Колхозное строительство 8

Интерлюдия шестая

Если кто-то думает, что только в СССР есть умные люди, то он ошибается. Умников хватает всюду. И если кто-то всё ещё думает, что только наши могли разобрать целое Аральское море на арыки, чтобы выращивать хлопок, чтобы обработать его кислотой и пульнуть из пистолета ПМ, то тоже ошибается. Остановимся пока на наших умниках. Практически в пяти республиках декхане не выращивали ничего, кроме хлопка – и вот перед учёными с грохотом кулака, ой, башмака по зелёному сукну была поставлена задача: вывести морозоустойчивый хлопчатник, чтобы всю страну засадить. Мало патронов, мало снарядов, мало маек-алкоголичек. И учёные принялись за дело – сейчас уже и в РФ, лишённой среднеазиатских республик, хлопок выращивают. Однако в 1969 году дело обстоит ещё не так. Угробили целое море, и миллионы человек, государства целые, не производили ничего полезного – только сырьё для патронов и снарядов. А народ выстаивал километровые очереди за детскими колготками.

Нет теперь Арала, а колготки есть. И майки есть. И патроны есть. Ерунда получается. Откуда взяли? Всё китайское.

Так вот, про Аральское море. Было в Китае своё – один в один. Бежали три мощные реки с гор и питали огромное озеро Лобнор. И издревле, как и на Сырдарье с Амударьёй, селились там люди. Какие – непонятно. Опять недавно китайцы отличились: раскопали могильник на бывшем берегу моря Лобнор, там, где одна из трёх рек в него впадала. Тарим называется. Сообщили о находке таримских мумий возрастом около 3800 лет, облачённых в яркие наряды. Самое удивительное, что мумии принадлежали представителям европеоидной расы – светловолосым мужчине и женщине высокого роста, около 180 см, предположительно представителям афанасьевской культуры. И там будущие скифы и наши предки отметились.

Но вернёмся к озеру Лобнор. Размеры и солёность озера целиком зависят от стока рек, являющихся основным источником его питания. В прошлом Лобнор наполнялся водами трёх рек; в настоящее время они теряются в пустыне на значительном расстоянии от озера.

Река Шулэхэ берет начало в ледниках Наньшаня и полностью разбирается на орошение, нужды поселков и горнодобывающих предприятий. Опустынивание способствует тому, что она исчезает в песках Такла-Макан далеко от озера. И всё же сухое русло можно ещё проследить до бывшей линии берега Лобнора.

Кончедарья («Павлинья река») вытекает из озера Баграшкёль и течёт по северо-восточной окраине Таримской впадины. Река играла важнейшую роль в существовании Лобнора: когда она достигала низины, то наполняла её водой. Если же река растворялась в раскаленной пустыне, то и вода в низине исчезала. В настоящее время она теряется в пустыне далеко от Лобнора.

Главная река СУАР – Тарим, длиной 1321 километров. В её долине живут около 10 миллионов уйгуров, китайцев и монголов. Её очень мутная вода также ранее питала Лобнор, но теперь она тоже разбирается на орошение и давно не добирается до озера.

Нас же тут интересует только Тарим – потому что в ста пятидесяти километрах к западу от последнего местонахождения Лобнора обустроен полигон площадью сто тысяч квадратных километров. На нем китайцы и испытали свои первые атомную и водородную бомбы.

В 1964 году на Лобноре был проведён первый в Китае ядерный взрыв по проекту 596, и в дальнейшем дно озера использовалось в качестве ядерного полигона.

17 июня 1967-го китайцы осуществили первый успешный подрыв термоядерного заряда – так называемое испытание № 6. Произведено оно было на полигоне Лобнор, бомбу сбросили с самолёта Hong-6 (аналог Ту-16). Она спустилась на парашюте до высоты 2960 метров, где произошёл взрыв мощностью 3,3 мегатонны. После завершения этого испытания КНР стала четвёртой в мире термоядерной державой после СССР, США и Англии.

Американцы могли бы долететь и самолётами – есть дальняя авиация. Однако ракетами – проще. По их данным, КНР готовил к испытанию очередной свой «проект». Данные были правдивы: китайцы собирались в исследовательских целях рвануть вторую водородную бомбу, и мощность должна была составить уже больше пяти мегатонн. Куда там китайцам до «Царь-бомбы», она же «Изделие 602» – атомного заряда в 58,6 миллионов тонн тротила, известного также как «Иван» и «Кузькина мать».

Американцы ракет не пожалели. С берегов страны Восходящего солнца ушло шесть, и четыре прилетели куда надо. Всё сработало, как часы. Четыре «бабаха» мощностью около двадцати килотонн. Потом все сейсмографы мира отметили «настоящий взрыв»: сдетонировал готовый к испытаниям термоядерный заряд. И совсем незамеченными на этом фоне хлопнули ещё два разрыва. Качественные боеголовки делают американские атомщики, но чуть подкачала электроника. Ракеты перестарались и угодили в самую густонаселённую часть Синьцзяно-Уйгурского автономного района. Одна упала на город Арган, вторая – в нескольких километрах выше по реке Терим. И почти триста тысяч человек перестали существовать.

Очень пустынную местность выбрали китайские военные для своего полигона. За малым дело стало: роза ветров. Ветер дул в сторону СССР. Далеко – тысяча километров. Не донесёт радиоактивную пыль. И слава богу! А куда донесёт? А вся заселённая десятью миллионами хлопкоробов долина реки Терим?

Лес рубят – щепки летят.

Событие двенадцатое

К принятию судьбоносного для Советской армии закона «О всеобщей воинской обязанности» Пётр не успел. Носом не вышел. Когда его подписали, а случилось это 12 октября 1967 года, он ещё в Краснотурьинске был. Пытался бороться с преступностью, повысить уровень образования, и ещё много разных повысить и улучшить. Многое удалось, многое не успел – но сейчас речь не о том. Речь о законе.

Законом был уменьшен срок прохождения воинской службы: в сухопутных войсках отныне должны были служить не три, а два года, на флоте же срок службы сократили с четырёх до трёх лет. Хороший и правильный закон.

Вот только!!!!!!! Также по данному закону вводилось ещё одно новшество. Из-за недобора призывников в армию – Великая Отечественная война образовала огромный демографический провал – стали призывать лиц, имеющих судимость. Это решение Политбюро ЦК КПСС основывалось на том, что в армии должно было служить около пяти миллионов человек, а на самом деле количество солдат не добиралось на треть, было чуть больше 3,6 миллиона.

До того момента в армию уголовников не призывали. В итоге это стало одной из главных причин возникновения новых пагубных явлений в армейской среде.

На это наложилось и само принятие очень хорошего закона. Две волны – старослужащие, озлобленные тем, что новобранцам посчастливилось служить меньше, а им пришлось отслужить на год больше, и эти самые счастливчики – столкнулись в прямом смысле лбами. Обиду вымещали на новичках.

Пётр точно знал, что именно эти два события начнут так называемую дедовщину, ну а потом всё пойдёт по нарастающей. Предупреждён – значит вооружён. Но не успел! Пришлось бежать и догонять. Начал почти в тот день, как приехал в Казахстан. Вызвал всех военкомов всех девятнадцати областей Казахстана и «попросил», чтобы всех этих отсидевших на малолетке, или успевших уже и на взрослой зоне побывать, формировали в отдельные команды и отправляли в стройбат, специально от другой молодёжи очищенный. Выделили пару таких батальонов в частях, расквартированных на территории Казахстана.

Гречко, понятно, доложили. Орать не орал – но шипеть начал. Пётр попытался ему объяснить, чем может дело закончиться – не говорить же, что на самом деле получилось. Не помогло – маршал закусил удила. Тишков махнул было рукой, а тут Филипповна приходит на работу и отпрашивается. У соседей убили мальчика в армии.

– Подробности, – сердце кольнуло.

Старослужащие заставили стирать носки, а он – сын офицера, целого полковника, воевавшего. Отказался. Забили. Может, и не хотели – но проломили височную кость. Понятно, арестовали, но сына матери этим уже не вернуть. Пётр тогда собрался и поехал к Гречко. Опять не получилось.

– Что, на воле мало молодёжь дерётся?

Хрен тебе, Андрей Антонович! В этот раз не прокатит. Пошёл Пётр к Косыгину и изложил своё видение проблемы. Алексей Николаевич хоть и выслушал, но сразу сплеча рубить не стал. Потом сидели вчетвером с Гречко и Шелепиным, Пётр опять рассказал, чем «может» закончиться.

– Кликушествуешь! – Гречко теперь принципиально не сдавался.

Пётр думал, что Шелепин сейчас встанет на сторону маршала, просто чтобы Петру досадить – и всё опять кончится ничем. И вдруг бац!

– Андрей Антонович. Давайте вот как поступим. Я дам задание старым отслужившим коммунистам и Героям Советского Союза: провести в армии встречи с молодёжью. С ними поедут в качестве сопровождения сотрудники КГБ. Если в части будут выявлены подобные случаи, то командира дивизии, пусть он дважды Герой, разжалуют в лейтенанты, командира полка – в сержанты, командира роты – в рядовые, а командиру взвода выпишут билет на зону лет на пять. Я прикажу дело сфабриковать. Доллары там у него найдут пускай. Если узнаю, что хоть один человек в проверяемом подразделении будет предупреждён, то напишешь заявление на пенсию. Ясна задача?

Гречко покраснел, побелел, посинел и лёг в больницу на неделю. Пятерых генералов и полковников тогда сделали лейтенантами, ну, и по нисходящей – и всё это потом месяц разжёвывалось в газете «Красная Звезда».

Для бывших сидельцев сформировали отдельные строительные батальоны, а попытки дедовщины офицеры пресекали с такой жестокостью, что при слове «дед» или «дембель» солдат из старослужащих подпрыгивал и бежал менять штаны. Полгода все офицеры дежурили в казарме и туалетах. Из-за случайного синяка роту лихорадило неделю, пока в неё не приезжал генерал и прокурор и не устраивал допросы с пристрастием. Было заведено почти три с половиной тысячи уголовных и административных дел, которые закончились без малого тысячью направлений в дисбаты.

Взбешённый Гречко издал приказ: брать бывших уголовников только в моряки, и создал пятьдесят новых строительных батальонов из этих «моряков».

– За три года дурь из них так выбьют, что самыми добропорядочными гражданами СССР станут.

Прошло полгода – и вот сегодня Пётр воочию наблюдал плоды своей прогрессорской деятельности. Он прилетел в Караганду. Тут торжественно начиналось строительство нового канала до озера Сасыкколь через город Шахтинск. Протяжённость канала – 60 километров. Будет он самотечным, так как Караганда находится на сто с лишним метров выше.

Зачем строить канал из безводной якобы Караганды в озеро, полное воды? Хороший вопрос. До того, как попал в Казахстан, Пётр Штелле считал, что проект по повороту северных рек так и остался проектом – и вдруг узнаёт, что дудки! Огромный кусок уже построен. Кусок называется «Канал Иртыш – Караганда». Строительство было начато в 1962 году по проекту учёного-энергетика Шафика Чокиновича Чокина, эксплуатация началась в 1968 году. Того самого Чокина, что первым встретил на гостеприимной казахской земле китайский бомбардировщик с атомной бомбой на борту. Протяжённость сооружения – 458 километров, ширина – 20–50 метров, а глубина – 5–7.

Канал берёт начало из рукава Иртыша – реки Белой, выше города Аксу. Проходит он по руслу реки Шидерты на протяжении 200 километров, пересекает реку Нура по дюкеру, там сбрасывает часть воды. Заканчивается канал у насосной станции I подъёма предприятия «Водоканал» города Караганды. 272 километра его трассы проходят по территории Павлодарской области, и ещё 186 – по Карагандинской.

Если сейчас построить вот этот кусочек, – не так и дорого – а потом ещё небольшой участок из озера Сасыкколь до озера Сулуколь, то потом можно замахнуться и на канал до Джезказгана. Ну, а там уже и до Аральского моря рукой подать! И теперь вот есть очень недорогая строительная организация, которая будет осуществлять сразу две полезные функции: главную – перевоспитывать молодёжь трудом, и второстепенную – вести воду для спасения гибнущего моря.

От обычного двухлетнего стройбата бывшие уголовнички отличались не только сроком прохождения службы, но и, естественно, формой. Она у них чёрная – моряки же. Вон как браво стоят, приветствуя «благодетеля» – Первого Секретаря ЦК компартии Казахстана Петра Мироновича Тишкова.

Пётр тоже поприветствовал, и даже речь толкнул:

– Слышал от товарища, прошедшего всю Великую Отечественную Войну и потерявшего на ней двух братьев, что «дедом» в войну называли опытного бойца, которому давали под опеку молодого необстрелянного солдата. И «дед», помогавший молодому солдату выжить в той ужасной войне, был для него почти как отец. Во что понятие «дед» превращается в Советской армии – сами знаете. Не будет этого. Хотите жить как уголовники? Попробуйте. Мы вам будем всячески мешать. А вот ваши воровские законы из армии выведем подчистую. И вас, если не одумаетесь и не станете людьми, выведем. Как клопов. Потому честно трудитесь – и три года пролетят, или пытайтесь хорохориться – и к трём года службы добавится два дисбата. Вам решать. Надеюсь на понимание. Ура, товарищи.

Событие тринадцатое

– Привьет, Петья. У вас война опьять? – Петру каждый раз казалось, что Бик специально коверкает слова. Выучил уже за три года язык, и просто придуривается. Говорило об этом то, что иногда француз забывался и вещал вполне на чистой «мове», а иногда – совсем непонятно.

– И тебе не хворать, Марсель. Война пока, тьфу, тьфу, стороной обходит. Про бомбу ведь слышал?

– Коньечно, ты негр наградьил? – ржёт.

– Без сознания пока Джин.

– Погибайт? Trиs mauvais! Очьень плохо.

– Ну нет, врачи говорят – выздоровеет. Там помолись, мне-то нельзя.

– Корошо! Пойду Нотр Дам, свьечку поставлю, – за чистую монету принял.

– Марсель, пара дел есть. Только про первое вообще никому не говори! Даже Мишель. Договорились?

– Тайна? Люблью тайна. Говорьи.

– Нужно тебе сходить в посольство Индии и передать послу, что СССР поддержит Индию в ООН и Совете Безопасности, а также даст кредит под покупку у нас оружия, если Индия попытается вернуть себе Аксай-Чин. А если они отодвинут границу на север в штате Аруначал-Прадеш, то будет вообще замечательно.

– Петья, я не польитик.

– Ты посол на стороне добра. СССР тебя наградит. Посмертно.

– Оля-ля! Тогда я согласен, – и, став серьёзным, спросил: – Тебье это надо?

– Они в меня и мою семью бросили атомную бомбу. Как думаешь, приятно сидеть целый час под листом железа в грязи и ждать смерти – и девочки плачут?

– Суки! Fils de chien sale! Сын грязной собаки этот Мао. Корошо, я схожу в посольство. С кем им связаться?

– Пока с тобой. А ты – со мной.

– Оля-ля, espion russe! Я буду русский шпион. Точно наградьят посмьертно?

– За нами не заржавеет.

– Жду.

– Марсель, давай того немца с компании «Байер» снова гони ко мне. Есть одно очень дорогое и всем нужное лекарство. Избавляет от изжоги.

– Мнье надо, высылай! И Мишьель надо!

– Вот видишь – всем надо. Гони его сюда быстрее, и приготовь деньги. Будем строить сразу несколько заводов: у нас, у вас и в Германии.

– Ты Наполеон. Китай побил, рынок лекарств захватил. Штаны порвал! – ржёт. Хорошо им в спокойной Франции.

Хотя там ведь скоро негры начнут воду мутить. Или они не совсем негры – арабы? И у них спокойствие кончится.

– Давай, Марсель, не тяни с посольством. Ситуация каждый час меняется.

– Всё, убьезжал, – забибикала трубка. И правда – убьезжал.