Книга путешествий. Походы с татарами и путешествия по Крыму (1641-1667 гг.)

О ТОМ, КАК МЫ С СОРОКА ТЫСЯЧАМИ ТАТАР ИЗ-ПОД ЗАМКА УЙВАР В ГЕРМАНИЮ, ГОЛЛАНДИЮ И ШВЕЦИЮ ЕЗДИЛИ

По приказу великого визиря наименован был Ахмед Герей-султан, сын хана Мехмед Герея, ялы-агой, предводителем сорока тысяч татар. Когда же они вместе с двукратно по столько конями, быстролетными, как птицы, в поход выступить готовы были, и я, ничтожный, не удержался. Получив тогда от кяхьи Ибрагима и дефтердара Ахмед-паши соответствующее разрешение, собрал я, как татарин, некоторые вещи небольшого веса и, крикнув: «Бисмиллах! На войну святую отправляюсь!» — поехал с тремя слугами и шестью конями моими из-под Уйвара на запад. Так замок Нитру мы миновали, на конях реку Ваг переплыли и, мчась во весь опор, еще в тот же самый день остановились на привал у Вага. Река сия берет начало в окрестностях рудных замков в Белых горах, затем течет под Уйваром, а затем у замка Комарон в Дунай впадает. Назавтра утром преодолели мы горы Рудные, потом ехали быстро еще один день и ночь, не находя по дороге ни одного поселения, лишь край пустой, Курд-пашой и сыном его Хаджи опустошенный и в прах превращенный. Эту ночь провели мы в урочище, полном зелени и тюльпанов. Наутро, с рассветом, привели мы в порядок наших быстрых, как ветер, коней, а когда сагайдаки за плечи себе закинули, в седла вскочили и на север отправились.

На следующую ночь въезжали мы уже в край словаков. Край этот такой изобильный, такой прекрасный, такой обширный и хорошо освоенный, что равного ему в целом свете гяурском нету. Ученые, в космографии искусные, землю эту с павлиньим хвостом сравнивали, настолько богат этот край, как чистейшая амбра благоухающий. В юго-восточной части этого края находится Венгрия Срединная. На восток от нее лежит Польша (язык словаков на польский похож). На севере находится Чехия, а на западе граничит она с Австрией. Народ словацкий отдельное место занимает и двукратно по сто тысяч войска обладает. Принадлежат они к Венгрии Срединной, и поэтому имеют лютеранское вероисповедание.

Так, со многими тысячами, въехали мы в этот цветущий край, где всех людей в домах застали.

Там татары уничтожили и разрушили все деревни, села, городки и богатые города, а людей в ясыр хватать стали и почти восемнадцать тысяч их в цепи заковали. Пленников тех и имущество, как добычу захваченную, отправили татары в главный обоз войск своих[90].

Потом отряд этот, снова ничем не отягощенный и быстрый, целую ночь мчался далее на север. Так мы Голландии и достигли.

Северная часть этого богатого края власти короля польского подчиняется. Это портовый город Гданьск, на берегу океана расположенный. В этот портовый город Гданьск ездили мы когда-то с ханом Ислам Гереем. На западе край сей граничит с государством короля чешского, а на юго-западе — с государством короля шведского. На юге соседствует он с Амстердамом, столицей короля Нидерландов, страной над морем Немецким расположенной, а море это ответвление океана образует. Город этот, Голландия, велик весьма. Земли обширны и прекрасно обработаны, народ же тамошний весел, а города и деревни красивы. Словом, край этот заманчив весьма, и целый свет его лакомым кусочком считает. Татары, что ловлей неприятеля забавляться любили, напали с рассветом на город сей, и огонь под него подложили, а когда люди, ото сна неожиданно пробудившиеся, нагими из постелей выскакивать стали, в ясыр их всех захватили. Захватили там татары огромную добычу, но не могли они все с собой унести, а потому многое из того миллионного состояния в огонь пошло. Однако замки в этой стране весьма крепкие, поэтому когда часть жителей в своих владениях запиралась, никаким способом до них добраться нельзя было. Несмотря на это взял отряд татарский в ясыр целую тысячу людей, благодаря чему и мне, убогому, девица одна, юноша и семь коней досталось, за что Аллаху пусть благодарны будут! Земли этого государства лежат в седьмом климате[91].

Из этого края поехали мы на север через Польшу, однако страна эта в перемирии с татарами находится, а потому ни малейшего вреда там не причинили[92].

После трех дней и трех ночей быстрой езды через равнины достигли мы страны Король[93].

Властвовал там бан Варшалка, король славный и суровый. В землях этих был я уже во время правления хана Бахадыр Герея. Король Варшалка был тогда еще несовершеннолетним юношей (отец его, тоже славный король, имел имя Буранда[94]). Сей богатый край простирается до берегов Океана. На восток от него лежит Польша, а на запад — Чехия. Король всегда Польше принадлежал, но именно в этом году между ним и Польшей вражда воцарилась. По просьбе короля польского накинулись мы на сей край, опустошая и уничтожая его, и добычи и ясыра там столько набрали, что это превосходит всякое воображение. Край здешний в таком состоянии находится, что создается впечатление, будто в орех он заключен был. На эту прекрасную землю нога османов еще не ступала, но татары ее уже не раз топтали. Жители этой страны знают два языка: польский и русский. По Королю ездили мы с сорока тысячами татар без малейшего страха или боязни то на восток и на запад, то снова на юг и на север, все вокруг сжигая и разрушая.

После трех дней от многих городов камня на камне не оставив, множество молодых людей корольских в неволю взяв, достигли мы берегов океана, который на север от сего края распростерся. В тот же день на запад помчались мы и достигли замка Швекорон[95]. Смотрим, а перед нами истинная стена Александра, башни замка неба достигают, а в тамошнем порту стоит семь кораблей из Индии, Нидерландов, Англии и Португалии. Стреляли оттуда в наше войско татарское из сорока или пятидесяти пушек — балйемезов, но и город, который у подножия этого замка распростерся, так хорошо построен был, что ничего добигься мы там не смогли.

Завернули мы тогда оттуда вправо, на восток, и после целой ночи езды при свете месяца, проводниками ведомые, достигли мы утром города Хейвар[96].

Лежит он посреди широкой равнины, замка же не имеет, лишь частокол крепкий и ров глубокий. Этот большой город двадцать тысяч домов насчитывает, среди воистину иремских садов расположенных. Татары в мгновение вихрем поскакали в сторону, с которой ветер дул на город. Каждый из них имел по две большие стрелы, за спиной укрытые. К каждой из стрел кусочек серы они привязали, подпалили ее, а затем все эти стрелы в город выпустили. Выглядело это так, как будто на город дождь проклятий низвергся. При сильном ветре деревянные крыши домов с треском и шипением запылали. В городе паника повсеместная поднялась, что татарам очень на руку было. Через окружающий замок частокол ворвались они многолюдно внутрь города, взяли двадцать тысяч людей в ясыр и множество имущества, а казаков, грудью их встретивших, всех саблями порубили. Потому в течение двух дней и ночей сидели мы в Хейваре беспечно и спокойно. Я, несчастный, трех юношей корольских заполучил, трех девиц, мужчинами не испорченных, а также золотых и серебряных сосудов и амуниции множество. Солдаты татарские обыскали там подвалы, где сотни тысяч таких ценных предметов, сосудов и амуниции нашли. Клянусь Аллахом, что описания всего того, что в городе том награблено было, и приключений всех, которые во время этого путешествия со мной случились, на отдельный том хватило бы!

Оттуда ехали мы три дня и три ночи, хватая в ясыр каждого, кто под руку нам попадался, а также сжигая все деревни и села. На четвертый день приехали мы в Чехию.

Край сей прекрасен и богат. На востоке граничит он с Королем, что часть Польши образует, на юге — с Нидерландами, на юго-востоке — с Австрией, а на западе — с государством короля шведского.

Северным же его пределом является берег океана. Некогда это было одно из семи королевств, цезарю подчиненных, но со времен султана Сулеймана принадлежит Чехия королю шведскому[97].

Население этого края составляют христиане, однако не паписты, а лютеранского вероисповедания. Правит здесь Иоахим, сын королевы шведской, прекрасный, как светило, ничем не затемненное, и как луч солнечный; чеканит он собственные монеты, талерами называемые (круглой формы деньги золотые и серебряные)[98]. На замки и города, которых тут семьдесят, мы даже не посмотрели, только помчались к морю Малгианскому[99], ответвлению океана, которое тут находится.

Люди тут при виде нас совсем не убегали, наоборот, смеялись над нами, но мы их тотчас хватали, заковывали в кандалы или связывали. Тамошние люди никогда о татарах не слышали и никогда в глаза их не видывали! Ясыра, добра разнообразного, материй прекрасных в стране той набрали мы столько, что и вообразить себе трудно. Мне, убогому, досталось три невольника, три молодицы (но уже не девственницы), коней шесть, как вихрь быстрых, множество сукна, золотом шитого, платьев женских, а также крестиков из серебра.

Людей, в ясыр взятых, проводниками мы сделали и через два дня (ибо ночью мы уже не ехали) Продвигался наш отряд оттуда на запад с такой быстротой, что у нас дух замирал. На третий день были мы уже в Швеции.

Край это огромный: он также составляет отдельное королевство, которому подчиняются семь властителей славных, князей и епископов. Живет здесь восьмикратно по сто тысяч татар, народа простого, вполе проживающего и кочующего, мужественного весьма. Многие из них нашими татарами в ясыр взяты были, но по-татарски они ничего не понимают и между собой по-итальянски разговаривают! Шведы — это народ христианский, но лютеранской веры. Королевство это собственной монетой обладает. С австрийцами остается оно еще со времен султана Сулеймана в неприязни завзятой. Захватило оно семьдесят шесть замков австрийских и теперь весьма Германии угрожает, ибо обладает войском отборным, храбрым и мужественным. Конницы, однако, шведы не имеют[100]. Как и все франки, носят они черные куртки и шляпы платонские[101].

Побывав в этой прекрасной стране, поехал наш отряд далее. После однодневной езды достигли мы старого города и замка Клевина.

Клевина — это город большой, у реки By расположенный, порт здесь находится, а в городе этом живет воистину море людей. Лежит он в областях седьмого климата, а день здесь длится восемнадцать с половиной часов. Река By, около которой город расположен, в горах Гданьских имеет свое начало; протекает она по землям Швеции и семи королевств и наконец впадает в океан; устья же ее я, однако, не видел. У этого города река шириной русла своего Дунай превышает, и видеть на ней можно корабли из Индии, а также галионы из Дункаркуша и Дании[102]. На юг от этого великого города распростерлась равнина бескрайняя, весьма изобильная и хорошо обработанная. Что ни шаг — деревня какая-нибудь находится, и в какую сторону страны той богатой и прекрасной человек не обернется, всюду дома многочисленные, огороды и сады цветущие, деревьев полные видны. Увы, посетить и осмотреть этот край, как я того хотел, мне не удалось, ибо это было время грабежа и убийства. Замок он имеет премогучий и, пожалуй, из тысячи орудий оттуда в татар стреляли. Правда, им, однако, хвала Аллаху, ни малейшего вреда или ущерба причинено не было.

Живут в этом городе преудивительные Божии создания, такие, как, например, курица из Индии или Египта, или удивительного и препотешного вида курица, из Нового Света привезенная, которую стоит увидеть. Имеет она голову сплющенную и клюв плоский, глаза на верхушке головы, а перья кучерявые, как овечье руно. Крылья ее на крылья курицы похожи, ноги длинные, и в воде она беспечно ходит; плавать же, однако, не умеет, ибо на ногах имеет когти, как у курицы. Также много там гусей и уток. Птицы эти что ни день по два яйца приносят: утром яйцо большое, белое и твердое, вечером же несколько меньше и мягкое. Когда яйца упомянутые после приготовления употребляют, то пахнут они прекрасно, как мускус. Пинии тамошние по всему свету разыскиваемы; цветов же таких, которые в стране той растут, нигде больше не найдешь.

Добычи и ясыра набрали мы здесь, найдя и девиц прелестных и отроков статных. Однако, что с того, когда я, убогий, ничего с этого не получил...

Из этого города Клевины направились мы на юг. Миновали мы семьсот, а может, и восемьсот деревень, но пожаров там ни малейших не учинили, только лишь в ясыр брали и грабили. Через три дня быстрой езды прибыли мы в некий город в Голландии.

В этой стране, как наши клевинские пленники поведали, находится свыше семисот замков. Людей тут истинное море, вследствие чего особенно мы с ними не воевали, лишь через один день и одну ночь деревни, далеко на границе расположенные, грабили. В деревнях тех, пранде[103] называемых, жителей всех в домах застали, вследствие чего много ясыра нам досталось, а имущества разного столько, что численность его одному лишь Аллаху ведома. Мне же, несчастному, досталось там семь девиц и трое юношей. Мужики тамошние рот на замке держат, но женщины — те и говорить хорошо умеют, и красоты им не занимать. Люди разговаривают там по-чешски, а кое-где по-шведски, однако той стране, которая край этот завоюет, они всегда охотно подчиняются.

НАШЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ГОЛЛАНДИИ

Перво-наперво собрались мы все и устроили кенгеш (что по-татарски «совет» означает), а из семидесяти или восьмидесяти тысяч пленных десять тысяч на волю отпустили. Пленные те пообещали, что другой дорогой в целости и с добычей всей нас проведут, тогда отдали мы их от-ага нашим, которые проводниками их сделали. Затем выступили мы из Голландии на юг и через три дня, в течение которых взяли мы снова шесть тысяч людей в ясыр, достигли огромного города Фриш в Нидерландах[104].

Прекрасный тот город возвышается на плоской и обширной равнине у моря Немецкого, а благодаря своим садам и огородам является истинным украшением света. Кресты на его церквах все позолоченные, и блестят они так, что даже глазам больно. Сей огромный город подвластен королю Нидерландов, властителю значительному и самостоятельному, ибо собственные талеры, флорины, а также другие монеты выпускает. Король тот обладает в Немецком море тремя тысячами галионов и корветов, которые в Индию, Новый Свет и Китай плавают. И тут христиане живут, но, по примеру англичан, Евангелие они на свой, нидерландский[105] язык перевели. Во время поста перед праздниками Красного Яйца[106], поста, который и немцы соблюдают, едят они постное и лишь рыбью икру себе позволяют.

На равнине, которая вокруг этого города распростерлась, весь день мы провели, но неприятель о себе знать не давал. Город сей замком мощным с башнями и укреплениями не обладает, только огромное поселение людское, разлегшееся посреди равнины, построено. Прекрасно оно, но из всех укреплений имеет лишь частокол со рвом, вал, на скалу похожий, и высокий палисад деревянный, весь город окружающий. Около десяти удальцов, из татар избранных, которые на разведку шестью группами посланы были, рассказали нам, что укрепления со стороны моря слабее, советуя именно там в город ворваться и таким способом его добыть. Все татары воссели тогда на коней, к железным наконечникам стрел привязали подожженные кусочки серы, а потом выпустили на город густой дождь стрел. Тотчас вспыхнуло пламя, и город гореть стал, а неприятель начал убегать из крепости к горам, на юге виднеющимся. Татары настигли их тотчас и пару тысяч мертвыми положили, а почти десять тысяч в ясыр взяли. Иные воины мусульманские вторглись в город через места, лазутчиками указанные, и столько там добра всякого награбили, что богатств тех пером описать невозможно. Ясыру же для такого огромного города было там немного.

Ибо люди тамошние уже наслышаны были о наших отрядах, бушующих до океана, а также о сожженных нами тысячах деревень и городов, а потому в горах и на кораблях схоронились. По этой причине, хотя имущества тут было изрядно, ясыра нам немного досталось. Татары ведали, что люди в горах укрываются, но не трогали их, принимая во внимание густые леса, склоны тех гор покрывающие.

Позднее, через день, проведенный на лугах поблизости от этого города, на восток мы поехали и в деревнях богатых, средь снегом покрытых гор расположенных, десять тысяч коней нидерландских удалось нам захватить. Весьма подняло это дух татар, ибо для пленников многочисленных именно коней им и не хватало.

С добычей богатой и ясыром неисчислимым помчались мы из того города галопом на юг. После двух дней в тысячах деревень, по дороге расположенных, новых пленников набрав, остановились мы под Амстердамом, столицей Нидерландов.

Амстердам — огромный город, на берегу моря Немецкого расположенный, столицей короля Нидерландов является, а города, такого богатого и прекрасного, даже во владениях семи королей нет. Осматривал я город этот с расстояния огромного, с равнины, на восток от города расположенной, где остановились мы, не тревожась, что нас из пушек достанут. Несмотря на это, видны были отчетливо высокие, достигающие неба купола церквей, которых там с семьдесят будет, и кресты огромные, ростом с человека, на солнце сверкающие, а также море крыш, чистым оловом покрытых.

Знайте, что город сей богат и прекрасен, а равняться с ним один разве что Гданьск может.

Виден был также прекрасный дворец королевский, причем от крыш окружающих его пристроек такой блеск исходил, что глазам смотреть трудно было.

Что же с того, когда кроме народа многочисленного там еще и двести тысяч войска нидерландского, огнестрельным оружием вооруженного, находилось; не могло быть и речи о том, чтобы хоть чуть-чуть к ним приблизиться.

Также и замок виден был. Он казался настоящей стеной Александра Великого, ибо каждая его башня, каждая его стена на гору Эльбрус похожа была. Обогнули мы город сей издалека, не приближаясь не только к нему самому, но и даже к окружающему его рву; зато на расстоянии дня пути оттуда набрали мы и добычи, и ясыра столько, что рассказать и описать это действительно трудно.

В страхе перед нами столько людей спряталось на кораблях, что ни один из них в море Немецком пустым не оказался. Капитан же один не успел вовремя на палубу взойти и вместе с тремястами людьми своими в ясыр взят был. Потом остановились мы в отдалении безопасном от башен замка Амстердамского и на все стороны сторожевых выставили.

На расстоянии двухсот миль на запад от Нидерландов, посреди вод океана, расположился огромный остров Английский.

Его окружность восьми тысячам миль равняется. В четырнадцати тысячах миль на запад от его берегов за океаном и морем Маглианским Новый Свет находится, который «Хунза»[107] называется.

После трехдневного постоя на той амстердамской равнине направились мы на юг и после двух дней езды на третий день достигли мы страны Прандебург[108].

В той земле, власти цезаря-императора немецкого подлежащей, прекрасной, как райские кущи, и полной роз, среди гор, снегом покрытых, лежит город, весьма огромный и обширный. Вынуждены мы были вдали от него остановиться, ибо истинное море войска лагерем там расположилось и готовое к битве стояло. Еще крепче связали мы тогда всех пленных своих, стражу вокруг поставили, коней постромками связали и расседлали, незначительно лишь ослабив подпругу, так что мы тоже в полной готовности к бою были. Город Прандебург лежит у подножия огромных заснеженных гор. Двумя днями ранее все войско тамошнее из замка вышло и частью в горах затаилось, а частью лагерь тот составило. Вследствие готовности к бою войска оного ничего добыть нам не удалось.

Известен и вкусен тамошний виноград, который на полях и склонах гор прекрасно вызревает. В самой середине города того находится крепость, весьма могучая и укрепленная. Какие здесь зажиточные люди живут видно из того, что во всех деревнях, которые опустошили мы, даже крестьяне и простолюдины перины и подушки из перьев имеют и спят на особых возвышениях из дерева бальзамного или ясеневого! Зато морозы царствуют тут очень часто, и дожди в течение шести месяцев непрестанно людям досаждают, а потому так много тут болот и трясин. Люди того края живут в великом страхе и постоянной настороженности перед шведами и поэтому замки очень крепкие строят. Пушки делают там большей частью из дерева ясеня или вяза так, как бочки делают: пятью или шестью обручами железными укрепляя. Пушку такую лишь десяток человек передвинуть может. Перевозят те орудия деревянные куда потребуется по десять штук на одной повозке, а там, обручи на них наложивши, стрелять начинают. Из пушки такой нельзя выстрелить более, чем три раза.

Добычи нами было взято на этой равнине немного. После дня езды достигли мы затем границ Германии. Земля эта, чащами и лесами покрытая, цезарю немецкому подчинена. Оный короной Александра Великого обладает, над семью королями власть имеет и под рукой своей держит 1760 замков разнообразных. Читают тут люди Евангелие, переведенное на собственный язык. Что же касается веры, то они паписты, то есть при вере Папы Римского остаются. Шляпы носят они не черные, как франки, а желтые, небесные или кармазиновые, украшая их журавлиными или страусовыми перьями.

После дня дальнейшего пути, опустошения и грабежа городов и деревень немецких, доехали мы до их столицы, которая Исизия[109] называется.

Исизия — это столица последних цезарей немецких, город большой, богатый и прекрасный, а домов в нем несметное число находится. Видно его с расстояния одного дня пути, а золотые кресты, что на куполах его церквей и колоколен помещены, блестят так, что глазам больно. Столица сия построена у подножия горы весьма высокой и видно, как все источники, из той горы бьющие, стекаются к колодцу в городе. На востоке распростерлась равнина, садами и огородами занятая, а цветы, которые там растут, и запахи, которые там воздух наполняют, даже татар привели в восхищение. Вокруг всего этого простирается поле обширное, травой зеленой покрытое и высокими, достигающими неба деревьями, в тени которых множество роскошных и приятных малых замков расположилось; много здесь также беседок разного рода и облика, таких прекрасных, каких более нигде нет.

Войско тамошнее от страха перед татарами в замке скрылось и разные тяготы претерпевало. Собрались мы тогда с татарами, дабы посоветоваться, как будем уничтожать этот город и деревни, что вокруг него расположились, когда неожиданно увидели около трехсот рыцарей христианских, со стороны неприятеля с белой хоругвью приближающихся. Три мужа из того отряда, с коней соскочив, приблизились к нам и следующие слова промолвили:

— О османы и Чингизиды, имейте милость к нам! — Люди, которые за ними следовали, подали нам послание, по-турецки писанное. Содержание его было таково:

«Приятно нам вас у себя приветствовать и принимать, были вы все это время в деревнях наших, но нашим, так старательно обработанным, садам ни малейшего вреда не причинили. Пусть вас за это Иисус и Дева Мария помилуют! Дабы такое благородное поведение ваше наградить, посылаем мы вам и войску вашему два воза с двадцатью кесе талеров, а также пятьдесят повозок с провиантом, которые вы принять возжелайте. Просим вас также, дабы вы доброту свою проявили и города нашего богатого и прекрасного, которым многие короли обладать мечтали бы, не разрушали, а ехали отсюда прочь».

После прочтения этого послания дары все, деньги и провиант ласково приняты были, а затем между всеми нами разделены. Мне, убогому, сто талеров досталось. Городом этим владел муж предусмотрительный именем Иоахим[110], цезаря австрийского кровный, который таким путем татар от города удалил и разорения оного избежал.

После отъезда из города Исизии ехали мы в течение полных трех дней (76 часов) на восток и пересекли границу Венгрии Срединной, после чего под огромным замком Хольчар[111] остановились. Несмотря на то, что замок сей расположен посреди равнины, удалось нам напасть неожиданно. Ни одного не пропуская, пригороды тамошние мы по ветру пустили, 2000 ясыра отборного взяли, а также 150 возов имущества разнообразного, амуниции из золота и серебра, а также материй прекрасных.

Окрестность та венгерскому рыцарству в плен отдана была, а потому добыли мы также 7000 коней мадьярских гусаров.

Я, убогий, получил там, благодарение Аллаху, семь коней, семь невольников, отрока одного и девушку, еще девицу.

Когда город пылал, замок нерушимо стоял, ибо татары подступов к нему не нашли. Сидящий в замке неприятель выстрелил по команде из нескольких сотен пушек, и в одно мгновение двести татар жизнь за ислам отдали, а шестьсот раны получили.

До этого мгновения число солдат наших, которые за ислам погибли, даже двухсот не достигало, а под замком тем столько удальцов наших чашу смерти испили! Тела их положили на коней и в горах погребли, а затем на могилах костер запалили, дабы всякий след их стереть.

Когда так мы под Хольчаром стояли, какая-то пехота пред очами нашими показалась. Все мы головы потеряли, но несмотря на это быстро к битве приготовиться успели.

— Если это неприятель, то в первой же стычке с ним ясыр наш потерять можем! — сказали мы себе.

Увидев же флаг, или хоругвь, приближающихся воинов, поняли мы, что это войско короля польского! Посмотрел я, недостойный, своим оком и убедился, что это действительно хоругви войск краковских, короля польского подданных! Выслали они к нам человека с белым флагом, мы же к ним тоже белый флаг отправили, и тогда приблизились они к нам. В том замке Хольчар сидел сборщик податей короля польского. Войско польское, даже не взглянув на нас, промаршировало прямо в замок, откуда быстро нам пятьдесят возов провианта для наших солдат выслали, ибо властвующий тут король польский кардашом[112] был с татарами. Ялы-ага провиант этот между татарами поделил.

Позднее прибыл польский капитан с тремястами солдатами своими и привез пятьдесят кесе, или же два полных воза талеров, за которые выкупил у татар две тысячи ясыра, в пригороде хольчарском взятого.

Я, убогий, получил две кесе за семерых пленных моих. Один из них был капитаном того замка.

Узнал же я об этом позднее и весьма расстроился, но делать уже было нечего.

Забрали они тогда этих пленников, и по их возвращении в Хольчар такая там радость и торжество наступили, что слов описать не хватит.

Замок этот в действительности Венгрии Срединной принадлежал. Оттуда выехали мы на юг и достигли серебряного рудника.

Находятся тут четыре высокие горы, внутри которых проходит семь жил серебра толщиной с руку человеческую, но все это в глубине земли находится. Людей тут не было и следа, и мастерские пустотой зияли. Земля сия принадлежит Венгрии, но шахту цезарь немецкий силой себе забрал. Ежегодно приносит она десять тысяч кесе дохода. Место это весьма удивительным кажется.

Оттуда ехали мы семь часов, сжигая множество цветущих деревень мадьярских, пока не достигли замка и рудника Дрик[113].

Прибывшие из-под Уйвара воины татарские ограбили здесь пригороды и окрестные деревни, пожаров же, однако, не учиняли. Тот пригород окружили они еще перед рассветом со всех сторон, факелами себе светя. Жители из глубокого сна неожиданно вырваны были, вследствие чего около тысячи пятисот человек в ясыр попало. Поймали мы даже митрополита[114] тамошнего. Оттуда отправились мы к Нитре и мчались галопом целый день через опаленную солнцем местность, не имея с нее никакой прибыли. Таким образом достигли мы Уйвара.

Там учинили мы шествие прекрасное перед шатром великого визиря, государя мужественного, проведя с собой 6020 возов ценного имущества и 26000 добытых коней. Великий визирь одарил ялы-ага и сто пять татар, а также многих других хилатами, но для меня, несчастного, даже кожи на покрытие седла дать поскупился. Уязвило это меня и, обманувшийся в надеждах своих, ходил я угнетенный и опечаленный. Неожиданно великий визирь как будто очнулся и спросил:

— Эй, а это не Эвлия Челеби?

— Он это, наш султан! — ответствовали ему люди.

— После этого похода с татарами совсем он татарину уподобился! — молвил великий визирь. — Призовите его, расспрошу я его обо всем, ибо он — сокровищница знаний преудивительных, и человек, как Локман[115], премудрый.

Великий визирь одарил меня, недостойного, халатом препышным из великолепной материи, золотом шитой, сто пятьдесят золотых мне подарил и еще мне отличие за мужество к тюрбану прикрепил. Облобызал за это я, недостойный, руку его щедрую и благословил его словами:

— Да хранит Вас Всевышний пред неприятелем бесчестным!

Так я, ничтожный, среди равных мне отличился и положением возвысился. Потом великий визирь с такими словами ко мне обратился:

— Удались теперь, ибо утомлен ты, а вечером снова пред наши очи явись и расскажи об этой войне славной.

— Хорошо, эфенди! — ответствовал я и в шатер свой удалился.

Именно в это время привел ялы-ага в дар великому визирю три сотни отроков и девиц, три повозки с окошками из хрусталя, ценными вещами наполненные, после чего отроков тех и девиц и вещи все те казначею передал. Все мы тогда на двор вышли, и я, слуга убогий и недостойный, Аллаха там благодарил, что ни я, ни слуги мои во время тех битв ни малейших тягот не испытали. Благодаря Аллаху в светлом уме и добром здравии возвратился я в шатер свой и на службу мою, ведя за собой мужчин молодых и девушек-молодиц, мужчин уже познавших, а также девственниц, коней гусарских, а также воз, добром разным наполненный!

Рано утром подарил я кяхья великого визиря, господину моему, отрока одного, господину же моему Ахмед-паше — девицу. Желая же быть свободным и лишиться всех забот, оставил я себе из ясыра своего троих только, остаток же, коней и добычу всю, продал и так ото всех хлопот избавился.