Клуб патриотов

44

Как всегда, в конце рабочего дня толпы людей хлынули на улицы. Девяносто минут сумасшествия — это трудящиеся массы Нью-Йорка покидают свои офисы и заполняют метро, поезда и паромы, направляясь домой. На спуске с Бродвея к Визи-стрит люди двигались такой плотной толпой, что яблоку негде было упасть. Все старались успеть до разгара бури.

— Просто иди вперед, — сказал Болден, догнав Алтею Джексон. — Смотри прямо перед собой. Я тебя хорошо слышу.

— Но, Том, что…

— Смотри вперед!

— Мы что, в строю маршируем?! — возмутилась Алтея.

Болден оглянулся через плечо. Несколько кварталов он следовал за Алтеей на расстоянии. Если бы он не знал, как она одевается, ее прическу, ее походку и манеру держать сумку, то уже раз пять потерял бы ее из виду. Невозможно было понять, следят за ней или нет.

— Ты нашла ее? — спросил он.

— Да, в больнице Нью-Йоркского университета. «В настоящее время находится на лечении» — вот что мне ответили.

— На лечении? И что это значит? Она в операционной? В каком состоянии?

— «В настоящее время находится на лечении». Больше ничего не говорят. Я задала им те же самые вопросы и ни на один не получила ответа.

Болден постарался не показывать отчаяние и тревогу.

— Ты говорила с доктором?

— Я смогла поговорить только с диспетчером.

— И что? Не могла сказать, что ты ее родственница?

— Томас, я пыталась, но из этого ничего не получилось.

— Ладно. Спокойно.

Они прошли несколько шагов и уткнулись в толпу, ждущую зеленого сигнала светофора. Другие пешеходы проталкивались сквозь стоящих на тротуаре людей, заставляя их невольно продвигаться вперед. Болден почувствовал, что попал в ловушку. Ему приходилось подавлять инстинктивное желание обернуться, чтобы посмотреть на лица стоявших сзади людей. Наконец светофор переключился, и через несколько секунд давление ослабло. Зажатые в толпе, Томас и Алтея перешли улицу.

— Мне страшно, — сказала Алтея, — сегодня в твоем кабинете было полно народу, твой компьютер забрали и увезли в коробках все папки с бумагами.

— Полицейские?

— Да нет же! Полиция уехала еще в два. Сразу после того, как мы с тобой виделись. Они-то вели себя достойно. А эти кто такие? — Алтея с отвращением покачала головой.

— Так кто же? — поинтересовался Болден. — Сотрудники компании? Может, из технического отдела?

— Я никогда их раньше не видела. Хотела проследить, чтобы твои личные вещи не пропали, так меня выставили за дверь! И даже жалюзи опустили! Говорят, что ты застрелил босса. Называют убийцей. Я пыталась сказать, что это был несчастный случай, но мне никто не верит. Только и твердят, чтобы я еще раз посмотрела новости по телевизору.

— Это что-то, да?

— Томас… ты правда не стрелял в него?

— Ты же была там и видела, что произошло.

— Да. По-моему, в него выстрелил охранник. Но когда я посмотрела новости… — Она покачала головой, как будто ничего не понимая.

— Алтея, это не я застрелил Сола Вайса. Я любил Сола. Да его все любили. И стрелял в него именно охранник.

Но в перевернувшемся вверх тормашками мире Томас и сам уже во всем начинал сомневаться.

— И ты не избивал бедняжку Диану Чамберс?

— Нет, Алтея, не избивал.

— Тогда почему они…

— Не знаю, — раздраженно ответил Болден. — Сам пытаюсь разобраться.

Сначала он хотел сказать Алтее, чтобы она забрала Бобби, своего сына, и на несколько дней уехала из города. Ведь, помогая Болдену, она подвергается огромной опасности. Но потом решил ничего не говорить. Наверное, самое безопасное для нее — выйти на работу завтра и послезавтра. А через месяц в банке найдут уважительную причину, чтобы ее уволить. Возможно, после завершения сделки по «Трендрайту».

— Что-нибудь про «Сканлон» нашла? — спросил он.

Алтея нахмурилась:

— Не много. В связи с армейскими заказами упоминается несколько раз в конце семидесятых. Военный инструктаж и все такое. В восьмидесятом году ее выкупила ассоциация «Дефенс». Цена не называется. Сделка прошла в секторе частных капиталовложений.

— «Дефенс». Никогда не слышал про такую ассоциацию. Ты поискала, кто они такие?

— Через девять месяцев после покупки «Сканлона» ассоциация «Дефенс» обанкротилась. Ничего другого найти не удалось.

— А ты посмотрела документы по банкротству?

— То есть?

— Ну, как проходила процедура.

— Ты имеешь в виду документы, по которым Микки Шифф числится директором компании?

Болден взглянул на Алтею:

— Шифф? В восьмидесятом он еще был в морской пехоте.

— А вот и нет. Согласно этим бумагам, подполковник Майкл Т. Шифф, уже уволенный в запас, занимал пост одного из директоров ассоциации «Дефенс», когда она пошла ко дну. А тот, другой, о котором ты просил разузнать… Рассел Кью… я даже не пытаюсь произнести это имечко… ну, в общем, он был президентом.

Болден задумался. Нельзя сказать, что его обрадовали эти сведения, но хоть какое-то начало было положено. Вопрос заключался в том, что случилось с корпорацией «Сканлон» в этот промежуток времени? Если «Дефенс» пошла ко дну, почему тогда гражданские наемники «Сканлона» с татуировкой ее логотипа на груди гоняются за ним по всему Манхэттену?

— Мир тесен, ничего не скажешь, — заметила Алтея.

— Это ты о Шиффе, работавшем на «Дефенс»? Ну да, согласен.

— Не только. Мистер Джаклин тоже работал на них.

— Как ты сказала? Ты имеешь в виду Джеймса Джаклина?

Если до этого момента Болден блуждал мыслями в далеком прошлом, то упоминание о председателе и основателе компании «Джефферсон партнерс» тут же вернуло его в сегодняшний день.

— Никогда не подозревала, что Микки Шифф работал с мистером Джаклином. По крайней мере, теперь хотя бы понятно, почему ты попросил меня пробить информацию по «Сканлону». Ты же отвечал за сделку по «Джефферсон партнерс».

— Прости, Алтея, день сегодня выдался трудный, и я не совсем улавливаю твою мысль.

— Джеймс Джаклин был председателем совета директоров ассоциации «Дефенс». Томас, ты как себя чувствуешь? Ты очень бледный.

В 1980 году Джеймс Джаклин покинул пост министра обороны, который занимал в течение четырех лет. Болден и не подозревал, что у Джаклина за плечами осталась к тому же обанкротившаяся компания. Вероятно, это было известно очень немногим.

— Со мной, Алтея, все в порядке. Просто не ожидал услышать такое о Джаклине.

— Его я тоже пробила. Статей очень много, поэтому принесла только те, что касаются «Сканлона» и ассоциации «Дефенс». — Она сделала паузу. — И еще одно. Знаешь, кому достались самые безнадежные долги ассоциации «Дефенс»? Нам! Банку «Харрингтон Вайс». «ХВ» — их самый крупный кредитор.

— И сколько?

— Пятьдесят три миллиона долларов.

Болден присвистнул.

Толпа двигалась медленнее, но все более напористо по мере приближения к входу на станцию метро «Всемирный торговый центр». Через высокое ограждение из проволочной сетки самосвалы, краны, бульдозеры и экскаваторы с того места, где стоял Болден, казались игрушечными. Как правило, вид эпицентра взрыва вызывал у него смешанные чувства — сначала злость, затем отчаяние, сменявшееся раздражением и жаждой битвы. В основном воспоминание о том, что уничтожено и больше никогда не вернется — призрак башен-близнецов, — пробуждало в нем какие-то нечеловеческие чувства.

— Тебе еще нужен список компаний, которые покупали и продавали твои клиенты?

— В нем «Сканлон» есть?

— Нет, сэр.

— Ладно, все равно посмотрю, — сказал Болден. — А то еще подумаешь, что зря старалась.

Алтея замедлила шаг и взяла Болдена под руку.

— Томас, ты уже не вернешься, да?

Болден накрыл ее руку своей.

— Давай скажем так: время моего пребывания в «ХВ» закончилось.

— А как же я?

— А ты оставайся. Работай как работала. Выберусь из этого дерьма — обязательно разыщу тебя. Мы же одна команда.

— У меня ведь есть Бобби.

— Он хороший мальчишка.

— Да. И он заслуживает лучшей жизни.

Какое-то время они шли молча.

— Видишь тот мусорный бачок? — спросил Болден, кивнув в сторону мусорного контейнера чуть впереди. — Положи пакет в него, а я через минуту заберу. Иди домой и никому не говори, что видела меня или говорила со мной.

— Как скажете, босс. — Алтея медленно опустила руку. — Вот еще кое-что для тебя — сняла по пути. — Болден взял ее за руку и нащупал пачку свернутых банкнот. Их взгляды встретились. — Пожалуйста, береги себя, — произнесла она. — Если с тобой что-нибудь случится, что я тогда скажу Бобби?

— Я сделаю все возможное.

— И невозможное тоже, пожалуйста. Ты говоришь, они заменили лицо того человека на твое. Эти люди переписывают прошлое. Так что не расслабляйся, иначе они перепишут и тебя, и меня.