Коллекционеры

Глава 52

Стоун и Милтон приехали в клуб «Федералист» около десяти утра на следующий день.

Заявили о цели своего посещения и были препровождены в кабинет менеджера. Тот посмотрел на их безукоризненные, весьма официального вида удостоверения, которые Милтон напечатал на лазерном принтере накануне вечером.

– Вас наняли родственники Брэдли, проживающие в Канзасе, чтобы расследовать обстоятельства его смерти? Но этим здесь занимается полиция. И ФБР. Все они у нас были, много раз, – недовольным тоном сообщил менеджер.

– Семья хочет провести собственное расследование, – сказал Стоун. – Надеюсь, вы понимаете. – Они с Милтоном были одеты в темные костюмы с галстуками. Длинные волосы Милтона были упрятаны под мягкую фетровую шляпу, снять которую он отказался. – Они полагают, что этим делом никто не занимается.

– Ну, поскольку полиция никого не задержала, с таким мнением трудно спорить.

– Вы можете им позвонить, если желаете проверить наши полномочия представлять их интересы. Миссис Брэдли сейчас за границей, поэтому вам лучше переговорить с адвокатом семьи в Мэриленде. – На визитной карточке был напечатан номер телефона Милтона. А тот уже записал на автоответчик соответствующий ответ, выступая в роли этого адвоката – на тот случай, если менеджер последует совету.

– Да нет, все в порядке. Что бы вы хотели узнать?

– Почему Брэдли оказался в тот вечер в вашем клубе?

– У них тут была частная вечеринка – праздновали его избрание спикером палаты.

– Понятно. Кто ее организовал?

– Его аппарат, я полагаю.

– Кто конкретно?

– Да я и не помню. Мы получили заказ по факсу. Я так понимаю, это был своего рода сюрприз.

– И он был убит в зале, выходящем окнами на улицу?

– Мы его называем залом Джеймса Мэдисона.[18] Это еще с тех времен. Могу вам его показать, если хотите.

Менеджер провел их в большой зал. Стоун выглянул в широкое окно и присмотрелся к верхнему этажу дома, стоящего через улицу. Идеальное место для выстрела, что явно указывало не только на предварительную информированность киллера, но и на наличие его сообщника в окружении жертвы.

Следуя этой догадке, Стоун спросил:

– А в этом зале он как оказался?

Менеджер в этот момент стряхивал какую-то пылинку с полки мраморного камина.

– А-а, это был тост в его честь. – Он передернулся. – Ужасно! Сенатор Пирс только кончил говорить, и тут выстрел. Кошмар! Кровь тут была повсюду… Персидский ковер, очень дорогой, совершенно испорчен, даже дерево кое-где кровью пропиталось. Бешеных денег стоило все это потом отмыть и восстановить. Полиция только недавно разрешила нам это сделать. Нам запретили даже закрыть помещение, потому что, как они сказали, это может повредить улики. И люди вынуждены были на все это смотреть, проходя мимо. Посещаемость резко сократилась, даже членами клуба, точно вам могу сказать.

– Кому принадлежит дом через улицу? – спросил Милтон.

– Не знаю. Думаю, полиция это уже выяснила. Раньше это был частный дом, потом картинная галерея. Торчит тут вот так уже, наверное, лет пять, как бельмо на глазу, но что мы можем сделать? Я, правда, слышал, что его собираются перестраивать. В кондоминиум переделают, я думаю. Они еще просто не начали работу.

– Итак, кто позвал Брэдли в этот зал, обещая особый тост? – спросил Стоун.

Менеджер с минуту раздумывал.

– Тут так много было народу, не припомню… Я вообще-то не принимал непосредственного участия в этой части празднества, стоял у окна, когда раздался выстрел. Кажется, я даже слышал, как просвистела пуля. Потом несколько дней был не в себе…

– Надо думать. Может, кто-то еще нам что-нибудь расскажет?

– Один из официантов и бармен, который гостей обслуживал. Они оба сейчас здесь, если хотите с ними поговорить.

Бармен не знал ничего. А вот официант Том сообщил:

– Это был один из его свиты. Мне кажется, именно он пригласил всех гостей сюда для этого тоста. По крайней мере, так мне запомнилось. Я помогал собрать гостей из других помещений, и они все пошли сюда, и конгрессмен Брэдли тоже.

– Вы запомнили, кто это был? Он из аппарата Брэдли?

– Тут так много народу было, я и не помню, чтоб кто-то называл его по имени.

– Значит, это был мужчина? – Том кивнул. Стоун достал копии фотографий сотрудников аппарата Брэдли: – Узнаете кого-нибудь? Как насчет вот этого? – И он указал на фото Денниса Уоррена. – Он был руководителем аппарата Брэдли. Было бы логично, если б тост принадлежал ему.

– Нет, не он.

– А этот? – Стоун показал фото Альберта Трента. – Он тоже занимал высокое положение в штате Брэдли.

– Не-а. – Официант пробежал глазами по всем фотографиям и наконец остановился на одной. – Вот этот. Теперь я вспомнил. Очень деловой.

Стоун посмотрел на фото Майкла Эйври, который был сотрудником Брэдли в Комиссии по разведке.

Когда они выходили из клуба «Федералист», Милтон спросил:

– Что теперь?

– Теперь побеседуем с людьми, которые работали с Брэдли.

– Но не с Эйври? Это может его спугнуть.

– Нет, с Трентом или Уорреном.

– Но мы же не можем им соврать, что ведем расследование по поручению семьи Брэдли; они, наверное, тут же поймут, что это неправда.

– Нет, мы скажем им правду.

– Что?!

– Мы скажем им, что расследуем обстоятельства смерти Джонатана де Хейвна.

Деннис Уоррен был дома, когда Стоун ему позвонил, найдя его фамилию в телефонном справочнике. Он сразу согласился на встречу. По телефону он сообщил, что хотя и слышал о смерти де Хейвна, лично знаком с ним не был. И добавил:

– У меня даже читательского билета нет. Стыдно признаться, но это так.

Милтон и Стоун доехали подземкой до дома Уоррена в Фоллз-Черч, штат Виргиния. Это было скромное жилище в старом районе. С первого взгляда становилось понятно, что Уоррен не любитель свежего воздуха и вообще не любит возиться с хозяйством. Газон перед домом зарос высокой травой, дом нуждался в ремонте.

Внутри, однако, было уютно и удобно. И, несмотря на признание Уоррена, что у него нет читательского билета, полки были заставлены книгами. Валявшиеся повсюду теннисные туфли, спортивные куртки и всякие молодежные прибамбасы указывали на то, что у него есть дети.

Уоррен оказался высоким плотным человеком с редеющими каштановыми волосами и широким лицом, изрытым оспинами. Его бледная прозрачная кожа свидетельствовала о многих годах службы на благо страны под светом люминесцентных ламп. Он провел их через холл в гостиную.

– Не обращайте внимания на беспорядок. Трое сыновей, от четырнадцати до восемнадцати. Никакой жизни, и дом словно тебе не принадлежит. Я вполне способен выдержать длительное заседание да еще представить Комитету начальников штабов или министру обороны комплексный геополитический анализ разведывательных стратегий, но, кажется, совершенно не в состоянии заставить собственных детей регулярно мыться или питаться чем-нибудь, кроме чизбургеров.

– Мы знаем, что вы были в штате Комиссии по разведке, – начал Стоун.

– Точно. Я перешел вместе с Брэдли в конгресс, когда он стал спикером. А теперь вот безработный.

– Потому что его убили? – уточнил Милтон.

Уоррен кивнул.

– Я работал с полной отдачей, и это было здорово – работать с ним. Он был великий человек! Такой, какой нам сейчас и нужен: надежный как скала и честный.

– А вы не могли остаться в Комиссии по разведке? – спросил Стоун.

– Да нет, такого выбора у меня не было. Брэдли хотел, чтобы я перешел вместе с ним, вот я и перебрался в конгресс. Спикер палаты только один. И шеф его аппарата тоже только один. Дел полно, и каждый тебе звонит и перезванивает. Плюс к этому у нового главы Комиссии по разведке был свой штат, и он хотел всех их пристроить. На Холме это обычное явление. Ты накрепко привязан к хвосту собственного шефа. И когда этот хвост идет на повышение или понижение… вот так и получилось, что я сижу дома посреди рабочего дня. Хорошо еще, что у меня жена адвокат, а то мы оказались бы в финансовой пропасти. Сказать по правде, у меня еще до сих пор не прошел шок от того, что тогда случилось. И новую работу я еще и искать не начинал. – Он помолчал, внимательно их разглядывая. – Но вы сказали, что расследуете смерть того парня, де Хейвна, да? Какое это имеет отношение к Брэдли?

– Может, никакого, а может, и весьма значительное, – туманно ответил Стоун. – А вы слышали про смерть Корнелиуса Бина?

– Да кто не слышал? Ужасная трагедия для его жены, верно?

– Да, наверное… Де Хейвн жил по соседству с Бином, и киллер стрелял в Бина из дома де Хейвна.

– Черт, этого я не знал! Но все равно пока не вижу связи с конгрессменом Брэдли.

– Если откровенно, я как раз пытаюсь выявить такую связь, – признался Стоун. – Вы в тот вечер были в клубе «Федералист»?

Уоррен кивнул.

– Предполагалось, что это будет праздником для старика, а превратилось в кошмар.

– Вы своими глазами видели, что там произошло? – спросил Милтон.

– Да, я имел такое «удовольствие». Я стоял рядом с Майком, Майком Эйври. Сенатор Пирс как раз закончил свой замечательный тост, и тут бах! – выстрел. Все так быстро произошло… Я только поднес к губам бокал с шампанским. И тут меня всего кровью забрызгало. Ужасно! Меня даже затошнило. Да и не только меня.

– Вы хорошо знаете Эйври?

– Конечно, мы ж десять лет вместе работали, день и ночь.

– А где он сейчас?

– Перешел вместе со мной, когда Брэдли стал спикером. И теперь тоже без работы.

– Насколько нам известно, именно он собирал всех в зал на общий тост.

– И я тоже. Мы вместе помогали.

– Кому?

– Альберту. Альберту Тренту. Это он предложил тост. Альберт всегда занимается подобными вещами. Я по сравнению с ним всего лишь жалкий приготовишка с недоразвитыми навыками поведения в обществе.

– Альберт Трент? Он организовывал мероприятие?

– Не знаю. Но точно он собирал народ в этот зал.

– Он теперь тоже безработный?

– О нет. Альберт так и остался в Комиссии по разведке.

– Но вы же сказали, что все последовали за своим конгрессменом? – удивился Стоун.

– Обычно так оно и бывает, да. Но Альберт не захотел уходить из комиссии. Брэдли это не понравилось, точно могу вам сказать. Трент сумел как-то договориться с новым председателем комиссии и стал его приближенным. Альберт вообще умеет быть незаменимым. А в офисе спикера всегда полно дел, так что отсутствие Альберта поставило нас в затруднительное положение. Я вам ничего нового не открываю: это всем известно.

– Но Брэдли все же позволил ему там остаться?

Уоррен улыбнулся:

– Вы, по-видимому, совсем не знали Роберта Брэдли. Как я уже сказал, он был человек необыкновенно добрый и честный. Труженик. Конечно, на такой высокий пост не заберешься, если тебе не хватает жесткости и последовательности. И еще он не любил, когда его подчиненные поступают против его воли. Могу спорить, что в итоге Альберт все равно оказался бы в аппарате спикера, причем довольно скоро.

– Но теперь, когда Брэдли погиб, вопрос так уже не стоит?

– Конечно. Мы с Майком старались все сделать как надо, и вот теперь мы безработные. А Трент поступил наперекор старику – сидит себе сейчас и в ус не дует. А у Майка четверо детей и жена-домохозяйка. Трент одинок, детей у него нет. Вот и говори после этого, что судьба со всеми играет по-честному.

Выйдя из дома Уоррена, Милтон заметил:

– Я уже понял. Надо раскопать все, что можно, про Альберта Трента.

Стоун кивнул.

– Мне, однако, кажется, что это вполне очевидный мотив для убийства. Странно, что полиция упустила это из виду. Да и Уоррену, видимо, такое в голову не приходило.

– Какой мотив? – насторожился Стоун.

– Оливер, да это ж ясно! Если Брэдли остается в живых, Трент вынужден оставить свой пост в Комиссии по разведке. Если же он умирает, Трент остается там, где сейчас сидит.

– Ты, стало быть, считаешь, что он убил спикера палаты, чтобы избежать перемены места службы? И это не он нажимал на спусковой крючок, потому что он в это время был в клубе. Значит, ему пришлось нанять бойца, чтобы тот сделал для него эту работу. Это уж слишком, чтобы всего лишь сохранить за собой пост среднего уровня. И, как сказал Уоррен, место в аппарате спикера гораздо более престижное.

– Значит, тут должно быть еще что-то.

– Согласен. Но мы пока не знаем, что именно.

А Деннис Уоррен в это время поднял телефонную трубку и переговорил со своим другом и бывшим коллегой Майком Эйври. Потом набрал другой номер.

– Альберт? Привет, это Деннис. Извини, что отрываю от работы, но ко мне тут приходили и задавали разные странные вопросы. Майку Эйври я уже позвонил, чтоб предупредить. Скорее всего ерунда, но я все же решил тебе сообщить.

– Спасибо, очень тебе признателен, – ответил Трент. – А что именно они хотели узнать?

Уоррен пересказал ему весь разговор, а потом добавил:

– Я сообщил им, что ты собрал народ в зале, чтобы все слышали тост в честь Брэдли, и что ты остался на своей должности в комиссии.

– Какие они из себя?

Уоррен описал внешность Стоуна и Милтона.

– Ты их что, знаешь?

– Да нет, откуда… Но это и впрямь странно.

– Ну вот, я просто хотел тебя проинформировать. Надеюсь, я не сказал им ничего такого, чего не следовало.

– Мне нечего скрывать, – ответил Трент.

– Слушай, Альберт, если у тебя там будет вакансия в комиссии, дай мне знать, ладно? Уже надоело лодырничать.

– Непременно. Спасибо за информацию.

Едва положив трубку, Трент выскочил из кабинета и позвонил Сигрейвзу из телефона-автомата, назначив ему встречу рядом с Капитолием.

Когда тот прибыл, Трент сказал:

– У нас проблема.

Сигрейвз выслушал его и ответил:

– Что ж, мне все ясно.

– Вы позаботитесь об этом?

– Я всегда об этом забочусь.