Когда расцветает опал (СИ)

Глава 5. Переговоры

— Что у нас получается, — Растан нажал на кнопку на пластине, над которой замерцала проекция договора с Аркестаном, — в предварительном варианте сорок пунктов. Тридцать мы согласовали, по пяти пункты ещё обсуждаются, а вот по остальным большие сомнения.

Сиятельный монарх увеличил абзац и прочитал:

— … «передать в пользование султанату Аркестана пятую часть Восточного графства по руслу реки Темижен с учреждением института поместной власти и взиманием продовольственного налога в размере двух семеричных в казну султаната.»

— Позволю себе заметить, что сумма выходит крупная, — Арвел тен Пламарт, одетый в сапфирово-синий плащ поверх таких же пиджака и брюк, сложил пальцы в замок.

— Весьма и весьма крупная, — поддакнул Селим тен Илметтин. Отмеченный стихией воздуха мужчина явился на совет в костюме цвета светлого янтаря, в тон ещё не поседевшим прядям. Отличительная пластина на груди сияла всё так же ярко, как и в день награждения, — интересно, как аркестанцы её обоснуют в расчётных справках.

— Интереснее, как мы это проверим, без достоверных цифр.

— Никак. Придётся поверить на слово.

Орд Стасгард понимал проблему без чужих подсказок. Две семеричные! Столько каорри платили в столицу с заработанных честным трудом жалований, удвоение означало серьёзные проблемы с правопорядком. Кто добровольно согласится отдавать половину достатка? Ещё и в постороннюю суму, на благо неизвестно кого!

Солнце давным-давно скрылось за горизонтом. Дворец уснул. Стражи стояли на постах, считали порхающих светлячков. И только в одном окне горел свет, кипела работа. В дубовом кабинете собрались трое: король, верховный комиссар тайной канцелярии и асан. Растан отпустил секретаря: решил собственноручно закончить документ и утром представить на переговорах. Остальной свет государства изложил замечания в электронном виде.

На скатерти стояли чайник и чашки из фарфора оттенка слоновой кости. Пряники в хрустальных вазочках источали медовый аромат.

— Это спровоцирует волнение среди горожан, — тен Пламарт по давней привычке конспектировал беседу чернильной ручкой в бумажной тетради (что прилично портило нервы достопочтимым каорри, считавшим это дурным тоном). В пластину он переносил информацию после, когда обдумывал вопросы.

— Но вы наверняка сможете всех успокоить, — тен Илметтин перечитывал пункт соглашения, — если понадобится?

Мужчина выделил строку жирной чертой:

— Только, если понадобится.

— Уже что-то…

— Господа, прошу без взаимных колкостей! Вот подпишем договор, так можете по старым обычаям дуэль устроить до первой крови!

Переглянувшись, сановники ответили молчанием. Правитель устало выдохнул и хлопнул в ладоши; светильники-магнолии загорели ярче. На утро назначена встреча с достопочтенными гостями, а документ до сих пор не был утверждён. Встречу откладывали дважды, очередной перенос аркестанцы расценят как оскорбление. И так на минувшем ужине султан усомнился в политических способностях Его Величества: «Похоже, вы погрязли в сомнениях. Колеблетесь, как песок в пустыне. Разве благо государства не стоит решительных шагов?»

Самое неприятное, Сайдазим попал в точку. Растан не привык решать столь трудные вопросы. За десятилетия правления серьёзных проблем в Карвахене не было, стихии миловали. Год за годом, спорные моменты сглаживали асан (благодаря толковым подсказкам и сотням полезных связей) и Совет Благополучия Карвахена. Сейчас дела обстояли иначе. Тен Илметтин не выказал интереса — согласился со всеми поправками, не предложил иных вариантов — и будто взял самоотвод. Счёл условия абсолютно нормальными. Внепланово собрать во дворце наместников, по законам, оказалось возможно только в чрезвычайной ситуации — при объявлении войны, смене монарха. Посему, в сложнейший момент отмеченный Адаром остался без поддержки. Странное «добродушное» поведение Селима он обдумает позже. Сейчас всё внимание договору. К рассвету надо утвердить или отклонить документ. Оба варианта пролегали косыми тропинками на краях бездонного обрыва и были монарху противны.

— Обсудим другой сомнительный пункт? — вежливо улыбнулся тен Илметтин.

Растан перелистнул проекцию.

— … «в обязательном порядке увеличить на две семеричных ежегодную плату за продовольственные товары с возможностью ежемесячного пересмотра, исходя из внутриполитических обстоятельств Аркестана».

Орд Стасгард прикусил губу. Грабительские условия! Резерва казны хватит на повышение, но будет растрачено практически всё. Случись в стране бедствие, придётся взять в долг. Добровольно протянуть ладони для заключения в кандалы. Не этого ли добивается хитрый властитель востока? Ослабить могущественного соседа, подсадить на «денежный крючок» и подавить. Выпить сок, подобно паразиту на теле хозяина.

— Получается, по требованию султана мы будем обязаны повысить налог? — верховный комиссар тайной канцелярии быстро-быстро писал в тетради.

— Пересмотр возможен и в меньшую сторону, — асан долил кипяток в кружку с чаем.

— Где гарантии? Это всё равно, что гадание на медовых ягодах! Вытаскивает дерья из мешочка, пробует и что? По виду — черешня, по вкусу — ананас!

— Мой дорогой Арвел, в политике вам никто не даст гарантий, ни на что, — в толстоватых пальцах хрустнул пряник-звезда, — сегодня ситуация одна, а завтра меняется на противоположную. Друзья становятся врагами и наоборот.

— В таком случае, договор нас разорит.

— Или спасёт. Секретарь Тархим делал подобные намёки.

— Вы так близко общались?

— Мне по должности положено укреплять связи между государствами. Беседы, без посторонних слушателей, часть моей работы.

— Прошу прощения, подзабыл.

Мужчины пристально глядели друг другу в глаза. Казалось, ещё слово, искра, и в кабинете вспыхнет всепоглощающий огонь.

— Я вас понял, — прищурился монарх, по горло сытый неприязнью советников. За последний год они ссорились всякий раз, когда беседовали. Званый ужин, деловая встреча, переговоры — разницы не было, — время позднее, вы устали. Расходитесь по гостевым комнатам, поужинайте. Хорошо отдохните. Решение я приму сам.

— Уверены? — осторожно спросил тен Илметтин.

— Да.

— Будем ждать итогов, — просиял сановник, перевернув в блюдце пустую чашку, — я уверен в вашей мудрости и дальновидности.

Прежде привычная и приятная лесть напомнила издёвку, но Растан сдержался. Всё внимание договору, остальное потерпит одну-две недели. Восточные гости вернутся домой, тогда и придёт время для изучения странностей. Во дворце явно что-то происходило.

Асан и верховный комиссар тайной канцелярии покинули кабинет.

Взъерошив слегка взмокшие волосы, правитель встал с кресла, взял с полки ароматические свечи и установил в бронзовые подставки. Щелчки зажигалкой, и на фитилях затанцевало алое пламя. В воздухе разлились благоухания сантала и лимона, сдобренные нотой сладостного жасмина. Спасибо Айлин, познакомила с наукой ароматов.

Растан вспомнил о дерье и улыбнулся. Наверняка, та ждала в опочивальне и беспокоилась: почему задерживается? На мгновение он подумал позвать «советницу» и побеседовать о договоре с Аркестаном, но отбросил затею. Что за малодушие? Перекладывать ответственность на кого угодно, лишь бы не оправдываться перед каорри. Как ни посмотришь, восточный союз будет крайне выгоден одним и принесёт ущерб другим. И в чём тогда суть переговоров? С какой целью всё это вообще затевалось? Что за насмешка судьбы?

Особенно короля смущал последний пункт документа.

«Существенные, вне зависимости от срока действия, для Карвахена законы должны быть приняты с учётом интересов Аркестана».

— Глупость!

Удар кулаком по столу, и свечи испуганно задрожали.

Что за безумное условие? Почему в договоре на покупку продовольствия прописано право прямого вмешательства во внутренние дела государства? Не слишком ли много на себя взял султан Сайдазим? Часть территории, налоги — в совокупности получится, что в стране будет другой правитель. Истинный, а Стасгарды станут номинальными.

На другой чаше весов значился скорый голод населения. Неурожайные годы опустошали хранилища; бедная земля не удовлетворяла половины потребностей. Через две семерики каорри увидят опустевшие рынки и завалят чиновников жалобами. Будут беречь каждый кусок хлеба и озлобятся. Карвахен зачахнет. Что предпринять тогда? Есть ли иной выход из катастрофы? Прогнозы асана вселяли уверенность, веру в мудрость султана, а мнение тен Пламарта логически приводило к развалу всего. Падению выродившейся династии и кровавому разделу территорий между «падальщиками», соседями-доброжелателями. Кто прав?

Часы пробили полночь.

Растан отвлёкся на журавлёнка над маятником и вспомнил свиток, прочитанный в юности. У каждой стихии было время расцвета, несколько часов в сутки. Фигурки под циферблатом поменялись: длинноногий птенец прошагал по ветке и уступил место воронёнку. Иссиня-чёрные перья казались усыпанными алмазной крошкой.

М-да. Что сейчас делал он? Какой путь выбрал бы, оказавшись между двух всепоглощающих огней? Уж точно бы продолжил борьбу. Сколько раз его загоняли в угол, пытались отнять жизнь, да всё напрасно. До последнего стоял на своём и… побеждал. С потерями, с рассечёнными в кровь ладонями, но побеждал. На задворках сознания промелькнула мысль: будь Стеллан во дворце и участвуй в переговорах, осмелился султан выдвинуть унизительные для Карвахена требования? Или испугался блеска проклятой стихии?

И почему в юности всё было намного проще? Никто не жаждал его крови, наоборот, все уважали! Чего стоили дипломатические поездки по странам! Суровый восток, равнодушный север, меркантильный запад, приветливый юг — всюду Растан открыл для себя что-то неведомое прежде. Даже помог однажды, выручил одну влиятельную фигуру из глупой ситуации. Погодите-ка… а вдруг? Вдруг они ещё помнят?

Пора отбросить лишнее. Договор сам себя не подпишет.

Король набрал код на переговорной пластине. Секунды ожидания, над металлической поверхностью замерцал знакомый силуэт.

— Что-то случилось?

— Зайдите, пожалуйста, в дубовый кабинет. Срочно.

— Сию минуту буду у вас.

Бронзу подсвечников накрыли восковые волны. Сохранив изменения в документе, Растан погасил пластину, светильники и покинул кабинет. Завтра будет трудный день. По сути, многое откроется заново. Когда-нибудь это должно было случиться.

Воронёнок в часах проводил короля мерцанием опаловых глаз и, отсчитав очередные минуты, бесшумно щёлкнул клювом.

Накрапывал дождь.

Привычная погода для семерики Левента, ненавистная многими. Пасмурное небо обретало мрачный скалистый оттенок и словно гигантским утёсом нависало над землёй. Тяжёлое мгновение, перелом, и тонны камней и песка обрушатся на головы каорри. Засыплют, лишат воздуха и погрузят в бесконечный сон. Эх, очередная неделя, когда вверх лучше не смотреть.

Золочёную башню дворца окутывал туман. Верхушки деревьев сливались с холодным мрамором туч; тропы и дорожки уводили в моросящее марево, окутавшее резиденцию правителя зыбким туманом. Попугаи не щебетали, в парке главенствовала тишина. Неприятная, давящая, оживляющая страхи из детских сказок. Обернись и в ужасе закричишь — твой кошмар воплотился и тенью следует по пятам.

В сезон непогоды Орд Стасгарды редко принимали гостей. В солнечные дни купол сверкал золотой луковицей, колонны сияли будто выточенные изо льда, и чужестранцы робели перед мощью династии, что весьма помогало в переговорах. Гроза придавала сил подопечным Адара но, как ни странно, приглушала великолепие царствующей семьи.

Волей зловредной судьбы, именно в семерику Левента, Карвахен и Аркестан завершали переговоры. На лужайке, окружённой лиловыми магнолиями, стоял шатёр. По сиреневому брезенту стекал дождь, но внутри было сухо. Ковры из овечьей шерсти утепляли пол; литые подсвечники, опутанные декоративным плющом, фиксировали швы и были вбиты прямо в лужайку. На блюдах в фигурных подставках источали сладкий аромат ягоды и фрукты. Отдельные ниши предназначались для бокалов с горячим вином.

Гости из восточной страны настояли на беседе вне стен дворца, «подальше от каменного склепа», залы которого не впечатлили уютом. Посему, второй раз за несколько недель садовники и стражи возводили тканый купол, формой напоминающий драгоценный камень. Секретарь и подручные не обращали внимания на изморось и контролировали любую мелочь, только бы исполнить все пожелания делегации. Проверяли на прочность каждый прут и стык, не затекала ли вода сквозь щели? Отдельный надсмотрщик дежурил по кухне, следил за свежестью продуктов и соблюдением технологий. Никто не знал, как долго продлится встреча (час-два или на смену дню придёт ночь), но все были уверены: правители подпишут договор.

Позавтракав, процессия чинно двинулась в парк. Султана Сайдазима сопровождали секретарь Тархим и личный помощник, три охранника, с принимающей стороны чинно шагали Его Величество, асан и верховный комиссар тайной канцелярии. Выставленные по периметру солдаты ограждали сановников от посторонних, коих набралось полтора десятка. Гости Афелета, слуги, посыльные, даже повара с кухни — все жаждали узнать, как обстояли межгосударственные дела. Ещё бы, все электронные газеты столицы пестрили заголовками о «затянутых до невозможности переговорах, ярко показывающих кризис правящей династии».

Очередной камень упал в сад Адара, где уже выросла высокая гора. На месте чудесного бескрайнего луга поднялся уродливый холм, где каждый булыжник приклеивала друг к другу сила сомнения. Первым и самым тяжёлым валуном в основании стало бегство брата и лекарицы. После голыши повалились один за другим. Растан словно потерял уверенность и часто колебался, когда требовались хладнокровие и стойкость. Куда идти? К чему вести государство? С глаз монарха будто соскользнула пелена. До дрожи в теле он боялся признаться себе, что не знал ответа на вопрос. Много лет беспечно плыл по течению, потакал слабостям и только сейчас увидел водопад. Устоит ли на скользком краю или рухнет в пропасть? В будущее не заглянуть…

— Доброго дня.

— Доброго.

Последовали взаимные поклоны и пожелания.

Гости устроились на мягких пуфах, обитых лиловым бархатом. Виноград, белая черешня и бокалы с тёплым вином уже поджидали на серебряных стойках. Позади в ароматической лампаде тлели сухоцветы: вербена, лаванда и мелисса. Принимающая сторона расположилась на полукруглом диване без подлокотников.

— Итак, — султан поправлял перстни на правой руке, — полагаю, сегодня переговоры будут завершены. С благоприятным исходом.

Ветер доносил заливистый хохот попугаев. Дождь звенел по шатру, сад наполняли чудные мелодии. Будут они трагичными или торжественными, зависело от смелости орд Стасгарда. Третьему исходу не бывать.

— Вы абсолютно правы, Великий Сайдазим, — Растан закатал рукава пиджака оттенка лесных фиалок, сбросив напряжение и приготовившись «держать оборону», — не в интересах нашего государства так долго тянуть с ответом.

То ли королю показалось, то ли асан и секретарь одновременно привстали, но тут же расслабленно откинулись назад.

— Документ подготовлен, можете ознакомиться, — венценосный сокол указал на постаменты с пластинами, — со стороны Карвахена это окончательный вариант. Более мы не станем вносить какие-либо изменения.

Последнее монарх произнёс твёрдо, без тени сомнения. Всё утро он продумывал ответ, сочинял каждое предложение. По сути, так надо было поступить в первый день обсуждения, а не строить из себя глупого птенца с пухом вместо перьев. Да и вообще, неплохо бы подтянуть знания в определённых областях, чтобы не зависеть от мнения тен Илметтина, как однажды заметила Айлин. Позже, когда решит продовольственную проблему.

— Показать документ.

Замерцали электронные страницы.

В шатре воцарилась тишина. Делегаты читали проекцию, увеличивали и повторно просматривали существенные абзацы. Растан внимательно наблюдал за реакцией. Султан теребил перстни, секретарь (даже надел прямоугольные очки) касался косички на бороде, его помощник до хруста в суставах сжимал край пуфика. Асан щурился, словно не верил глазам, и лишь верховный комиссар тайной канцелярии держал эмоции под полным контролем. Лицо напоминало каменную маску, посечённую давней трещиной.

Проект соглашения погас. Шум усилившегося дождя смешался с шёпотом стражников. Пока события развивались предсказуемо.

— Что это? — в недоумении спросил Великий.

— Вариант Карвахена. Условия, которые мы готовы принять.

— Я правильно понимаю, вы отказываетесь от сотрудничества с Аркестаном, — разочарование и гнев переполняли голос Сайдазима.

— Ваши поправки ставят под угрозу нашу безопасность.

Отбросив детские сомнения, король вычеркнул из договора все сомнительные и опасные пункты. Сохранил то, что предоставляло равные права. Безвозмездно отдавать территории, вводить чужие налоги и позволять участие в принятии законов? Нет, это слишком. Проще сразу передать пластину на четырёх цепях и усадить на трон, а самому уйти в добровольное изгнание.

Оставленный в кабинете наедине с собственными размышлениями, орд Стагард долго сидел за столом и бессмысленно глядел на проекцию. Это нельзя принять или исправить. Только стереть и забыть, как дурной кошмар, и признать, что диалог с восточными гостями изначально был ошибочен и привёл к потере драгоценного времени. Политика — не талант Растана.

Отмеченный Адаром смотрел на герб государства, дотрагивался до рельефных перьев грозного сокола и вспоминал важнейшие вехи в истории Карвахена. Восшествие династии на престол, постройка новой столицы, кровавые бунты, стычки между стражами и мятежниками Архары, недавнее предательство верховного кайхала — каорри пережили всё и сохранили себя. Не перекинулись в чужую стаю, удержали связь с родным гнездом. Пусть и в этот раз, будет очень трудно, зато никто чужой не поставит на колени.

— Мне крайне жаль потерянного времени, — султан встал с пуфика. Пяткой остроносой туфли он полоснул по ткани, оставив разрез, — я отложил много дел, пропустил праздник урожая, чтобы помочь соседям, и что получил взамен?

— Переговоры не всегда заканчиваются успешно, — вежливо улыбался монарх.

— Что ж, впредь будем осторожнее выбирать друзей. Текущее соглашение истечёт через семерику. На том наше взаимодействие будет окончено. Пока не сменится власть, — чуть слышно добавил оскорблённый Сайдазим.

Растан пропустил выпад мимо ушей:

— Послы покинут восток точно в указанный день.

— Если не успеют, то мы поможем, с превеликой радость, — он оглянулся на стражей, — мы отбываем! Сейчас же подготовить лётную карету!

Гости покидали шатёр. Стражи раскрывали зонты над влиятельными аркестанцами, расстилали ковёр, чтобы те не испортили обувь.

— Лёгкой дороги и долгих лет процветания, — поклонился орд Стасгард, произнеся традиционное прощание. Ответного не последовало.

Секретарь «случайно» задел подставку с напитками. Стеклянные фужеры разбились, брызги вина кровавыми каплями испачкали туфли Его Величества.

Настроение воцарилось мрачное. Селим пристально разглядывал грамму на мизинце, Арвел держал руки в карманах светло-голубого плаща. Растан пригубил напиток из уцелевшего бокала. Реакция султана не удивила. Скорее, подарила пищу для размышлений.

И только дождь играл на куполе и зонтах бравые марши. Какая разница: правитель или охранник? Всё равно, конец каждого был известен.

В уборной комнате шумела вода. Плотно закрытую дверь с обратной стороны охраняли стражи Аркестана. Картинное прикосновение к ножнам заставляло шедших мимо каорри разворачиваться и искать другой путь.

Около раковин в виде крыла птицы стояли двое.

— Вы знали? — ледяным тоном промолвил секретарь.

— Нет, упаси стихии-покровители, — асан поднял ладони вверх, словно попросил прощения, — я столь же обескуражен, как и вы. Был уверен, что он примет ваши условия. По крайней мере, я склонял к подписанию. Нарочно не критиковал условия.

— Великий лютует. Так ему никто не дерзил. Три пустых поездки! — мокрыми ладонями Тархим прикоснулся к загорелым скулам и лбу.

— Представляю.

— Нет, боюсь, не представляете. Он настолько зол, что собирается публично казнить ваших послов и разорить служебный особняк сразу по прибытии в Аркестан. Отправьте сообщение, пусть ваши немедленно отбывают домой.

Селим задумчиво поглаживал идеально выбритый подбородок.

— Даже так, даже так… получится гораздо интереснее. Сайдазиму виднее.

Секретарь открыл второй кран, шум усилился.

— Я правильно понял? — мужчина вытаращил глаза, жирно подведённые тушью, — вы оставите ни в чём неповинных каорри на растерзание голодным шакалам? Взрослых и детей обезглавят и скормят хищникам! Нашим палачам жалость неведома!

Собеседник улыбался, словно заядлый игрок в кости, придумавший победный ход. Последний шаг, и партия будет выиграна.

— В политике мы часто жертвуем меньшинством ради блага большинства. Полтора десятка жертв — ничто в масштабах страны. Провал в переговорах будет выгоднее, чем относительная удача. Договора нет, посольство разорено, послы жестоко казнены — всё обернётся на пользу. Уже вижу яркие заголовки газет!

— Решительный ход, признаю, — Тархима смутила жестокость асана, — надеюсь, удача будет на вашей стороне.

— Сегодняшние события ускорят дело. Через неделю я отправлю вам наброски нового соглашения тайной почтой. Ну, вы знаете.

— Будем держать связь.

В дверь трижды постучали. Слуги подготовили лётную карету.

— Как сегодня уже было сказано: «Лёгкой дороги и долгих лет процветания», — тен Илметтин сиял подобно начищенному самоцвету.

— Крепких крыльев и острого глаза.

Дворец шумел.

Минуло лишь полдня, а все каорри обсуждали провал в переговорах. Слухи о рассерженных аркестанцах расползлись по территории подобно ядовитым змеям. Горничные прятались в кладовках, кухарки нарочито долго и шумно мыли посуду, садовники дальше отступали от тропинок и построек (несмотря на дождь). Стражи обменивались взглядами и жестами, а после сдачи постов собирались в каптёрке и гоняли чай, заедали сухарями. С жаром обсуждали, откуда в следующей семерике брать еду и не бежать ли на рынок прямо сейчас, скупать продукты? Кто-то подумывал покинуть столицу и построить домик в южном графстве, где на земле выращивали хоть что-то. Едва ли не каждый упрекал монарха в нерешительности. Если знал об отказе, то почему так долго тянул? Что за игра в поддавки? Как быть дальше?

Король знал о волнениях и усердно работал в кабинете. Попросил секретаря не беспокоить, закрыл дверь и углубился в чтение документов. Впереди было три выходных дня, достаточно времени, чтобы найти выход. Пусть самый неожиданный. Когда за оградой соберутся журналисты и влиятельные горожане и обрушат череду бестактных вопросов, орд Стасгарду будет, что ответить. Не просто так он отказался от союза с Аркестаном.

Пластина проецировала карту материка. Особенно ярко выделялся фрагмент, третью часть которого омывал Седой океан.

Сарабия.

Маленькое государство на юге континента. Веками избегало конфликтов, по меркам прочих стран считалось отсталым. Не ведало технических достижений, отказывалось от сотрудничества с богатыми соседями. Два-три сельвиолитовых рудника (капля в океане) компенсировались мягким и тёплым климатом. Неизвестно, обладало ли переговорными пластинами, зато в продовольствии не нуждалось, это точно. Помнится, Растан гостил у сарабийцев до восшествия на трон, и слуги хвастались богатыми запасами провизии. Преподносили кулинарные шедевры и беззаботно, по доброте душевной, рассказывали о садах и пашнях.

Тогда же Орд Стасгард отстоял честь дочери князя. Юная и дерзкая, она по глупости позировала перед поместными чиновниками и слово за слово пообещала «снять с себя одеяния, чтобы показать истинную красоту Сарабии». Когда мужчины отсмеялись и признали её победу в споре, то Наира испуганно замерла. Хорошо Растан перевёл внимание на себя, и сарабийцы забыли о предмете спора. Княгиня поблагодарила за спасение и дала слово однажды помочь в ответ.

Давно это случилось, давно. Помнит ли она про обещание? Король обязан выяснить. Наладить сотрудничество за неделю — фантастическая задача, но правитель сам загнал себя в угол. Бездействие практически привело к катастрофе. Привык полагаться на окружение и получил острейший укол в спину… Скоро все каорри, утратившие доверие, покинут дворец. Грядёт масштабная чистка.

В дверь постучали.

Растан отомкнул замок и впустил верховного комиссара тайной канцелярии.

— Что вы разузнали?

— Всё, что требовалось.

Ещё ночью Растан вызвал тен Пламарта и поручил к следующему вечеру собрать сведения о Сарабии. Всё, что будет полезно для переговоров.

— Хоть что-то хорошее за день.

— Я связался с нашими послами на юге, те заглянули в местный секретариат. Завтра, в полдень, князь и княгиня будут готовы к беседе через пластину, — привычно ссутулился мужчина, — я не перегнул палку с самодеятельностью?

— Нет. Ускорили ход событий.

— Данные о сарабийцах записаны здесь, — он передал тканый конверт, — на всякий случай, я не стал копировать в общую базу. Сделаю, если попросите.

— Даже так?

Арвел нахмурился, словно терзаемый сомнениями.

— Смелее! Говорите!

— Я подозреваю асана в государственной измене.

Прозвучали ли эти слова громом среди ясного неба? Отмеченный Адаром сжал губы в тонкую линию. Похоже на горькую правду.

— Собираю доказательства. Пока мало для обвинения.

Король молчал.

— Будьте осторожнее с Селимом. Как бы тен Илметтин не задумал… переворот, — верховный комиссар с трудом выдавил это слово, — он вёл с аркестанцами свой диалог. Когда все спали, встречался ночью с секретарём. Говорил об изменениях в Карвахене, настаивал на поддержке. Сегодня перед отбытием они долго беседовали в уборной, — тен Пламарт взъерошил волосы, — Селим часто шлёт письма сосланному Эрдану тен Маршеллу, моему предшественнику. Странные траты, пересечения с неблагополучными каорри — я веду список. Проверю последнюю зацепку и затребую арест. Или уничтожу всё, что собрал.

— Действуйте.

— Благодарю за доверие.

— Свободны.

Закрыв дверь, Растан положил чехол с пластиной на стол.

Бездействие асана в переговорах подтверждало страхи Арвела.

Зашуршала гардина. Из-за лавандовой ткани появилась Айлин и, нахмурившись, присела в кресло. Советница по особым вопросам знала тайный ход между спальней и кабинетом. Пользовалась, если монарх задерживался или работал над чем-то важным.

— Я всё слышала. Тен Пламарт прав, слишком много совпадений, — она пожала плечами, — практически уверена, у Селима свои планы на Карвахен.

— Я не могу сместить второе лицо в государстве без веских оснований. Дворец и так считает глупцом, бездарным в переговорах.

Дерья дотронулась до руки короля.

— Если я помогу? Осторожно прослежу за ним? После ты сам решишь, как поступить.

— Ты сделаешь это? Пойдешь на риск?

— Для тебя — да.

Впервые за день Растан по-настоящему улыбнулся. Хоть в чьей-то искренности монарх был уверен.