Колхозное строительство 9

Событие восемнадцатое

– Пётр Миронович, вы прямо ни свет ни заря…

– Порадуете? Доброе утро, – полковник Танирберген Жалмагамбетович Жалмагамбетов, начальник УКГБ Алма-Атинской области, привстал со стула, протянул руку. Видно было, что всю ночь не спал. Занимался со стрелком.

На журнальном столике стояла пара стаканов, и пахло кофе. В тонусе себя держали «Большие братья». Второй брат, тот самый специальный специалист, что прилетел вместе с Петром, тоже в семь утра ещё – или уже – не спал: расположился за этим кофейно-журнальным столиком и чего-то писал на тетрадной страничке, не очень аккуратно вырванной.

– Сейчас Андрей Иванович заканчивает. Вместе и почитаем, – полковник был в полной форме, даже и фуражка на столе лежала.

Пётр перевёл взгляд на специалиста. Не было на нём ни белого халата, ни галстука-бабочки, ни пенсне отсверкивающих – не походил, одним словом, на врача-психопата-садюгу. Был «доктор смерть» в мешковатом стандартном для СССР тёмно-коричневом пиджаке и жёлтой нейлоновой рубашке; вместо бабочки имелся широкий коричневый галстук, но не в тон пиджаку – искрасна. Услышав своё имя, специальный специалист оторвал свой жаждущий крови взгляд от писанины и вымученно улыбнулся Петру.

– Пару минут…

– Сколько надо, столько и пишите. Давайте выйдем, товарищ полковник, в коридоре пообщаемся – не будем мешать работать человеку.

– Пойдёмте, только зачем же в коридоре – вон напротив кабинет зама, он пустой пока. Там и поговорим.

Кабинет и в самом деле оказался пустым.

– Вы, стало быть, на работе, а зам спокойно спит?

– Не знаю. Он в Караганде с уйгурами разбирается, ну, с беженцами. Они отказываются разделяться – требуют компактно вместе поселить, и мечеть сразу начать строить.

– А при чём здесь КГБ? – уйгуры и казахи из Китая вели себя и на самом деле по-разному: одни доверились властям и охотно выполняли все требования, а другие борзели, всё время выдвигали новые требования и выражали недовольство.

– Да вот, понимаете, там какой-то их религиозный лидер призывает идти в наши аулы агитировать за восстановление мечетей, обещает в каждую мечеть прислать муллу и всяких прочих священнослужителей.

– Даже так? И что собираетесь делать? – Пётр отвлёкся на неделю от переселенческих дел – а тут, оказывается, всё кипит.

– Разъяснить товарищу, что здесь СССР, а агитацией пускай идёт обратно в Китай заниматься, – полковник указал головой куда-то за окно.

– Да, здесь вам не там. Свяжитесь с вашими людьми. Лидера изъять, посадить в самолёт и выбросить на парашюте подальше за территорией Илийской республики. Если уйгуры начнут роптать, постреляйте поверх голов. Потом объясните, что у нас свобода вероисповедания, но насаждать свои порядки никому не будет позволено.

– Бузить ведь начнут.

– Точно. Нужно хитрее… Предложите отвезти его в Ташкент к какому-нибудь мусульманскому лидеру. Найдите фамилию, а потом всё равно выбросите на парашюте.

– Да, это сработает, думаю.

– Хорошо. Что известно по этому снайперу? – важнее сейчас.

– Много чего. Ну, во-первых, хочу вас успокоить: это одиночка. «Народный мститель», как он себя называет.

– Ни хрена себе! Чего я народу-то сделал? – замотал головой Пётр.

– Это у него с мозгами проблема. Он был организатором заготовки на территории нашей области наркотических веществ на основе индийской дикорастущей конопли. В том числе и сильнодействующих, таких как «пластилин» и гашиш. Ну и вот: ваше обращение к народу и предложение выплачивать премию за информацию о наркоторговцев, по его мнению, спутало ему все карты, разрушило всю цепочку, и теперь ему нужно подаваться в бега. Собрался он сбежать на Украину под чужим паспортом, а напоследок отомстить вам, то есть убить. Он не снайпер, а карабин с оптическим прицелом был им изъят у браконьера, но не оформлен и не сдан. Второй, из которого он и стрелял, уже без оптического прицела, принадлежал знакомому его отца – начальнику ДОСААФ области, бывшему подполковнику Михаилу Ильичу Шанойло. Автомобиль УАЗ принадлежит ему же.

– Так, понятно. «Мститель», значит. Ну, хорошо хоть, не международные террористы какие опять. Успокоили. А чего тогда специалист там пишет? – чуть расслабился Штелле.

– А мы решили и про все прошлые делишки его расспросить. Много информации и по взяткам, и по наркоторговцам в Алма-Ате и области. Часть устарела, но есть и очень полезная – вот Павел Павлович и оформляет разбивку со своих черновиков по степени важности и по преступлениям.

– Понятно. Тогда мне незачем всё это читать – главное вы сказали. Никакой международной банды, – Пётр впервые за сутки почувствовал себя не загнанным волком, а простым человеком. Присел на стул, задумался.

– Чайку, может? – полковник Жалмагамбетов прервал затянувшееся молчание.

– Нет, спасибо. Танирберген Жалмагамбетович, а как у нас с наркобарыгами? Помогает хоть объявленная премия?

– Ещё как помогает! Наркоманов практически всех выявили, сейчас в ЛТП их загнали. Но тут пообщался я со специалистами-медиками, говорят – практически бесполезно. Нужно разрабатывать методики лечения. В СССР их просто нет. С алкоголизмом тоже, по их мнению, борются странно: закрытие алкоголиков в ЛТП и принудительный труд без медицины ничего не даст, выйдут через пару лет или через год, да сразу побегут в вино-водочный.

– Это понятно – но хоть семьи пару лет отдохнут от товарищей. А где мы всяких наркобаронов содержать собираемся? Они и из лагеря ведь тропинку по доставке наркоты организуют.

– Есть у нас в Кустанайской области заведение одно… – полковник достал записную книжку и прочитал: – Колония основана приказом УВД Кустанайского облисполкома № 058 от 20.09.1961 года как ИТК-21 общего режима с лимитом наполнения 930 человек. В колонии действует радиоцех, там изготавливают блоки питания для Челябинского радиозавода. Есть швейный цех, в нём налажен пошив спецодежды для предприятий района, ещё недавно организован механический цех, там тоже производится изготовление комплектующих частей для предприятий района.

Месяц назад ИТК-21 преобразован в УК-161/3 с особым режимом, туда сейчас свозят со всего Казахстана особо опасных рецидивистов, в том числе и всех, как вы их называете, наркобаронов. Непросто им будет наладить туда доставку наркотиков. Зона в степи, рядом нет населённых пунктов. Уже даже прозвище к новой зоне прилипло. Называют урки между собой – «Чёрный беркут».

– Тысяча человек… А охрана? – тысяча? Это много или мало? А сколько всего в Казахстане преступников, которые уже три-четыре ходки имеют и точно не встанут на путь исправления? И чего с ними делать? Отбудут срок, выйдут и снова будут преступления совершать.

– Тоже почти тысяча. Особая ведь зона. Режим нужно обеспечивать, – вздохнул начальник КГБ области.

– Ладно, пойду я. С этим-то «мстителем», что будет?

– Суд будет решать, но тут не надо быть провидцем – на нём чуть не десяток трупов. Расстрелять надо.

– Легко отделается. До свидания, – Пётр вышел в придерживаемую полковником дверь и, задумавшись, похромал к выходу.

Событие девятнадцатое

– Милая, уголь полезен. Его даже в аптеке продают.

– Уголь из дерева полезен! А не из шашлыка!

Вернулся домой Пётр через час. Перед этим заехал на минутку на Комсомольскую, узнал, нет ли чего срочного, и, поняв, что без него жили неделю, и ещё один день переживут, поехал домой. Дома ждали. Тоже пробудились с самого с ранья – и ходили по дому неприкаянными. Охрана на улицу не выпускала.

– Всё, Виталий Семёнович, отбой учебной тревоге, – объявил выбежавшему навстречу майору.

– Всё? Поймали?

– Некого ловить. Один этот мент был. Крыша у него поехала – решил лично мне отомстить. Так что всё, закончился этот плохой эпизод в нашей жизни – можно переходить на спокойную и размеренную.

– Ну и слава Богу… А то Цинев даже мне лично на этот игрушечный телефон звонил, – Виталик достал первый в мире сотовый телефон. Прикольный. Наборное устройство – диск с дырочками, как от телефона-автомата, только малюсенький.

– Так вы давайте отдыхайте, а то не спали, наверное, больше суток.

– Есть отдыхать!

Дома уже бренчали на гитарах. Маша с Таней разучивали «Что такое осень» группы ДДТ. Чуть ли не единственная на самом деле великая вещь – ну, «Дождь» ещё есть, да и всё, наверное. Остальные классом гораздо ниже. Музыки хорошей, правда, немало, но больно уж поэзия у Шевчука своеобразная. Не складывается цельная картина.

– Так, девки, объявление! – собрались.

– Всех поймали? – Лия первая из кухни прискакала – ну, почти: потеряла один тапок по дороге и прыгала, то на одной ноге, то на двух, пытаясь подцепить на ходу утерянное.

– Всё, отбой тревоги. Вчерашний стрелок – это двинувшийся наркодилер, видно, и сам принимал. Отомстить лично мне хотел из-за того, что я всех наркоманов попересажал. Так что никаких американских террористов нет, можно дальше жить спокойно. Ребятки во главе с Виталиком пока бдеть, понятно, будут – но из дома выходить и в школу ездить можно. Сегодня давайте выходной устроим, шашлычков пожарим на природе. Нужно нам это новое мангальное чудо опробовать – зря я, что ли, чертежи рисовал? Давайте мясо мариновать. Маша, тебе самая ответственная работа. Нужно взять большую луковицу, очистить и натереть на тёрке.

– Вечно мне самая тяжёлая работа! Разревусь же, – пробурчала, но пошла бодрым шагом.

– Таня, тебе ничем не лучше работа. Нужно три большие луковицы очистить и порезать. Довольно крупно. Полосками такими.

– Садист, – и эта утопала на кухню.

– Мама Лия, тебе – порезать мясо, килограмма два с половиной. Я по дороге заехал на базар, шейку и балык купил. Там чуть лишку, остальное отрежь и в холодильник запрячь.

– А ты чем будешь заниматься? А то всем вон нараздавал команд, а сам стоишь такой важный.

– Буду готовить секретный ингредиент. Где у нас ступка?

– В шкафу.

Всё, команды раздал Пётр – теперь нужно и самому поработать. В шкафчике взял перец горошком, кориандр и лавровый лист, загрузил всё в ступку и стал перетирать. Когда получился порошок, взял и залил его соком из половинки лимона, всё это отправил в миску, и туда же бухнул полный стакан кефиру. Как следует перемешал этот самый секретный ингредиент.

Пока возился, стали подходить домочадцы с готовыми заданиями. Первой доложилась Вика. Со слезами на глазах принесла мисочку натёртого на мелкой тёрке лука.

– Папа Петя, ты, мать твою за ногу, когда блендер изобретёшь?

– Думаю над электроинструментом. Куча проблем с маленькими электродвигателями. Тут электродрель видел советскую – так ей надо работать в резиновых перчатках, стоя на резиновом коврике. Током убить может. Там умники на неё 380 подали! Вещь, несомненно, мощная, но больно уж опасная. Работаю, одним словом. Ищу достойные за рубежом и у нас. Бик скупает по всему миру.

– Поторопись, а то американцы сделают хорошую технику и весь рынок займут. А зачем тебе луковая кашица?

– Это часть секретного состава, – Пётр принял означенную кашицу и вылил в ту же мисочку с кефиром, лимонным соком и растёртыми специями. Туда же бухнул ложку соли.

Подошли Таня с Лией.

– Не мелко нарезала? – показала мясо жена.

– Нормально. И тазик давай. Тот, что Галина Брежнева подарила – медный.

– Большой?

– Ну, удобнее мешать.

Принесла сверкающий раритет. Высыпали туда кусочки мяса, сверху засыпали нарезанный Таней лук, и Пётр руками перемешал, сильно жамкая и лук, и мясо. Дал пару минут постоять и повторил операцию. Опять дал немного постоять и вылил кефирно-луково-лимонную кашицу. Ну, и понятно, опять руками всё это пару минут давил и смешивал.

– Теперь бы накрыть крышкой и на сутки в холодильник – но такого большого холодильника нет, да и суток тоже. Потому пусть тут стоит, настаивается и пропитывается, а мы пока пойдём угли нажигать.

– А угли в пакетах тоже нельзя изобрести? – шёпотом спросила Вика.

– Угли? Даже не знаю. Можно, наверное – только ажиотажного спроса точно не будет. Это в будущем народ и побогаче, и поленивее. Сейчас каждый сам нажгёт бесплатно, да и шашлыки ещё в моду не вошли – мясо-то хорошее не везде купишь пока. А впрочем, позвоню завтра Макаревичу – пусть попробует у себя в колхозе выпустить пробную партию. Стоять! Бояться! Тогда нужно сразу и мангалы вот такие с трубой отстёгивающейся где-то начать клепать, тоже в Краснотурьинске. Народ, конечно, будет всякий самопал делать. Помнишь, как шашлыки готовили в фильме «Москва слезам не верит»? Ведь у этих профессоров и рукастого Гоши не было мангала! Они там прямо над костром на каких-то кирпичиках делали. И хоть и хвастались, а ничего вкусного у них получиться не могло. Всем рулят технологии. Шашлыками – тоже. Без такого вот глубокого мангала с трубой и принудительной тягой получить что-либо кроме подгоревшего мяса невозможно.

Ладно, поставил себе зарубочку.

– Чего вы там шепчетесь? – подошла Лия.

– Фильм один обсуждаем. Из будущего. Оскароносный.

– Стоп, я и забыла! Вчера Керту звонила, – хлопнула себя по макушке Маша.

– Нормально у них там, в Голливуде, спокойно? – забеспокоился Пётр. Невовремя он Стивов решил забрать – ещё случится что с девчонками. Потом ведь не простишь себе.

– Так-то нормально, но она жаловалась, что Роберт Редфорд присвоил себе наш сценарий на клип, снял в нём Алфёрову вместо Керту, и теперь вроде его хотят номинировать на «Оскара», как лучшую короткометражку. Сволочи эти пиндосы.

– Редфорд? Это рыжий такой?

– Он. Его Эндрю нанял клип снять. Молодой, подающий надежды режиссёр.

– Что-то я не помню шедевров от этого режиссёра. Чего не Лукаса или Спилберга? Ну да ладно. Говоришь понравился клип?

– Керту хвастала, что могут и несколько «Оскаров» дать. За лучшую песню и лучшему композитору.

– Композитору – не думаю. Короткометражка же. Да и пусть! И пусть этот рыжий прославится, не жалко – зато у нас на него какой компромат будет.

– Ты прямо как Андрюха. Он Керту то же самое сказал.

– Умные люди думают одинаково, а Андрюха – ещё тот жучило. Круче продюсера и нет. Надо, кстати, Бари Алибасова найти – он уже подрос вроде. Включай его в свою тусовку, тоже жук первостатейный.

– Точно.

– Сняли? Клип-то, спрашиваю, сняли? Всё за парнями едут?

– Не. Там в одном эпизоде Пол Ньюмен приставал к Дирир, за попку её хватал. Она его приёмом карате по стенке размазала, а теперь нужно, чтобы такой же приём Ирина Алфёрова сделала. Вот Керту её учит.

– Алфёрова и карате? Ну могли мы снять в тёмной комнате с Керту. Хотя, пусть! Пусть русских боятся. Думают, что все подряд – каратисты. Когда перезвонить обещала?

– Сегодня вечером.

– Хорошо. Пошёл угли жечь. Мясо время от времени помешивайте.

Потрескивали берёзовые полешки в мангале, на ветке ели собралась целая стайка воробьёв и весело обсуждала дела неразумных человеков. Вон червяков сколько – а они мучаются, жарят чего-то. Пётр все прокручивал в голове разговор с КГБшником. Что он упустил? Сверкнуло тогда в голове и пропало, а сейчас вот никак не хочет вспоминаться.

Воробьи обнаглели вконец: спустились ещё ниже, позвали друзей или родственников, и давай уже в полный голос потешаться над Тишковым. Бродяги. Стоять! Бояться! Вот ведь о чём подумал. О бродягах. В смысле, это урки себя так называют. Позавчера на Политбюро заслушивали Сергея Георгиевича Горшкова, главнокомандующего ВМФ и замминистра обороны. Он отчитывался о завершении похода сводного отряда кораблей к Гане, она же – бывшая британская колония Золотой Берег.

Получилось освободить наших горе-морячков с рыболовецких траулеров. Ну, кто бы сомневался. Но вот вся операция закончилась не совсем так как планировалось. Долго на Политбюро решали, а чего же теперь делать…

– Пап, тут Керту из Америки звонит! Что-то там случилось.

– Твою ж дивизию!!!