Книжный парень

Глава 10

— А потом ты ушла? Ты с ума сошла?

Я наклоняюсь и кладу голову на скрещенные на столе руки, чтобы спрятать лицо.

— А что я должна была делать? Сказать «Конечно, давай пойдем к тебе, и я рассыплю волосы по твоему мускулистому прессу»?

— Угу... Да!

Я поднимаю руку и даю Луне щелбан.

Она громко вздыхает.

— Ну, хорошая новость в том, что на видео, которое люди разместили на «Ютуб», видно только затылок. Мы можем отрицать, что это была ты.

— Я дала автограф.

— Не беспокойся об этом. Думаю, у нас все хорошо.

— Но лицо Фишера повсюду!

— Хорошо, что напомнила, какая фамилия у Фишера?

— Его фамилия Фишер.

— Его зовут Фишер Фишер? Странно.

Я поднимаю голову и стискиваю зубы.

— Ты издеваешься? Нет. Его фамилия Фишер. А имя Патрик. Нет смысла скрывать это сейчас.

— Подвинься, — говорит Луна, толкая подлокотник моего кресла и откатывая меня от стола.

Ее пальцы порхают по клавишам, и через секунду на экране появляется фотография Фишера. На нем полотенце, и его кожа мокрая, как будто он только что вышел из душа. А еще у него такое харизматичное лицо, от которого я потеряла дыхание тогда на пляже.

— Срань господня! Это он? — спрашивает подруга.

Я подкатываюсь ближе к столу, отталкивая Луну в сторону, чтобы лучше видеть.

— Патрик Фишер — модель, ставший актером, тридцать лет, из Кливленда, штат Огайо.

Я нажимаю на вкладку «Фотографии», и картинка за картинкой появляется на экране. Это то, что я пропустила? Я должна была проверить его раньше. Черт возьми. Если бы я увидела эти фотографии месяц назад, то уже написала бы трилогию.

— Он не похож на Криса Хемсворта, — добавляет Луна. — Это Генри Кавилл.

Я щелкаю пальцами. Я знала, что он мне кого-то напоминает.

— Он супер секси. Ты не шутила. — Луна отталкивает мою руку и возвращается к экрану, чтобы просмотреть больше информации о нем.

— Девочка, похоже, он никогда не был женат. У него были девушки, но ничего серьезного

— Ладно, хватит. Не хочу больше ничего о нем видеть и слышать. Меня не волнует. — Я встаю и отхожу от стола.

— О, вот его голая фотография!

— Что? — Я бросаюсь обратно к экрану, поворачивая его к себе, и Луна смеется. Там он в костюме, но не в том, котором ожидала.

— Ага. Тебе все равно. Ты хотела посмотреть, как укомплектован будущий отец твоих детей.

— Остановись. И я уже видела его комплектацию, помнишь?

— Так ты описала его член? Он мужественный? Пытливые умы хотят знать.

— Прекрати! — смеюсь я, закрывая лицо руками.

Нас прерывает звонок телефона.

— Да? — спрашивает Луна.

— Марк Монтгомери.

— Впусти его.

Маркус входит в дверь с папкой в руке, и тут же открывает ее на столе передо мной.

— Патрик Фентон Фишер, тридцать лет, родился и вырос в Кливленде, штат Огайо. Окончил Колумбийскую школу искусств в Нью-Йорке. Работал в «Старбакс» баристой, когда его заметили. Стал моделью для «Форд», снимался в печатной рекламе и выходил на подиум по всему миру в течение многих лет. Снялся в двух фильмах в небольших ролях, многочисленных рекламных роликах, в настоящее время работает во Фресно (Примеч.: Фресно — город в США, Калифорния), снимается в двенадцати эпизодах нового сериала, который должен выйти в эфир на канале «Фокс» в следующем сезоне. Он много путешествует. Что касается криминального прошлого, то в двадцать один год был приговорен к общественным работам за пьянство. В остальном он чист, как стеклышко. Слишком чист, если вы спросите мое мнение.

Я скрещиваю руки на груди и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на папку.

— Значит, никаких приговоров за преследование? Никаких запретительных ордеров?

— Если кого-то за это не арестовали, не значит, что он этого не делал. Возможно, его еще не поймали.

— Его инициалы П.Ф.Ф. — Луна скорее издает звук, чем произносит буквы. — Он мне уже нравится.

— Спасибо, Маркус. Я очень ценю, что ты делаешь это для меня.

Он кивает.

— И еще, после вашего ухода полиция спросила его, не хочет ли он выдвинуть против нас обвинения. Он сказал «нет», но я не думаю, что он закончил с вами. Я все еще предлагаю подать запретительный судебный ордер. Не думаю, что ему следует позволять приближаться к вам.

Луна смотрит на него, потом на меня. Мне вдруг становится не по себе. Не знаю, что почувствую, если больше никогда не увижу Фишера. Словно прочитав мои мысли, Луна говорит:

— Маркус, ты проделал потрясающую работу за эти последние пару недель, и я думаю, что могу сказать за себя и за Мэйси, что мы благодарны за все. Дело в том, что теперь, когда Мэйси понимает, что Фишер безвреден и что все это было полным недоразумением, можно с уверенностью сказать, что на данный момент мы больше не нуждаемся в твоих услугах.

— Что? Но…

Луна обходит стол, хватает его за локоть и ведет к двери.

— Я обязательно расскажу Фабиану, какую отличную работу ты проделал, и обещаю, что мы будем звать тебя на любые рекламные и публичные мероприятия, которые у нас будут в будущем.

Маркус смотрит на меня через плечо, я поднимаю руку и машу ему, неловко улыбаясь.

Луна закрывает за ним дверь и опирается на нее.

— Фух.

— Спасибо тебе. Но ты действительно думаешь, что Фишер не представляет угрозы?

— Я думаю, он романтик. Кто хочет безопасность? Немного опасности и интриги опьяняют.

Я качаю головой и сажусь за стол. Хлопнув в ладоши, кладу руки на клавиатуру.

— Ладно, теперь, когда вся эта неразбериха наконец-то закончилась, может, вернемся к моим попыткам писать, а ты будешь надоедать мне тем, чтобы я делала это быстрее?

— Если это то, чего ты хочешь.

— Так и есть. Я хочу забыть все, что случилось. Я хочу забыть о нем.— Сразу после того, как напишу о нем еще одну книгу.

Я делаю вид, что наслаждаюсь морковью на закуску, когда Бренна стучит в мою дверь. Смотрю на часы. Уже третий час. Этот день пролетел незаметно.

— Можешь войти.

— Привет, так ты принимаешь приглашение? — спрашивает она.

— Приглашение? Куда? — Звук, с которым я вгрызаюсь в очередную морковку, выходит неожиданно громким. Даже то, как я жую, звучит громче теперь, когда кто-то еще находится в комнате. Странно. Продолжаю печатать, даже не глядя на Бренну — я сегодня в ударе.

— Полагаю, на ланч.

— С кем? Продюсеры обычно обращаются через Луну

— Нет, не продюсеры. С... книжным парнем.

Я поднимаю голову, и Бренна нервно улыбается.

— Книжный парень?

— Он на первой линии. Он спросил, может ли договориться с тобой о встрече завтра. Знаешь, как в сказке.

Я напрягаюсь. Он настоящий? Я барабаню пальцами по столу.

— Переведи звонок на меня, пожалуйста.

Бренна убегает, а я смотрю на телефон, ожидая звонка. Как только это происходит, я поднимаю трубку и говорю:

— Ты что, серьезно?

— Ну, привет. Я не помню, чтобы Кейси брала трубку. Уверен, что она просто сказала бы «нет».

— Это не книга, Фишер, и я не Кейси.

Он посмеивается.

— И слава Богу, что это так. У меня была собака по кличке Кейси, и это было бы очень странно для меня.

Я изо всех сил стараюсь не улыбаться. Он не милый. Это не так.

— Чего ты хочешь?

— Ты же не думала, что я позволю тебе уйти и никогда больше не заговорю с тобой?

— Послушай, я не собираюсь встречаться с тобой.

Фишер смеется.

— Хорошо. Я считаю, что свидания переоценивают, мы должны просто тусоваться, а не встречаться.

— Я не хочу с тобой тусоваться.

— Ты уверена в этом?

— Да.

— Хм... это странно. Мне показалось, что ты была рада видеть меня вчера. Думаю, если бы эти твои громилы не повалили меня на пол, я бы, как минимум, получил объятия. Может быть, даже поцелуй.

— Я не хочу тебя целовать.

— Не хочешь даже крошечного поцелуя в щеку?

— Нет. Даже этого. Ты мне не нравишься.

Он снова смеется.

— Что говорят о тех, кто слишком много врет?

— Я говорю правду. Прости, если это ранит твое нежное эго.

— Ой, — тянет Фишер с усмешкой. — Я так и знал, что тебя будет трудно расколоть. Мне всегда это в тебе нравилось. Дело в том, что вчера у меня не было возможности поговорить с тобой, и все, что я прошу, это один ужин. Если после этого ты все еще захочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я это сделаю. Договорились?

— Как насчет того, чтобы оставить меня в покое сейчас?

— Думаю, я мог бы это сделать, но что в этом веселого? Разве ты не чувствуешь себя немного плохо из-за того, что я теперь вынужден ходить с разбитым лицом?

Зажмурившись, я вспоминаю его разбитый нос.

— Ты в порядке? Я очень сожалею обо всем этом.

— Неужели?

— Конечно. Я не хотела, чтобы ты пострадал.

— А что, если мне будет еще больнее, если ты не поужинаешь со мной?

Я вздыхаю.

— Ты пытаешься сыграть на моем чувстве вины, чтобы заставить сдаться?

— А это работает? Если так, то да. У меня очень болит нос.

Не могу удержаться и улыбаюсь, затем разворачиваю стул, чтобы посмотреть в окно.

— Откуда мне знать, что ты не безумен?

— Разве мы все немного не безумны? Послушай, если бы ты дала мне свой настоящий номер несколько месяцев назад, я бы позвонил тебе на следующий день, чтобы договориться о встрече. Еще тогда я сказал, что хочу увидеть тебя снова. Почему ты удивлена?

— Из-за того, что ты повторил сцены из моей книги.

— Неужели все было так плохо? Тебе совсем не понравилось?

Я задумываюсь.

— Ну, было весело, пока я не испугалась за свою жизнь.

Фишер стонет:

— Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину.

Хочу сказать «нет» просто ради того, чтобы сказать что-то против, но, если быть честной с собой, я думала о том, чтобы увидеть Фишера снова, еще до того, как ушла от него вчера. Он не выходит у меня из головы уже несколько месяцев.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты доверяешь мне настолько, чтобы дать номер своего мобильного?

— Не совсем, но...

— Но?

Я диктую свой номер, потому что мне тоже нужен его.

— Завтра я напишу тебе адрес. Сделай мне одолжение.

— Какое?

— Пусть тебя ведет GPS-навигатор. Не переусердствуй. И одежда повседневная.

Моя кожа гудит от предвкушения.

— Ты всегда будешь таким скрытным?

— Мне всегда казалось, что свидание пройдет гораздо лучше, если ты не будешь знать что-то заранее.

Я пытаюсь сменить тему:

— Лучше бы это было общественное место.

— Так и будет, — смеется Фишер.

— Мне нужно работать. Увидимся завтра.

— Ничто не сделает меня счастливее. До свидания, Грир.

После окончания разговора мое сердце бешено колотится в груди. Что со мной не так? До встречи с ним я бы никогда на такое не согласилась. Что в Фишере такого, что я становлюсь сама не своя?