Колючая Арктика

ЗНАКОМСТВО С АРКТИКОЙ СОСТОЯЛОСЬ

Максим Кучаев рассматривал уютное здание аэровокзала: деревянная реечная обшивка, на стенах — чеканка. Упряжки и олени во всех видах. Телевизор вделан чуть ли не под потолок и приходится опрокидывать голову, чтобы разглядеть на экране фигурки людей, взмахивающих руками — из-за гомона звука не слышно. Чисто, тепло, уютно. Не то, что в сараюшных аэровокзалах Норильска, Тикси, Чокурдаха…

Но ни чеканки, не уют-тепло — разве удивишь этим человека с материка!? — люди поразили Максима Кучаева и Сергея Гаранина. Даже не сами люди-человеки, а меха на них.

Вот на солидном дяде — огромная шапка. Рыжая. С красноватым отливом. Сразу и не сообразишь, с какого зверя содрали шкуру.

Кучаев еле успевал крутить головою, всюду — меха, меха, меха…А в просторный зал аэровокзала продолжали прибывать всё новые и новые меха, меха, меха: лисьи, волчьи, норковые, песцовые, ондатровые.

Подошёл Гаранин, подмигнул доверчиво.

— Расстроился, бухгалтер? Не дрейфь и не мочись раньше времени в варежку, мы с тобою ещё прорвёмся на Перекоп!

Сказал, рассмеялся и растворился в толпе, в которой он чувствовал себя, — прости Господи за дремучий штамп! — как рыба в воде.

Что в Арктике водятся песцы, Кучаев знал, конечно, давно. Но, чтобы в таком количестве! Знал и то, что добывать зверьё и снимать с них шкуры частным образом, запрещено! Знал, что даже скупка и продажа пушнины и мехового сырья диких животных карается законом. Мех — валюта государства российского!

Но что из того!? Не куплены же эти соболи, горностаи и песцы всех цветов в магазинах! Или законы для Арктики неписаны!?

Максим Кучаев глазами отыскал Гаранина, кивнул ему. Серёга в момент протиснулся сквозь плотную толпу.

— Ну, земляк, до побаченья, я — в редакцию, — сказал Кучаев.

— Зачем? — настороженно посмотрел на него Сергей.

Кучаев улыбнулся. Как объяснишь, что все дороги писателя и журналиста в незнакомом городе или посёлке, начинаются от крыльца редакции?

— Может работу предложат подходящую.

— Ну, ну. А где та редакция, хоть знаешь?

— Найду, — ответил Кучаев.

— Не знаешь!? Сейчас узнаем! Айн момент!

Сергей взял за локоть первого попавшего "песца":

— Не подскажешь, любезный, где в этом странном городе находится редакция газеты… Э…э…запамятовал название. Это просто беда, когда не знаешь и забудешь!

— Вам — "Колымку"?

Гаранин вопросительно посмотрел на Кучаева. Тот кивнул головой.

— Её и разыскиваем, родимый!

— Буквально в пяти минутах отсюда! Как выйдите из здания аэровокзала, сразу же свернёте направо, подниметесь по лестнице и сразу — редакция газеты "Колымская правда". Двухэтажное здание. Вывеска на нём.

— Благодарю, родимый…

Гаранин подхватил Максима Кучаева под руку, вывел на мороз и, показывая на виднеющую впереди лестницу, круто поднимающуюся вверх — будто видел её тысячу раз! — произнёс:

— Эта лестница и выведет тебя в люди! Кисточку тебе в одно место и — лети, лети, родимый. Наш уговор помни: в случае чего — Серёга Гаранин поможет. На диком Севере надо кучковаться. Ну, — он протянул руку, — целоваться не будем, целуюсь только с женщинами…

Проводив Кучаева, Гаранин вернулся в зал ожидания. Огляделся. Подсел к миловидной женщине, распушенной, пожалуй, больше других. На ногах — торбаса, расшитые бисером, ондатровая шуба. Чтобы иметь такую шубу, нужно опустошить целый водоём! Шапка-магаданка из голубого песца и мех бывшего зверька под неоновым освещением загадочно и скорбно серебрится.

— Здравствуйте, — поклонился ей Гаранин и выдал одну из своих обворожительных улыбок. — Прилетели или улетаете?

— В отпуск, — улыбнулась женщина и поправила мизинцем выбивающуюся из-под магаданки рыжую прядь крашеных волос. — С мужем, — почему-то поспешила добавить.

Сергей Гаранин притворно вздохнул, словно признание о существующем муже огорчило его.

— А я вот… прилетел. Здесь собираюсь работать. Шофёром.

— В Черском жить можно, — обрадовала его женщина, — особенно — шоферам. А снабжение здесь, считайте, столичное.

— Интересуюсь, — Гаранин показал на песцовую шапку, — в магазинах они имеются? Презент хочу сделать одной знакомой. Такой же симпатичной, как и вы.

Женщина рассмеялась, открыв рот. Не рот — Клондайк золотоносный!

— Что вы! Этого в магазинах не найдёте. Это шапка, — она тряхнула головою, и мех загадочно засеребрился, — обошлась мне…

И она назвала такую умопомрачительную сумму, что Гаранину стало не по себе!

— Как так!? — поразился Кучаев бешеной цене.

— А вот так! — доверительно, уже как старому знакомому, ответила женщина, снизив голос до полушёпота. — Муж… нечаянно… подстрелил песца…Ну, кто-то заметил… Доложил кой-кому. Те подсчитали убыток…А какой он убыток природе!? Зверь он и есть зверь. Дикий. По тундре бегает. Кто их считает?.. Мне правда намекали, в лапу кой-кому дать, а сколько не сказали!

Женщина неожиданно рассмеялась:

— Сереженька… Вас действительно Сергеем зовут?

— Что я вас обманывать буду. Особенно вас…

— Так вот, Серёженька, взятку надо было дать самому начальнику милиции. Самому!..

— Ну, дорогуша моя, это ещё не повод для смеха.

— Да я ж не над этим смеюсь!.. Когда начальник милиции, запамятовала его фамилию, да вы её сами узнаете, она у всех на слуху, покидал Колыму, то на него тоже капнули… Дескать, проверьте его на предмет золотишка… Да проверьте контейнер, который ещё находится в Черском… Проверили! Сначала его при посадке самолёта — денег и золота у него оказалось очень и очень много… А, когда контейнер вскрыли — он был набит под самую завязку пушниной… А мне не мог простить этого вшивенького песёнка…Вы согласны со мною?

Гаранин нежно, почти не прикасаясь губами, поцеловал ей руку.

— Целиком и полностью, золотце моё! И… уплатили?

— До единой копеечки!.. Ну я побежала, кажется, начинается регистрация билетов на Москву, — и пожала Гаранину руку, сильнее, чем это обычно делается.

И понял Гаранин, что, когда Она прилетит назад, готова к встрече с ним. И он, хоть и не особенно охотно, удовлетворит её физические потребности.

Сергей Гаранин исповедовал простую истину, выработанную для него зэковской мудростью: каждую тварь, на член пяль, Бог услышит — хорошую пошлёт!

Гаранин послал вдогонку воздушный поцелуй и подумал:

" Значит, зверя всё-таки, добывают! Значит, и мы добудем. А попадаются только олухи, вот такие, как муж этой золотоносной жилы! Закон тайги! Закон тундры!"

Гаранин вышел на свежий воздух. Хмыкнул, передразнивая диктора: "В Черском минус 41" Где эти градусы? В своём осеннем драповом пальто и в кепочке Гаранин не ощутил мороза, к которому подготовился так легкомысленно. Тишь, какая редко бывает в Крыму, зависла над арктическим посёлком, и дымы, не качаясь, медленно поднимались в вышину сумеречного неба.

Гаранин с минуту постоял на крыльце, вернулся в здание аэропорта, получил чемодан, хотел было идти, но глаз задержался на стеклянной кабине-аквариуме — диспетчерская. За стеклом сидела довольно миловидная женщина. Подошёл. Нагнулся, заглядывая в окошечко.

— Далеко ли до посёлка Зелёный Мыс, красавица З.И. Щеглова?

Фамилию и инициалы Сергей узнал из бумажного трафаретика, приклеенного над кабиной-аквариумом.

З.И. Щеглова ответила:

— От аэропорта автобус на Зелёный Мыс отходит каждый час. Ваш только что ушёл, так что придётся часик подождать.

— Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет, — пошутил Гаранин и улыбнулся. — Надо — подождём час, два, три! Время меня не лимитирует. А у вас, красавица, измученный вид. Много работы?

З.И. Щеглова внимательно посмотрела на Гаранина — Сергей Гаранин — сама внимательность и предупредительность! — и ответила устало:

— Хуже нет, когда отменяются рейсы, приходится задерживаться. Если вы торопитесь, то на Зелёный Мыс можно уехать от магазина.

— А до магазина далеко?

— Пешим ходом — пятнадцать минут.

— Годится, красавица! А как у вас с личным временем?

— А зачем вам моё личное время? — в голосе З.И.Щегловой появилась заинтересованность, — начиналась извечная игра взрослых людей.

— Встретиться бы хотел. Никого у меня нет, а вы мне сразу понравились, — простодушно ответил Гаранин. — Я вам позвоню, когда устроюсь на работу. Можно?

З.И.Щеглова внимательно всмотрелась в Гаранина — шутит?! — но тот был серьёзен, и неприкрытое "понравились вы мне" подкупало.

— Не надо нам встречаться, — ответила Щеглова, — зачем нам встречаться?

— Господи — зачем! Сообщу как устроился. Один я на всём белом свете…Как вас зовут Зэ И?

— Зина. Не надо звонить!

Но Гаранин будто не слышал последних слов, наклонился над телефоном, делая вид, что не может разглядеть последнюю цифру.

— Фу ты, рисуют маленькими значками, ослепнуть можно, пока прочтёшь. Семёрка в конце или девятка?

Сергей Гаранин хитрил, уловка была выверена годами: если Зина захочет с ним встретиться, сама назовёт последнюю цифру.

— Та тройка там! — засмеялась З.И. Щеглова. — Вы близорукий?

— Скорее — дальнозоркий, — зыркнул еврейским глазом Гаранин, — ну я побежал! Днями звякну!..

— Уши, уши отморозите! — крикнула ему вдогонку Зина. — Я вам шапку-ушанку дам лётную! Потом вернёте, когда сможете!

Он на секунду остановился, махнул рукой, дескать "живы будем — не помрём!" и выскочил на мороз…

До автобусной остановки «Магазин» всего каких-то метров триста, — а не пятьсот, как говорила Зина! Но Гаранин ещё ста не прошёл, как почувствовал, что мороз прошивает кожу ботинок, а лоб, щёки, уши стало жечь с какой-то свирепой неотвратимостью. Он прибавил шаг, побежал, перчаткой прикрывая лицо, но это мало помогало. Пробежал ещё с сотню метров и стало легче. Ногам и рукам по-прежнему было морозно, а уши, щёки, лоб, вроде бы, отпустило.

Автобусную остановку он увидел издалека, заметил и людей, ожидавших автобуса, но на всех были шубы, валенки и мохнатые шапки, заиндевевшие от дыхания.

Его заметили. Ахнули:

— Да у вас уши и щёки белые!

— Обморозился человек! Трите его снегом!

— Не надо снегом, надо шерстью!..

Какой-то мужчина сорвал с себя росомашью шапку, подбежал к Гаранину и стал растирать его жестким мехом щёки, лоб, уши…Было больно и стыдно…

Подошёл автобус и Гаранина первым втолкнули в него, — настоящее знакомство с Арктикой состоялось…