Колхозное строительство 9

Событие двадцатое

Керту дров не наломала в очередной раз. Ну ладно, пара чурочек всё же образовалась. Наломала Алфёрова Ирина – оказалась той ещё каратисткой. Такой фронт-кик продемонстрировала, что он войдёт в анналы. Итак, по порядку.

Ничего у Алфёровой с ударом ногой в корпус Пола Ньюмена не получалось – медленно и неправдоподобно. Редфорд на такую халтуру был не согласен. При этом с растяжкой у Ирины было всё нормально, на шпагат садилась, но вот удар, такой, чтобы красьявчик хотя бы пошатнулся – это нет. Разбили эпизод на кусочки, смонтировали. Ну не тот эффект! И вот тут Керту отличилась – вспомнила свои тренировки. Заставила Алфёрову высоко подпрыгивать и стараться приземлиться на табуретку. За пару часов вполне освоили. Ну, дальше легче: теперь нужно с подставки спрыгнуть, выбросив вперёд ногу. Ещё пара часов, несколько ручейков горючих слёз, рычание эфиопки, вырывание рыжих косм у Робика и чуть менее рыжих у Андрюхи – и получилось. Не ван Дамм. Даже не Джеки. Так их ещё и не родилось – а если и родилось чего, то под стол ходит и под себя гадит.

Роберт Редфорд смонтировал ночью прыжок со спрыгиванием и сказал, что просто замечательно. Осталось завершить всё это ударом в будущую оскароносную грудь мистера Пола – красьявчика.

Поставили Ньюмена в позицию, включили обе камеры, дали команду прессе разойтись и лишним из комнаты удалиться. Ирина Алфёрова пару раз прыгнула вхолостую. Наконец, Пола к ней придвинули, и она красиво, со всей дури впечатала ему голую прекрасную ступню в грудную клетку, слегка защищённую тоненькой диванной подушечкой. Так-то и не видно, только грудь у Ньюмена колесом, почти как у будущего Шварца.

– Мотор, камера, пошла.

Ирина подпрыгнула, как уже говорилось, со всей силы. К несчастью, стояла не на центре табуретки. Предательница уходит из-под ног, и приземляется Алфёрова не на пол, а на ножку упавшей подставки. Хряп – и табуретка лишается одной ножки. При этом получивший удар в грудь Пол качнулся, чтобы не завалиться назад, дёрнулся вперёд – и рухнул на упавшую Алфёрову. Ещё раз хрустнуло, а через мгновение – ещё. Орёт Алфёрова – у неё перелом голени. Мычит Ньюмен – он скулой впечатался в угол сломанной табуретки, рассёк себе щеку и сломал челюсть. Пока болевого шока нет, он хватает за одну уцелевшую ногу эту сволочь (нет, это не Ирина) и запускает её через голову подальше. И вот тут не свезло! Белый предмет мебели попадает в корпус кинокамеры и, отрикошетив, бьёт в нос начавшему подниматься оператору. По счастью, камера уцелела и с плёнкой всё нормально, а то ведь уже дубль не переснять. А вот про оператора такого не скажешь – кровь из него хлещет, как в фильмах Тарантино. Кроме вдавленного и сломанного носа ещё и бровь рассечена.

На авансцену выбегает Робик. Он пытается поднять Пола Ньюмена – друг ведь пострадал. Только вот в это время помогать Алфёровой бросается Керту. Мешают друг другу. Чего-то там про предков обезьян рыжий гаркнул. Зря! Керту бросила Ирину и приёмом карате в стиле той самой предошной пьяной обезьяны, запулила прекрасный маваси-гири в бедовую рыжую головушку. Опять хруст – и минус вторая челюсть за одну минуту. Занавес.

Набегают помощники разные-всякие, довольно быстро прилетают парамедики и везут всех четверых в Good Samaritan Hospital, он же – больница «Добрый Самаритянин». Упустили только одну вещь – и этой вещью была фотокамера «Поляроид» в руках начинающей журналистки из «Лос-Анджелес Дейли Ньюс» Джилл Эллен Абрамсон. Совсем юная девушка, только шестнадцать стукнуло, и её на лето по какой-то там программе взяли в престижную газету фоторепортёром.

Прибегает, отдаёт плёнку в печать и врывается в кабинет менеджера, ответственного за её стажировку.

– Есть сенсация!!! Русские каратистки на съёмках клипа избили актёров Пола Ньюмена и Роберта Редфорда. Бедные ковбои с переломами всех конечностей и челюстей едва живыми доставлены в Good Samaritan Hospital.

Джон Стрейч, конечно же, пигалице не поверил – однако тут приходит Джилл и суёт ему под нос мокрые снимки.

– Джонни! Это бомба.

Менеджер всё ещё сомневается: происшествие выходит довольно далеко за рамки обыденного. Он звонит в «Доброго Самаритянина» и спрашивает:

– Будьте добры, скажите: правда ли к Вам доставлены с переломами Роберт Редфорд и Пол Ньюмен?

– Доставлены, состояние стабильно тяжёлое, – гудки.

– Заголовок будет такой: «Сегодня в госпиталь „Добрый Самаритянин“ доставлены в тяжелейшем состоянии знаменитые актёры, номинированные на „Оскар“ – Роберт Редфорд и наша икона стиля, секс-символ и кумир молодёжи Пол Ньюмен, избитые русскими каратистками». Боюсь, что первую страницу вечернего номера нужно срочно переделывать. Это тянет на Пулитцеровскую премию в номинации «За освещение местных новостей».

Всем за дело. Как тебя, девочка?

– Джилл Абрамсон, сэр.

– Не пищи! Говори громко и отчётливо. Ты ведь журналист!

– Джилл Абрамсон, сер!

– Уже лучше. Скажи отцу, что он воспитал хорошую дочь. Зайдёшь завтра в кассу и получишь три доллара и сорок пять центов за эти три фото. Не теряйся. Возможно, у тебя нюх на сенсации. Так как тебя звать, золотце? – Джон Стрейч берёт карандаш.

– Джилл Абрамсон, сэр!

Интермеццо двадцатое

Надо отдать должное Рональду Уилсону Рейгану: несмотря на то, что полный антикоммунист, дебил он был не полный. 33-й губернатор штата Калифорния уже три года отсидел в коричневом кожаном кресле, и при этом почти целый год – во время никем не объявленной гражданской войны с чернокожим и узкоглазым населением. Может, даже кожа на кресле снята с того самого медведя, чей профиль украшает герб штата.

Прочитав одним из первых в штате передовицу «Лос-Анджелес Дейли Ньюс», он тут же позвонил мэру и рекомендовал ему отправить пару сотен полицейских к отелю, где поселились русские дипломаты. Ломали они руки, ноги и головы его собратьям по цеху или не ломали – вопрос даже не второй и не третий. Так, мелочь. Дипломат – лицо неприкосновенное. Это раз. Кроме того, девушка в генеральском дипломатическом мундире – это Керту Дирир, одна из самых известных женщин в мире. И в-третьих, мать их, это русские дипломаты. Вот сейчас только скандала с Советами его стране и не хватает!

После этого Рейган попросил соединить его с «Добрым Самаритянином». Что и следовало ожидать: несчастный случай, и ни тяжёлого состояния, ни переломов рук и ног. У двоих сломаны челюсти, у одного нос – а вот у русской девушки и в самом деле перелом голени. Претензий никто ни к кому не имеет, несчастный случай на съёмках.

– Билли, – позвал он помощника, – наведайся в отель к русским и узнай, что их привело в Калифорнию. Там мисс Дирир что-то говорила, мол, цель – не съёмки, вышло случайно. Что им тут надо? – Ронни потёр свой американский подбородок. – Надо спровадить их как можно быстрее.

Уильям Армстронг переехал в Калифорнию из Небраски недавно, и с демократами свою дальнейшую судьбу не связывал – все время был убеждённым консерватором, а значит, республиканцем. Однако эти стычки с неграми, а потом и с китайцами вынудили его в опасении за жизнь детей и жены перебраться в спокойную Калифорнию и пойти работать в аппарат губернатора этого штата Рональда Рейгана.

Ничего хорошего о шефе он сказать не мог. Ярко выраженный приспособленец и пустозвон, к тому же – завербованный ФБР стукач. Сообщили тут не так давно Армстронгу, что, будучи главой гильдии киноактёров, Гиппер с пулемётной скоростью строчил доносы на коллег, которые, по его ощущениям, испытывали симпатии к коммунистам. Имел псевдоним «Ти-10». Много судеб поломал, наверное, неплохим актёрам. Сам при этом был полной посредственностью – снимался в фильмах категории «В», причём в самых низкосортных, тех, которые через день уже никто и не вспомнит. Вот единственную роль, где он играет умирающего великого футболиста Гиппера, только и можно назвать хоть каким-то достижением.

Тем не менее, Уильям Лестер «Билл» Армстронг поставил на демократа, плохого актёра, но замечательного оратора – и не прогадал. У Гиппера большое будущее. Если не на следующих выборах, то году в восьмидесятом они точно поборются за кресло в овальном кабинете.

Русский дипломат встретил Билли Армстронга в холле отеля The Beach House at Hermosa. Самый известный продюсер в мире Эндрю Олдем поселил русских именно там, сняв гостиницу целиком.

– Мистер посланник…

– Драчёв Иван Тимофеевич, – мужчина был в чёрном мундире, шитом золотом, на голубых петлицах горели три золотые звезды.

– Драчьёв. Очень сложный язык у вас. Может, есть сокращённый вариант? Я Билл, или Билли.

– Иван… Ваня… Пусть будет Винни.

– О, гуд! Винни. Меня мистер Рейган прислал, решить ваши проблемы. Не скажете, какова цель вашего визита в Калифорнию?

– Нда. А просто посмотреть Голливуд, сняться в фильме, записать песню, отметиться на «Аллее Звёзд» – не подойдёт? Да, мы ещё собираемся в Диснейленд и океанариум.

– Мы сопроводим вас в Анахайм. Посмотрите замок Спящей красавицы и отбудете?

– Гоните? – усмехнулся мужчина, чуть скривившись. – А как же Америка, свободная страна?

– Пресса тут разошлась. Вы же видите, что творится вокруг отеля! Чуть не сотня полицейских, и то еле сдерживают толпу, – Армстронг ткнул пальцем себе за спину, в сторону большого панорамного окна.

– А нельзя дать опровержение в газете и по телевидению?

– Конечно, так и сделаем. Только уверяю тебя, Винни, это только усугубит ситуацию. Начнутся вопли, что мы заткнули рты свободной прессе.

– У нас есть ещё одно небольшое дельце в Калифорнии. Тут в одном небольшом городке неподалёку живёт семья эмигрантов из России, мы бы хотели предложить им вернуться в нашу страну.

– Странно… вы же дипломат высокого уровня. Привезли с собой ещё четырёх тоже высокопоставленных дипломатов – по крайней мере, на них такая форма, причём одна из них оказалась Керту Дирир. И всё это – ради русской семьи? Кто они? Носители какой-то ценной информации? Стоп! А не собираетесь ли вы казнить их на Родине за то, что они выбрали Свободу?

– Нет, Билли, никто их казнить не собирается. Уехали их предки ещё из царской России, так что никакие они не предатели. И не являются никакими носителями.

– Тогда зачем? В Америке, наверное, больше миллиона таких эмигрантов. Почему эти?

– Не только эти. Мы бы хотели предложить перебраться к нам также их друзьям и родственникам, – с вежливой улыбкой ответил мистер Драчёв.

– Даже так… А если они откажутся?

– Хотелось бы получить их согласие. Можно немного поуговаривать.

– Можно узнать фамилию? Всё равно ведь выясним. ФБР будет проверять, не являются ли они секретоносителями. Тут не так давно США покинули несколько известных учёных. Нежелательно бы вам вмешиваться в такие игры.

– Нет-нет, никаких учёных…

– Фамилия?

– Возняк. Живёт в городке Купертино в округе Санта-Клара.

– Я записал, – Армстронг на самом деле достал ручку с блокнотом и записал. – Давайте так, мистер Драчьёв: сейчас вас отвезут на автобусе в Анахайм, там снимете номера в отеле, лучше не в центре. Ходите, веселитесь, вас будут сопровождать и опекать. Я пока сделаю запрос по вашему бывшему, или, может будущему соотечественнику. Думаю, пары дней хватит, а в Анахайме я вас навещу. Постарайтесь больше не попадать в истории.

– А что будет с Ириной Алфёровой?

– А что будет? Я звонил в больницу, пребывание мы оплатим. Ей сейчас установят пластмассовую лонгету и привезут сюда. С палочкой, не нагружая ногу, сможет ходить. Купите коляску. А, ладно, мы подарим вам коляску. Есть ещё вопросы или просьбы? – Билли встал и протянул руку.

– А что с актёрами и кинооператором?

– Шрамы украшают мужчин. Тем более, они всегда почти снимаются в вестернах и боевиках – больше убедительности будет. Они не имеют к вам претензий. Наоборот, просят простить.

– Ну да – после того как я позвонил и намекнул, что Керту может раздуть скандал, обвинив их в плагиате. Сразу стали ручными, – не сказал. Улыбнулся и пожал руку однофамильцу человека, так и не ставшего пока первым лунатиком.

Событие двадцать первое

– Сергей Георгиевич, только коротко. Что рыбаков освободили – знаем. Есть что по ходу самой операции? – Шелепин кивнул увешанному орденами адмиралу.

– В состав отряда были включены большой ракетный корабль «Бойкий» проекта 57-бис и танкер «Олекма». Это от черноморцев. Из Полярного пришла дизель-электрическая подводная лодка Б-26 «Ярославский комсомолец» проекта 641. С Балтики к отряду присоединился ещё один БРК, только проекта 56М – «Неуловимый». Кроме того, в последний момент к отряду присоединились два больших десантных корабля – БДК-10 «Воронежский комсомолец» и БДК-6 «Крымский комсомолец». На них, хоть и в тесноте, перевезли две тысячи греческих коммунистов.

По прибытии генерал-лейтенанту Анкре был предъявлен ультиматум о немедленном освобождении наших моряков. Они начали затягивать время – я так понимаю, хотели сохранить лицо. Ну, дескать, мы сначала суд проведём, а потом отпустим. Предупредили повторно – ответ тот же. После этого пусковые установки БРК были наведены на берег. Тут надо немного прояснить: оба БРК оснащены новым противокорабельным ракетным комплексом КСЩ «Щука». Выглядит он весьма и весьма. Достаточно большой вращающийся блок, из которого торчит длинная наклонная ферма – направляющая для старта ракеты. Приготовление ракеты к пуску специально сделали длительным и громким – думаю, с берега это смотрится очень внушительно. Ракета может поражать как морские, так и наземные цели. Эффект получился ожидаемым.

Корабли ВМФ Ганы ушли из порта Такоради, а правительство не знало, как поступить. Советский отряд по своей мощи просто несоизмерим со всем флотом страны. Снова потребовали отпустить моряков, но ответа не получили. После этого вооружили греков автоматами, гранатами и дали им несколько ручных пулемётов. На БДК-6 «Крымский комсомолец» находились два БТР и один танк Т-62. Техникой управляли наши офицеры.

Поначалу со стороны Ганы было сделано несколько автоматных очередей, но греки легко их подавили. Дальше до самой столицы никто сопротивления не оказывал, в Аккре завязались уличные бои, но пулемётным огнём с БТР и танка сопротивление было вскоре подавленно. Правительство покинуло город. Наших капитанов нашли в местной тюрьме.

Их сопроводили на их корабли, и они покинули Гану, отправились домой.

– Теперь самое интересное, я так полагаю, – усмехнулся Косыгин.

– Так точно. Греки отказались возвращаться: заявили, что будут строить коммунизм в Гане. Выбрали президента – вернее я думаю, он сам себя выбрал. Это бывший полковник Николаос Димитропулос. Он и руководил сводным отрядом греческих коммунистов.

– Андрей Андреевич, – обратился Шелепин к находящемуся здесь же Громыко, – что в мире по этому поводу говорят?

– Англичане с канадцами прямо визжат. США молчит. Лига арабских государств тут же признала новую республику. Соседи – Берег Слоновой Кости, Верхняя Вольта и Того – не признают новое правительство. Бывший президент Кваме Нкрума из Гвинеи каждый день пытается дозвониться до меня. Мелкий человечишко и плохой руководитель, довёл после ухода англичан страну до нищеты и голода. Устроил вялотекущую гражданскую войну. Вернее, клановую.

– И где сейчас этот генерал, что президента сверг? – поинтересовался Пётр.

– В Того. С ним около роты солдат и офицеров, из его клана.

– А мы хоть как-то этими греками управлять можем? – Шелепин, видно, уже там коммунизм и правда строить начал.

– Наши корабли догнали сбежавших ганцев и вернули в недостроенную югославами военно-морскую базу в Такоради. Теперь у них есть и флот. Просят подкрепления, ну и, понятно, продовольствие, чтобы накормить людей в столице и закрепиться у власти.

– Что думаете, товарищи? – оглядел всех генсек.

– От пары транспортов с зерном не обеднеем, – Косыгин. Значит, так и будет. Пётр тогда вмешиваться не стал.

Сейчас, разрулив ситуацию с девочками в Америке, вспомнил. Позвонил Косыгину.

– Алексей Николаевич, хочу предложить затею одну.

– Говори, только быстро. Совещание через пару минут начнётся.

– У меня есть около тысячи преступников осуждённых. Все по три-четыре и более ходки имеют – то есть совершенно неисправимы. Давайте их пошлём к грекам в Гану – пусть там коммунизм строят.

– Так они там начнут свои порядки устанавливать зоновские!

– Да ведь именно этого в Африке и не хватает! Порядков, и именно зоновских. Там только силу уважают.

– Что же это будет за социализм?

– Нет и не будет никогда в Африке социализма. Нельзя перепрыгнуть из первобытнообщинного строя в социализм. Пусть пройдут хоть кусочек рабовладельческого. Нам от той Ганы, я так понимаю, только разрешение на лов рыбы нужно – так греки дали. Наши урки с этими анархистами легко общий язык найдут, а в Казахстане будет на тысячу преступников меньше. А если всё нормально получится, то можно и из других республик отпетых туда спровадить. Они, конечно, сволочи, со временем с кем угодно снюхаться могут, но тут уже можно греков настропалить, чтоб при любом поползновении на предательство революции – девять граммов с занесением в черепную коробку. Так, глядишь, через несколько лет и перережут и местных баев, и друг друга, а мы пока как раз какого-нибудь негритёнка посмышлёней воспитаем – придёт, дочистит. Местные на него молиться будут.

– А, ладно. Не против я. Как совещание закончится, перезвоню. Поподробнее пообщаемся. Обдумывай пока детали.