Колледж Гостиничного Бизнеса

ГЛАВА 5. В которой я еду с тётей в местный городок Верос и узнаю любопытные подробности из жизни моего отца, знакомлюсь с родственниками, о существовании которых не подозревала

— Зарина Арсенина, подойди, пожалуйста, после занятия в кабинет директора, — сообщила мне Маргарита Романовна, когда мы уже приводили в порядок рабочие места после очередного урока химии, где я умудрилась ничего страшного не нахимичить.

Вчера, по какой-то странной случайности в моих ингредиентах оказалось два вида зелёного порошка и, выбирая из двух нужное, я, конечно же, не попала и устроила небольшой взрыв вокруг своего стола. Досталось и Лике, и Маизе, ну и конечно партам впереди и сзади, там сидели парни, которых я ещё толком и не успела запомнить. Тот, который впереди симпатичный и беловолосый, кажется, меня впервые увидел, после этого самого взрыва.

Маргарита Романовна оказалась стойкой женщиной, она невозмутимо выяснила, в чём проблема, взмахнула руками, убирая сажеобразные последствия, и порекомендовала всем продолжить работу, а мне остаться после занятия и переделать. Маиза вызвалась помочь, но преподавательница выпроводила её, сообщив, что я в состоянии сама справиться. После этого, она выдала мне все ингредиенты, и покинула кабинет, оставив меня наедине с инструкцией и колбочкой на спиртовой горелке.

Я собственно не сомневалась в успехе, но каким-то странным образом, и в этот раз у меня оказалось два пакетика с зелёным порошком, хотя я точно помнила, что первоначально был один. Решив не химичить дальше, я вышла из кабинета и побрела в поисках преподавательницы, когда за своей спиной услышала взрыв в кабинете, только-только покинутом мной.

Я вернулась и осторожно заглянула в класс, зрелище было удивительным. По столу, в клубах оседавшей гари прыгал какой-то чёрт. Глазам я своим не поверила, а когда за спиной раздался тихий шёпот:

— Ну, чего там? — я подпрыгнула и, обернувшись, увидела и Маргариту Романовну и мою крёстную.

— Чего пугаете? — я нахмурилась.

— Пугаться потом будешь, — ответила преподавательница химии и, ткнув меня в бок, спросила опять: — Так чего там?

— То ли чёрт, то ли бес, то ли ещё какая фигня, я такое вижу впервые, — буркнула в ответ я.

Тётушка вздохнула, закатала рукава, и первая вошла в кабинет. Меня туда не пустили. Маргарита Романовна посоветовала погулять в коридоре.

Когда обе женщины, после некоторого шума за стеной вышли из класса, я непроизвольно заржала. Ну, в принципе преподавательница химии особо не изменилась, только стала черна лицом. А вот тётушка, она стала похожа на пугало: вся в саже, платье в пятнах серо-буро-малинового оттенка, я даже затрудняюсь вспомнить, какой у него был изначальный цвет, ну и причёска была уже круче взрыва, вернее она напоминала атомный взрыв.

— Не смешно, — сурово глянув на меня, заметила Леокадия Андреевна, выдав мне задание: — И раз тебе так весело, вперёд — наводить беспорядок и чистоту в классе.

Я приуныла, сажа в кабинете оказалась даже на потолке, а моих умений пока хватало на развеивание небольшой пыли. Сажа развеиваться не хотела, от слова «совсем». И я разозлилась, да так, что устроила потоп. Если спросите меня как, не отвечу и повторить не смогу, но моя тётушка прилетела в кабинет, когда из-под двери в коридор потекла река.

— Зарина, — только и успела сказать она, открывая дверь, её снесло потоком воды, в котором бултыхалась и я. Вода была почти чистая, правда солёная. Наверное, морем навеялось.

— Хорошо у нас учебный год начинается, — заметила Леокадия Андреевна, когда мы с ней мокрые приводили себя в порядок в её кабинете.

— Зато я твоё задание выполнила, — очень оптимистично ответила я. — Почти. Помыла весь кабинет.

— Как ты умудрилась столько воды вызвать? — тётя уже пришла в себя, даже своё платье высушила.

— Ты меня спрашиваешь? — её вопросу я удивилась. — Я до сих пор не верю в происходящее, не говоря о том, что совершенно не понимаю, как эта ваша магия действует.

— Ну, как-то ты это сделала, не само же море сюда прибежало, — резонно заметила тётушка.

— Я пыталась убрать сажу тем же способом, что ты учила нас развеивать пыль, не сработало, я разозлилась. А теперь сама ищи в этой последовательности магию, я не понимаю, как она действует, — отвечала я немного повышенным тоном, но наткнувшись на тётушкин укоризненный взгляд примолкла и тихо добавила: — Я просто разозлилась, и хотела всё смыть. А кто эти черти?

— Как правильно ты заметила — черти! Вернее злыдни, но как их не называй — противные и вредные создания, и хотела бы я знать, кто их сюда притащил! — высушив свой наряд моя крёстная принялась за моё одеяние, и вскоре я уже стояла такая вся сухая, но почему-то казалось, что платье на мне стало каким-то не таким, как раньше.

— Это не я! — выпалила я и уставилась на тётушку.

— Знаю я, что не ты. Неужели ты думаешь, я бы не заметила такую тварь рядом с тобой? — крёстная внимательно пригляделась ко мне, потом открыла шкаф и достала ещё одно платье моего размера. — Переодевайся, твоё всё солёное, и почти безнадёжно испорчено, только на тряпки сгодится.

Я взяла платье и начала раздеваться. Дальнейшая фраза тётушки повергла меня в шок:

— Но разбираться со злыднями придётся тебе, вернее, выяснять, кто их сюда притащил.

Я уже стояла в одних трусах и бюстгальтере, когда это услышала, чертыхнулась про себя и почти спокойно полюбопытствовала:

— И чем я удостоилась такой чести?

— Тем, что злыдням приглянулась.

— А он там не один? — вот это меня ещё больше озадачило, я-то только одного видела.

— Они по одному не ходят. Ладно, одевайся и иди в общежитие. Мне ещё этих блокировать, ставить защиту, чтобы вы спокойно завтра отучились. И почистить помещение не помешает. Но пока мы не найдём виновного, от напасти окончательно не избавиться.

— И как ты себе представляешь, что я буду искать этого виновного? Я ведь не разбираюсь в магии, — тётушка так спокойно дала мне задание, что прям поражало.

— Книгу по злыдням я тебе уже в комнату переправила. Вот тебе лист, покажешь его своей соседке, — она протянула мне лист пергамента, совершенно пустой. — Только Лику можешь посвятить в особенности дела, она поможет, ещё и Сержа подключи. Но больше никому ни слова.

— Эти двое вне подозрений? — удивилась я.

— К безликим нечисть не пристаёт, — пояснила тётушка, и начала бесцеремонно выталкивать меня из кабинета.

— А зачем Лике пустой лист бумаги? — напоследок полюбопытствовала я, размахивая пергаментом перед носом тётушки.

— Он не пустой. Просто видеть могут не все, — ответила Леокадия Андреевна и захлопнула за мной дверь, как только я оказалась вся в коридоре.

— Не, ну нормально, я со злыднями разбирайся, загадки разгадывай, а она меня ещё и выталкивает, — пробурчала я себе под нос.

Лика что-то на листке вычитала, очень обрадовалась, аккуратно сложила листик вчетверо и спрятала его.

— Рассказывай, что случилось, — скомандовала она.

А я чего, я рассказала, всё как было. Куда мне деваться, если помощи попросить не у кого, а на столе лежит только книжица с названием: «Злыдни — как найти поводыря».

В итоге мы до вечера засиделись за домашним заданием и изучением злыдней. Оказалось — это такие твари, которые привязываются к людям злым и негативным, и человек, к которому данный злыдень привязался — называется поводырём. Он подпитывает своим негативом и пессимизмом эту сущность, а та во всю веселится и пакостит.

— Это точно сосед моего брата, — вынесла свой вердикт Лика, после прочитанного.

Я нахмурилась и внимательно глянула на подругу:

— Почему ты так решила?

— Он всегда злой, вечно всем недовольный, и постоянно придирается, — пояснила Лика. — Даже Маиза лучше, а после того как стала с тобой общаться, на глазах меняется.

— Может попробовать и соседа этого перевоспитать? — предложила я. — Кстати, как его зовут? Я что-то запамятовала.

— Данила Гаврюшкин, мой брат его тихонечко ГавНюшкиным называет, и кто-то из ребят уже так же его обозвал. И если он поводырь злыдня, то перевоспитать его можно будет только после уничтожения сущности. Тут же вот написано, — Лика взяла книгу, нашла нужную страницу и зачитала: — «Злыдни держат поводыря в плохом расположении духа всегда, единожды подцепив сущностей, избавиться без посторонней помощи не получится. Злыдни питаются плохими эмоциями, и соответственно стараются удержать своего донора в нужном ему состоянии».

— Вообще бред какой-то, злыдни чьи-то, а прицепились ко мне, — недовольно пробурчала я.

— О, а тут я могу даже оправдать их выбор, и это только подтвердит моё подозрение в поводыре, — и Лика опять начала листать книжку: — «Большая часть пакостей достаётся объекту симпатии поводыря», а ты этому Гавнюшкину нравишься, мне Сержик говорил, тот всё просится с нами, когда мы с тобой куда-то идём.

— Час от часу не легче, — я схватилась за голову. Вот везёт же мне!

В дверь постучали, и к нам заглянула Иви.

— Чего надо? — немного грубо полюбопытствовала я.

— А Лика ужин сегодня готовить не будет? — тихим голосом спросила девушка. Тут я подскочила:

— Она вам что повариха, обязана на всю ораву готовить? — я была зла, всё происходящее сбивало с толку и в голове царил сумбур, а тут оказывается остальные жрать хотят.

Иви от моего напора испуганно попятилась, уперевшись спиной в дверь напротив. На беду, в этот момент дверь открылась, и девушка упала, продолжая смотреть на меня со страхом в глазах. Я посмотрела на ту, которая хотела выйти из соседней комнаты и попыталась вспомнить как её зовут. А она хохотнула, глянув на упавшую Иви, потом посмотрела на меня, и спросила:

— А Лика готовить собирается?

— А она должна? — гаркнула я, девушка вздрогнула и ошарашенно замолчала.

Двери в другие комнаты начали открываться и оттуда выглядывали удивлённые девчонки, видимо крикнула я очень громко.

— Что за шум, а драки нет? — весело полюбопытствовала Эля.

— Думаю, нам стоит обсудить дежурства по кухне, — сообщила я всем, повёрнутым в мою сторону лицам.

— А Лика больше готовить не хочет? — этого вопроса от Элоизы я не ожидала.

— А, что — должна? То есть она должна бросать все свои дела и бежать готовить на всю эту ораву? — я стояла в боевой готовности, вперив руки в бока. Мне начало казаться, что вокруг меня начинает закручиваться ураган. Когда мои волосы зашевелились, я поняла, что не далека от истины. И если раньше, моё настроение отражалось только на моей внешности, то теперь ещё и пространство вокруг начинало волноваться.

— Зарина, ты успокойся, пожалуйста, — ко мне подошла Маиза. — Лика никому ничего не должна, ты совершенно права.

От слов девушки, которая последнее время стала гораздо спокойнее, меня немного охолонуло. Я вздохнула и заявила:

— Предлагаю всем пройти на кухню, и обсудить сложившуюся ситуацию.

— Ты уверена, что мы там все поместимся? — резонно заметила Лика, стоя у меня за спиной.

— Вообще-то тут есть комната побольше, — выдала Маиза, чем меня удивила.

Оказалось, около кухни есть неприметная дверь, за которой мы обнаружили помещение как класс, с партами и стульями. Все расселись, а я вышла вперёд, сначала немного растерялась, так как первичный запал прошёл, но всё-таки собралась с духом и начала:

— Я предлагаю на выбор два варианта: первый — каждая комната готовит себе, как ей вздумается, второй — назначаем дежурства и готовим по очереди на всех. Я, конечно, понимаю, что удобно вообще всё повесить на одного человека, но как-то несправедливо получается. Мы все жрём, а Лика готовит. Или давайте платить деньги ей будем, — сказав это, я задумалась. Я ведь даже не знала, какие тут деньги входу и что котируется, а что нет.

Деньги платить народ отказался, хотя были те, кто был готов к такой трате, лишь бы скинуть с себя это нелюбимое занятие.

— А что делать, если в нашей комнате никто не умеет готовить? — этот вопрос задала та самая девочка, из комнаты напротив, и которую я упорно не могла вспомнить по имени.

— Лик, ты не помнишь, как её зовут? — я подошла к своей подруге и, наклонившись над партой, тихо спросила.

— Это Юстина, — так же шёпотом ответила Лика.

— Я думаю дежурства можно назначить не обязательно по комнатам, а определиться, кто умеет, а кто нет, и поставить в пары, заодно поучиться смогут неумёхи. Я сама из еды умею делать только яичницу. И честно, не люблю готовить. Но видимо тоже придётся осваивать данное умение, — заявила я.

Обсуждение было бурным, Лику себе в пару я отвоевать не смогла, зато мне благополучно спихнули Маизу, как только та призналась, что умеет готовить гораздо больше блюд, чем моя яичница. Находиться с Маизой ван Граттен на кухне не хотел никто, а я после нашего некоторого дружеского общения, уже не смогла отказаться от этой компании.

В этот вечер есть готовила Лика, взяв себе в помощь пару девочек. Меня она выслала в комнату разбираться со злыднями. А чего с ними разбираться-то, без Лики, особенно. Если честно, я прочитав книжку, мало что там поняла, в отличии от моей соседки. И сидя в одиночестве, пыталась перечитать, но почему-то меня упорно начинало клонить в сон. Мне даже шум в коридоре не помешал крепко уснуть, без ужина и без берушей.

Утром я проснулась не только до сирены, а даже до пробуждения моей соседки, та мирно посапывала в кровати, свернувшись калачиком.

Решив, что моя подруга достаточно меня кормила, я воспользовалась ситуацией и пошла готовить завтрак. Ну, и что, что я только яичницу умею. Яичница — это тоже еда. Я даже умудрилась сделать омлет, что крайне редко со мной случалось. И он у меня получился пышный и вкусный. Лика притопала на кухню, когда я уже заканчивала готовить завтрак.

— Доброе утро, а я уже завтрак сделала, — сообщила я подруге, чем её очень удивила.

— А что это? — спросила Лика, когда попробовала мою стряпню, я уж было хотела расстроиться, что не понравилось. — Вкусно, я такого не ела ещё.

Последние слова меня порадовали, и я принялась объяснять, как готовится омлет.

Утро прошло успешно, а потом нас ещё и обрадовали, сократив время субботних занятий, так как преподам требовалось время на чистку помещений.

Когда Маргарита Романовна сообщила мне, что надо идти к тётушке, после урока, я немного напряглась, но оказалась не всё так страшно, как я уже успела себе надумать.

— Зарина, я тебе обещала, что мы сегодня поедем в Верос, — без хождений вокруг до около начала крёстная, как только я оказалась на пороге её кабинета.

«Верос отменяется» — мелькнуло у меня в голове, и оказалась опять не права. Да, с ясновидением у меня явно нелады. Магические способности обрела, а вот тут провал.

— Так как сегодня надо почистить колледж, от тех самых тварей, — тётя намекала на вчерашних злыдней, это я поняла, правда сегодня не видела их и не слышала. — Вчера их удалось только блокировать. Сегодня мы поставим защиту, чтобы они не вошли сюда больше. Поэтому в Верос мы поедем немного позже, и с ночёвкой. Так, что ты ещё успеешь сделать уроки на понедельник.

— А обязательно уроки делать сегодня? — с надеждой в голосе полюбопытствовала я. Хотелось сходить к морю, искупаться.

— Я думаю, завтра мы вернёмся поздно, и ты просто не успеешь. Но и плюс, ко всему, тут заведено, уроки делать сразу, к утру твоё задание уже должно лежать у преподавателя на столе, и не важно, воскресенье это или нет, — внесла разъяснения тётушка. — Но на море, я думаю, ты успеешь, так как домашних заданий у вас сегодня не много.

Да, у тёти Лёки с ясновидением всё было в порядке, или она просто хорошо меня знала.

— И про задание по злыдням не забывай, — напомнила мне моя крёстная, когда я уже начала выходить из её кабинета. — Вечером, у тебя в шкафу будет висеть платье, его и наденешь.

— А в своей одежде ни как? — и опять эта молящая надежда в голосе. Я уже догадалась, какого рода платье будет ждать меня вечером в шкафу.

— Ни как. Могу предположить, что ты и сама поймёшь, что я права, когда мы окажемся в городе.

И действительно, моё недовольство по поводу наряда закончилось, как только колёса нашей повозки, загрохотали по мощёным улочкам Вероса, и я увидела местных людей. Моё платье светло-сиреневого цвета мне действительно шло, это только мне было некомфортно, так как я не привыкла к длинной одежде. В основном мой гардероб состоял из джинс и брюк, было несколько коротких юбок, которые я носила на всякие вечера и дискотеки, да и то не часто.

Когда мы покатили по улочкам города, я как дурочка пялилась в окно, открыв рот. Здесь был позапрошлый век, по улицам прохаживались женщины в красивых платьях в пол, кавалеры, если таковые шли рядом, в костюмах, низ которых состоял из обтягивающих бридж с гольфами, брюки встречались, но редко.

— М-м-м, — промычала я и уставилась на тётушку.

— Да-да, здесь придётся всегда ходить в такой одежде, — крёстная правильно поняла мой невысказанный вопрос. — Сюда мы ехали через лес, обратно заедем в деревушку Циния, посмотришь. Свою обычную, земную одежду выкидывать не стоит, её можно носить в колледже. Так же в столице Ламерии уже давно носят одежду любого толка, туда приезжают люди со всех соседствующих миров, а их ни много, ни мало — целых девятнадцать. Мир Синаш тоже будет рад тебе в брюках, там это нормальная одежда. А вот Тартрия очень строга к приезжим, и туда лучше ехать, одевшись правильно.

Пока мы ехали в город, я даже к собственному удивлению молчала, все вопросы куда-то подевались, эмоции после всего случившегося, бурлили внутри и, я совершенно забыла записать всё то, что хотела спросить. Тётушка, видимо ждавшая от меня вопрос, не выдержала сама и начала рассказывать. После её пояснений меня немного отпустило и прорвало:

— Тётя, а зачем ты меня вообще привезла в это мир?

— Потому, что ты ламерийка, и у тебя очень сильный дар. Ты маг, Зарина, — она говорила серьёзно. А я после слов «Ты маг, Зарина» усмехнулась:

— Какой я маг, ты бредишь, и почему я наполовину ламерийка?

— Твой отец родом отсюда, как раз из Вероса. Сегодня мы с тобой остановимся у твоих родственников, вернее у твоих родных бабушки и дедушки.

После этого я открыла рот. Бабушка и дедушка, папины родители. Мне всегда говорили, что они умерли задолго до моего рождения, а они оказывается живы. Может и папа жив, просто по какой-то причине сбежал сюда. Видимо на моём лице все вопросы проступали очень явно, тётя Лёка сообщила:

— Отец твой погиб, и из Ламерии он сбежал в своё время в Россию, так как у него случились кое-какие неприятности. Но родители твоего папы живы и очень ждали, когда я привезу тебя к ним. Ты их единственная наследница, больше внуков у них нет.

Отвечать я не могла, так и сидела с открытым ртом и пялилась на говорившую крёстную.

— Будет лучше, если ты всё-таки закроешь рот, тебе не идёт вид дурочки.

Рот я захлопнула очень громко… Так получилось, я не специально.

— Так-то лучше, — заметила крёстная.

Наша карета замедлила ход.

— Подъезжаем.

Я выглянула в окно и увидела небольшой особняк, к крыльцу которого мы подъехали, останавливаясь. Это был мини-замок, очень компактный и красивый, с башенками и лакеем на входе.

— Господа АрсенИни ожидают вас, — сообщил человек у входа в светлом костюме, которого я окрестила как лакея. Он назвал фамилию Арсенины, как то странно, на итальянский манер, что ли — Арсенини, с ударением на букву «И».

— Почему он так странно коверкает нашу фамилию? — поинтересовалась я у тётушки тихонько.

— Он её называет правильно, просто твой отец, обосновавшись в России, переделал её на русский манер, — ответила крёстная, и мы вошли в холл.

Я примолкла, разглядывая помещение, куда мы вошли. Это был настоящий дворец, немного вычурный и помпезный, но в целом мне нравилось. Я, вдруг, почувствовала себя принцессой.

Нам навстречу вышла пара людей, совсем не старых, я как-то бабушку и дедушку себе представляла гораздо более пожилыми, чем увидела сейчас. Мужчина был похож на папу, каким я его помнила, только виски посеребрила седина. Женщина моложава, казавшаяся немногим старше моей мамы, с ямочками на щеках, прямо как у меня. Так вот кто виноват в этой моей напасти.

«Спасибо, бабуля» — не знаю по какой причине я внутренне ехидничала, но что-то внутри меня противилось.

— Здравствуй Зарина, — поприветствовала меня женщина. — Мы очень тебя ждали. Меня зовут Барбара, но я буду рада, если ты будешь меня звать бабушкой, я об этом мечтала очень давно.

— А меня зовут Говард, и предпочту им и оставаться. Слово «дедушка» как-то старит.

Я кивала и молчала, недоумевая. Женщина не против быть бабушкой, а дед молодится и переживает, что обращение «дедушка» его состарит. Чудные.

В итоге за ужином бабушка пела дифирамбы дедушке, а тот млел и горделиво кивал головой. Собственно, когда я узнала, кем мой предок трудился, всё стало понятно. Мой дед был известным в Ламерии, и за её приделами, оперным певцом, а бабушка его берегла, холила и лелеяла всю жизнь.

— Я выступал на лучших сценах не только у нас, но и в Армерии. Тартрийцы приглашали меня не единожды. И даже Синаш собирал полные залы в лучших театрах своего мира, — дед явно очень гордился своим прошлым.

— А сейчас Вы не поёте? — полюбопытствовала я.

Ответила мне бабушка:

— С некоторых пор твой дедушка подорвал здоровье и больше не может петь.

— Как жаль, — я изобразила вселенскую досаду, — а я думала, что смогу услышать, как Говард поёт.

— Это дело поправимое, — воспрял духом дедушка. — У меня есть армерийский проигрыватель и записи моих концертов, так, что сегодня вечером мы сможем все насладиться музыкой и моим исполнением прекрасных произведений.

Да, скромность это не его конёк. Я уже пожалела, что решила польстить своему родственнику сожалением о неуслышанных мной оперных ариях. Не ожидала я такого подвоха в виде армерийского проигрывателя.