Клинок самурая

Глава 29

— Ты убил собаку? — поинтересовался Хиро.

— Нет, не убил. — В комнату вошла Ана с дымящейся кастрюлей и лакированной шкатулкой Хиро. Она поставила всё на пол и продолжила: — Собаку оттащил отец Таро.

— Он сегодня дома? — спросил Хиро.

— У него жена приболела. — Ана посмотрела на отца Матео. — Хорошо, что я утром купила рыбу. Отвар ему поможет.

— Согласен, — ответил Хиро.

Ана удивленно посмотрела на него, потом кивнула.

— Пойду варить бульон. Позови, если будет нужна моя помощь.

Она поспешила прочь и закрыла за собой дверь.

Хиро опустил полоску шелка в подсоленную воду. Судя по солоноватому запаху, поднимавшемуся из кастрюли, и обжигающему пальцы жару, Ана сделала все так, как и требовалось. Синоби отжал лишнюю воду и приложил тряпицу к шее иезуита.

Отец Матео втянул воздух сквозь зубы.

— Будет еще больнее, — предупредил Хиро. — Дать тебе что-нибудь прикусить?

Отец Матео приоткрыл глаза.

— И так справлюсь.

Кровь моментально пропитала тряпицу. Хиро бросил её в кастрюлю с несоленой водой и взял другую, опустив её предварительно в соленую воду. Синоби промыл раны иезуита, аккуратно, но твердо вытирая края и прокушенные места. Священник лишь вздрагивал, но не кричал.

Хиро помнил, сколько боли причиняла соленая вода его собственным ранам на внутренней стороне бедра и плече. Несмотря на прошедшие годы, все всплывало в памяти так живо — и мучительно, — словно случилось лишь вчера.

Он заставил себя вернуться в настоящее, не желая вспоминать о своих ранах и еще меньше думать о том, как он их получил.

К тому времени как Хиро закончил очищать раны иезуита, кровотечение остановилось. Из самых глубоких все еще сочилась сукровица, но Хиро знал, что скоро и она остановится.

Синоби бросил последний использованный лоскут в окровавленную воду и открыл крышку медицинской шкатулки. Пробежал по рядам бумажных пакетов, пока не нашел нужный.

Хиро достал его и сорвал печать, открывая кристаллический порошок. Воздух наполнил едкий запах.

— Что это? — Отец Матео открыл глаза.

— Камфара. — Хиро наклонил конверт, чтобы священник смог увидеть содержимое. Он постарался не обращать внимания на покалывание в своем чувствительном носу, которое всегда сопровождал запах этого вещества. — В небольших дозах она борется с инфекциями.

— От нее жжет?

— Немного, но жжение будет недолгим и немного успокоит боль.

Хиро решил не говорить, что в больших дозах камфара ядовита.

Он посыпал порошком раны отца Матео. Как и раньше, священник перенес это не сказав ни слова.

— Полагаю, ничего другого, чтобы унять боль, у тебя нет? — спросил отец Матео.

Хиро запечатал упаковку с камфарой и вернул её в аптечку.

— Сакэ помогает.

Отец Матео нахмурился.

Синоби сдержал улыбку. В вопросах морали иезуит был предсказуем.

Закончив промывать раны, Хиро порылся в аптечке и достал завернутый в клочок бумаги предмет, размером и формой напоминающий боб.

— Это поможет. Попрошу Ану заварить тебе чай.

Отец Матео кивнул и закрыл глаза. Лицо расслабилось, и губы принялись шептать молитву.

По дому разнесся стук. Кто-то стоял у входной двери.

Отец Матео открыл глаза и приподнял голову, но Хиро положил руку ему на грудь.

— Ана ответит. Если ничего важного, я справлюсь. Тебе нужен покой.

Отец Матео, не споря, закрыл глаза.

Синоби подхватил аптечку и направился к двери. Когда он подошел, седзи раздвинулись. На пороге стояла Ана. Женщина поклонилась, что было ей не свойственно.

— Мацуи-сан, к вам посетитель, — сказала экономка.

Хиро дошел до двери и от удивления едва не выронил из рук аптечку.

На коленях перед очагом сидела Асикага Нецуко — жена Сабуро.

— Добрый день, госпожа Асикага. — Хиро засунул бумажку в рукав и отдал шкатулку с медикаментами Ане.

Экономка поклонилась и поспешно вышла из комнаты.

— Священника дома нет? — спросила Нецуко, когда Хиро преклонил колени рядом с ней.

— Приношу свои извинения, но сегодня он не может с вами встретиться.

Она посмотрела на пятна крови на полу и подняла на Хиро прямой взгляд, которого обычно женщины избегали.

В воздухе повис невысказанный вопрос.

Хиро кивнул.

— Произошел несчастный случай.

— Весьма прискорбно. — Нецуко вежливо кивнула. — Верю, что он поправится.

— Да.

Этикет мешал Нецуко задавать уточняющие вопросы, но Хиро чувствовал, что она и не хотела спрашивать. А еще он подозревал, что не отца Матео она пришла навестить.

— Могу я предложить вам чай? — спросил он.

Словно по команде, появилась Ана с подносом рисовых шариков, парой фарфоровых чашечек и дорогим чайником, который должен был преподноситься лишь для самых важных гостей отца Матео. За все те годы, что Хиро находился при священнике, он ни разу не видел, чтобы этим чайником пользовались.

Ана опустилась на колени и поставила тарелку перед дамой. Наполнила чайник водой из котелка, висевшего над очагом, поклонилась и вышла, не сказав ни слова.

От чайника поднимался тончайший парок, наполняя воздух сладковатым ароматом дорогого чая из трав. Хиро постарался скрыть своё удивление. Вероятно, экономка узнала фамильный герб на кимоно Нецуко и совершила набег на личные запасы Луиса с икебанча наивысшего качества.

Ана относилась к Хиро осуждающе, но никогда не показала бы этого в присутствии гостей.

Нецуко наклонилась вперед и вдохнула аромат.

— Чай гекуро? — Женщина была под впечатлением. — И если не ошибаюсь, икебанча?

Распознавание чая по запаху стало популярной игрой среди состоятельных самураев. Хиро молча поблагодарил Ану за то, что она поддержала его реноме.

— Португальцы с почтением относятся к нашим обычаям, — сказал Хиро, намеренно смешивая культурный интерес отца Матео с пристрастием Луиса к дорогим вещам.

— Правда? — Нецуко одарила Хиро улыбкой, которая выглядела неподобающей для вдовы в отношении неженатого мужчины. — Однако ни один иностранец не знает о том, что самый вкусный чай получается из первых созревших листьев, если только кто-то знающий не рассказал об этом. Вы, возможно?

Хиро наполнил чашку для Нецуко и для себя, тем самым избегая необходимости отвечать на её комментарий. Глаза женщины распахнулись. Хозяин обычно сам наливал чай для гостя, но мужчины-самураи редко были столь любезны по отношению к женщине.

Она с благодарным поклоном приняла чашку и вдохнула чайный аромат.

Хиро поднял свою собственную и принялся изучающе разглядывать зеленоватую жидкость. Он сделал несколько крошечных глотков, наслаждаясь тончайшей сладостью и теплом, окутавшими его язык.

Нецуко тоже смаковала свой чай в тишине. Спустя несколько минут она поставила чашку на циновку.

Хиро потянулся к чайнику, чтобы наполнить её.

Пока исходящая паром жидкость перетекала в фарфоровую чашечку, Нецуко сказала:

— Мой муж не хранил мне верность, но смерти он не заслуживал.

Она говорила тихо, без каких-либо эмоций, словно они обсуждали погоду или чай.

Пока Хиро ставил чайник, Нецуко изучала его лицо.

— И вас нисколько не удивляет, что я знала о его неверности? — В ожидании ответа женщина слегка наклонила голову.

Выражение лица Хиро осталось невозмутимым.

— Я стараюсь не делать никаких предположений относительно жён других мужчин.

— Тогда, полагаю, вас не удивит и тот факт, что я одобряла его романы.