Колледж Гостиничного Бизнеса

ГЛАВА 10. В которой я возвращаюсь на учёбу, после каникул, но так пока и не определилась, как мне заниматься расследованием, и с какой стороны подбираться к этому делу. Надежда на тётушку

Праздничные дни в городе продолжались, к нам пожаловал какой-то древний предок по бабушкиной линии, и мои родственники очень обрадовались данному гостю. Оказывается тут очень почётно, если в семье в эти дни поживёт призрак.

Я пыталась у гостя расспросить об Иларии, но он не знал, или просто сделал вид, что не в курсе. Не понимаю, почему они не могут говорить о таких вещах. Табу какое-то что ли.

Для меня эти праздничные дни не получились особо радостными, так как голова была забира возникшей проблемой. Илария у меня не выходила из головы, я вот прямо как наяву видела, что она выпадает из окна дирижабля и разбивается. Мне было жутко жаль молодую, красивую девушку. И реально хотелось помочь.

По поводу лётных курсов всё решилось благополучно: дедуля созвонился с крёстной и обговорил детали моей учёбы. Деньги он пообещал передать тётушке, чтобы нигде не светиться, что он оплачивает курсы летунов. Так, что я могу сказать, праздники удались, моя хотелка исполнилась, правда теперь на меня свалилось расследование.

Вот скажите мне с какой стороны к нему подступиться? Прошло семьдесят лет. Я каждый вечер ложилась спать и долго ворочаясь в кровати, сон не шёл, зато думки о падении с дирижабля на ночь глядя прям вот плавали в голове и попробуй прогони.

Накануне отъезда я решила, что надо хотя бы записать, что знает дед. Пошла к бабушке просить ручку и тетрадку. С собой у меня нужного не имелось, всё учебное осталось в колледже.

Получив от бабушки то, что просила, потопала к деду. С ним оказалось не всё так просто, он как слышал об Иларии, готов был в оброк свалиться. Но тут я уже возмутилась:

— Говард, если ты мне не поможешь, я откажусь от расследования, — я, конечно, блефовала, так как за эти дни я настолько срослась с мыслью, что узнать, как произошло преступление просто необходимо, и я уже сама не смогла бы отказаться от поисков. — И ещё я буду называть тебя дедушка!

Это я уже из вредности сказанула, но подействовало. «Обморочного» мой предок строить из себя перестал и принялся рассказывать, что знал. Его тётушка Илария была завидной невестой, с приличным приданым. И жених уже на примете имелся. Летела на дирижабле она как раз к нему, знакомиться с семьёй.

К сожалению информации у деда оказалось жуть, как мало. Ему на момент смерти Иларии было всего два года, и помнить он тех событий просто не мог. А дальше, по мере его взросления тётушку вспоминали только как ангела во плоти, не вдаваясь в подробности.

В общем, информации было катастрофически мало: жила девушка, выпала из дирижабля, теперь её нет. И всё это было семьдесят лет назад. Дед мне картины с её изображением показал, она действительно была красивой. Правда, мне показалось, что в её глазах пляшут чертинки, или это художник всего лишь так девушку изобразил.

Вот с этим набором информации и кашей в голове я вернулась в колледж. Попытка прорваться к тётушке до начала занятий не увенчалась успехом, на входе дежурил тот самый штофтер, про которого я и думать забыла. А где моя крёстная живёт я так и не удосужилась разузнать.

Я не знала можно ли рассказать Лике о произошедшем, а поделиться хотелось. Меня распирало, требовался совет и вообще любая мысль человека прожившего всю свою жизнь в этих мирах. Я чувствовала себя слепым котёнком, тыкающимся в запертые двери.

Мои метания по комнате настораживали Лику, но она ничего не спрашивала. Я вообще заметила за ней такую особенность, будет наблюдать за тобой, но не спросит в чём дело, дождётся, пока сама расскажу.

За окном вечерело, и я решила прогуляться к морю. В шкафу обнаружилась моя осенняя курточка, что удивило. Я точно помнила, что не брала её с собой. Заглянула в шкаф, вдруг там ещё, что интересное имеется, но, не обнаружив больше ничего примечательного, оделась и пошла к берегу. В коридоре общежития было пустынно, только за дверями комнат слышались голоса.

Я вышла к морю и обомлела, багровый закат окрасил небо и воду яркими красками. Еле заметный ветерок тревожил водную гладь, создавая ребристость. Я присела на камни, залюбовавшись заходящим солнышком. Вода тихонько плескалась о камешки, создавая ощущение полного умиротворения. Очнулась я только когда солнце зашло за горизонт, и неожиданно стемнело. Хотя, нет, совсем темно не было, морская гладь мерцала неярким синеватым светом. Задрав голову к небу, я удостоверилась, что звёзд пока ещё не так уж и много. Да и цвета они были обычного бело-жёлтого.

Любопытство двигатель прогресса, любил говаривать мой отец. Вот и я не выдержав, встала и протопала к морю, пытаясь понять, что там светится. Краем глаза приметила, что позади меня, искрится скальный массив, все голые участки камня были покрыты чем-то светящимся. Я развернулась, зачарованно вглядываясь в синее мерцание. Минут пять я пыталась рассмотреть что это. Но без фонарика данная процедура оказалась затруднительной. Вообще свет, который давали эти светляки, другого названия я им не придумала, хватало на то, чтобы мне не сидеть в кромешной тьме, и видеть тропинку, но стоило мне к ним приблизиться, как они затухали, и рассмотреть их самих не получалось. Они шевелились, это я всё-таки поняла.

Полюбовавшись скалой, которая вся была усыпана этими синими светляками, я вернулась к берегу, решив до последнего умиротвориться морем. Вскоре на небосклоне появилась луна, и стало ещё светлее.

Вода тихонько плескалась о камешки. Я смотрела на лунную дорожку и думала о том, как изменилась моя жизнь. Я, ещё недавно не верившая в магию, вдруг окунулась в волшебный мир с головой. После купания с тётей в том волшебном озере у меня уже не возникало протеста, мир стал понятным… Ну, почти понятным…

Я почти не вспоминала маму. Обида не прошла, но жизнь здесь как-то ещё больше отдалила нас, и я уже не представляла своё возвращение домой. В целом мы с мамой были не особо близки, она всегда знала, как для меня лучше, а моё мнение не учитывалось, я маленькая и несмышлёная. После смерти папы я дома чувствовала себя одинокой.

Даже бабушка с дедушкой оказались не таким плохим вариантом, как мне представлялось по началу. Дед, конечно, ещё тот жук, но и на него можно найти управу, если постараться. И с каждым днём я открываю в себе новые способности. Это оказалось очень увлекательно.

Вот из-за горизонта поползла новая луна. Я нахмурилась, не сразу вспомнив, что тут два спутника у планеты. Она двигалась немного быстрее первой, и явно была дальше от земли, по крайней мере, мне так казалось. Она была раза в два меньше первой, и когда догнала свою старшую (или младшую) сестрицу, то оказалась позади и чуть выше. Я наблюдала за слиянием лунных дорожек и как две луны сотворили в небе восьмёрку, что совсем забыла про время.

— Зарина, — раздался откуда-то голос Лики.

Я встрепенулась и, обернувшись, попыталась разглядеть подругу. Две луны светили ярко, и фигурка Лики стоящая на пригорке сиротливо выделялась тёмным силуэтом.

— Как ты меня нашла? — поинтересовалась я, когда поднялась к подруге.

— Да тут идти-то особо не куда, — она пожала плечами. — А я видела, что ты беспокоишься. Уже поздно, спать пора. Завтра на учёбу.

И это всё! Она просто констатировала факты, не спрашивала, не допытывалась, что со мной. Побеспокоилась, но не доставала.

— Спасибо, — только и сумела ответить подруге я.

Вот смотрю на неё и удивляюсь. Я бы уже к ней раз десять докопалась, выясняя, что с человеком не так. Не успокоилась, пока всю информацию не выудила бы. А Лика нет, спокойна и не любопытна. Хотя, для горничной может это самые подходящие качества.

Подруга накормила меня ужином, попутно сообщив, что завтра я дежурю по кухне. У меня в силу последних перипетий график, который я же сама и придумала, совершенно вылетел из головы. Надо же было придумать, чего готовить.

— У меня составлено меню на несколько дней вперёд, — сообщила Лика. — Могу один день тебе подарить. Хочешь?

Я хотела! Я очень хотела, и отказываться от предложения подруги не стала. Рецепты были расписаны до мелочей, мне по большому счёту надо было всё закидывать в последовательности по списку, и в ус не дуть.

— А с кем я завтра дежурю? — поинтересовалась я, не сомневаясь, что Лика знает.

— С Феморой.

— Это кто?

— Когда ты всех уже запомнишь? — сокрушённо, но с улыбкой спросила моя соседка. — Это девочка из первой комнаты по противоположной стороне. Блондинка, с короткой стрижкой.

О, стриженную блондинку я вспомнила.

— Её соседка, очень разговорчивая темноволосая Агнесса, она, скорее всего, придёт за подругой, и вы наслушаетесь её рассказов, — продолжала просвещать меня Лика.

День задался с самого утра, а всё благодаря моей соседке. Её точное описание девушек, готовые рецепты, и вот: я и Фемора (дали же родители имя дочери) благополучно засыпав всё в кастрюльки, преспокойно приготовили себе чай. Девчонка оказалась, что надо: спокойная, рассудительная, я бы сказала даже основательная. Она, с серьёзным лицом изучила рецепты, согласилась, и принялась действовать. Хозяйственная девушка, я даже как-то на подхвате у неё получилась.

Спокойно нам попить чай не дали, так как на кухню влетела растрёпанная, смуглая девушка, начавшая тараторить ещё за порогом. Я уже через минуту поняла, что совершенно не улавливаю, что она щебечет. Говорила она супер быстро.

— Остановись мгновение, — спокойно произнесла Фемора, чем прекратила этот словесный топок. — Чай будешь?

Как я поняла — это была Агнесса. Лика её очень точно описала. Девушка немного помолчала, отпила чай, и опять заговорила. Через минуту я не выдержала:

— Агнесса, ты можешь не тараторить?

Девушка осеклась, потом покраснела, сквозь её смуглую кожу проступил такой очаровательный румянец. Она, между прочим, очень даже симпатичная, если рот закрыт.

Молчать Агнесса не умела, её хватило буквально минут на пять, а потом она опять заговорила, но в этот раз медленнее, искоса поглядывая на меня. Правда в этот раз её прервали на полуслове, так как на кухню заявилась Маиза. Я наблюдала за Феморой, лицо девушки, бывшее до этого немного напряжённым, неожиданно расслабилось. Да… А соседка-то её уже достать успела.

В этот раз Маиза стала спасением. Да собственно после того, как я стана с ней дружить, она немного поубавила свой напор и девочки воспринимали девушку-дирижабль довольно приветливо. Осадить не каждый мог, если она начинала заводиться, в основном предпочитая ретироваться с поля боя.

Утро прошло в штатном режиме, наша с Феморой задача была только приготовить завтрак, а уже обслуживал каждый себя сам. Поэтому мы успели сами перекусить в довольно просторной кухне. С приходом Маизы места немного поубавилось, но всё равно было тише, чем когда сюда все остальные набежали. Меня удивило, что моя соседка не пришла, ещё до того, как заявилась самая большая девушка нашего курса. Лика же была ранней птахой.

Я вернулась в нашу комнату, и обнаружила подругу лежащей на кровати, она не спала, но на лице было выражение, что ей не очень хорошо. Хотя, её лицо никогда не светилось счастьем, но сейчас оно выражало вселенскую боль, не иначе.

— Лика, что случилось? — я участливо спросила у подруги. Я же не могу молчать в такой ситуации, мне спасать её надо.

— Не переживай, — махнула рукой моя соседка по комнате. — К вечеру отпустит, на учёбу не пойду.

Я насторожилась, не зная, как дальше быть, вроде не стоит оставлять подругу одну.

— Зарина иди в колледж, со мной всё в порядке, — тихим, но очень твёрдым голосом проговорила Лика.

Я тихо собралась, искоса поглядывая на подругу, мне совсем не хотелось оставлять её одну.

В здание колледжа я вошла одной из первых, и прямиком направилась к тётушке, в надежде на то, что она на месте.

Мне определённо везло в этот день. Крёстная была у себя и очень благодушно меня поприветствовала.

— Как каникулы? Удались? — она была мне рада.

— В целом да, — без улыбки ответила я. — Только вот у меня новая проблема нарисовалась.

И я выложила тётушке всё, что приключилось со мной, пока я была у бабушки и дедушки в гостях.

— Слышащая, — вздохнула тётя Лёка. — Н-да…

Она немного походила по кабинету.

— Помню я Иларию, ещё малышкой помню, — начала она свой рассказ. — Она была таким бесёнком с ангельским ликом. От неё была куча неприятностей, хотя, все дети шалят. Она была не исключением. Однажды она поскользнулась на зеркальном полу и первое, что попало девочке под руку, это была скатерть на столе, за неё она и ухватилась, чтобы удержаться. В пять лет же не знаешь, чем это чревато. В общем, она была красивая, но немного неуклюжая, из-за этого всегда попадала в какие-то неприятности. Недоразумение — так её звали в семье.

— А что со скатертью-то случилось? — мне было любопытно, чем закончилась та история.

— Да чего могло случиться, сама представь. Ребёнок падает и тянет за собой скатерть, вернее он пытается удержаться, а скатерть едет со стола. Хорошо, что там была только сервировка, и блюд не было. Напитки попадали, а из одного кувшина вино опрокинулось прямо на девочку, благо сам кувшин свалился рядом, и не прибил её саму.

— Ого, — я почесала затылок, призрак Иларии выглядел совершенно нормальным человеком, только немного прозрачным.

— На самом деле она тоже была слышащей, и духи её одолевали с детства, когда она подросла и начала справляться с даром, всё наладилось, — пояснила тётушка.

Больше моя крёстная рассказывать ничего не стала, вытолкав меня за дверь со словами:

— Придёшь после уроков.

Только сев за парту я сообразила, что забыла сказать Леокадии Андреевне о болезни подруги. Немного помаявшись я погрузилась в занятие, Маргарита Романовна нам всегда задавала такой темп, что на посторонние мысли отвлекаться было некогда. После урока ко мне подлетел Сержик, поинтересоваться где его сестра, и когда я описала её состояние, он почему-то обрадовался, и удалился, оставив меня в недоумении.

Разъяснила мне всё тётушка, когда после уроков я пришла к ней в кабинет и первым делом рассказала про Лику, решив, что потом со своими проблемами я просто про неё забуду.

— Твою подругу, во время каникул знакомили с женихом. Как говорится, сосватали!

— В смысле? — не поняла я.

— В прямом, за старика. Мать Лики и Сержа, в молодости сбежала в колледж, только бы за него замуж не выходить. А он теперь на её дочку позарился, и мать дала своё добро.

— Как так? — я недоумевала.

— А вот так, этот старик у них там какой-то крутой и влиятельный то ли вождь, то ли жрец, в общем у безликих он очень важная персона, богат, есть четыре жены. Было пять до этого, одна умерла, вот он себе молодую и подыскал, — по тону я поняла, что моя тётя совсем не рада такому раскладу.

— Это по этой причине Лике плохо?

— Плохо ей по физиологической причине, — тётушка устало опустилась в своё кресло. — Безликие малость отличаются от нас, девушки созревают годам к восемнадцати, критические дни у Лики начались, первые всегда очень болезненные, пока организм не привыкнет. И лекарств нет, которые боль снимут, только: покой, голодовка в этот день, и желательно дремать, уснуть толком боль не даст.

— А чему так Сержик обрадовался? — радость парня мне не была совершенно не понятна, сестре плохо, а он радуется.

— Приблизительно после семи циклов, от начала половозрелости девушка может выйти замуж. Так как цикл у них долгий, месяца три, то можешь посчитать, когда у твоей подруги свадьба.

Я прикинула в голове, умножив сеть на три, получила двадцать один.

— Чуть меньше двух лет, — ответила я, вопросительно глянув на тётю, вдруг я что-то не так посчитала. — А в чём радость Сержа, я как-то не врубаюсь.

— А Серж радуется тому, что он став братом жены вождя может жить беспечно, и теперь с приходом у Лики критических дней можно спокойно учиться, а потом и не работать вовсе.

— Я думала, он любит сестру, — я заходила по кабинету.

— Ну, когда заходит речь о собственном комфорте и благе, как-то большинство людей, про эту самую любовь забывают, — разоткровенничалась со мной тётушка. — Жизнь прожить — не поле перейти, есть такая хорошая житейская мудрость. И тебе, моя дорогая крестница не раз придётся ещё в людях разочароваться.

— А как ты так долго живешь, и не разочаровалась ещё? — я вопросительно посмотрела на тётушку.

— А я научилась не ждать от людей исполнения своих ожиданий. Принимать людей придётся учиться всю жизнь. И я научилась видеть человеческую сущность, когда живёшь очень долго это понимание, обычно приходит.

Я замолчала, задумавшись над словами крёстной. Потом села на стул у стены, и вспомнив о своём деле спросила:

— А что мне делать с моим расследованием?

— А тут я тебе могу посоветовать обратиться за помощью к известному тебе капитану дирижабля, он потомственный воздухоплаватель, в пятом поколении, его предки стояли у зарождения данного вида транспорта в наших мирах. Думаю, у него есть связи и знакомства, чтобы найти хоть какую-то информацию по тому делу. И да, завтра у тебя начнутся занятия, где ты будешь изучать теорию по строению летунов, и где-то после трёх занятий первая практика.

Я восхищённо улыбнулась, в груди разлилось такое тепло, немного омрачённое последними событиями.

— А как мне найти капитана Савара?

— Я передам ему послание, и думаю, он будет не против тебе помочь.

— А что делать с Ликой? Как ей помочь? — вернулась я к проблемам подруги, в данный момент меня это волновало больше всего.

— Попробуй её разговорить, чтобы она тебе сама всё рассказала. Безликие очень не любят делиться своими проблемами, всё носят в себе. Но я думаю, у тебя получится. Расскажи ей о своём расследовании, подключи её к делу, чтобы она отвлеклась. А я тем временем, буду думать, как помочь девушке. Очень уж я не люблю ситуации, когда девушек вот так замуж выдают, лишая собственной жизни.

Вернувшись в общежитие, я обнаружила, что наша комната пуста. Я по пути на кухню заглянула, там была только Фемора, я пообещала прийти сейчас помогать готовить, и быстренько пошла переодеваться. Лики на кровати не было. Переодеваясь ловила себя на мысли, что в комнате кто-то есть.

Моя подруга вроде не страдала склонностью к нарушению правил, хотя в том состоянии, в котором она сейчас находилась, могла и наплевать на условия.

Я подошла к её кровати и медленно стала шарить рукой по воздуху, наклоняясь всё ниже.

— Да здесь я, здесь, — раздался тихий голос Лики, и она появилась на кровати в той же позе, что и была утром.

— Лик, тебе чем-то помочь?

Она отрицательно помотала головой и напомнила про моё дежурство на кухне.

— Лучше сходи и помоги Феморе, а мне уже ничем не поможешь.

Я присела рядом на её кровать и сказала:

— Я знаю о твоей беде. Не спрашивай откуда, сейчас времени нет объяснять. Мне действительно надо идти готовить. Я как всё сделаю, вернусь и мы с тобой об этом поговорим. Я хочу тебе помочь, если ты позволишь.

Лика, свернувшаяся калачиком, приподняла голову:

— Ты хочешь мне помочь? Почему?

— Ты мой друг! А друзей в беде не бросают! Пока отдыхай, я знаю, что тебе сегодня есть не надо. Я как всё сделаю, так приду. Тогда и поговорим. Мы прорвёмся, я тебя не брошу, — пообещав это, я убежала готовить обед. Как же не вовремя это дежурство сейчас.