Командарм крылатых

В канун суровых испытаний

Возвратившись с дипломом военного летчика, Константин Андреевич с еще большим успехом продолжал работать в должности комэска. Он освоил все типы самолетов, имевшиеся я эскадрилье, в том числе и двухмоторный бомбардировщик СБ. В августе 1938 года Вершинина назначили помощником начальника курсов по летной части. На этой должности Константин Андреевич старался как можно шире использовать для совершенствования слушателей опыт авиации но время боев в далекой Испании, на озере Хасан, на Халхин-Голе и Карельском перешейке.

Выпуск следовал за выпуском. Служебные успехи не могли не радовать Вершинина, получившего звание полковники. Но неожиданно служба омрачилась неприятным эпизодом.

Согласно плану авиационных учений была подготовлена группа самолетов к перелету в Москву. Руководитель метеослужбы заверил и начальника курсов, и Вершинина, что Погода на маршруте неплохая. Решили выпустить экипажи в воздух. И все же Вершинин предупредил летчиков: в случае уменьшения высоты облачности возвращаться на свой аэродром. Стал накрапывать дождь. Константин Андреевич предложил начальнику курсов вернуть экипажи, пока не поздно. Но метеоролог снова заверил: в районе Москвы погода хорошая.

Однако при подходе к столице условия полета резко ухудшились. Пять бомбардировщиков в пункт назначения не прибыли. Было от чего взволноваться! Вершинин полетел на поиски потерявшихся экипажей. Вскоре выяснилось: два приземлились благополучно, три потерпели аварии.

Эти летные происшествия стали горьким уроком. И хотя после обстоятельного разбора случившегося никаких претензий к Вершинину не предъявлялось, Константин Андреевич не переставал казнить себя за происшедшее, думал о том, как поставить дело, чтобы полностью исключить аварии. Став вскоре начальником курсов, Вершинин сделал заботу о безаварийности делом всего летного и технического состава. Напоминал о том ежедневно на командирских совещаниях и разборах полетов, на партийных собраниях, призывал эффективно внедрять опыт тех, кто летал без поломок и аварий.

Вершинин требовал от подчиненных безупречного следования всем правилам летной службы. Активную поддержку в этом оказывала ему партийная организация курсов. Коммунисты, возглавив в подразделениях социалистическое соревнование за безаварийную летную службу, создали обстановку нетерпимости к любым отклонениям от требований уставов и наставлений.

Константин Андреевич считал, что в эскадрилье — основном летном подразделении курсов, где слушатели повышали квалификацию, — строгое следование уставным положениям необходимо вдвойне, втройне. Именно на курсах, во время учебных полетов у каждого слушателя, независимо от его стажа, должны вырабатываться четкое понимание требований летных правил, органическая потребность в их неукоснительном соблюдении. Начальник курсов при оценке успехов слушателей был тверд: любые нарушения дисциплины отражались на общем балле за летную подготовку.

Много внимания уделял Вершинин изучению слушателями авиационной техники, как отечественной, так и зарубежных стран. Сам с усердием инженера разбирался во всех особенностях бомбардировщиков и истребителей разных типов, ездил в Москву, посещал Научно-испытательный институт Военно-Воздушных Сил, родную «Жуковку», чтобы своевременно узнавать о последних новинках. Не случайно, когда прибыли пикировщики конструкции В. М. Петлякова — Пе-2, первые занятия по ним провел начальник курсов.

Так было и при поступлении штурмовика С. В. Ильюшина, скоростных истребителей А. С. Яковлева, А. И. Микояна и С. А Лавочкина. Все эти новые самолеты Вершинин представил личному составу курсов сам.

Творчески участвовал личный состав курсов и в разработке уставов бомбардировочной и истребительной авиации, Которыми определялись задачи, способы действий, боевые Порядки каждого вида Военно-Воздушных Сил. Многие Нсоюжения этих уставов проходили предварительную проверку на летно-тактических учениях, участниками которых были авиаподразделения курсов.

На курсах и застало К. А. Вершинина начало Великой Отечественной войны. Высшие летно-тактические курсы сразу превратились в своеобразную базу формирования полков, оснащаемых самолетами Пе-2 и СБ. График их подготовки Вершинин ввел фронтовой: четыре выпуска в месяц. К концу сентября 1941 года было сформировано и подготовлено к боевым действиям девять авиаполков. В разгар этой важной работы Константин Андреевич получил телеграмму из Москвы, начинавшуюся словами: «Немедленно прибыть...»

Что крылось за столь категорическим вызовом? Может быть, исполнится наконец его желание — на фронт?…

Вершинин тяжело переживал временные неудачи нашей авиации, в первые дни войны попавшей на своих аэродромах под неожиданный удар воздушных армад врага. Вместе с тем не могли не радовать мужество, отвага, самопожертвование, проявляемые советскими летчиками в сражениях, развернувшихся от заполярных широт до Черноморья. Факелом бессмертия возгорелся в белорусском небе подвиг экипажа Николая Гастелло, обрушившего израненный бомбардировщик на вражеские войска. Первыми Героями Советского Союза в Великой Отечественной войне стали летчики-ленинградцы Михаил Жуков, Степан Здоровцев, Петр Харитонов. Зорко охраняли столицу Родины Москву от налетов гитлеровской авиации летчики частей противовоздушной обороны. Советские авиаторы храбро громили врага на Смоленщине, под Киевом, на Днестре, под Ленинградом и Одессой.

Туда, в гущу сражений, звало Вершинина его красноармейское сердце, пережившее бои гражданской войны. На фронт звал его и долг коммуниста, отчетливо понимавшего, какую опасность представляет для Родины гитлеровское нашествие.

И вот его настоятельные просьбы учтены: полковник К. А. Вершинин получил назначение командовать авиацией Южного фронта.

— Каким путем будете добираться? — спросил его начальник штаба Военно-Воздушных Сил.

— Надо бы залететь домой — сдать дела да и проститься с семьей...

— Не теряйте времени. Фронт ждет!