Когда расцветает опал (СИ)

Глава 8. Связывание

— Арр! Гкхх! Гкхх!

На живую изгородь опустился ворон. Перья отливали опаловыми искрами, клюв и когти блестели острее кинжала. Над зелёным лабиринтом кружился туман, превращая прямые и повороты в расплывчатые тени. Казалось, попавший во власть безмолвного сада будет вечно бродить по тропинкам, предаваться гнетущим воспоминаниям и не замечать плетёной арки выхода.

Протяжно каркнув и на миг развеяв сонную тишину, птица в три прыжка добралась до изгиба идеально подстриженной можжевеловой стенки и краем глаза посмотрела на хозяйку. На овале центральной клумбы та обрывала лепестки с увядших лилий и собирала в плетёную из ветвей красного ореха корзинку. Пропитанные ядовитым ароматом и когда-то белоснежные, они станут источником призрачного света в опаловых фонарях.

У других стихий были помощники. Каорри, ушедшие в надлунный мир, пять столетий трудились на благо покровителей, исправляли грехи прошлой жизни. По истечении веков или по особенному решению почившие входили в океан цветного ветра и обретали право перерождения. Так сохранялся круговорот энергии. А до того дня души обитали во дворце, разбитом на семь зон. Покидать «свой угол» не разрешалось. Изредка они встречались на торжественных мероприятиях, друг с другом не разговаривали, боясь гнева покровителей.

Последний отмеченный Морой стал частью потока много лет назад. Более в лабиринте она никого видеть не хотела. Можжевеловые дорожки и лилейные клумбы привыкли к тишине и сиянию тумана, погружающего посторонних в глубокий сон. Пусть ушедшие ублажают остальных покровителей. Играют в театральных постановках для Адара в мраморном амфитеатре, устраивают боевые турниры для Левента на многоярусной арене или шьют сотые наряды для Элле в ткацких комнатах — неважно. Больно много лишней суеты и пафоса.

— Что нового расскажешь? — голос напоминал шипение залитых водой углей.

Птица издавала резкие, клокочущие, глухие звуки и щёлкала клювом.

— Неужели? — прорезь рта растянулась в ухмылке, — ощипали бедного соколёнка. Поделом, будет учиться всему заново.

Ворон скрипуче «рассмеялся».

— Думаешь, не осилит?

Крылатый советник энергично замахал головой.

— Вечность покажет. С такой-то помощницей.

Птица мотала клювом, словно с кем-то фехтовала.

— И пусть оправдывается, пусть распутывает собственную ложь. Она задолжала абсолютно всем. А ты заслужил награду.

Мора отцепила с ворота глаз и бросила помощнику, тот на лету проглотил угощение и распушил перья, словно гордый павлин.

— Лети в крепь. Скоро там будет происходить самое интересное, — стихия перекинула корзинку на левую руку. На чешуйчатых пальцах цвета антрацита не было ногтей, — помоги ему. Дашь благословение, если потребуется. И после тоже поучаствуй, чтобы до драки не дошло. Молодняку лишь дай повод, сразу сцепятся.

Протяжно каркнув, ворон вспорхнул и заложил вираж над клумбой. Мгновение, и границу между мирами пересекла чёрная вспышка.

В спальне горел ночник. Сквозь прорези в керамическом плафоне пробивался свет, и по небу из стен и потолка летали причудливые птицы.

— Как прошла поездка? — Саша смотрела, как огненный сокол кружил по сдёрнутому на бок пологу цвета облачного неба.

Стеллан касался плеча дерьи, указательным и большим пальцами скользя до локтя и поднимаясь по воображаемой лестнице.

— Лучше, чем я рассчитывал.

Заклятие тишины действовало безупречно, и они могли обсуждать последние события. Корран крепко спал в кроватке.

— Это в чём же?

— Задание Сваарда я выполнил, утром отчитаюсь и отдам искомое. Первичные планы Архары он получит, как хотел.

Глебова приподнялась на подушке. Остриженные пряди скользнули по лопаткам. Четыре года назад лекарица отрезала серебристые локоны. Из-за скудной жизни в подземелье волосы испортились: концы стали ломкими и посеклись, исчезла шелковистость. Портновскими ножницами отмеченная Авитой оставила в прошлом «блёклую паутину».

— Чтобы подослать в город шпионов и натворить дел?

— Вполне возможно, — Стеллан мягко поцеловал возлюбленную в плечо, — Тен Кармалл задумал что-то серьёзное, не ровня обычным провокациям.

— И, как судачат в крепи, он хочет успеть сделать что-то важное до схождения лун. Кухарки каждый день сплетничают, предвкушают неземные события. Чуть ли не переход стихий с надлунного мира в наш подлунный, — Саша плюхнулась на подушку и раскинула руки в стороны. Покрывало соскользнуло на пол, — и я кое-что заметила.

— Что-то конкретное?

— Мудрейший усиливает охрану долины. Стражи, злые и молчаливые, втроём патрулируют лестницу, не пускают в беседку. Каждый камень начистили до блеска, расставили лампады с благовониями. И это не всё. Послушники надевают балахоны, трогают священный огонь в чашах, пафосно произносят речи, — она округлила глаза, — ощущение, будто это репетиция местного театра. А я случайный зритель всяких глупостей.

Орд Стасгард нахмурил брови:

— Я бы обсудил это с Ильханом. Вдруг это та самая церемония, ради которой всё затевалось?

Дерья крутанула ночник. По стенам закружила стая грозных птиц.

— Не знаю, захочет ли он, — печально вздохнула Глебова, — вряд ли на порог пустит после вчерашнего. Мы поругались, серьёзно поругались. Урок по стихии огня провалился, мы начали ссориться. Слово за слово, упрёк за упрёком… в гневе я высказала всё наболевшее и обвинила в причастности к смерти мамы. Там ведь точно не обошлось без кайхалов! Между гранями так просто не переместиться! Помню, ты говорил, что именно тен Хемсворт помог определить координаты моего с мамой дома! Колдунам она могла спутать все карты!

Стеллан заключил Сашу в объятия.

— Сделанного не воротишь. Ни ты, ни он. Чувствую, Ильхан тоже сожалеет, но не знает, как совладать с гордостью. Сколько лет прошло, а вы до сих пор не приняли друг друга. Забудь ссору и отпусти. Легче станет, проверил на себе, — мужчина утешал её, как ребёнка.

Светильник остановился. Перед лекарицей замерла прорезь в виде парившего буревестника. Дерзкого, властного и понурого… эх, фантазия разыгралась.

— Может, зайду к нему завтра. Худой мир лучше открытой войны.

Орд Стасгард довольно кивнул.

Дерья невольно посмотрела на шрамы поперёк крепких мускул на теле любимого. Вечные напоминания о нравах Карвахена, который постепенно тонул в болоте насилия. Впрочем, пока они оставались втроём, Саша была спокойна.

— Если говорить о розыске Ильсии, то ты права. Верховный отследил вихри жемчужной энергии и указал, где журавлица точно была. После я сам организовал поиски. Дело грозило растянуться надолго, весьма надолго. Жители той грани, как бы сказать понятнее, пустые. Серые. Блёклые. Не излучают элемент покровителя.

— Потому что его нет.

— Его нет, верно. Я спрашивал себя: как найти одинокую жемчужину среди миллионов мёртвых камней? Перебрать все подряд? Я постарею и так и останусь в начале пути. Поэтому я зашёл с другой стороны, опять попросил помощи у кайхалов. У меня был зачарованный амулет от Ильхана, который указывал направление движения и испускал свет рядом с каорри, — он задумчиво смотрел на полог, — я бродил по вашим землям несколько лет.

— И пришёл ко мне, — Саша положила голову Стеллану на плечо.

— Пришёл к тебе. Организовал конкурс и убедился в таланте, а дальше…

— Дальше было то, что хочется забыть.

— Так ли уж забыть? — рассмеялся орд Стасгард.

— Нет, вообще-то. Только благодаря тебе и Коррану, — дерья покосилась на кроватку, — кстати, мы уже освоили десять букв алфавита. Читаем и пишем, вполне сносно. Ещё пару семерик, и он сам будет читать про Салдана-путешественника. Фантастический герой! Каждый день мы обязательно обсуждаем его приключения и даже придумываем свои.

— И мой тоже в детские годы. Я засыпал только после очередной истории про Салдана, — отмеченный Морой лёг на подушку, — спроси любого в Карвахене: кого обожают дети? И услышишь одно и то же. Кстати, пока я в Архаре искал чертежи, нашёл редкие книги про путешественника и забрал. Теперь у нас все тома о приключениях.

— Корран будет прыгать от восторга.

— Завтра я обязательно почитаю ему. И после займусь делами. Сваард никуда не денется.

— Это точно, — скривилась лекарица, — ни он, ни его ряженые подпевалы.

Спектакль в беседке вновь предстал перед внутренним взором.

— Скоро мы исчезнем, — прошептал Стеллан.

Дерья вздрогнула:

— Ты… нашёл?

— Нашёл. Если всё получится, то мы покинем крепь за день до схождения. В суматохе будет проще затеряться.

— Ты прав. Я тоже не хочу оставаться до конца. Чувствую, мудрейший ведёт двойную, а то и тройную игру. Всем обещает помочь, но делает так, что все становятся должны. Он намного хитрее, чем все каорри, которых я знаю.

— Полностью согласен. Мы справимся.

Ночник погас.

Дул ветер.

Пронизывающий, колючий, он незримой дланью проникал под ворот пиджака и словно напоминал про опасности подземелий. Низкие своды, с которых сыпались камни, подтёки кислоты на стенах и едкие газы, за секунды лишающие сознания, слепые насекомые — каорри познакомились с прелестями жизни во тьме. Для сведущего послушника или стража ветер бы стал спасением. В глухом тупиковом тоннеле воздух был горяч и дурно пах, в проходном царила стужа. Так они безошибочно ориентировались в сложнейших лабиринтах ордена.

Стеллан знал секреты горы. Даже те, о которых старательно умалчивали. Знал и поэтому хотел скорее покинуть обитель скорби. Благодаря энергии опала он на расстоянии чувствовал всё, скрытое от посторонних глаз. Слухи не врали: в особенно глубоких казематах приспешники тен Кармалла выпытывали информацию у пленников. У сановников или доверенных лиц монархии, похищенных в перелётах (прямо в воздухе вместе с сальфом!) между городами. Подкуп? Угрозы? Побои? Всё было куда находчивее. С кем-то душевно беседовали и постепенно «промывали сознание», более стойких морили голодом или попросту ломали психику. В ход шло всё — лекарства, оружие, ловушки, обман, издевательства над семьёй и многое другое. Пыточные не покидал никто. Архара и Афелет практиковали грубую силу, орден ушёл далеко вперёд. Столь же двулично оправдывал жестокость благородными целями.

Утро началось превосходно. Корран проснулся рано, увидел отца и тут же принялся прыгать от радости. А после новых историй о Салдане-путешественнике расчувствовался и пообещал скорее выучить «крючки и палочки», чтобы самому читать взрослым. На завтрак мальчик ушёл с твёрдой уверенностью, что день он проведёт в прогулке с родителями. И никто не посмеет его обидеть.

Отмеченный Морой поднимался в зал тысячи звёзд. Помня предостережение Сваарда, Стеллан использовал скрытый ход. Из наплечной сумки торчали карты первой столицы Карвахена. Что тен Кармаллу понадобилось в Архаре? Судя по увиденному, крепость захватили беспорядки. Комиссариаты не справлялись. Подавленные солдаты дезертировали или переходили на противоположную сторону, офицеры без мук совести наживали собственную выгоду и скрывались в дальних уголках страны. Мудрейший решил подмять под себя мятежников? А что взамен? Или решит действовать через подкупленных каорри? Как бы не столкнулся с приближёнными асана. В графствах воцарились хаос и беззаконие.

Запахло корицей и санталом, значит Сваард зажёг ароматические свечи и приготовился к встречам. И это в час, когда солнце едва окрасило небо зеленовато-алыми переливами. Как долго он отдыхал? Как проводил свободное время? Покидал ли крепость? Верил ли во что-то, кроме загадочной «великой цели»? Чтобы переиграть врага, Стеллан должен был знать больше. Частые командировки мешали постичь тайны тен Кармалла, поэтому в каждую отчётную встречу отмеченный Морой примечал любые детали. Всё, что в будущем сделает его сильнее.

Никто точно не знал, где находились спальня и ванная достопочтенного главы ордена, поддерживал ли он с кем-то дружеские отношения, как первым узнавал о событиях в Карвахене. Вроде бы, постоянно пребывал в крепи, но ведал обо всём на континенте. Как Стеллану подсказало шестое чувство, к залу примыкали три тайные комнаты. Наверняка, там хранились ответы на все вопросы. Эх, не зря орден выбрал домом скалу с лабиринтами природных пещер. Земля покорно сохранит даже самые страшные тайны.

Сквозь щель доносились голоса и шуршание бумаги. Видимо, в столь ранний час мудрейший был не один. Орд Стасгард помрачнел: жизнь в крепи вот-вот примет опасный поворот. Из тысяч возможных собеседников в зале был самый скверный. Вот так подвох!

Предупреждающий стук, прикосновение к треугольному камню, и стена сдвинулась вправо. Ворон прищурился: солнце поднималось над куполом и щедро делилось рассветными лучами. Каменный пол казался залит смесью крови и золота, опора крыши едва ли не плавилась.

— Прошу прощения, — прозвучал ровный голос, — сейчас раскрою защиту.

Щелчок, и едва слышно загудев, над стёклами раскрылись четыре лепестка из молочно-белого шёлка. Одновременно с этим послышались торопливые шаги, и кто-то спрятался за постаментом. Хм, зачем? Этот акцент Стеллан узнал бы всюду.

Особо переплетённая ткань рассеяла лучи, и ворон оглядел зал. Мудрейший хранитель ордена стоял около одной из колонн, поддерживающих огранённый бриллиантом свод. В углах свечи испускали струйки ароматного дыма, на т-образном столе посреди свитков и книг мерцала переговорная пластина. В совещании участвовал кто-то третий.

— Доброе утро, — кивнул отмеченный Морой.

— Доброе, — тен Кармалл отключил прибор, — задание выполнено?

Вместо ответа Стеллан снял с плеча сумку и передал Сваарду.

— Благодарю, — с лёгким интересом он посмотрел на свитки.

— Что следующее?

— До схождения лун все задания будут в долине и крепи. Сегодня отдыхайте, завтра приходите в это же время.

— Спасибо.

Стена позади скрыла переполненный светом зал. Миновали две-три томительные минуты, и снова послышались голоса. Стеллан задержался, убедившись в верности догадки. Вовремя он поднялся в чертог мудрейшего, вовремя. Хитёр седовласый Сваард, ох как хитёр! Вступил в союз с головорезами востока. Ещё один опасный враг узнал, что ворон и журавлица примкнули к мятежникам. Так и до короля слух дойдёт.

Паутина скрытых переходов привела в коридор с высоким потолком. В ордене это означало, что там живут влиятельные личности. Те, кто заслужил всеобщий почёт и уважение. К одному из таких пришёл Стеллан.

Дверь открылась ранее, чем он постучал.

— Заходи.

Сквозь окно спальню наполнял солнечный свет. Деревянную мебель украшала резьба, ковёр устилал каменный пол. Роскоши добавляла корзина с фруктами, стоявшая на письменном столе.

Ильхан тен Хемсворт, одетый в пиджак и брюки цвета морских глубин, совершенствовал магические навыки.

— Слух о твоём возвращении уже свёл крепь с ума. Кухарка в столовой всем пожаловалась, что ты наслал на неё ночные кошмары, — стоя перед зеркалом в полный рост, он закреплял умения. Следил за чёткостью и плавными движениями пальцев, с помощью энергии сапфира по капле переливая воду из одной чаши в другую. Базовая тренировка, полезная даже для опытного колдуна, — удачно похозяйничал в Архаре?

— Да. Чертежи у тен Кармалла.

— Ну-ну.

— В зале он был не один. Секретарь султана Аркестана, собственной персоной, спрятался за колонной, едва я зашёл.

Верховный кайхал уронил каплю на пол:

— В самом деле? — удивился он, — это точно?

— Елейный восточный акцент я узнаю всюду.

Ильхан взъерошил отросшие до плеч волосы.

— Это полностью меняет дело, — он качал головой, — хитрющие степняки играют на три фронта! С каждой из ветвей власти укрепляют связи! Они или сломают все сразу, или будут отдирать щепки от самой крепкой, чтобы захватить и поделить территории. Напрасно твои предки смягчили отношения с Аркестаном. Проявили слабость, а нам расхлёбывать.

— Прошедшего не изменить, — Стеллан прислонился к гардеробу, — Важно другое. Для чего этот дикий союз Сваарду? Кочевники узнали о крепи, рано или поздно наведаются в горы и вынесут всё ценное. Долина тоже долго не продержится. Мы отдадим врагу священные сады и озёра.

— После лунного схождения в горах будет резня. Уже слышал про разгром посольства?

— Нет, — насторожился ворон.

Ильхан вытащил из письменного стола бумагу, перевязанную бирюзовой лентой.

— Тогда изучи, как будет время. Вакханалия жестокости, безумства и власти! Так Аркестанцы поступают со всеми неугодными. Мир с ними возможен только с позиции силы. Договоры бесполезны. Столетия междуусобиц это подтверждают.

Орд Стасгард забрал свиток.

— Что за великое мероприятие планирует мудрейший, если жертвует всем орденом?

— Для разгадки головоломки мне нужен последний фрагмент. Через пару дней я получу письмо, и тогда всё раскроется. Вам троим надо бежать, пока есть возможность, — он помрачнел, — поговори с ней, тебя точно послушает.

— Саша поведала о ссоре.

— Неужели?

Стеллан промолчал.

Верховный кайхал зашторил окно, точно опасался шпионов мудрейшего.

— Самое мерзкое, она… права, — мужчина смотрел на себя в зеркало, — в той истории замешаны кайхалы. Годами я отрицал очевидное, но её упрёки справедливы. Половину ночи я сопоставлял факты и вспоминал, кто что делал в башне в те дни, собирал по крупицам, и…да. Да! Будь оно неладно. Вычислил двоих. Мотивы туманны, но в исполнителях я уверен. Как сказать это Александре и в конец не испортить отношения, я не знаю.

Отмеченный Морой задумчиво скользил пальцами по подбородку. Саша была права, как и ожидалось. Впрочем, ворон верил: отец и дочь помирятся.

— Сваард наверняка предполагает наш побег. Опытный стратег, он просчитывает события на десять ходов вперёд.

— Согласен.

— Куда — я знаю, как выбраться — с этим сложнее. Тен Кармалл знает все потайные ходы, я проверил. У него особая энергия, следы отпечатались на стенах. Подозреваю, мудрейший использовал аметистовые лепестки для Слияния.

Ильхан вытащил из ящика блокнот и бросил на стол.

— С его-то возможностями, — верховный кайхал слил воду из чаш в кувшин и придвинул зеркало к стене, — с «как выбраться» я помогу. Нужно лишь дождаться важнейшего письма. Когда события выстроятся в логическую цепь, я сам вас отыщу в крепи. Пока лишь прошу: будьте осторожны. Союз с Аркестаном — это беда.

— Понял, заранее благодарю.

Стеллан наматывал ленту на палец. Остался другой важный вопрос.

— Могли бы вы сделать для нас кое-что ещё? Насколько я знаю, вы обладаете достаточными полномочиями.

— Что нужно?

В смущении орд Стасгард улыбнулся.

— Тут такое дело…

— Что тебе больше нравится? Кори? — Саша вытащила из альбома и развернула на столе кальку с рисунками, — какую картинку хочешь на спинке пиджака?

Хмуря брови, Корран водил пальцами по бумаге и напряжённо размышлял. То смотрел на серебряные с антрацитовыми искрами перья, то касался опаловых с жемчужными переливами. А то вовсе любовался рубиновыми с огненными остриями. Да и ледяные со шлейфом пушистых снежинок притягивали взгляд. Как тут не подумать о букете?

— Все красивые, — вздохнул мальчик, — не знаю.

— Хорошо, — кивнула дерья, — давай возьмём кусочек от каждого и нарисуем новые? Сделаем «павлиний хвост»? — заговорщически предложила Глебова, — есть такая птица павлин. Яркая, разноцветная. Хвост как фантастическая радуга! У меня дома павлин живёт в роскошных садах, а его перьями украшают королевские наряды.

— Давай!

Отмеченная Авитой вытащила из папки чистый лист кальки и карандаши, как в дверь постучали. Резко, требовательно.

В коридоре стоял верховный кайхал.

— Что случилось?

— Наденьте самое лучшее, что есть, и пойдём. Все.

— Зачем? — отшатнулась лекарица.

— Позже скажу. И поторопись, пока не заметили. Дело важное.

— Ладно.

Саша закрыла дверь.

— А почему деда не зашёл?

— Мы сами к нему выйдем. Только переоденемся.

— Зачем? — мальчик повторил вопрос Саши.

— Он объяснит.

Корран обиженно надул губы, но передумал и заулыбался:

— Я сам! Сам выберу! — мальчик подбежал к открытому шкафу и полез на нижнюю полку.

— Конечно.

С верхней Саша вытащила газетный свёрток. В одну дождливую неделю Глебова разбирала в чулане старые вещи и нашла порванную книгу о рукоделии, с десятками схем и выкроек. В главе «На торжество» дерья увидела ансамбль из укороченной блузки, расклешенной юбки в пол и накидки с капюшоном. Увидела и запомнила. Казалось бы, зачем сия красота в глухом подземелье? Костюм настолько впечатлил, что Саша потихоньку воплощала рисунок в реальный образ. Год потратила, зато продумала и прошила каждый элемент. Благо, из «командировок» Стеллан приносил всевозможные ткани и фурнитуру. Дерья верила: когда-нибудь вместе с орд Стасгардом они устроят романтическое свидание за пределами проклятой горы.

Зеркало отразило фею в бело-серебряном одеянии, не доставало лишь крыльев за спиной и хрустальных туфелек.

— Мамочка, — малыш любовался Сашей. Сам он выбрал наряд в цвете грозовых облаков, правильно застегнул пуговицы, — ты очень красивая! Очень-очень-очень!

— Спасибо, — смущённо улыбнулась лекарица, — ты тоже молодец! Пойдём.

Дежуривший за дверью Ильхан скривился, оглядев облачение Саши и Коррана, сказал следовать за ним. Быстро.

Глебова терялась в догадках. Что случилось? Зачем понадобился Кори? Сегодня в Карвахене отмечали праздник, где собирались одарённые всеми стихиями? Или схождению лун предшествовала ещё какая-нибудь церемония? Садовничий комбинезон явно не подходил для торжества. От десятков вопросов в висках болезненно запульсировали жилки.

Ильхан стремительно шагал по главному тоннелю. Коридоры, ведущие в спальни и хозяйственные помещения, оставались позади. Всё намекало, что журавлица будет участвовать в важном мероприятии. Но, если догадка верна, где остальные каорри? Участники, символизирующие прочие элементы? Пусть Саша поссорилась с колдуном, но знать-то она имеет право! Нахлынуло ощущение, что впереди заготовлен жертвенный алтарь.

Перед залом собраний Саша остановилась. Память воскресила день, когда в башне верховный кайхал извлекал осколок зеркала из груди дерьи.

— Достаточно! — она повысила голос, — мы не сделаем шагу, пока не узнаем правду. Что происходит? Что вы собираетесь с нами сделать?

Ильхан обернулся. Странно, в глазах всегда самонадеянного колдуна читалось смятение. Между бровей пролегла глубокая морщина, губы сжались в линию. Он явно хотел сказать и не знал, как. Молчал, подбирая слова.

— Отвечайте!

— Деда!

— Ты выходишь замуж, — выпалил тен Хемсворт.

Что?

Ладони похолодели. Кровь отхлынула от лица, а сердце забилось часто-часто.

Это прозвучало серьёзно?

— Я ослышалась…

— Нет. Стеллан попросил провести церемонию. Он ждёт в зале, — в смущении пробормотал верховный кайхал, — орден полупустой, и это идеальный момент. Препятствий Связыванию нет, даже Мора одобрила союз. Разве что ты откажешься, такое допускается…

— Нет, не откажусь.

Память воскресила вчерашний вечер. Пьяная кухарка посмеялась над лекарицей, одарённый опалом услышал. Запомнил.

Ильхан выдохнул и толкнул инкрустированные самоцветами врата. Забавный, неужели сомневался? Выбор Саша сделала в памятную новогоднюю ночь, когда на крыше башни помогла Стеллану одолеть врагов. С того затмения путь её и орд Стасгарда был един. Ухабы и ямы? Сплетни и зависть? Обойдут. Вдвоём легче.

— Тогда — вперёд.

Зал встретил порывом ледяного ветра. В узкой нише по периметру горел огонь, холодным светом озаряя пространство. За окнами-бойницами сияли две луны, сквозь открытые створки доносились вой шакалов и крики сов. Пол украшала мозаика: крылья семи птиц-стихий переплетались в водоворот, обрамлённый вязью дубовых листьев. По краю рисунка возвышались церемониальные колонны, на которых горели по семь свечей.

Около ближайшего постамента стоял мудрейший хранитель ордена, одетый в сиреневую тунику. Наверное, без Сваарда подобные события не обходились. Тен Кармалл дежурно улыбнулся, словно одобрил Связывание. На опоре по левую сторону сидел крупный ворон. Подобных Саша не видела. Иссиня-чёрный гость внимательно следил за каорри, будто понимал, что происходит. Символ благословления Моры. Что думала Авита? Будет ли знак от среброкудрой покровительницы?

Рядом с алтарём — прямоугольным камнем, «сшитым» из семи минералов, — ожидал Стеллан. На шершавой поверхности дерья увидела деревянную шкатулку (в похожих берегли украшения), карандаши, пиалу и кувшин из тёмного стекла.

При виде Саши возлюбленный округлил глаза. Счастье, что она сшила наряд.

Призвав к вниманию, Сваард поднял руку:

— Ильхан, начинайте церемонию. Благой ответ стихии получен, орден тоже одобряет, — мужчина посмотрел на Коррана, — иди ко мне, малыш. Не стоит мешать взрослым.

— Не бойся, — улыбнулась Саша.

Когда сын спрятался за тен Кармаллом, Глебова зашагала к алтарю.

— Стеллан орд Стасгард, отмеченный светом смерти. Александра тен Васперити, отмеченная светом жизни, — с чувством произносил колдун, — если вы стоите около жертвенного камня, то приняли решение и готовы к Связыванию.

— Да, — в один голос прозвучал ответ.

— Пусть каждый опустится на колени и положит руку свой элемент.

Ильхан встал между ними. Открыв шкатулку, он взял с атласной подушки два плетёных шнурка — чёрно-белых, с ноготь шириной — и по очереди завязал на запястьях. Росчерк огнём, и отсечённые лишние края упали на камень.

Верховный кайхал положил обрезки в пиалу, залил густой жидкостью из кувшина. Смесь зашипела, задымилась. Мгновение, и верёвки растворились.

Стеклянной палочкой мужчина размешал варево оттенка карамели, опустил в неё два остро заточенных карандаша. Вытащив, взял в разные ладони и одновременно сделал два зеркальных штриха. Саша задержала дыхание: чувство было такое, словно по коже царапнули лезвием. Новый росчерк, ощущение повторилось. Краска цвета жжённого сахара, обрамлённая нитевидным шрамом, въедалась в руку. И… похоже, в узоре переплетались имена? Точно. Её, его и завет — всегда помнить и заботиться друг о друге.

Последний жест, и овал сомкнулся. Чёткий и витиеватый рисунок напоминал браслет из червонного золота. Бесценный, который невозможно купить за все богатства Карвахена.

— Если захотите снять, то останетесь без ладони, — Ильхан сломал карандаши и бросил в нишу с огнём, затем вылил на алтарь остатки смеси. Те моментально вспыхнули и сизым дымом взметнулись под своды зала, — запомните, предательство обернёт дар в проклятие. Верность привлечёт милость стихии. Ваши судьбы связаны.

Ворон протяжно каркнул.

— Пусть это поможет вам…

Тен Хемсворта оборвала вспышка. Хлопок, словно взорвалась петарда, и посреди мозаики появились трое. Дым развеялся, взору изумлённой Саши предстали король Карвахена, его цетра и комиссар службы безопасности!