел, один наклонился к другому и прошептал:

— Ронин.

Оба хмыкнули, словно учуяли какое-то зловоние.

Хиро проигнорировал их и продолжил ждать.

Прошло несколько минут. Один из самураев чихнул, по-видимому, из-за курящихся рядом фимиамов.

Наконец явился Казу и повел Хиро обратно через множество комнат, устланных татами.

— Ты был прав, — сказал Казу, минуя пустую комнату, — график охраны на этот месяц отсутствует.

— Сёгун забрал? — поинтересовался Хиро.

— Не знаю. — Казу выглядел смущенным. — Я не могу просто прийти к нему и задавать вопросы, не вызывая подозрений.

Хиро решил не говорить, что отказ Казу задавать вопросы тоже выглядит подозрительно.

Когда они добрались до последней комнаты рядом с кабинетом Сабуро, Хиро заметил Озуру, работающего над своей резьбой. Мастер стоял спиной к двери. Его резец и долото пели под аккомпанемент инструментов других рабочих.

Хиро наклонился к Казу:

— Мне нужно поговорить с плотником.

Озуру обернулся, и это удивило Хиро, считавшего, что говорил он довольно тихо, чтобы его не услышали.

Мастер-плотник поклонился. Его помощники заметили самурая и опустились на колени.

— Вставайте и продолжайте работать, — сказал Казу.

Помощники встали и вернулись к работе. Озуру ждал, подтвердив этим, что слышал слова синоби.

— Подожду тебя в кабинете, — сказал Казу и пошел дальше.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил Озуру.

Хиро решил не тратить время на любезности.

— Две ночи назад через какие ворота вы уходили из сегуната?

Озуру улыбнулся.

— Слуги и ремесленники всегда пользуются воротами конюшни.

— Во сколько вы ушли?

— Около полуночи, — ответил Озуру. — Звонили колокола, когда я дошел до ворот своего дома.

— Кто выпустил вас?

Он бросил взгляд на брус, словно только и ждал возможности вернуться к работе.

— Мальчишка-конюх. Боюсь, имени его я не знаю.

— У меня еще один вопрос, — сказал Хиро. — Почему вы вчера ушли с работы?

— Сломал зубило. Пошел купить новое.

Словоохотливость Озуру показалась Хиро необычной. Немногие простолюдины проявляли подобное самообладание в разговоре с самураем. Однако Озуру работал в сегунате довольно давно, чтобы привыкнуть к разговорам с высокопоставленными людьми.

— Спасибо, — сказал Хиро. — Не буду больше отвлекать вас от работы.

Озуру поклонился и вернулся к своей резьбе, когда Хиро выходил из комнаты.

Синоби остановился в дверях на входе в кабинет Сабуро. Травяной аромат свежего татами пронизывал воздух, смешиваясь с резким запахом грушанки, исходящим от масла для волос Казу.

Кто-то заменил татами и соскреб с пола пятна крови. Новые бумажные панели сверкали на стене.

Казу опустился на колени рядом со столом, стоявшим справа от входа. Он махнул Хиро, приглашая того войти и закрыть седзи. Как только дверь была задвинута, Казу открыл лакированную шкатулку, примостившуюся на столе перед ним. Он достал свернутый пергамент и передал его Хиро.

— Ты должен это увидеть. Было спрятано в ящике Сабуро для писем.