Колледж Гостиничного Бизнеса

ГЛАВА 3. В которой я никак не могу понять, куда я попала. Но точно знаю, что профессия горничной — это не мои мечтания, как в этом пытаются меня убедить

— Лучшие студенты колледжа смогут поступить в Академию гостиничного бизнеса, с далеко идущими перспективами на будущее! — торжественно завершила свою речь моя крёстная.

Я хмыкнула.

«Академия совершенствования навыков поломойки. Замечательно!» — восхитилась я тётушкой.

Пока я внутренне возмущалась, нас распустили, и я успела заметить, как моя крёстная скрылась в дверях колледжа. Попытка прорваться за ней не увенчалась успехом. Чучело, стоявшее у входа, преградило мне путь метлой.

Я опешила, потому как никого здесь не наблюдала, пока не подошла.

— Откуда ты взялся? — возмущённо спросила у неожиданной преграды.

Ответа не последовало. Я попыталась отодвинуть метлу, но не тут-то было. Держал страж её железно. Проскользнуть под препятствием тоже не удалось, тут оказался барьер. Невидимый, но осязаемый, если пытаешься его преодолеть.

Я разочарованно обернулась и столкнулась с Ликой.

— Ты чего штофтера штурмуешь? — спросила у меня соседка по комнате, озадачив меня ещё больше.

— Кого, кого? — переспросила я.

— Штофтера, — удивлённо пожимая плечами, ответила Лика.

— Какой такой штофтер? — меня удивило даже не название этого чучела, а то, как моя новоявленная подруга обыденно озвучила название, для неё он явно являлся знакомым.

— Штофтер, — Лика замялась, потом махнула рукой, — штофтер он и есть. Ты чего никогда штофтеров не видела?

«Ага, значит штофтер — это не имя, раз их бывает много» — сообразила я. Отрицательно помотала головой и услышала странный вопрос:

— Странно, а ты вообще откуда?

— В смысле откуда? Из России, — я не нашлась, что ещё ответить, не особо понимая, что она имеет ввиду.

— Откуда? — Лика, явно, впервые слышала такое название.

Я недоверчиво глянула на девушку, мне начало казаться, что я схожу с ума. Может мне это всё только снится? Я себя ущипнула. Больно, значит не сплю. А может это моя прошлая жизнь, Россия и не сданные ЕГЭ — были сном?

— Зарина, ты уснула, — Лика щёлкнула у меня перед лицом пальцами, выводя из ступора.

— Нет, задумалась. И хотела спросить — где мы сейчас, по-твоему?

— В смысле, где? — моя соседка не поняла мой вопрос.

— Как называется это место? — уточнила я, для верности показав пальцем вниз, на землю.

— Колледж располагается вблизи деревушки Чёрствые Сухари, — выдала Лика, а я подавилась непонятно чем, кашлянула и уставилась на неё.

— Какие сухари?

— Чёрствые, а городок неподалёку называется Белый Лог, — продолжала вводить в курс дела меня моя собеседница.

— А страна какая?

— Ну, ты даёшь. Тартрия, конечно, — скептически глянув на меня, ответила Лика. — Пошли уже отсюда, а то стоим на крыльце, как две дуры.

Я оглянулась и решила, что действительно стоит уйти отсюда. Неподалёку тусовались два парня и поглядывали в нашу сторону. Мы явно привлекли внимание.

Когда мы направились в сторону нашего жилого крыла, я обернулась и мне показалась, что я увидела крёстную, в одном из окон первого этажа. Моргнув, я усомнилась, что видение было явным.

— Так расскажи, откуда ты? — попросила Лика, когда мы уже входили в двери общежития, как всегда распахнутые настежь.

Ответить я не успела, так как нам навстречу из кухни выплыл дирижабль в образе Маизы ван Граттен. Пристально глянув на нас, она вперила руки в боки и вопросила:

— Где шлялись?

Мы опешили.

«Блин, и отчитываться перед ней ещё надо» — я начала закипать. Меня всегда бесили такие нахалки, которые считали себя пупом земли.

Лика открыла рот, я так и почувствовала, как она сейчас будет блеять, оправдываясь.

— А тебе какая разница? — набрав побольше воздуха в лёгкие, выкрикнула я. — Можно подумать ты наша мама и мы перед тобой отчитываться должны.

Маиза, видимо, отпора не ожидала. А уж то, что я буду повышать голос на неё, было из чего-то запредельного. А меня грела мысль, что как ни крути, а тётя Лёка моя крёстная, и если уж совсем станет худо, заступится за меня. Это я потом поняла, что свою тётушку совершенно не знаю. Дирижабль замолчала, собираясь с мыслями, а я осмелела в конец.

— Ты кто такая? — я пёрла на эту гору как танк, чувствуя, что позади меня трясётся моя новая подруга. — Ты тут кто? Такая же студентка, как мы все! В будущем поломойка и уборщица! Или у тебя швабра золотая?

Опомниться Маизе я не дала, и ответить, соответственно, тоже:

— Решила задавить тут всех своим авторитетом? — я руками изобразила габариты собеседницы. — Думаешь, если отъела зад и сиськи, то тебе всё можно? — про зад это я зря сказала. Всё-таки у нашего дирижабля оказалось больное место, которое упоминать не стоило.

У Маизы ван Граттен начали наливаться кровью глаза, но мне в этот раз жутко повезло. На мой ор вышла из комнаты Эля и, завидев перепалку, весело похлопала в ладоши и прокомментировала происходящее:

— Ура! Зарина, ты молоток, — она протянула мне руку для рукопожатия, — правильно, так ей и надо! А то взяла манеру на всех наезжать.

Маиза развернулась к сестре:

— Ты будешь поддерживать всех кто против меня?

— Кх, — я кашлянула, и уже гораздо тише решила прояснить своё поведение. — Вообще-то я не против тебя, я против узурпирования власти одним человеком! — и слово-то нашла, сама не поняла, откуда выкопала такое: узурпирование.

— А она умная, — сделала вывод обо мне Элоиза, о чём сообщила сестре. Та хватанула пару раз воздух, возмущённо посопев, развернулась и удалилась к себе в комнату.

— Ну, что подруга, война с моей сестрой начата? — подмигнула мне Эля, а я расстроилась. Мне, конечно, не хотелось поломойкой становиться, но если прибавить ещё и войну с этим дирижаблем, будущее виделось совершенно не радужным.

Заметив мою приунывшую физиономию, Элоиза подбодрила:

— Не боись, прорвёмся. Она на самом деле не такая страшная, какой хочет казаться.

Я с надеждой глянула на девушку и решила пока не расстраиваться, на это у меня ещё будет время, а пока проход свободен. Ну не убьёт же она меня, в конце концов, а текущие проблемы надо решать по мере их поступления.

Протопав вперёд я совсем забыла о своей безликой соседке, которая мышкой пробиралась за мной.

— Ну, ты и смелая, — восхищённо воскликнула Лика, как только дверь в нашу комнату закрылась, и мы оказались в некоем подобии безопасности.

Хмыкнув, я решила не говорить, что это не смелость, а дурость моя, и рот я зачастую открываю раньше, чем подумаю о последствиях. А эти самые последствия обычно незамедлительно наступают. Хотя, надо отдать должное судьбе, у меня частенько появляются спасители, как сегодня пришла на помощь Элоиза Мякишкина.

После битвы с дирижаблем я немного отошла и решила не думать, как быть дальше.

— Лик, приготовь чего-нибудь поесть, — умоляюще посмотрела на соседку, которая, находясь под впечатлением от случившегося, обрадовалась просьбе. Она смотрела на меня как на богиню, только на колени не вставала, и молиться не начала. Я, явно, приобрела обожателя в лице новой подруги.

Если честно, опыта в обожествлении меня имелось очень мало, только маленький Колька, мой двоюродный братишка, сын моего дяди, когда ему было лет пять, определил меня в небожители, за разрешение брать мои игрушки и вещи. Его старшая сестра Ася, моя ровесница (жутко противная особа, я её терпеть не могла с детства) не давала малому ничего, орала и ругалась. А мне он нравился, такой милый мальчуган. Давняя мечта иметь младшего брата или сестру позволили мне разрешить ему играть в моей комнате и даже не пускать ко мне его старшую, и мою двоюродную сестрёнку. После этого он обожал приходить ко нам в гости и всегда с благоговением смотрел на меня.

Вот и сейчас такой же взгляд был у Лики. И если так смотрел на меня маленький мальчик, это умиляло, но что делать с девушкой, равной мне по возрасту. Додумать я не успела, вернулась радостная Лика и позвала меня обедать.

«Ладно, буду решать проблемы в процессе», — сказала я себе и направилась на кухню, где у плиты стояло две девчонки, о чём-то шептавшихся и, явно, поглядывали в мою сторону.

— Лик, ты чего им сказала? — тихонько я полюбопытствовала у своей подружки.

— Ничего, они просто тут были, когда Маиза вышла в коридор и на нас налетела. Всё слышали, — немного смущённо ответила Лика, а я закатила глаза к потолку:

«Не хватало мне ещё тут секты имени меня».

— Как их хоть зовут? — поинтересовалась у подруги я.

— Иви Милуц, которая с короткой стрижкой, — шёпотом пояснила моя новоявленная подруга. — А рядом Ирэнка Квятковская.

Я немного припухла от таких имён и фамилий, и подумала:

«То ли ещё будет», — уже ожидая, что русских я тут не найду.

— А у тебя какая фамилия? — вдруг спохватилась я, поняв, что не знаю, кроме имени, о своей соседке ничего.

— Семиш Вьян, — ответила Лика, как ни в чём не бывало, а у меня в голове зародилась нестыковка между их именами и фамилиями. — А твоя?

— Арсенина, — вздохнув, ответила я, вспомнив, что моя фамилия была всегда в первых рядах списка, в журнале. И частенько меня первой и спрашивали.

Мои горестные размышления прервала Иви, решившая подойти к нам:

— Привет, — девушка улыбалась очень мило, правда мне показалось, что чересчур. — Ты так здорово Маизу отбрила, мы просто в восторге. А то она тут раскомандовалась.

Я пожала плечами, не особо желая обсуждать свою глупость, так как прекрасно понимала, что одним моим боем дело не закончится.

Иви Милуц оказалась очень болтлива, что очень быстро надоело. Я и слушала-то её в пол уха, она просто показалась какой-то назойливой мухой. Лика односложно отвечала девушке, видимо улавливая, о чём та вещала.

Спасла положение Элоиза, вошедшая в кухню и, одарив всех своей очаровательной улыбкой (поистине, она была самой красивой в нашем общежитии), извинилась за сестру и обратилась к Иви:

— Ивица, ты на неё не обижайся, она сегодня в дурном настроении.

— Я не Ивица, моё имя Иви, — поджав губы, ответила болтливая девушка. — А твоя сестра, по-моему, всегда в дурном настроении.

— Да нет, бывает и ничего, — вздохнув, сообщила Эля. — Хотя, чаще да. В дурном.

Пока шли разговоры, Лика успела разложить еду по тарелкам:

— Пойдём к нам в комнату, — предложила она мне. — А то народу набегает.

Я охотно согласилась, меня уже утомила эта болтушка Иви, да и Маиза ненароком нагрянет, второго боя за сегодня я не выдержу.

— А на кого учатся мальчики нашего курса, тоже на горничных? — спросила я у своей новой подруги, когда мы съели жареную картошку и салат.

Лика поперхнулась и удивлённо уставилась на меня:

— В смысле на горничных? Мальчики горничными не бывают.

— Да я и сама об этом догадываюсь, — я приподняла бровь и глянула на собеседницу. — Так кем они будут-то?

— Лакеями, а если повезёт — швейцаром могут пристроиться, — ответила Лика, пожимая плечами.

— Швейцар — это тот, кто двери открывает в гостинице? — решила уточнить я, так как в книгах, которые читала, такие персонажи фигурировали регулярно.

— Ну, да, — как само собой разумеющееся подтвердила Лика.

Больше вопросов я задавать не стала, так как для моей новоявленной подруги эти профессии были, явно, пределом мечтаний. Мне вот даже стало любопытно, чему же нас учить-то будут.

Наше общежитие гудело как улей, и я сомневалась, что смогу уснуть вместе со своей соседкой. Я наблюдала, как Лика укладывается в кровать и совершенно не обращает внимания на шум за дверями.

— Тебе шум не мешает? — полюбопытствовала-таки я.

— Беруши, и всё, — пожала плечами соседка и показала на ладони две небольшие штучки.

Я подошла, чтобы рассмотреть поближе. Не подумайте, что я такая дремучая, про беруши я слышала, только как-то надобности не было, вот я про них особо ничего и не знала.

— У меня есть запасные, хочешь — поделюсь? — предложила Лика, и я согласилась.

Беруши спасли от шума, а вот от мыслей в голове нет. Я проворочалась довольно долго, и провалилась в вязкий, тягучий сон уже глубоко за полночь.

Сирена ворвалась в мою голову, даже сквозь затычки в ушах. Правда, немного приглушённее, чем вчера. Приятнее от этого она не стала, но я проснулась.

Лики уже не было на кровати, я догадалась, что она уже готовит завтрак и быстренько выскочила из комнаты, накинув халат.

На кухне моя соседка пока была одна.

— Сегодня ты быстро, — заметила она. — Давай скоренько позавтракаем и пойдём одеваться, толчея скоро начнётся.

Я искренне порадовалась, что моя соседка такая молодец. Только вот чувствовала я себя теперь эксплуататором.

— Давай ты меня завтра разбудишь, как сама проснёшься. Я тебе помогу тут, — проявила я инициативу, решив, что как-то неправильно, что она всегда готовит (и на меня тоже), и встаёт рано.

— Да отсыпайся, — махнула рукой моя подруга. — Мне не трудно, я всегда встаю рано. Спать не могу, поэтому иду готовить. Мне нравится, и совсем не в тягость.

Поверив её словам, я успокоилась, быстро позавтракала и побежала в ванную. Тут уже были первые проснувшиеся, но толкучка ещё не образовалась.

— Платье надо одевать? — спросила я у Лики с надеждой в голосе, кивнув на форму, висевшую на вешалке.

На мою надежду подруга внимания не обратила, и уверенно кивнула, подходя к тому платью, которое поменьше.

— Да, теперь эта форма нам на весь год, — моя соседка нежно погладила свою форму. Я заподозрила, что она мечтала о таком наряде давно. — Хотя, мама говорила, что зимой выдадут тёплое платье.

Я поникла, и принялась натягивать на себя эту хламиду.

Хм, а хламида-то на мне села очень ладненько, и передничек подчеркнул мою талию, которая надо заметить, всегда была тонкой. Я себе даже понравилась, хотя горничной становиться всё равно не хочу.

Мы с Ликой первыми вышли из общежития, девочки ещё толкались на кухне и в ванной. А мы неспешным шагом направились к центральному входу в колледж.

— Вон и Сержик идёт, — обратила моё внимание в сторону мальчишеского общежития моя подруга.

Я обернулась и еле сдержала смех. Он действительно был похож на кузнечика. Хотя в принципе на нём любой костюм будет сидеть таким образом, щуплое телосложение не способствовало солидности носимой одежды.

Пока парень к нам приближался я разглядывала детали его наряда: пиджак спереди короткий, сзади подлиннее, светлая бежевая рубашка (при ближайшем рассмотрении я поняла, что под пиджаком в полуфраке жилетка), и серые брюки, с лампасами по бокам. И как изюминка на торте — бабочка, чёрная в цвет пиджака. Этот аксессуар мужского костюма меня всегда смешил, уж лучше галстук.

Следом за Сержем из дверей мальчишеского общежития выскочил темноволосый высокий парень, вот на нём одежда смотрелась ну, очень ладно. Я даже залюбовалась, пока Лика меня не толкнула:

— Ты чего пялишся на парня?

Я сморгнула и отвернулась. Сержик уже подошёл к нам, и мы потопали к центральному входу. Темноволосый парень догнал нас и возмущённо воскликнул:

— Чего не подождали-то?

Серж нахмурился, и не оборачиваясь, резонно заметив:

— Ты же всё равно нас догнал.

Парень насупился, а я пыталась вспомнить, какое имя называла Лика, рассказывая о соседе брата. Пока я усиленно напрягала свою память (кстати, весьма тщетно), мы дошли до входа. Штофтера на входе не наблюдалось, и мы спокойно проникли в широко распахнутые двери.

В коридоре было немного сумрачно.

«На электричестве экономят», — мелькнула в голове вредная мысль.

Под ногами светилась полоска жёлтого свечения, в виде стрелочки, показывая направление куда идти. Только мы ступили в просторный холл, как моментально по бокам загорелись факелы. Я вздрогнула, а моя подружка радостно захлопала в ладоши:

— Мама нам рассказывала про это и очень рекомендовала приходить первыми.

Я почесала затылок, в принципе эффект был впечатляющий, я-то испугалась от неожиданности. Только приходить первой ради этого, лично мне быстро надоест.

Следом за нами потянулись другие мои однокурсники, и вскоре около кабинета, куда указывали стрелочки на полу, образовалась толпа. Парней и девушек оказалось приблизительно поровну. Посчитать я не успела, так как двери в аудиторию распахнулись и все ломанулись внутрь.

Кабинет оказался просторным и светлым. Посадочные места были рассчитаны на одного человека. В целом это был обычный класс, только столы и стулья были сделаны добротно из дерева, а не как в школе из железяк и пластика. Хотя, может и не из пластика, пластик всё-таки не слоится, а наши школьные стулья вечно лохматились по краям, и цепляли колготки.

На каждом столе высветилось имя, того кто сюда должен сесть. Я скептически хмыкнула и нашла надпись «Зарина Арсенина». Лика оказалась через проход от меня, но рядом. А вот с другой стороны от меня примостился дирижабль, у которой и стульчик был пошире и стол помассивнее. Маиза ван Граттен была единственной, на ком форма горничной сидела как на корове седло. Да, уж, соседство то ещё, в особенности после вчерашнего моего наезда.

Раздался звук колокольчика, такой красивый и переливчатый, и буквально сразу в кабинет ворвалась моя тётушка. Она была великолепна, мне явно начинали нравится её средневековые наряды. Тёмно-синее платье делало глаза крёстной глубоко-синими, хотя, я чётко помнила, что они у неё были зелёными… В последний раз. Сегодня крёстная была без шляпки, а я уже надеялась увидеть у неё на голове новый шедевр. Правда, то, что у неё красовалось вместо шляпы, было не менее шедевральным. Высокая замысловатая причёска, мне даже показалось, что там где-то кораблик примостился.

— Здравствуйте, — поздоровалась тётушка, предложив нам сесть на свои места. — Напомню как меня зовут, вдруг кто забыл.

Она представилась ещё раз, рассказала, что будет сама вести у нас некоторые предметы, а так же пообещала познакомить с парой преподавателей, которые будут вести предметы отдельно у мальчиков и отдельно у девочек.

«Ага, значит нас поделят», — смекнула я.

Леокадия Андреевна отошла к двери и сказала:

— Ну, что же начнём наше первое занятие. Всем встать слева от своего стола.

Вставали не очень стройно и довольно шумно, но стоило моей крёстной строго оглянуть нестройные ряды студентов, как все замолчали и выжидательно уставились на неё.

Она щёлкнула пальцами и в классе загрохотали стулья, почему-то падая.

Я собралась было поднять упавший стул, да не тут то было. Тётушка вскрикнула:

— Руками не трогать!

Я огляделась, не одна я попыталась поднять упавший предмет для сидения.

— Сейчас все закрыли глаза и представили, как поднимаете стул. Силой мысли, — скомандовала тётушка, а я недоумённо почесала затылок.

«Мама! Куда я попала?» — пронеслось паническое у меня в голове. Огляделась, мои однокурсники стояли с закрытыми глазами и усиленно думали. Ну, бред же. Этого просто не может быть.

— Зарина, ты долго будешь глазеть по сторонам? — я и не заметила, как крёстная оказалась рядом.

— Мне серьёзно надо выполнить Ваше задание? — решила уточнить я.

— А чем ты отличаешься от остальных?

Я скривила рот, скептически хмыкнула и закрыла глаза. Ну, раз она так хочет, буду представлять, как поднимается стул. Представляла медленно, очень медленно. На последок решила, что всё-таки на место стул должен встать со стуком, и подпрыгнула, когда рядом со мной стул действительно стукнул всеми своими четырьмя ногами об пол. Я открыла глаза и глянула на право. Стул стоял. Я перевела взгляд на тётю Лёку.

— Молодец Зарина. И не обязательно было так нарочито медленно поднимать стул. Хотя, я в тебе не сомневалась.

Остальные тоже начали понемногу поднимать свои стулья, и никто не трогал их руками. Справившись с данным заданием, тётушка опять свалила все стулья и нам пришлось повторять этот трюк, а потом ещё раз и ещё раз.

После третьего раза я решила подсмотреть, точно ли у меня получается, или моя крёстная чего-то тут подстроила. Мысленно представляя как это деревянное четырёхногое существо (я уже не могла воспринимать стул, как предмет) поднимается с пола, я одним глазом скосилась вниз и была поражена, так как стул без посторонней помощи принимал своё привычное положение в пространстве.

— Я в тебе не сомневалась, — сообщила мне тихим голосом, снова неожиданно появившаяся рядом, тётушка Лёка.

Я недоверчиво посмотрела ей в глаза, и не увидела там и тени насмешки. И ту прозвенел колокольчик, возвещая, видимо, об окончании нашего первого занятия.

Тётушка быстро направилась к выходу, прощаясь со всеми. Я её упускать не собиралась, поэтому бросилась следом.