Когда расцветает опал (СИ)

Глава 13. Падение мира

Тело болело так, будто его начинили битым стеклом. Выбрали самые острые осколки, испачкали в грязи и, в качестве изощрённой пытки, вонзили под кожу. Поглубже, побольнее. Так, чтобы прошли сквозь мышцы и ранили сосуды.

Бах! Ш-шах!

На губах чувствовался привкус крови. Вокруг что-то взрывалось и падало, гремело и воняло гарью, билось и…даже стонало в предсмертных хрипах. Казалось, привычная реальность с треском рушится, рассыпается на куски, которые не собрать даже опытным колдунам. Все устои Карвахена обращались в груду бесполезного мусора под ударами многотонного маятника времени. Внутри дикой суматохи Саша чувствовала себя беспомощным, забытым котёнком, неспособным открыть глаза. Неспособным и нежелающим, ведь этот простой поступок вернул бы лекарицу в подлунный мир, переполненный ожесточением и ненавистью.

Хотя, какая она теперь лекарица? Озлобленная покровительница прямо сказала, что лишает журавлицу самых мощных сил. Пробудить каорри от вечного сна она больше не в состоянии, а любая собственная рана может привести к гибели. Впрочем, сама смерть отнеслась куда благосклоннее, чем хозяйка белого пламени. Почему? Что подтолкнуло Мору к столь странному решению? Вряд ли история этого мира знала подобные случаи!

Дарра дотронулась до шеи и нащупала полосу тонкого металла. Мягкого и пластичного, едва ли ощутимого на коже. Значит, память сохранила верно: шесть стихий преподнесли Глебовой бесценный дар. Покуда он цел, она остаётся вместе с Корраном и Стелланом.

Ледяная игла уколола сердце.

Да! Корран и Стеллан! Надо забирать сына и вместе с мужем бежать из долины! Если звуки правдивы, то прорываться с боем.

Что ж, пора.

Саша огляделась. Тишина; кайхал и жрецы покинули ротонду. Крыша была закрыта, огонь в каменных чашах погас. Около постаментов лежали жертвенные птицы. Одежда и волосы истлели. Серые лица казались вылепленными из чуть влажного песка. Дотронься пальцем, и они осядут горкой пыли. Час, другой — и доказательства схождения канут в лету.

Среди ушедших в надлунный мир выделялась Айлин. Дерья застыла в странной позе — вывернутые руки и ноги — словно до последнего вдоха цеплялась за жизнь, била могущественного врага. Пустые глазницы почернели, открытый рот замер в истошном крике. Сваард пообещал послушнице почёт и уважение, а вместо этого безжалостно отправил на откуп покровителям. Тен Махети считала себя сверхценной, презирала послушников и ставила выше всех, а обернулась одной из семи разменных монет схождения. Кто бы знал, будь она смиреннее, то осталась среди живых. Замучила придирками и заслужила суровую награду.

Около опаловой чаши никого не было. Слава стихиям! Значит, Стеллан уже отошёл от ритуала и вступил в битву за свободу. Надо бы ему помочь и догнать врага, достаточно нытья из-за сомнений и боли. Наверняка, ворон почувствовал то же самое, но нашёл силы подняться. Татуировки-перья одинаково рассекли кожу у всех каорри.

Долина встречала рассвет. Небо окрасили злато-зелёные всполохи, над горами сверкал край медного солнца. Тяжёлая, полная тревог и печали, ночь закончилась.

Подул ветер. Тела жертвенных птиц осели пыльно-серыми грудами. И никто не узнает, куда подевались бывшая цетра, пожилая лекарица и послушники. Сказать кому, не поверят. Вряд ли жрецы хотели, чтобы кто-то из них сохранил жизнь. Свидетели могут выдать тайну близкого знакомства трёх самых противоположных личностей Карвахена.

Колоколом прозвучал голос:

— Вставай.

Сухой, как поздние осенние листья, шуршащие по брусчатке.

Снова та, кто покровительствовал чужому элементу. Уж не перепутала ли в шутку природа отмеченных стихиями? В который раз Глебовой помогала другая, противоположная собственной. Что же она попросит в ответ? Подношение или услугу? Впрочем, сейчас важно не это.

Боль отступила. Там, где скользило перо-татуировка, остались серебряные полосы. Наощупь грубые и толстые, как шрамы. Похоже, что вечные.

Ухватившись за постамент, Саша встала и выглянула из-за колонны.

— Господи…

В долине царила вакханалия.

Стражи, которые сопровождали Айлин и прочих жертвенных птиц, вместе с охранниками из крепи отбивались от толпы аркестанцев. Искрили шокеры, взрывались кислотные бомбы, звенели кинжалы и палаши — в пылу борьбы стороны задевали своих и не замечали ран. Ручьи почернели от копоти и крови. В радужном озере плавали тела изувеченных солдат. Горели священные деревья, а от обилия осколков разбитых сельвиолитов рябило в глазах. И это начало нового мира? Разруха и гибель. Даря подлунному краю благословение, стихии уповали на созидание! Каждую горсть земли буквально пропитывала живительная энергия, а тут…

В это же время по лестнице поднимались разодетые Сваард, Селим, Тархим и Ильхан, которых преследовал Стеллан. Причём, шедший последним кайхал в излюбленной манере прикрывался Корраном и не позволял ворону атаковать. Нет! Ну уж нет! Так дело не пойдёт! Они поднимутся в ущелье, а так наверняка примут помощь от сторонников! Схождение завершено, причин выставлять напоказ общие интересы не осталось! Дарру чудом не стошнило от отвращения. Великие и могущественные жрецы, которым глубоко наплевать на собственный народ, покидают израненную долину подобно крысам, бегущим с тонущего корабля. А сколько пафоса и величия было на церемонии! Сколько возвышенных слов сотрясли воздух!

Так просто враг обитель цветного ветра не покинет! Надо перекрыть путь, задержать! Злосчастная четвёрка не догадывается, что Саша вернулась в подлунный мир! Значит, капля преимущества у неё есть, и надо использовать шанс.

Лекарица пригнулась и осторожно вышла из беседки. С той стороны, которая была не видна для чужаков. Присев на колено, Саша сосредоточила взгляд на пригорке выше лестницы, куда ещё не добрались мужчины, и с силой ударила ладонью по земле.

Р-рах!

От стены откололись валуны и разбили часть опоры. Камни и песок «притормозили» жрецов, колдуна и Стеллана обвал не задел. Дарра могла поклясться, что на мгновение отмеченный Морой бросил взгляд в сторону беседки, и поторопился дальше. За Ильханом, который на ходу создал новый путь и бросил недавних союзников погибать. Ворон настигнет предателя. В воздухе, воде или под землёй — везде. Глебова чётко это знала. Она пойдёт следом и займётся остальными.

— Я вас достану.

Бойня между стражами крепи и аркестанцами продолжалась. Помочь каорри? Они следом нападут на неё, ведь мудрейший не собирался сохранять ей жизнь. Поддержать чужестранцев? Исход будет аналогичный. До кучи убьют спасительницу, ведь цель степных головорезов — убрать все последствия схождения. Иначе, как они отыскали путь в святую святых Карвахена? Только по наводке, только с определённой задачей. Жалость? Признание? Да что за глупости? Для мира полу-людей, полу-птиц — это пустые слова! Как создать мир в жерновах бесконечной войны? Бессмысленно взывать к тем, в чьей душе царит абсолютная мгла!

Во всеобщей суматохе Сашу никто не заметил. Вооружённые мужчины в доспехах нещадно били друг друга. Аркестанцы мастерски орудовали палашами и кистенями, бросали кинжалы всевозможных размеров, противники закрывались щитами, атаковали запрещёнными бомбами и искрили шокерами. Заряды постепенно становились короче, по крупице преимущество переходило на сторону смуглых чужаков.

Дарра торопилась. Увидела, как жрецы выбираются из-под завала, и для надёжности повторила манёвр. Нет, дорогие мудрецы, всё содеянное так просто вам с рук не сойдёт. Для общества — почтенные мужи, да только каждый из вас по горло увяз в чужой крови. Вы погубили столько послушников, которые слепо в вас верили, что уму непостижимо! Неужели космическое, вселенское зло останется безнаказанным?

На лестнице Саша замедлилась. Перебирала в памяти все знания о стихиях и мысленно думала, как ответит на возможные атаки. Тен Кармаллу покровительствовал сокол, значит, от молний дарру защитит камень. Тен Илметтин родился под стихией воздуха, и снова укрытием послужит энергия изумруда. Про способности аркестанцев журавлица не знала ничего. Эта глава в книгах обучения для неопытной кайхаллы осталась закрытой.

Решимость смешалась с тревогой. Этого недостаточно! Мало для победы. Эти трое — величайшие стратеги подлунного мира! Без сомнения, они предусмотрели даже подобную ситуацию! Сплели сети нового обмана. Что скажут, как поступят. Нужно быть гением, чтобы оказаться на шаг впереди! Разве может марионетка перехитрить кукловода? На размышления, как отрезать от рук нити и сделать ход по собственной воле, оставались последние секунды.

Думай! Думай! Может быть, именно для этого Мора сохранила жизнь! Тело сковывал страх, но отступать было некуда. Кому ещё под силу столь безрассудный поступок? Мосты позади лекарицы сгорели в пламени решимости защитить семью.

— Ты сможешь!

Шаги терялись в грохоте сражения близ радужного озера. Вонь тлеющей плоти пересилила аромат цветов. Скоро в тайном уголке ущелья воцарится мёртвая пустыня.

Волосы трепетали на ветру, прилипали к вспотевшему лбу. Воздух — необъятная стихия, которая обходит любые преграды, за секунды соединяет отдалённые точки в пространстве…

«Ветер, ветер, ветер… услышь мою просьбу. Услышь мою просьбу»!

Над клубами гари пролетел радужный соловей.

Для этого надо поставить на карту всё. Знания, опыт, энергия, интуиция — в дело пойдёт всё. Если зачарованный камнепад погубит прославленных каорри до раскрытия истины, то на Сашу объявят пожизненную охоту. Сколько «просуществует» дарра, прежде чем сойдёт с ума от постоянного страха за себя и близких? Не это ли имела ввиду Авита, когда пообещала скорую встречу? Предвидела гибель жрецов и, довольная, заготовила новые цепи на дне озера? Могла ли отмеченная белым пламенем дарра лишить кого-то жизни и не получить откат от покровителя? Скорее всего, это был негласный запрет.

— Умная журавлица. Сделай верный выбор, — знакомый голос прозвучал со стороны озера.

Стеллан бежал через ступеньку. Тело ныло от бесчисленных шрамов, оставленных волшебной татуировкой; в плечах ощущалась ломота. Последствия ритуала, который забрал жизни жертвенных птиц. Когда орд Стасгард проснулся, на полу беседки высыхали мумии послушников, старой лекарицы и Айлин. Сашу окутывало перламутровое облако, особенно яркое в местах кровоточащих порезов. Она ещё боролась за свободу! Ждать или преследовать? Второе, ведь Корран остался полностью беззащитным перед лицом смертельной угрозы.

В ослепительно-белой луне горел последний коридор, откуда в долину лились молочные вихри и исчезали, едва достигнув земли. Пропахший дымом воздух переполнили крики: в низине развернулась ожесточённая борьба между каорри и аркестанцами. Стражи ордена оттесняли чужаков к озеру и тут же отступали под яростными атаками. Вот оно, падение мира. Ещё не родился новый, как старый утонул во мраке бесконечной ночи.

К лестнице бежали четверо. Пугливо озирались, точно ожидали погони. Быстро они позабыли о помпезных речах и танцах! Скинули маски самоуверенности и представили обыкновенными трусами. Пёстрые наряды жрецов выделялись в исчезающих сумерках, серебряные нити мерцали подобно маякам. Господа, вы далеко не уйдёте! Огонь опала настигнет вас в любом конце света. Настигнет и выжжет черноту ваших сущностей.

Мужчинам мешали узкие чуридары, и ворон догонял врагов. Будучи последним и прикрываясь ребёнком, кайхал грубо подгонял союзников. Орал, что они лучше могли подготовить пути отступления и повременить с бойней. Только заложник сохранял жизни предателям. Пока Ильхан удерживал маленького, тёмное пламя бы ранило его. Риск был слишком высок.

Последний коридор в надлунный мир погас. Долину накрыл непроглядный мрак, и воцарилась тишина. Стеллан не видел собственных рук. Озирался, искал путеводные нити и словно утопал в густой и липкой черноте. Это — часть схождения? Или в ритуале произошла ошибка? Нет, в беседке тройка умников действовала чётко и слаженно.

Ночь рассеялась. В небе медленно расходились две луны. Третья, алая, исчезла, будто вовсе не существовала. Похоже, всё закончилось. Следующие пять веков подлунный и надлунный миры будет разделять нерушимая граница.

Сражение возобновилось. Орд Стасгард продолжил преследование.

Внезапно скала загрохотала. На лестницу посыпались камни, песок и сковали жрецов. Путь наверх был отрезан. Точечно, аккуратно, будто по приказу стихии. Стеллан оглянулся на беседку и увидел Сашу. Всемогущие покровители! Она тоже выбралась из чужого мира! Вдвоём они доведут дело до конца. Стеллан надеялся на высшую милость, но понимал, что решает вечно юная Авита.

Ещё будучи малым, он слышал от матери о сложном характере журавлицы. Королева дружила с Ильсией, и та часто делилась секретами рода лекарей. Однажды утром владычица белого пламени одарила одного из каорри рода Васперити способностью обращаться в птицу, а к вечеру передумала и отняла талант. Авита ценила подношения — в её храме на верхнем этаже Архары всегда горел огонь — и отказывала в милости, если не видела достаточной ценности. Миновало много лет, и, скорее всего, журавлица смягчилась. Пощадила единственную подопечную. По аналогичной причине Мора сохранила его, как одного из последних.

Громко выругавшись, кайхал ударил по скале и создал новые ступени, в обход обвала. Ильхан пропустил мимо ушей крики о помощи и бросил жрецов на произвол судьбы. Поступил так, как практически любой себялюбивый каорри на его месте. Да, гнилой в душе, гнилой в мыслях, гнилой в поступках. Под стать асану и другим чиновникам.

Стеллан выбрал тот же путь. Стиснув зубы, пробежал мимо пленников оползня. Ими займётся Саша, а ему важно остановить предателя-кайхала.

Дорога достигла вершины и резко нырнула вниз, на край бездонного ущелья. Между скалами привычно гудел ветер, солнце окрашивало пики в охряные тона. Стражей на лестнице не было. Значит, все силы ордена собрались в долине. Аркестанцы добивали последних.

— Остановитесь!

В вышине резко закричал сиреневый сокол, а по склону посыпались камни.

Тен Хемсворт споткнулся на трещине и упал, явно подвернув ногу. Впрочем, он не выпустил Коррана и тут же вскочил. Бежать больше не мог, поэтому осторожно спускался полу боком. На кончиках пальцев полыхали огоньки.

— Вы далеко не уйдёте, — замедлился Стеллан.

От врага его отделяли десять ступеней. Так мало и так много одновременно.

— Это мы ещё посмотрим.

Сейчас колдун напоминал старика, обозлённого на весь мир. Сутулый, с гримасой ярости на лице и спутанными волосами, он мало походил на верховного кайхала Карвахена. Куда подевались трезвый разум и железная уверенность в себе? Как давно его сознание затопили алчность и дикая ненависть ко всему живому? Что произошло два дня назад? Какое-то событие, встреча или слово на корню уничтожили его личность.

— Что случилось? Пять лет вы помогали нам. Играли роль друга и защитника.

— Обстоятельства изменились, — он оскалился, — ни ты, ни журавлица не должны были вернуться. По условиям ритуала жертвенные птицы остаются в надлунном мире. Особенно такие! — озирался мужчина, — я много семерик ждал, когда она повзрослеет, примет судьбу кайхаллы и перестанет устраивать истерики из-за ерунды. Станет моей опорой в заново созданном братстве колдунов, но всё без толку. Мои сторонники не примут Сашу, с её жалкими потугами в освоении стихий! Она безнадёжна.

— Так вы цените собственную дочь?

— Это ошибка. И годы бесполезного обучения это подтверждают. Я слишком ценю своё время, чтобы тратить жизнь на пустоголовых учеников.

Лестница плавно поворачивала на равнину.

Стеллан чувствовал холодную злость. Ильхан, его отец и Селим словно росли в одной семье. Похожие слова и поступки, мысли и чаяния — поистине, проклятое поколение. Каждый по-своему разрушил общество, отравил мировое сознание.

— После схождения мы все бы молча разбрелись по дальним краям Карвахена и счастливо зажили в дальних графствах. Я бы прихватил с собой этого мальца, — он крепче прижал зарёванного Коррана, — точнее, прихвачу сейчас.

— Вы никогда не испытывали к нему тёплых чувств.

— И не испытываю, чего скрывать.

— Тогда объясните.

Впереди показался луг. Из-за валунов доносилось ржание коня.

— Позавчера у него на ноге появился тонкий шрам. Метка кайхала! В четыре года! Такого раньше не было. Самое ранее — в шесть. Боюсь представить, каким могуществом стихии одарили его. Особенно, опаловая, чью мощь нельзя измерить, — Ильхан безумно расхохотался, — оставить мальца вам — угробить величайший талант! Это новая цель моей жизни. Я воспитаю сильнейшего кайхала за всю историю Карвахена! Братья ждут нас в башне и подготавливают комнаты. Всё произойдёт подальше от вас, от слабаков. Истерики, слёзы, сопли — всей этой мягкости в нём быть не должно. Только сила и стальная уверенность в себе.

Из последних сил орд Стасгард контролировал опаловое пламя.

— Не будь схождения вы бы поступили так же… верно?

— Да! Оглушил бы истеричку за камнями и на сальфе тихо скрылся в небе.

Конь пасся на лужайке.

— Вы не тайный брат Селима? Больно похожи!

— Ещё шутишь! Я поступлю по-своему! Улечу с мальчишкой, и ты не помешаешь! Навредишь мне, и я тут же сожгу его! — огни на пальцах вспыхнули.

Ветер крепчал. Пригибал траву, играл шелковистой гривой.

Свободной рукой Ильхан дотронулся до привязанного к упряжи пустого мешка. Похоже, толстые ремни в основании должны были удерживать Коррана в неподвижном положении. Его повезут в башню, как вещь. Но для этого надо разорвать телесный контакт.

Крохотная секунда, мимолётное мгновение, когда кайхал затянет пояса и дотронется до седла! Этого будет достаточно!

На Ильхана спикировал крупный сокол и взмыл в высоту с клоком выдранных волос в когтях. Детская ладошка выскользнула из грубой руки и…

Стеллана опередили. Из-за валуна ударила сильнейшая молния, и в тот же миг воздушный вихрь отсёк мешок от сальфа! Тен Хемсворт уклонился от атаки, но ворону этого было достаточно. Опаловое пламя охватило предателя и взмыло вверх подобно факелу. Кайхал сгорел в огне. Пусть его братья в башне выбирают нового правителя! А если объявят кровную вражду, то отправятся на последнюю встречу с Морой!

Ворон освободил Коррана из кожаных пут и крепко прижал к себе. Измученный и побитый, но живой. Вместе с Сашей они отогреют его от событий схождения.

Из-за камней появились знакомые каорри. Те, кто проявили упрямство и остались в ордене. Освобождённые из подземелья Растан и Арвел. В памяти промелькнуло связывание, когда посланник покровительницы клювом дотронулся до Стеллана. Он видел эту картину: двоих пленников на лугу рядом с собой. Значит, реальность воплотила второй исход.

Свергнутый король переминался с ноги на ногу и явно не знал, как себя вести. То ли поздравить и похлопать по плечу, то ли сделать привычный отстранённый вид.

— Почему вы здесь? — отмеченный Морой гладил сына по голове.

— Возвращаем долг.

— Спасибо.

Из выбитых окон крепи поднимался дым.

— Я вывел из ордена тех, кто послушал, — Арвел махнул рукой на предгорный лес, — после нагрянули аркестанцы.

— Я иду обратно в долину.

— Мы тоже, — помрачнел Растан, — Селим прилично задолжал. Пока мы ждали, ветер принёс много интересных новостей. Тен Васперити невероятно сильна, раз сотворила такое.

— Тогда быстрее!

Увидев Сашу, хранитель и асан побледнели. Земля толстым панцирем сковала жрецов до плеч.

— Здравствуй, Алессе, как дела? — на губах Сваарда играла отеческая улыбка. Лживая, как обычно, — стихии отпустили тебя из надлунного мира, я удивлён. Авита крайне обидчива, а ты за все годы не сделала для неё ни одного подношения.

— Глаза потускнели, — прищурился Селим. Бровь пересекал глубокий порез, — покровительница забрала часть силы. Оставила крохи.

— Хотите проверить?

— Упаси златокрылый соловей, что ты. Это лишь маленькое наблюдение.

«Искренние» улыбки разжигали злость внутри Глебовой. Она качала головой, словно отказывалась верить в столь масштабный заговор. Жрецы знали, что ей достаточно ударить по стене, и камень раздавит пленников, и сохраняли полное спокойствие. Считали журавлицу слабой? Или прятали козырь в рукаве? Всё вместе. Вступать с ними в беседу, всё равно что шагать по натянутому над пропастью канату. Без балансира и страховки.

Резким движением Саша откинула со лба взмокшую прядь и выдернула несколько волосков. Ветер подхватил подарок, в спиральном порыве унёс к облакам.

«Услышь мою просьбу! Возьми все силы! Возьми! Только исполни! Только помоги»!

Тёплые вихри коснулись лица дарры, точно крыло незримой птицы.

Теперь — всё или ничего.

— Неужели всё затевалось ради этого? — лекарица чувствовала, как к щекам прилила кровь. Ладони похолодели, — клевета, убийства, изгнания, преследования и прочая грязь? Только для того, чтобы принести в беседке семь жертв? А после уничтожить всех, кто вам доверял, и выйти сухими из воды? Дескать, мы друг друга видим в первый раз?

Жрецы переглянулись.

— Уважим тебя, раз стихия сохранила жизнь. Исполним последнюю просьбу, это легко — в голосе слышалась скука, — ты слишком мало знаешь об устройстве этого мира, дорогая моя. Отсюда ворох проблем, — вздохнул мудрейший.

Последнюю… Пусть попробуют!

— Тогда просветите меня, наивную беглую лекарицу рода тен Васперити, расскажите, как задумали. Спешить вам некуда. Как хранитель ордена мятежников, достопочтимый асан Карвахена и секретарь султана Аркестана сговорились и затеяли переворот? — дарра тщательно подбирала слова, — как вы это сделали и зачем?

Селим картинно возвёл глаза к небу. Тархим фыркнул и с трудом подавил хохот.

— Журавлица, ты знаешь, откуда берутся сельвиолиты? И что это такое? — тоном учителя начальных классов заговорил Сваард.

Вместо Саши ответил тен Илметтин:

— Это средоточие энергии семи стихий, заключённое в каменную оболочку. В отличие от ликарры он создан природой и в определённых обстоятельствах способен разорвать грань между реальностями. Зачарованный арделит — это путь в любой мир. Надо лишь суметь найти дверь и вставить в замок особенный ключ.

— Однажды, наступает день, когда земля истощается, и новые кристаллы перестают рождаться, — взял слово высокородный аркестанец, — уже существующие медленно гаснут, теряя энергию, и становятся обычным булыжником.

— Это приводит к всеобщей катастрофе, — тен Кармалл выдавал заученные фразы, — солнце выжигает посевы, пересыхают реки, погибают леса. Вслед за ними — животные и птицы, а дальше начинается голод. Итог — всеобщая война за выживание. Исходя из свитков по истории, рубежи государств меняются каждые пять веков. Сильные отнимают у слабых лакомые куски и переписывают географические карты.

— В день схождения старые сельвиолиты угасают, новые загораются и насыщают землю энергией. Благословляют, — ухмылялся асан, — и в первую очередь это происходит на бесплотных землях. На пустырях, для сохранения равновесия. Стихии не ведают территориальных границ, для них материк — единое целое. Как чистый лист бумаги, где можно нарисовать любую картину. Сегодня равнина погибает на солнце, завтра там вырастает лес.

— И что бы это случилось, нужны мы, три жреца схождения, — гордо произнёс секретарь султана, — которые чтут традиции и знают, что нужно для проведения ритуала.

— В условленный день, в условленный час мы должны собрать в храме священных огней семерых каорри, семи разных стихий, — Сваард кивнул на беседку.

— Семь жертвенных птиц, которые станут щедрой платой в обмен на благословение. Они остаются в надлунном мире, подлунный взамен получает энергию для возрождения земли, — Селим щурил глаз под ушибленной бровью.

— В этот раз стихии преподнесли особенный подарок: теперь в брак смогут вступать каорри разных стихий, так сказали явившиеся Адар и Левент. Аркестану это неважно, зато для Карвахена — глобальное событие. Вы перестанете мучиться и создадите нормальные семьи.

— Если кратко, то это было «зачем», — мудрейший осторожно пошевелил плечами. С лестницы упала горсть камней.

— Не устала слушать? — асан заметил манёвр и довольно кивнул.

Саша покачала головой.

— Тогда — как, — равнодушно продолжил Тархим.

— Пятерых птиц отыскать было очень просто. Любой послушник из ордена готов сделать всё, что я ему скажу, и даже больше. Они как голые желтоклювики смотрят в рот и мечтают угодить, услышать похвалу, быть полезными общему делу, — голос переполняло презрение, — четырёх я выбрал произвольно, в силу слепого жребия, пятая напросилась сама. Наглость дерьи тен Махети превзошла все границы. Насколько красивая, настолько глупая. Так увлечься собственной значимостью и не заметить, как настроила против себя весь орден! Такая служка сродни прыщу на лице. Уродливому и болящему, не выдавишь, терпеть надо. Единственное, я рад, что ей хватило ума принимать травы и не понести от глупого соколёнка.

Селим широко заулыбался:

— Это точно. Я больше пяти лет наблюдал, как она его дурила. Служанки сразу донесли о зелье цетры, я его проверил. Помню, как мы обстоятельно побеседовали: я закрыл глаза на лекарство, Айлин дала слово не лезть в политику.

— Это та самая фигуристая советница по особым вопросам? — спросил Тархим, — которая всюду совала свой изящный носик?

— Верно.

Мужчины рассмеялись. Не будь они в плену оползня, Саша бы подумала о встрече трёх старинных друзей за кружкой чаю. Дарра постепенно слабела. Видела, как жрецы проверяют прочность оков, и понимала: тянут время. Тянут из неё силы.

— С двумя другими было куда сложнее, — вернулся к рассказу асан, — Авита и Мора, жемчуг и опал… мы не знали, есть или будут ли потомки. Со смертью нам повезло благодаря одному из королевских близнецов, и этот вопрос был закрыт. С жизнью было куда труднее. Род Васперити вырезали наёмники, последняя исчезла из Зеркальной башни и уничтожила ликарры. Я ничего не сказал тогда ещё живому Лирану, решил сам отыскать сбежавшую в иную реальность Ильсию тен Васперити. Был уверен, она живёт и процветает. С помощью кайхалов мы вычислили примерные координаты. Благодаря арделитам я вместе с кайхаллой прошёл сквозь грань, и ценой невероятных усилий мы нашли беглянку. Ильсия напрочь отказалась возвращаться, и мы были вынуждены отправить её в надлунный мир, как опасного свидетеля. Аджена метнула ядовитый дротик, после забрала оружие и рассыпала вокруг удобрения, для имитации несчастного случая, — он вытащил ладонь из-под земли, — о тебе мы не знали, поэтому вернулись ни с чем. К н и г о е д. н е т

Саша стиснула задрожавшие пальцы, чудом не потеряв контроль над стихиями изумруда и янтаря. Вот что произошло в санатории. Каорри нашли маму и захотели впутать в опасные игры, сделать жертвой. Поэтому перед смертью она так просила переехать подальше от дома! Понимала: убийцы отыщут последнюю тен Васперити.

Довольный тен Илметтин продолжил:

— После провала мы решили искать ответ в долине цветного ветра. Преподнесли Авите шикарные дары, и она послала знак, что белое пламя не погасло. Осталось там, на другой стороне. Тогда мы подумали про сына или дочь. Остались две последние ликарры, права на ошибку не было. Растан одобрил идею, но ни я, ни кайхалла, идти не могли. Был риск, что тебе успели донести о нас, описали внешность. Нужна были хитрость и время, а не сила. Я предложил Эрдана тен Маршелла, но королёк упёрся: пойдёт брат и никто другой.

— Мы снова разорили сокровищницу ордена и спросили у Авиты, она одобрила затею, — поморщился Сваард, размяв затёкшие пальцы на ногах, — и отпустили ворона за грань, будучи уверенными в успехе.

— Оставалось одно: продержать вас двоих на виду в столице, а после переправить в орден, — продолжил секретарь султана, — как это сделать? Мы постоянно держали связь и обсуждали каждый шаг. Убийство несчастной цетры и суд, взрывы в комиссариате и лживое изобличение перед каорри — все было спланировано так, чтобы подвести под наказание и вынудить принять условия ордена. Это получилось в лучшем виде.

Солнце поднялось над разбитой долиной. Кажется, сражение около озера сбавило обороты. Шум оружия стихал.

Да… Саша поучаствовала в конкурсе на ландшафтный дизайн и влипла в сумасшедшую историю. Встреча со Стелланом, переход в другой мир, подобие жизни во дворцовом флигеле — память воскресила события одно за другим. Вырастить жемчужное древо? Обман. Стать платой в виде жертвенной птицы, это истина. Суровая истина.

На глазах заблестели слёзы.

— Поздравляю, вы молодцы. Заполучили нас, провели ритуал, а что дальше? Как можно скрыть от ордена всё, что произошло в долине? Для послушников — это праздник, которого они ждали больше, чем собственные дни рождения!

Жрецы рассмеялись.

— Ответ на поверхности, он элементарен. Подумай, пожалуйста, и догадаешься сама, — устало выдохнул мудрейший.

— Я провоцирую переворот в Карвахене, — тен Илметтин освободил вторую ладонь, — разгром посольства — спусковой крючок в многоходовой комбинации. Обвинённый в резне и глупости орд Стасгард становится козлом отпущения, которого все ненавидят и устраивают расправу. Государство переживает смутные времена и…

— И никто не удивляется нападению Аркестана. Начинается скоротечная война, мы забираем треть ваших территорий. Селим становится вашим правителем и притворно обещает отвоевать графства, мы получаем новые рудники и стоянки.

— В ходе войны никому нет дела до ущелья и крепи, где располагается орден, — Сваард попытался встать. Треснув, земля удержала пленника, — отряд степных солдат находит тайное поселение, и в ходе жестокой потасовки погибают обе стороны. Землетрясение, и рухнувшую крепость затапливают подземные воды.

— На пустыре искать что-то бесполезно. Это ответ на твой вопрос, — асан поставил точку в беседе.

— На пустыре… а как же те, кто борется в долине? Как вы заставите замолчать отряд аркестанцев? Запугаете? Подкупите? Кто-то обязательно останется жив!

Мужчины громко захохотали в один голос.

— Все, кто узнал о святилище, останутся здесь, — земляной саркофаг на Селиме пересекли трещины, — навсегда. Ни одна живая душа не покинет ущелье.

— Ради великой цели я пожертвую сотнями бойцов, — Тархим вытащил руки из оков, отряхнув манжеты, — их жизни — ничто в сравнении со схождением трёх лун.

Саша качала головой. Запредельная жестокость, даже для скупых на чувства каорри. Убить всех лишь потому, что они волей случая оказались рядом. Сваарду было абсолютно всё равно! Поварихи, готовившие для него вкусные блюда. Швеи, которые из тряпок и старья умудрялись создать чудесные одеяния. Пахари, от рассвета до заката работавшие на грядках, чтобы послушники и мудрейший, в том числе, не умерли с голоду! Жертвы ледяных сердец. Часто пьяная и резкая на язык кухарка Юлия, и та не заслужила подобного конца.

— Поздно горевать, дорогая моя. Если степняки здесь, то орден уничтожен.

Равнодушие в голосе ранило сильнее татуировки в минуты церемонии. Зло будет наказано.

— Вы… не боитесь, что я расскажу всем? Изобличу заговор?

— Тебе никто не поверит. Твоя репутация полностью уничтожена, а баснословная награда за голову до сих пор в силе.

— Ты слишком устала. Лёгкого удара будет достаточно.

Дарра улыбнулась уголками губ.

— Есть одно крохотное «но», господа. Вас слышала не только я. Благословлённая энергия Элле ветром разнесла нашу беседу по Карвахену. Афелет, Архара, остатки ордена и ещё много кто внял каждому вашему слову. Каорри узнали всё.

В низу долины наступила тишина. Стражи и солдаты двух стран прекратили бой, смешались в толпу. Опустив оружие, мужчины во все глаза смотрели на пленников каменной лестницы и отказывались верить в услышанное.

— И пусть они решают, как с вами поступить.

Трещали догоравшие деревья, звенели битым хрусталём ручьи.

Обессилевшая дарра сползла на ступень. Абсолютно всю энергию выпили стихии воздуха и земли. Карвахен узнал правду о «бесценном правителе». Разменные монеты в крупной игре; мириады щепок на месте вырубленного леса — приятно ли каорри, привыкшим к собственной значимости, осознавать истинное место во вновь созданном мире? Бесспорно, у схождения благородная цель, но способ сохранить тайны не выдерживал никакой критики.

Земляные путы ослабели. По склону посыпались камни, сквозь щели заструился песок. Почувствовав свободу, жрецы встали, стряхнули мусор с церемониальных одеяний.

— Тебе это с рук не сойдёт.

Лютый гнев исказил лица Сваарда и Селима. Достопочтимые мужчины поняли замысел Глебовой и рассвирепели. Насмешливые улыбки сменил оскал дикого зверя, готового к смертоносному броску. Особенно страшно выглядел мудрейший. Образ добродушного отца и защитника каждого бедолаги в ордене разбился вдребезги. Для жрецов доброе имя означало успех в начинаниях и почёт. Каорри прислушивались к хранителю и асану, с горящими глазами исполняли поручения и надеялись на дружеские отношения. Кто последует за личностями, которые признались в сотнях убийств и безразличию к тем, кого дали слово защищать?

— Ты покойница.

Тен Илметтин создал мощный вихрь и сдул Сашу вниз, на острые камни…

Точнее, хотел сдуть.

Сильнейший порыв наткнулся на ответную волну воздуха, остатки разбились о каменный щит. Только создала барьер не Глебова.

В бой вступили солдаты. Карвахенцы и аркестанцы объединили силы и уберегли журавлицу от падения. Уберегли и снова заковали жрецов в камень. Старший из стражей, судя по всему, пообещал продержать пленников до прибытия новых отрядов, с высшими воинскими чинами. Мужчины требовали созвать высший суд и предать чиновников справедливому наказанию. Те, кто вчера прислуживал Сваарду тен Кармаллу, громогласно проклинали его и благодарили дарру.

— Александра… — заговорщически прошуршали листья.

— Я исполнила твою волю? — она прикоснулась к обручу на шее.

Ответом стал тихий смех Моры.

Саша устало оперлась о стену. По лестнице Стеллан вёл Коррана. Значит, предателя-кайхала не стало. Тен Хемсворт не тот каорри, о чьём уходе лекарица будет сожалеть. Испортил жизнь маме, цинично обманул Глебову — теперь пусть прислуживает стихиям в надлунном мире. Огоньки добра так и не согрели его сердце.

Следом шагали Растан и, кажется, Арвел. Удивительно, пленники вернулись и… помогли! Позже дарра узнает, что вдохновило орд Стасгарда на благородный поступок.

Свергнутый король опустился рядом с асаном и о чём-то заговорил.

Журавлицу беседа не интересовала.

— Мама!

Сжимая поцарапанные ладошки Коррана и головой касаясь плеча присевшего рядом Стеллана, Саша краем глаза смотрела, как над озером летали радужные птицы. Заливисто пели соловьи и зарянки, ухал филин, горланили буревестник и сокол.

Над ними кружил гордый ворон. Протяжный, торжественный крик заполонил долину, в душе каждого каорри пробудив искры света. У кого-то едва заметные, у кого-то яркие, они предвещали надежду на покаяние. Если одна дарра бесстрашно выступила против вековых традиций и уличила сановников во лжи, то что мешало другим сделать шаг в иную жизнь?

Вперёд. И до победного конца.