Когда расцветает опал (СИ)

Глава 12. Схождение

Луна озаряла скалы подобно солнцу. Белый диск с тёмными кратерами напоминал щит стародавних времён, прошедший через десятки кровопролитных битв. До того, как Золтан орд Стасгард объединил графства, стычки вспыхивали каждую семерику. Кто бы знал, что детище первого короля просуществует несколько сотен лет…

Со свистом рассекая тёплый ночной воздух, Сальфы летели на западные равнины Карвахена. Там, посреди рощи дубов и каштанов, орд Стасгарды построили маленький одноэтажный домик из дерева, больше похожий на сторожку. Благородные каорри ночевали в постройке, когда путешествовали к морским границам государства. В обычные дни убежище не знало стражей и слуг (они прибывали раз в три семерики и проверяли сохранность), следовательно, идеально подходило для временного пристанища. Помнится, спрятанный в кустарнике сарай был доверху забит дровами, а в подполе хранились съестные припасы. На первое время сгодится.

Оставшиеся позади горы утопали в густых облаках. Снежно-белый свет лился из пересечения трёх лун и служил отличным ориентиром для определения розы ветров. Несмотря на провалы в политических науках, Растан прекрасно знал географию, астрономию и понимал, в какую сторону вести коня. Совершив круг над ущельем, он крепче ухватил поводья и указал путь сальфу. Мечтал, как можно скорее покинуть проклятую долину и навсегда стереть из памяти координаты крепи.

Что делать после бегства, свергнутый король ещё не решил. Искать сторонников и возвращать власть? Бесполезно. Богатства? Почёт? Влияние? Этого нет и не будет. Третий правитель династии — картинка, выцветшая и потрёпанная, с оторванными краями, всего-навсего. Ему попросту нечего пообещать помощникам. Даже тем, кто до последнего вечера верил в монарха. Даже Арвелу тен Пламарту, который следовал за ним словно телохранитель. От безысходности или в силу качеств характера, столь непривычных для тысяч каорри. Старая закалка, эх.

Впереди промелькнула тень. Растан заметил пятно, только благодаря подсвеченным луной облакам. Что-то тёмное, похожее на птицу, следовало по той же линии, по которой летели сальфы. Спину прошиб холодный пот, костяшки пальцев побелели и хрустнули от перенапряжения. Выследили? Так быстро? Тогда почему не сбили заклятиями с земли? Или это было что-то другое? Надо понять, пока не стало поздно.

Орд Стасгард поднял руку и натянул поводья. Мерно взмахнув крыльями, конь остановился. Тен Пламарт повторил манёвр.

— Что случилось? — Арвел озирался по сторонам.

— В облаках кто-то есть.

Тёмная вспышка исчезала и появлялась в пелене, беспорядочно сновала по сторонам, будто плела магические кружева. Разум настойчиво твердил взлететь выше и увидеть лицо загадочного противника, развеятьопасность. Было в его метаниях нечто знакомое, точно они уже встречались, но Растан почему-то позабыл.

Заложив крутой вираж, тень промелькнула под копытами и рванула резко вверх. Издевалась над сбитыми с толку беглецами…или хотела показать нечто важное.

— За ней!

Мужчины повторили сложный манёвр. Резкий подъём, и отмеченный Адаром охнул.

Над облачными волнами царственно парил крупный сокол. Опудренные аметистовой крошкой перья мягко мерцали, в глазах отражались серебряные огни.

— Да! Я тебя помню! — прокричал Растан, — ты показал часы и спас тогда… что я должен сделать сейчас? Как поступить?

Очертания расплылись. Вместо птицы предстал второй король Карвахена. Призрачной ладонью Лиран орд Стасгард указал назад, на впитывающую сияние лун долину.

— Без них не уходите, — голос прогудел подобно грозовому ветру, — не уходите.

— Они бьются насмерть.

— Когда увидишь колдуна с ребёнком, бей! Без сожалений!

— Я понял.

Фигура обернулась соколом и рухнула вниз, под сизые облака.

Растан намотал упряжь на вспотевшую ладонь и едва почувствовать, как ремни до крови рассекли плоть. Отец наказал помочь брату, значит — это единственный способ пережить бесконечную ночь. Отдать долг надо сейчас.

— Я возвращаюсь, — орд Стасгард отрешённо смотрел на лунные кратеры.

— Я иду с вами, — Арвел пожал плечами, — в одиночестве бой не ведут.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Тогда ты всё слышал.

Гнедой стрелой сальф полетел в долину. Растан качал головой и смеялся. Будь, что будет. Всё равно, хуже, чем есть, не станет.

Время тянулось неимоверно медленно. Хотелось кричать, бежать, звать на помощь — делать что-нибудь, но не было сил. Тело будто заковали в свинцовый саркофаг и бросили погибать от истощения. Почему сильнейшие каорри стали слабейшими? Те, кто способен подарить жизнь и принести смерть, признали верховенство бренных стихий. Царственная молния… осталась не покорённой, что стало одной из причин катастрофы.

Краем заплывшего глаза Саша увидела Стеллана. Он медленно спускался по тропе, целый и невредимый. Готовый сиюминутно вступить в бой и щелчком пальцев обратить в пепел всех, кто навредил семье. Совсем скоро отмеченный опалом поймёт: месть бесполезна. Поймёт и опустит руки. Ворона и журавлицу обвели вокруг пальца.

Из-под поцарапанного века скатилась слеза.

Разговор около беседки дарра слушала вполуха. Всё обстояло именно так: враг заполучил козырь и разрушил мечты о спокойной жизни. Как вымолить у судьбы второй шанс? Да и достойны ли они милости высших сил…

Орд Стасгард вытащил кляп изо рта жены и отбросил в траву.

— Как дела? — пробормотала Саша.

— Улетели, вдвоём.

— Хоть это получилось, хоть кто-то свободен, — белая лекарица кое-как оперлась о деревянную подпорку моста и тяжело выдохнула, — он обманщик. Обыкновенный, жалкий, мерзкий обманщик. Пять лет притворялся добрым!

— Понял, когда увидел тебя.

— Я точно следовала плану. Дождалась указанного часа, подготовила необходимые вещи, собрала Коррана. Мы шли осторожно, оглядывались. Кайхал ждал нас около тоннеля. Молча пропустил вперёд, бесшумно шагал следом. Всё, как было уговорено: без лишнего шума и каких-либо затяжек времени. Мы ведь прекрасно знаем, сколько соглядатаев в крепи.

— Это точно, — Стеллан осторожно развязывал Саше руки. Собравшихся в беседке каорри двое не интересовали, поэтому они спокойно разговаривали, — особенно сегодня ночью, топчутся в каждом закутке. Ждут, кого бы поймать.

— На выходе мы должны были спрятаться за валунами и ждать вас. Я заранее, ещё в дни прогулок, приметила самый крупный камень, увела Коррана за него и сказала сидеть тихо-тихо, так тихо, как возможно. Ильхан стоял в паре шагов, мы ждали. Я тревожилась: всё ли получилось в темнице? Слушала каждый звук, держала малого за руку. И…

Она замолчала.

— Что-то резко отбросило меня в сторону. Будто копьём в бок ударили, но кто? Вдали промелькнул угрюмый Сваард. Вокруг собирались стражи, у каждого был шокер… но это оружие действует иначе! Напал кто-то другой.

— Тот, от кого не ждали.

— Именно. Когда я поднялась, Ильхан крепко держал Коррана за шею, а второй рукой бил меня слепящими молниями. Я не владею стихией грозы, погасить или отклонить заряды не способна. Другие элементы не страшны, но небесные вспышки… После он утопил меня под землю до подбородка и равнодушно заговорил. Дескать, за час до побега кайхал получил письмо от других колдунов, с подробностями ритуала схождения. И там написано, что без церемонии погибнет весь Карвахен, поэтому мы обязаны участвовать. Если я откажусь, то он задушит малого и сбросит в ущелье. Чувств-то никаких к Коррану нет, одно притворство, — она всхлипнула, — я молчала, полностью потерянная. Предатель решил, что тяну время и жду тебя, и обрушил часть валуна. После — провал в памяти, и я просыпаюсь здесь, привязанная к опоре и с переломанной ногой. Вижу, как мило воркуют Сваард и Ильхан, и как рыдает Корран, которого они насильно затаскивают в беседку. И я, которая бессильна что-либо сделать.

Журавлица потёрла распухшие запястья и тоскливо посмотрела на ротонду.

— Как ловко всё провернул… ненавижу его! Ненавижу! Мы снова игрушки в чужих руках! Даже тен Кармалл не так мерзок и двуличен, как… — дарра зашлась в рыдания.

Стеллан прижал Сашу к себе:

— Верю, мы что-нибудь придумаем. Да, этот ход остался за ними, но следующий будет наш. Обязательно.

— Ты уверен?

— Да. Мы ещё поборемся.

Твёрдый ответ успокоил Глебову.

— Что ты предлагаешь?

— Дождаться завершения ритуала и показать всё, на что мы способны.

— Если мы его не переживём?

— Стихии будут милостивы к нам. После мы вступим в бой.

— И не будем сдерживаться?

— Нет. С хищниками — по-хищному.

Дарра прищурилась:

— Как сказали бы в другой реальности: «С волками жить, по-волчьи выть».

— Подходит.

Глубоко вздохнув, Саша дотронулась до ноги и тут же прикусила губу. Тело пронзила струна ядовитой боли, и это разозлило отмеченную Авитой. Так дело не пойдёт. Скоро борьба продолжится, и журавлица обязана дать отпор врагу. Надо подлечиться, как бы трудно это ни было.

— Надо срастить перелом. Пожалуйста, разорви мне штанину и выпрями кость. Я вытерплю, обязана, — добавила лекарица в ответ на встревоженный взгляд Стеллана.

Ворон рассёк грязную из-за земли ткань, обнажив синюшную голень, внешне похожую на гнилую грушу. Саша скатала грубый рукав в несколько слоёв, закусила и кивнула. Резким жестом орд Стасгард соединил обломки и крепко сжал.

— А… — дарра прокусила кляп и застонала, согнулась, как попавшее в капкан животное. Казалось, железо перерубило кости и зубцами увязло в мягких тканях. Ожоги? Порезы? Комариные укусы по сравнению с переломом! Когда кровавая пелена перед глазами рассеялась, Саша сплюнула кровавую слюну, дотянулась до ноги задрожавшей рукой и призвала белое пламя. Жемчужный свет подобно губке стёр гигантский отёк и ослабил боль. Через час рана полностью затянется, отёк спадёт, а хромота сохранился в течение пары суток. Бездействие лечит.

Время казалось бесконечностью. Как думать иначе, если вынужденно сидишь и ждёшь события, которого всеми силами старался избежать? Сияние лун разгоралось; кратеры напоминали глаза фантастического чудовища из бездны, которое высматривало жертву и готовилось к броску. Граница между днём и ночью исчезала. Сколько осталось до полудня?..

Дарра устало прижалась к Стеллану. Разум затопили горькие мысли. Карвахен — одна гигантская паутина. Как бы далеко пташки не улетали от середины, где обосновался паук, они прилипнут к дальним нитям. Вырвутся и снова увязнут в смертельной сети. И так пока не выбьются из сил, и повиснут мёртвыми комками перьев. Должно произойти великое чудо, чтобы за вороном и журавлицей прекратилась охота. Невозможно затеряться там, где каждый каорри сторонится и презирает отвергнутых изгоев. Вместо «Добро пожаловать в новый дом» всегда будет «Убирайтесь, пока целы». Куда спокойнее было бы вернуться в тот старый мир и зажить, как обычные люди. Построить дом в полузаброшенной деревне, вести хозяйство вдали от политических игр. Надо лишь создать истинную ликарру и покинуть этот бесконечный кошмар подобно маме. Как точно она раскусила сущность кайхала-предателя!

Если подумать, то сфера перемещения между мирами — не такая уж фантастическая вещь. Единственный лепесток опала, и полноценный артефакт пробил бы брешь в реальности. Остальными фрагментами дарра владела. Саша пять лет собирала и прятала излишние лепестки стихийных цветов, из которых создала артефакты для преодоления малых расстояний. Именно так они планировали сбежать: втроём подняться на гору, на сальфах перелететь на дальнюю скалу и там разбить ликарру. Энергия ущелья бы заглушила след волшебного предмета, и преследователи не узнали точку перемещения. Одна, другая, третья — Саша, Стеллан и Корран бы очутились в сутках полёта от ненавистной крепи. А там, ищи ветра в поле.

Взгляд зацепился за татуировку на покрасневшем запястье. После принятия условий ордена Сваард поочерёдно сжал ладони отмеченных Морой и Авитой. После прикосновения на коже появился рисунок: чёрное перо журавля острым, как ланцет, концом рассекающее плоть. Стеллана «ранило» воронье.

Воздух наполняли ароматы луговых трав. Над озером летали радужные птицы. Играли: кто поймает каплю раньше, чем та упадёт на перламутровую гладь. В шуточном состязании победил буревестник. Священные деревья сверкали, точно украшенные гирляндами лампочек; водопады звенели, будто играли хрустальную мелодию. Да, стоит сомкнуть веки, и, убаюканный чудесами природы, уснёшь надолго. Может быть, навсегда.

«Не спи. Вся борьба — впереди.»

Вздрогнув, Саша открыла глаза. Шелестящий холодный голос был хорошо знаком.

В долину спускалась процессия.

Первыми шагали три послушника, чьих имён Саша не знала. За ними следовала Тати, пожилая и опытная лекарица. Она много раз помогала Глебовой, давала советы, принимала выполненные задания, позволяла раньше уйти к Коррану.

Замыкали шествие Айлин и два охранника. Бывшая цетра, одетая в платье из дымчатого шёлка, шагала на отдалении от остальных. На идущих впереди она смотрела с омерзением, будто королева, недовольная грязно одетыми слугами. Зато стражам тен Махети широко улыбалась и жеманно хохотала, явно предвкушая грандиозное действие. М-да, сразу видно, кого насильно приволокли в сад стихий, а кто великодушно снизошёл и сделал одолжение. Какой исход уготован каждому из них?

Каорри прошли мимо Саши и Стеллана. Тати кивнула, послушники «не заметили». Разжалованная советница демонстративно отвернулась:

— И эти здесь! Что ни случилось, они будут в гуще событий, — она по-детски поджала губы, — надеюсь, после их отправят, куда подальше…

Сама доброта и кротость, иначе не скажешь. Вот только журавлице казалось, что Сваард тен Кармалл уготовил для Айлин особенную судьбу. Как говорили в лекарских комнатах, отмеченная Адаром заносчивая красавица надоела абсолютно всем. Презирала окружение, злословила, била посуду и требовала подчинения. Застыла во времени, когда жила во дворце и купалась в роскоши. Не вняла советам. Что ж, у каждого была своя голова на плечах.

— Поднимайтесь! — зычно прокричал кто-то из стражей, — вставайте!

Нога болела. Стеллан помог Саше подняться и, взявшись за руки, они зашагали к беседке. Морально готовые ко всему, кроме…

Кроме лицезрения под сводами узорчатых колонн секретаря султана Аркестана, достопочтимого Тархима, и асана, ответственного за государственный переворот.

Всевышние стихии!

Как?! Как это возможно?! Устои привычного мира рухнули под тяжестью безумного открытия. Да эти хитрые мужи — гении искусства лжи и обмана! Водить за нос весь Карвахен! Тен Илметтин прекрасно знал, где скрывается орден, и великолепно притворялся, когда с самым серьёзным видом рассылал по территориям поисковые отряды! А степные кочевники, с жаром спорившие из-за «ошибочных» границ государства? Ради чего всё это было? Объяснил бы кто! Злейшие враги, на самом деле, прекрасно знали друг друга!

Виски сдавила боль. В немом изумлении Саша посмотрела на Стеллана. Тот выглядел мрачнее грозовой тучи и, скорее всего, предполагал, что врагов сопровождали до зубов вооружённые отряды. Едва церемония завершится, в долине начнётся кровавая бойня. Сегодня крепь встречала последний день жизни. Рассвет для Карвахена, закат для мятежников. Причём, предателем стал идейный вдохновитель послушников. Дерьи и дарры на него молились, внимали каждому слову, верили в благородные посылы… для мудрейшего они оказались расходным материалом. Вот от кого Айлин тен Махети набралась гнильцы. С виду — доблесть, внутри — плесень.

Нежданные гости наряду с тен Кармаллом были одеты в пёстрые шервани и чуридары, сшитые из грубых лоскутьев цвета семи стихий. Фрагменты соединяла серебряная прострочка в виде зиг-зага. Похожий рисунок запечатлели плетёные тиары, украшенные драгоценными камнями размером с грецкий орех. Судя по технике шитья каорри изготовили наряды несколько сотен лет назад. С этой главы начинался учебник, по которому Саша осваивала искусство.

Трое улыбались и напоминали близких друзей, которые встретились после длительной разлуки и явно бы хотели продолжить беседу за чашкой кофе. Не это ли был истинный Орден Стихий? Жрецы ведали о тайнах прошлого и ради великого долга развязывали кровопролитные войны, любой ценой скрывая правду. Вражда — ловкая маскировка, которая сбила с толку абсолютно всех птиц в мировой стае. Наверняка, они тайно общались с помощью пространственных камней и потешались над глупыми королями, князьями и султанами.

Селим довольно хлопнул в ладоши:

— Осталось пятнадцать минут, и нам пора начинать, — он обвёл взглядом всех собравшихся, — семь могущественных и гордых птиц, приветствую вас в главном святилище Ордена, — асан чинно кивнул каждому. В глазах не было ни намёка на презрение, которое дарра запомнила в последнюю встречу на лестнице казни.

— Пусть каждый из вас остановится у чаши своего огня, — продолжил Тархим, представитель жарких степей Аркестана.

Над каменным ложем, высеченным подобно цветку вьюнка, танцевали лепестки жемчужного пламени. Странно, они источали холод, будто состояли изо льда. Живого и неприятно чужого льда. Вроде, родная стихия должна была согревать, а эта обжигала.

Сваард поднял руку:

— Ответьте на вопрос: все ли вы добровольно выбрали сей путь?

— Да! Абсолютно! — первой ответила счастливая Айлин.

Аметисты в тиарах жрецов заискрились, точно внутри минералов вспыхнуло крохотное солнце.

— Что скажут остальные?

Послушники и пожилая лекарица поочередно произнесли твёрдое «да». В плетёных коронах запульсировали пять камней. Остались самые несговорчивые.

Жрецы глядели на Стеллана. И снова Глебова не чувствовала презрения, только интерес и желание услышать положительный ответ.

— Добровольно, — сквозь зубы выдавил отмеченный Морой и закрыл глаза.

Саша мелко дрожала. Она ввязывалась в авантюру, чьи последствия будут непредсказуемыми. Если величайший обман в Карвахене затевался ради церемонии, то чем завершится схождение? Белая лекарица оглянулась на кайхала. Тот крепко удерживал бледного, как полотно, Коррана. Одной ладонью стискивал рот, другой сжимал за пояс. Гримаса на лице колдуна напоминала истукана на тропических островах иной реальности. Бессердечное чудовище.

Поединок проигран.

— Да, — печально произнесла дарра. Где-то в душе щёлкнули воображаемые ножницы и отрезали настоящее от будущего. Во что сплетутся хрупкие нити судьбы? В насыщенный событиями пёстрый ковёр или порвутся на первом узле?

В тиарах сверкали семь кристаллов.

— Превосходно, стихии услышали ваш призыв, — искренне, как никогда в жизни, улыбался асан, — протяните правую ладонь в огонь.

Саша окунула руку в пламя. Жемчужные всполохи окутали запястье подобно щупальцам ледяного спрута. Присосались и наделили перо-татуировку сиянием перламутра. Кончик задрожал, словно инструмент ожил и приготовился к письму.

Где-то высоко зарокотал гром. Тяжёлый звук напоминал грохот гигантских городских врат в Архаре, когда те закрывались на закате. Только эти врата вели не в первую столицу Карвахена, а в таинственный надлунный мир.

— Пора, — торжественно произнёс Сваард, — коридоры открыты!

Жрецы одновременно ударили по колоннам, и своды дрогнули. С глухим скрипом крыша разделилась на секции и «сползла» на стены. Над идеально округлым проёмом сверкала кипельно-белая луна. Чистейший свет лился на землю, испуская звон хрустальных колокольчиков. Семь чёрных кратеров — напоминание об алом диске — казались дорогой в иной мир. И что-то подсказывало Саше, догадка была близка к истине.

— Подлунный мир готов! — в один голос прокричали трое. Шаг в шаг они кружили по беседке, то опуская, то поднимая камни в полу. Звучала глухая мелодия, в которой дарра слышала неразборчивые слова. И они сплетались быстрее, быстрее, быстрее…

Из кратеров ударили тёмные лучи и угодили точно в вазы с огнём. Фонтан перламутровых брызг озарил беседку. Словно в фантастической сказке Саша смотрела, как подобно парусам выше и выше раздувается жемчужное пламя, остроконечные языки сплетаются в девичью фигуру…

Волна белоснежных волос спускалась до талии, пряди касались идеально гладких крыльев. Тончайшее платье облегало стан, развеваясь шлейфом ниже колем.

Пафф!

На краю каменной чаши стояла Авита.

Воплощение вечной юности и жизни. Но что рассердило прекрасную гостью? Почему в слегка раскосых глазах сквозила неприязнь? Так в школе на Глебову смотрела учительница по математике, в сотый раз канцелярским языком объясняя формулы и с трудом подавляя злость из-за неправильных ответов девочки.

Дарра инстинктивно чувствовала, около других постаментов происходило то же самое. Могущественные покровители прибыли в ротонду.

— Приветствуем вас в скромной обители священного огня! Взываем к вашей милости! Примите в дар жертвенных птиц и подарите земле благословение! Примите в дар жертвенных птиц и подарите земле благословение! Подарите земле благословение! — громко прокричали жрецы и одновременно опустились на колени.

— Согласны!

Авита протянула ладонь. Саша дотронулась до ледяных пальцев и чудом подавила крик. Перо на запястье встрепенулось, острейшим концом рассекло плоть до плеча и скользнуло на грудь, живот, ноги. Словно скальпель татуировка нещадно разрезала кожу и устремилась к голове. Резкий росчерк, и дарра упала на ледяной пол. Странно, почему же она глядела на себя сверху? Не видела крови, только прозрачное тело, будто слепленное из… желе? Что произошло?

Лекарица посмотрела на руку и вскрикнула. Призванная стихия сжимала конец журавлиного крыла! Длинные маховые перья! Ритуал разделил жертвенных птиц на половины: сущность каорри лежала бездыханная, сущность покровителя готовилась к последнему странствию.

— Благословите землю!

Молниеносным рывком Авита дёрнула Сашу вверх, и они устремились в тёмный провал. За журавлями следовали другие посланники. Выше, выше и выше… в надлунный мир. В обитель высших сил, непостижимую для простых смертных. Сколько десятков раз послушники мечтали побывать в священном месте и фантазировали о чудесах мироздания! Вечерами кухарки и поварихи ужинали на кухне и с жаром говорили, что готовы отдать всё ради великого путешествия! Грустно и смешно: сквозь коридор прошла та, кто держался в стороне от бесед и не думал о чужих высотах.

Дворец стихий предстал во всём величии. Золочёный солнцем камень, семицветные крыши и… облака, всюду бесконечные облака, туманным поясом охватывающие волшебный край. Сквозь прорехи зеленел лес, разливались каскады ручьёв, стремились вверх острейшие скалы.

Воздух пропитала свежесть мёда и цветов. Бескрайние просторы манили сотнями загадок, и Саше захотелось изучить каждый уголок, узнать сокровенные тайны и стать частичкой этого мира. Стать песчинкой на пляже, упасть каплей в море, закружиться листом над деревьями, камешком скатиться с горы! С ума сойти!

— Красиво!

Авита вела в сторону от башен и переходов. Издавала протяжные крики и парила, словно чувствовала себя королевой воздуха. Заложив вираж над пиками, она устремилась к берегу моря и спикировала в пещеру. Над входом белые колонны поддерживали арку, увенчанную журавлём в мгновения полёта. Вот он, дом стихии.

Сложив резные крылья за спиной, она пролетела по тоннелю и стрелой нырнула в подземное озеро. Закружилась в водовороте и сильно-сильно забила перьями. Саша в точности повторила действия покровительницы. Быстрее! Резче! Пусть вся сила и смелость поднимут капли к потолку! Всё, до самой последней! Вода забурлила, закипела. Столп цвета молока вздымался в воздух, сплетался в жемчужно-белые молнии и… исчезал? Слепящие разряды пробили дыру в потолке и устремились в кратер, словно подлунный мир притягивал энергию.

Ради этого благословения затевалась церемония? Чтобы стихии в истинном и смешанном обликах соединили реальности? Одна создала, а другая приняла сияние священного пламени? Если так, то какая будет расплата за помощь?

На дне остался перламутровый песок. Краем глаза дарра увидела, как помощницы Авиты спешно покинули грот. Последняя остановилась и протянула руку, словно хотела дотронуться, но передумала. Не захотела ставить на крыло надлунную метку.

— Прикосновение создаст вечные цепи, — дрожавшим голосом произнесла Ильсия, — нет. Я этого не сделаю. Нет. Нет!

Саша благодарно кивнула. Мама отказалась захлопывать капкан.

Издав яростный крик, покровительница покинула пещеру и полетела к кратерам. Сбивалась с ритма, щёлкала клювом, явно злясь на своенравную помощницу. Лекарицу хотели пленить в гроте. Надежда на возвращение домой обретала туманные очертания.

В считанных метрах от «выхода» журавлица остановилась. Нервно парила в воздухе и смотрела на спутницу. Дарра замерла. Вместо крыльев она видела призрачные руки, из порезов на которых сочилась бесцветная кровь. С каждым взмахом силы таяли. Одно за другим отрывались волшебные перья. Казалось бы, два-три движения, и Саша вернётся в беседку, но у хозяйки жемчужного пламени были иные намерения. Далеко не светлые.

Рядом в похожих ситуациях замирали остальные участники ритуала. Схождение завершалось, и они постепенно теряли облик.

— Ваш дом возрождён, — торжественно произнёс Адар. Сиреневый огонь окутывал мужчину в царственной мантии поверх пиджака и брюк, — в земле зародились мириады кристаллов, уже сияющие стали ярче. Теперь каорри смогут вступать в браки независимо от покровителей. Единство элементов отменено. Жрецы донесут до остальных добрые вести.

— А мы? — Айлин вскинула брови.

— Жертвенные птицы остаются в надлунном мире. Вы — плата за ритуал.

— Но… нет! Я отказываюсь! — тен Махети попыталась улететь в провал, да силы покинули, — Сваард сказал, я займу высокое место в иерархии…

— Верно. Высокое место среди наших послушников. В надлунном мире.

— Я не хочу! Я должна жить!

Вместо ответа Адар двумя резкими взмахами ладоней отсёк остатки крыльев, и Айлин беспомощно рухнула на землю. Камнем прошла сквозь облака и покатилась по склону. К упавшей дерье подбежали тени, а в небе погасли первые врата. Те, сквозь которые бывшая советница короля прошла между реальностями. Кратер побелел и стал частью объединённой луны.

Саша опустила голову. Подобный исход был ожидаем. Плата за ритуал, за «сделку между верхом и низом». Наверное, именно это кайхал прочитал в письме. Без жертвы Мора и Авита не подарят благословение, и тогда схождение потеряет смысл. Волей судьбы кандидатов в эти жертвы было всего двое. Кто бы согласился добровольно, если знал о печальном исходе?

Куда страшнее было другое.

Потеряли крылья три послушника и Тати. Вид безжизненных соловья, буревестника, филина и зарянки воспламенили в душе Глебовой ледяной ужас. Она и Стеллан останутся по эту сторону врат, а что будет с Корраном? С запуганным мальчиком, которого едва не задушил собственный дед? Каорри убьют беспомощного малыша, и она ничего не сможет сделать. На коленях умолять стихию о милости? После ловушки с цепями? Другого выхода не осталось.

Ветер крепчал. На море поднимались волны.

— Помнится, я говорила, что следующая встреча станет последней, — шелестящим, как сухие листья, голосом произнесла Мора.

— Истинно, — орд Стасгард признал правоту, — я готов… лишь прошу о милости для Коррана.

Стихия улыбнулась зубами-иглами:

— Последней станет встреча в подлунном мире.

Ворон отшатнулся.

— Я вольна выбрать: принять жертвенную птицу или оставить крылья обратного полёта. Ты должен быть на той стороне. Спеши, пока малого не украли!

Стеллан посмотрел на Сашу, та согласно кивнула. Усталый взмах, ещё один, и отмеченный опалом исчез в провале. Вернулся в долину цветного ветра.

Над головой лекарицы чернели последние открытые врата. В мыслях Саша слабо улыбалась. муж позаботится о сыне, сбережёт от жестоких каорри. На той стороне всё будет хорошо. А вот её стихия не пощадит. Слишком холодно смотрела гордая журавлица. И, как оказалось, хитрая. Другим птицам капканы не расставили.

— Ты останешься со мной.

В голосе слышалось откровенное презрение, словно Авита из-за чего-то обиделась на лекарицу. Обиделась и твёрдо захотела наказать.

— Опрометчивое решение, — рассмеялась Мора.

— Это — моё право.

Над морем разразился ураган.

Взмах ладонью, и крылья загорелись, точно облитые маслом. Второй жест, и обугленные кости острейшими копьями полетели вниз…

Дарра закрыла глаза.

Всё. Простите все, кого она подвела.

Или…

Лекарица по-прежнему оставалась в воздухе.

Что-то удерживало, но как? И почему? Авита чётко озвучила решение! Она заранее решила пленить последнюю подопечную и похоронить на дне грота. М-да, воплощение жизни мстит невесть за что, уступая Море абсолютно во всём.

Саша вскрикнула.

Шесть длинных маховых перьев — по три с каждой стороны — трепетали на ветру. Каждая из оставшихся стихий преподнесла дарре роскошный подарок!

В изумлении Авита вскинула брови:

— Ты осмелилась выступить против?

— Шесть стихий благословили её, — глаза на платье смерти, как один, рассматривали лекарицу, — этого достаточно, чтобы пойти наперекор покровителю. Ты добровольно гасишь последний лепесток своего пламени в подлунном мире.

Окутанные разноцветным огнём Адар, Элле, Левент, Илара и Кастен согласно кивнули.

— Это позор!

Мора протянула Саше ожерелье. Диск из невесомого металла, похожего на лоскут серебристого шёлка, с гравировкой в виде лилии, меча, шишки, раковины, яблока и флейты.

— Носи и никогда не снимай. Никогда. Останешься без подарка, мгновенно попадёшь к хозяйке в надлунный мир. Навсегда.

Обезумевшие волны разбили край скалы и хлынули в грот.

Авита была потрясена до глубины души. Словно не пожелав принять всеобщее решение, она обернулась журавлём и быстрее ветра спикировала в пещеру. Только бы не видеть, как Саша защёлкивает на шее бесценный подарок.

— Иди! — прищурился Левент, — пока мы не передумали!

— Благодарю.

Взмахом чужих крыльев дарра устремилась в коридор.

В сознании раздался высокий голос:

— Возвращать умерших ты больше не сможешь, свои раны не вылечишь. И скоро попадёшь ко мне, чистить грязные колодцы…

Тёмные врата приближались. Из последних сил Саша летела вверх, чувствуя, как надлунный мир губкой впитывает остатки энергии. Это не её дом, по крайней мере, пока. После ссоры с Авитой он таковым не станет никогда.

И пусть!