Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

Глава 39 (не хочется потерь…. решение…)

Блаженство ласкового утра, когда ощущаешь райское наслаждение, что просыпаешься в объятиях любимого человека, было жестоко нарушено. Прозвучавший грохот где-то в доме, послышавшиеся быстрые шаги и стук в дверь заставили Карла и Габриэлу очнуться. Оставлять друг друга совершенно не хотелось. Они только крепче прижались и прислушались к послышавшемуся из-за двери голосу слуги:

— Ваше Сиятельство? Прибыл граф Врангель. Требует… Требует… Разнесёт всё…

— Разнесёт? — забеспокоилась Габриэла и смотрела испуганным взглядом на любимого.

— Я выйду к нему, — нежно погладил он её, но Габриэла прослезилась:

— Нет, я сама.

— Это самоубийство, — мотал головой Карл и отстранившись спешил одеваться. — Ты останешься. Он уедет, а ты вернёшься с Ионой и Петром в Швецию.

— А ты? — испуганно следила за ним Габриэла, прижав к обнажённой груди одеяло, словно боялась, что сердце вот-вот выскочит. — Не бросай меня…

— Я отвезу мальчика домой и сразу к тебе… Я успею. Бог за нас, — одевшись повернулся он.

В глазах была вера, великая, полная силы. Он действительно верил, что встреча у них ещё будет, даже не одна. Только Габриэле становилось всё больше страшно:

— Нет, не за нас.

— Я с тобой, — склонился он к её губам и ласково поцеловал.

— Убегу с тобой. Забери меня, — еле сдерживала плач она.

— Не теряй веру. Бог не виноват в моей болезни. Такова моя судьба, и я должен это принять, — тихо пояснил Карл, не скрывая грусти.

— Я теряю веру, — признавалась Габриэла. — Я не хочу терять тебя.

— Милая, я с тобой везде буду, — нежно улыбнулся он и снова поцеловал. — Я просто устал.

— От меня? — застыла Габриэла, удивив его:

— Нет же, от жестокости вокруг, от несправедливости.

— И я устала, поверь. Если бы не дети, я бы умерла, убила бы себя! Я не смогу жить без тебя… Моё сердце остановится, — выдала она скорее всё, боясь не успеть сказать.

— Габи, что ты говоришь?

— Если мы не увидимся, клянись, что заберёшь меня, — молила она.

— Габи, — мотал Карл головой, но слов не находил.

— У меня только и останется от тебя Колумбина, как наше дитя… А я так хотела иначе.

— Габи…. я сначала поговорю с твоим мужем и вернусь сюда, — улыбнулся Карл и заключил её в объятия.

Габриэла жарко припала к его губам. Останавливать поцелуи и прекращать блаженство быть в руках друг друга обоим не хотелось. Только сквозь поцелуи они и слышали краткое сообщение слуги из-за двери:

— Граф Врангель уехал.

Габриэла тут же сквозь поцелуи заплакала.

— Ну что же ты, — прижал её покрепче к себе Карл и стал с улыбкой ласкать и поглаживаниями, и взглядом.

— Мы должны поспешить, — переживала она.

— Я очень хочу успеть приехать к тебе, и приеду, — обещал Карл. — Ведь голубки не расстаются. Мы не расстаёмся… Мы вернёмся друг к другу.

— Голубки всегда возвращаются, — кивала через слёзы Габриэла и начала улыбаться. — Да?

— Да, — сушил губами он её слёзы, не останавливаясь ласкать руками и поцелуями. — Судьба за нас… Нам дали шанс…

— Да…

Их нежный шёпот и время — только для них. Судьба дала им шанс повторить снова танец любви, повторить полёт и восторг быть одной вселенной. Это казалось чем-то невероятным, опять и опять новым и безумно прекрасным…

Почему нельзя жить без печали,

Чтоб от горя плакать перестали,

Чтобы сердце милого в себе хранило,

А судьба от бед освободила?

Так судьба моя распорядилась,

Беспросветной тьмою обратилась,

Что видеться с любимым не смогу,

Что жизнью больше я не дорожу.

За что, за что смертельный сон, глубокий,

За что мне рок достался столь жестокий,

За что надежду всякий отнимает

И помощи любой меня лишает?…