Клуб Любителей Фантастики, 2019

Юрий Лойко
ЧЕЛОВЕК НА УЛИЦЕ

техника — молодёжи || № 7–8 (1039) 2019

Среднего возраста человек на улице просил подаяние. В вытянутой руке пластиковый стакан, в глазах грусть — глубокая и невыносимая. Рядом смирно сидела собака. Казалось, она не замечала грохот и шум автомобилей, трамваев и прохожих. Многочисленных прохожих, которые бежали по своим делам. Никто из них даже не взглянул на человека. А человека звали Михаилом Ивановичем. Неподалёку в рамке лежала фотография сына. Он погиб в автомобильной катастрофе два года назад, и этот случай наложил глубокий отпечаток на жизнь отца в последние дни его трудовой деятельности. Михаил отлично помнил злополучный день увольнения. В кабинете восседал директор — новейшая модель робота с лицом работавшего там человека.

— Михаил, — звенел он так, словно насмехался. Везде и всегда. — Ты ведущий инженер нашей компании и когда-то занимался поставкой деталей для первых моделей роботов. Помнишь?

— Конечно, — сказал работник, — те модели хорошо продавались. Из них получились первоклассные помощники.

— Я помню. Но! — металлический палец директора взметнулся ввысь.

— Тогда ты пренебрёг нашими правилами и отправил искусственное сердце в новые модели.

— Я хотел хоть немного их очеловечить, ведь моя работа — моё призвание. А это значит, что я вкладываю душу в каждого робота.

— Тогда тебе это сошло с рук только благодаря продажам! — подытожил директор. — Мы продаём роботов, а не очеловечиваем их. Запомни!

— Я вас понял.

— Отлично. Держи, — он протянул Михаилу бумагу.

Человек прочитал и помрачнел. Его увольняли.

— Мы нашли замену, версия робота-инженера. Доставят через две недели. Прости.

Михаил Иванович не нашёлся с ответом. Он мог привести тысячи аргументов в свою пользу, но не стал спорить по одной простой причине. В его голове созрел план, который просто обязан был воплотиться за две недели. Ради Кирилла, его сына. Все последующие ночи Михаил проводил за компьютером, чертежами, формулами и снова чертежами. Глаза покраснели от недосыпа, появились синяки, руки дрожали, голос стал хриплым и еле слышимым. Казалось, каждая клеточка его тела была занята идеями, новыми и необычайно важными для Михаила.

Он выполнял свою работу исправно, но возвращался к разработке, которая помогла ему хотя бы немного изменить мир к лучшему. За последние годы в обществе всё больше происходило увольнений на предприятиях. Механизм прост: нет человека — меньше ошибок и издержек.

В последний рабочий день Михаил ни с кем не разговаривал. Лишь отнёс новый проект офисного робота в отдел производства и вышел из предприятия. Навсегда. На следующий день позвонил директор.

— Ты даже не попрощался, — заметил он. — На тебя не похоже. Но больше всего поразила твоя идея робота, способного отличать хозяина от коллег на работе. Просто поразительно.

— Угу, — ответил Михаил.

— Но некоторые программы зашифрованы. Прости, не могу принять столь дерзкий план. Я отвергаю его. Михаил Иванович положил трубку. Последнее слово за ним. Он набрал номер Василисы, заведующей отделом производства, пока единственной живой души на предприятии. И своей бывшей жены.

— Ради Кирилла, — сказал он коротко и настолько нежно, что голос задрожал от волнения. — Прошу.

— Я ведь потеряю работу, понимаешь? — ответила женщина. — Пойми, всё кончено. Кирилла не вернуть. Каким бы ни был твой план, ничего не поделаешь!

— Просто отправь программу в производство серии роботов. Выпусти сто моделей, ты всё поймёшь, когда они выйдут. А работу всё равно потеряешь, замена неизбежна.

И снова он повесил трубку. Человека окружила тишина.

Спустя месяц долг за квартплату вырос в два раза, пришлось идти на улицу. В закоулках мегаполиса Михаил нашёл собаку, подкармливал её, часто разговаривал с ней и называл по имени Кирилл. Они следили за новостями по огромным экранам на небоскрёбах. В них говорилось о растущей безработице, всеобщей напряжённости и новой волне депрессии. И лишь спустя два месяца молодой человек у микрофона рассказал о поразительных событиях проявления человечности в офисах города. Один из роботов одолжил крупную сумму денег уволенному человеку, другой подал руку женщине, третий защитил животное на улице.

Михаил Иванович непроизвольно улыбнулся.

В тот день он страшно голодал. Собака поскуливала, прижималась к человеку и часто-часто дышала. Изредка вскидывала голову и всматривалась в пробегающие мимо модели животных. Грохот автомобилей, топот роботов с портфелями, чашками горячего кофе в руках. Все они спешили на работу, блестели хромированными корпусами на ярком солнце, и только дрожащая рука нищего выделялась среди мелькающего металла. Худые пальцы сжали пустой стакан, человек вздохнул и тут что-то услышал.

Собака пролаяла. Звякнула горсть мелочи, зашелестели банкноты. Стакан наполнился приличной суммой денег. Один из роботов остановился, склонился над Михаилом и заглянул ему прямо в глаза.

Михаил Иванович не находился с ответом. Он взирал на подарок. Потом на робота.

— Приветствую, — только и смог вымолвить бродяга.

— Привет, папа, — ответил офисный работник.

Михаил Иванович на мгновение замер и разрыдался. ^ТМ

Более четверти века она была первым и, конечно же, самым внимательным и въедливым читателем нашего журнала. Получая из её рук корректру, редакторы всегда интересовались её мнением о прочитанном. Никак не навязывая суждений и даже как бы стесняясь своих оценок, она полушёпотом, чтобы кого не обидеть, говорила, какие статьи ей понравились. Про другие — просто умалчивала.

Но от деликатности не оставалось и следа, когда с секретариатом и редакторами начиналась работа по внесению корректорской правки в журнал. В ход жёстко пускались замечания и аргументы, подкреплённые ссылками на Розенталя, Ожегова, Даля, энциклопедии и прочие антиподы Интернета, — она в принципе не доверяла безымянным, не подписанным текстам из сети, не прошедшим корректуру.

Она знала всех наших авторов, не в лицо — а по стилю письма, называя даже тех, кто подписывался псевдонимом.

Она была самым незаметным из самых незаменимых сотрудников ТМ, но уж точно — самым строгим ревнителем и хранителем текстовых литературных традиций старейшего научно-популярного и литературно-художественного журнала страны. А ещё она была прекрасным собеседником, порой отвлекая от работы окружающих своими воспоминаниями: мир тесен, она училась в одном классе с Тадеушем Касьяновым, одним из главных каратистов СССР, помните боцмана из «Пиратов ХХ века»?

Уже после тяжёлой болезни она всё-таки приходила читать макет журнала и делала свою работу чуть ли не до последнего своего дня, говоря, что, вот, сегодня я ещё не могу оставить нашу «Технику — молодёжи».

Она умерла на 82 году жизни.

Она родилась спустя три года после основания журнала.

Нам и нашему журналу будет очень вас не хватать, дорогая Людмила Валентиновна.