Клинок самурая

Глава 1

В темноте Хиро открыл глаза.

Ночь, словно саван, окутывала комнату. Темноту нарушал лишь поток лунного света, проникающий через окно, выходящее на веранду. Неподвижный воздух и наклон луча луны сказали Хиро, что до рассвета остался час.

В большинстве домов Киото открытые сёдзи могли вылиться в опасную оплошность. Для Хиро, синоби, которого из убийцы сделали телохранителем, эта дверь была некоей предупреждающей системой, которая сейчас и сработала.

Он напряг слух, пытаясь уловить тот звук, что его разбудил, но услышал только тишину.

Тяжесть на ногах Хиро поерзала — это Гато перевернулась во сне. Для синоби этот факт был обнадеживающим. Слух у Гато был острее, чем у него самого, тем более, что кошка никогда не спала, если слышала посторонние звуки.

Хиро зевнул и закрыл глаза, пытаясь взвесить все «за» и «против» ранней утренней зарядки.

Снаружи на веранде скрипнула доска.

Глаза Хиро мгновенно открылись. Кошка подняла голову, ее ушки повернулись в сторону источника звука.

Расшатавшаяся доска находилась между дверью Хиро и соседней комнатой, где спал отец Матео. Иезуит хотел починить пол, но Хиро настоял на том, чтобы доска осталась на своем месте, поскольку помогала синоби защищать португальца.

Хиро выскользнул из-под одеяла и потянулся к паре мешковатых брюк. Привязав ремешки, которые удерживали манжеты во время драки, он прислушался, не раздастся ли второй скрип, который сказал бы ему, что незваный гость сошел с доски.

Но Хиро ничего не услышал.

Прилив адреналина расслабил его мышцы. Только другой синоби смог бы передвигаться таким образом, чтобы доска не скрипнула во второй раз.

Хиро решил не тратить время впустую и не гадать, зачем пришел убийца. Клан Хиро, Ига-рю, приказал ему охранять иезуита ценой своей жизни, и синоби очень не хотелось потерпеть в этом неудачу. Он схватил со стола кинжал и по полкам, установленным на южной стене, вскарабкался к потолку. Хиро был рад, что загодя укрепил их и они выдержали его вес.

Стена закончилась там, где начались стропила, оставляя достаточно места, чтобы человек мог присесть под островерхой крышей. Хиро выполз на ближайшую перекладину и бросил взгляд за стену, где находилась комната отца Матео. Иезуит крепко спал.

Темнота изменила свою форму, когда в дверном проеме комнаты Хиро возникла человеческая фигура. Незваный гость немного помедлил, а потом шагнул внутрь.

Гато выгнула спину и зашипела, прежде чем исчезнуть в темноте.

Лицо убийцы было скрыто под маской. Он передвигался по полу ставя пальцы таким образом, что Хиро узнал в этом визитную карточку Ига-рю.

Убийца пришел не за священником.

Хиро сжал кинжал и приготовился к прыжку. Когда он сделал последний, подготовительный вдох, он уловил слабый, но весьма характерный запах дорого масла из грушанки для волос.

Разум Хиро, словно пламенем, опалила мысль о предательстве. Только один синоби из Ига пользовался этим ароматом. До сего момента Хиро считал его своим братом.

Воткнуть нож в сердце Казу — это почти тоже самое, что самоубийство. Так же больно.

Почти, но не совсем.

Хиро уже соскочил с перекладины, когда Казу прошептал:

— Хиро. Мне нужна твоя помощь.

Было уже слишком поздно задерживать падение. Хиро лишь отбросил руку в сторону, отводя смертельный удар.

Казу отпрыгнул, но споткнулся и упал на футон.

С ножом наготове, Хиро приземлился на корточки. Он даст Казу возможность объясниться, но останется настороже.

Казу поднял руки, демонстрируя, что в них ничего нет.

— Хиро, подожди! Это я.

— Я чуть было не убил тебя, — прошипел Хиро. — Ты о чем вообще думаешь, приходя в этот дом без предупреждения и в такой час?

Казу откинул капюшон на плечи. В его обеспокоенных глазах отражался лунный свет.

— В сёгунате произошло убийство.

— Сёгун? — Выражение лица Хиро смягчилось, когда он понял, почему Казу рисковал.

Сёгун Асикага поддерживал присутствие иезуитов в Киото, несмотря на ярые убеждения противников в том, что иезуитскую миссию нужно выслать из города или казнить их всех как шпионов. Смерть сёгуна могла стать угрозой как жизни отца Матео, так и поручению Хиро охранять священника.

— Нет, не сёгун, — прошептал Казу. — Это его брат, Сабуро.

— Твой начальник? — Благодарность Хиро переросла в ярость. Ему едва-едва удавалось удержаться и говорить шепотом. — Ты совсем спятил? Придя сюда, ты подвергаешь риску нас обоих.

— Пожалуйста. — Надломленность в голосе Казу напомнила Хиро о том, что тому лишь двадцать лет. Хиро было двадцать пять. Несмотря на то, что младший синоби приехал в Киото первым, Хиро стал убийцей задолго до того, как Казу получил свой первый приказ — шпионить за сёгунатом Асикаги.

— Кто-то убил Сабуро моим кинжалом, — продолжил Казу. — Сёгун подумает, что это сделал я.

— Это не оправдывает тот факт, что ты ведешь себя как дурак. — Хиро медленно выдохнул, пытаясь унять ярость. Ничего не вышло. — Ты забыл, чему тебя учили? Если что-то компрометирует тебя и твою легенду, ты уезжаешь из Киото. Даже новичок знает, что нельзя подвергать окружающих риску.

— Прости. — Голос Казу затопило раскаяние. — Я запаниковал.

— Почему пришел сюда? — спросил Хиро. — Почему просто не сбежал?

— Я не смог бы уехать из города. Никто не сможет миновать баррикады ночью, если у него нет специального пропуска или хорошего оправдания. — Казу поднял руки ладонями вверх. — У меня нет ни того, ни другого.

Страх Казу не унял ярости Хиро. Однако, что сделано, то сделано. Кодекс синоби требовал, чтобы Хиро помог своему сородичу, если тот скомпрометировал свою миссию. Поскольку арест Казу грозит разоблачением обоим, выбор был невелик.

— Уверен, что за тобой никто не увязался? — спросил Хиро.

Казу кивнул.

— Тогда рассказывай, что случилось. Подробно. Но сначала поди прочь с моего футона.